– Знаешь, Декс, если бы дроиды умели думать, ни одного из нас тут не было бы, не правда ли? - рассмеялся Оби-Ван.
После секундного размышления Джеттстер присоединился к нему. К большому сожалению обоих, Кеноби слишком быстро вспомнил о серьезности положения и его миссии и оборвал смех.
– Камино… - задумчиво проговорил он. - Звучит незнакомо. Она входит в Республику?
– Чем ты слушал, джедай? Я же говорю, она находится за пределами Внешних территорий! - загудел в ответ Декстер. - Я бы сказал, примерно в двенадцати парсеках от Лабиринта Риши. На юг. Отыскать сможет даже ваш дроид из архива. Эти каминоанцы, они себе на уме. Ни с кем не общаются. Они - клоноделы. И неплохие, чтоб их…
Оби-Ван взял стрелку. Некоторое время он сидел, упираясь локтями в стол и держа крохотное оружие на весу.
– Клоноделы? - повторил он. - А настроены они дружески?
– Все зависит…
– От чего?
Ухмылка на плоской физиономии Декстера подсказала ответ раньше, чем он был произнесен.
– От того, насколько хороши твои манеры и велик кошелек.
Кеноби вздохнул и вновь стал смотреть на стрелку. Почему-то он не был удивлен.
Глава 12
Сенатор Падме Амидала Наберрие, бывшая королева планеты Набу, пришла к окончательному и однозначному решению: она не привыкла путешествовать подобным образом, привыкать не собиралась и не могла понять, как кто-то может считать здешние условия нормальными. Или хотя бы сносными. Это был даже не третий класс. Собственно, на корабле, на котором они отправились в путь, существовал лишь один класс - самый худший в Галактике. Отсек, гордо и безосновательно именуемый пассажирским, изначально считался грузовым трюмом и был гораздо больше предназначен для перевозки неодушевленных предметов, чем живых существ. Освещение - ужасное, запах - еще хуже, хотя так и не удалось выяснить источник столь дивного аромата: был ли это сам корабль или его пассажиры, орда эмигрантов всех мастей и национальностей.
И, тем не менее, неожиданное приключение приносило даже некоторое удовольствие. Падме пыталась твердить себе, что обязана находиться не на этой проржавевшей развалюхе, а на Корусканте. Ей нужно не лежать на жестком и неудобном матрасе, а сражаться с желающими создать армию. И тем не менее.
Именно сейчас Падме чувствовала себя наконец-то свободной.
От ответственности. От необходимости быть сенатором Амидалой. Мгновения, когда она была просто Падме, выпадали так редко…
Сенатор Наберрие никогда не раскаивалась в своем выборе. Она гордилась им и презирала тех, кто не смог отрешиться от личного, мелочного.
Падме же хотела принадлежать одному, а не многим.
Двум половинкам ее личности никак не удавалось договориться.
Чтобы отвлечься, она стала смотреть на Анакина. Тот спал на соседней лежанке. Он тоже сейчас был другим. Не падаван, не ученик Ордена, не защитник - просто совсем молодой человек, каждым словом, каждым действием постоянно и открыто объявляющий о желании и готовности любить. Опасный молодой человек - и это наверняка. Джедай, который думает о том, о чем ему думать не следует и просто невозможно. Человек, который прагматизму и приличиям предпочитает веления собственного сердца. И все сделает для нее. Падме не могла отрицать, что тронута, что ей это нравится. И она, и Анакин одинаково служили другим, она как сенатор, он как джедай, но если она слепо шла по дороге, проложенной великими, он пытался пробить собственный путь и восставал против каждого, кто мог ему помешать.
Но разве у нее никогда не возникало такого же желания? Разве Падме Амидала Наберрие никогда не мечтала быть просто Падме? Хотя бы ненадолго.
А кстати, о попутчиках. Где еще один? Маленький астродроид отыскался в очереди на раздачу еды. Процесс шел однообразно. Перед очередным жаждущим выставлялась плошка, наполненная непонятным варевом. Жаждущий заглядывал в нее, морщил нос, рычал или иным привычным для него образом выражал свое недовольство.
Заметив астродроида, раздатчик тоже не запрыгал от восторга. Скорее, наоборот.
– Вон отсюда! Дроидам сюда нельзя! Пошел вон!
Р2Д2 гордо развернулся и даже сделал вид, что собирается удалиться, но стоило раздатчику отвернуться, быстро выдвинул небольшой гибкий шланг и всосал содержимое миски.
– Эй, дроидам здесь не место!
Р2Д2 сделал последний "глоток", сгреб несколько кусков черного хлеба и с победным кличем бросился наутек. Вслед ему неслись проклятья и угрозы разобрать на запчасти, а те уже развеять в пространстве отсюда и до Корусканта. Не обращая внимания, астродроид поспешно вернулся к спутникам, объезжая по пути спящих прямо на полу эмигрантов.
– Нет… нет… - услышала Падме и повернула голову. - Мама, нет…
Скайвокер хотел и никак не мог проснуться, лицо его блестело от пота.
– Анакин? - Падме осторожно потрясла его за плечо.
– Мам, не надо! - выкрикнул падаван, отодвигаясь.
Казалось, он куда-то собрался бежать.
– Анакин!
Вот на этот раз она тряхнула его изо всех сил. Скайвокер открыл глаза, голубые и мутные, как у новорожденного.
– Что?
– Тебе снился кошмар, - объяснила она.
Анакин не двигался, будто парализованный, просто продолжал смотреть на нее. Взгляд наконец-то стал осмысленным, выражение лица изменилось - от удивления до тревоги. Падме забрала у Р2Д2 похищенную еду. Та пахла несколько необычно.
– Хочешь есть?
Анакин покачал головой и взял плошку. Попытался одновременно сесть, расчесать пятерней всклокоченные волосы и не вывалить на себя содержимое плошки.
– Мы уже в гиперпространстве, - сообщила ему Падме. - Только что прыгнули.
– Сколько времени я спал?
– Должен был неплохо выспаться.
Кажется, ободряющая улыбка не подействовала. Анакин отставил миску в сторону, обеими руками разгладил смятую тунику.
– Никак не терпится опять увидеть Набу, - смущенно сказал он, покосился на еду и с кислым видом наморщил нос. - Набу… - повторил он. - Думал о ней с тех самых пор, как улетел оттуда. В жизни не видел красивее…
Он не уточнил, что или кого именно имел в виду, но Падме поспешно отвернулась. На всякий случай.
– Ты можешь и не узнать планеты. Время меняет все.
– Иногда, - согласился Анакин.
Он смотрел на нее. Падме чувствовала: он продолжает смотреть. Она осмелилась бросить в его сторону настороженный взгляд.
Скайвокер и не думал отводить глаз.
– Иногда - к лучшему, - сказал он, принимаясь за еду.
Падме поняла, что сейчас покраснеет.
– Трудно, наверное, быть джедаем, - быстро произнесла она в надежде сменить тему: бесполезно, все равно что пытаться сбить со следа охотящегося наштаха. - Сплошные запреты. Нельзя посещать места, которые тебе нравятся. Или поступать, как хочется.
– Или быть с теми, кого я люблю? - уточнил Анакин.
– А разве вам разрешают любить? - напрямик поинтересовалась Амидала. - Я думала, любовь у вас под запретом.
– Запрещено привязываться, - настолько бесстрастно ответил Скайвокер, что создалось впечатление, будто он кого-то цитирует. - Под запретом одержимость. Центр нашей жизни есть сострадание, которое безусловно можно считать любовью, - он криво усмехнулся. - Так что можешь смело утверждать, что нас поощряют любить.
– Ты сильно изменился…
– А ты - ничуть. Такой я тебя и запомнил. И видел во сне. Сомневаюсь, что Набу изменилась, - добавил Скайвокер без перехода.
– Они и не…
Падме утратила голос. Анакин сейчас был так близко, и дело было даже не в расстоянии. Она вступала на тонкий лед, по которому ходить не привыкла. Опасность грозила не только ей. И не столько ей. Анакин - падаван, джедай, а рыцарям Ордена не позволено…
А она сама? Какой скандал грянет, когда в Сенат просочится слушок, что она связалась с джедаем. Особенно если учесть, что армия ущемит Орден в правах, а если учесть, что она выступает против создания армии, то…
А собственно - что?
Как все переплетено… И опасно.
– Ты видел во сне маму? Да?
Анакин отвернулся, нехотя кивнул.
– Я так давно улетел с Татуина. Я маму почти и не помню. А я не хочу! Не хочу терять память о ней. Не хочу перестать видеть ее.
Падме собиралась сказать, что понимает. Собиралась протянуть руку и погладить Скайвокера по щеке. Но не сделала ничего.
– Я все время вижу ее во сне. Очень ясно. Страшно. Я боюсь за нее.
– Я бы разочаровалась, если бы было иначе, - негромко откликнулась Падме. - Ты не бросал ее и при лучших обстоятельствах.
Анакин сморщился, словно от боли.
– Но ты правильно сделал, что уехал, - продолжала сенатор, заглядывая Анакину в глаза. - Твоя мама хотела, чтобы ты учился. Ей было нужно, чтобы ты учился. Куай-Гон подарил надежду не только тебе, но и ей. Родители все отдадут, лишь бы знать, что их ребенок… что тебе дается шанс на лучшую жизнь.
– Но сны…
– Но ты и должен чувствовать себя виноватым.
Анакин с досадой мотнул головой, как будто собеседница ничего не поняла. Но Падме не дала ему возразить:
– Естественно, что ты хочешь увезти свою маму с Татуина, чтобы она жила здесь, с тобой. Или на Набу, лишь бы ты знал, что она в безопасности. Поверь мне, Анакин, - она взяла его безвольную руку. - Ты правильно поступил.
Она испугалась, что он начнет спорить. Но Анакин промолчал.

***
Великий порт Тид был чем-то похож на Корускант. Заявление смелое с точки зрения тех, кто знаком с обоими городами. Трудно было сказать, кто древнее. Корускант давно поглотил старинные постройки, а дворцы Тида в окружении многочисленных водопадов радовали глаз изяществом линий. Старые стены смущенно прятались за густыми лианами. В воздухе плавал густой аромат. У фонтанов пахло свежестью и водой.
Он оказался прав: ничего не изменилось. Даже старая площадь у дворцовых ворот. Анакин не уставал озираться. Вон оттуда, от заросшей лозой калитки, им сигналил Панака, а вот тут стояли Куай-Гон и Оби-Ван. А вон там…
Впереди, радостно трубя, катился Р2Д2. Тяжелые чемоданы оттягивали Анакину руки.
– Если бы я здесь родился, не уехал бы ни за что!
Падме скептически улыбнулась.
– Сомневаюсь.
– Нет, правда. Я раньше скучал по дому, - он замялся и отважно добавил: - Я чувствовал себя таким одиноким. Я только и думал, что о маме и вот этом вот городе.
Интересное выражение появилось у Падме на лице, отметил он про себя. Любопытство, смешанное с беспокойством. Такая Падме Анакину очень нравилась, гораздо больше, чем сенатор Наберрие. Так она становилась живой. Он знал, о чем она думает. Здесь, в Тиде, он потерял учителя. Здесь он видел только сражения. И сейчас Падме спрашивает себя, может быть, его страсть к ней заставляет бледнеть дурные воспоминания? Смешная… Спросила бы лучше у него самого, он-то знает, как ей ответить.
– Проблема в том, что чем больше я думал о маме, тем хуже мне было. А чтобы полегчало, я начинал думать о Набу и твоем дворце.
Анакин сделал паузу, чтобы Падме, наконец, поняла и признала: он думал о ней. Почему она так боится?
– Тут солнце совсем другое и так здорово пахнет!
– А звук водопада кажется просто журчанием, - подхватила девушка.
Попробовала бы она отрицать, что здесь очень красиво! Анакин широко ухмыльнулся. Правда, здесь действительно было красиво.
– Я в детстве никогда не видела водопадов, - сказала задумчиво Падме. - Мне о них только рассказывали, и я думала, какие же они удивительные… Но надеялась, что когда окажусь во дворце…
– То есть ты уже в детстве мечтала о власти? - перебил Анакин.
Девушка засмеялась.
– Вот уж о чем я вовсе не думала!
Сожаление и легкая зависть принесли с собой воспоминания о давно минувших днях, когда она еще не подозревала, что придется пожертвовать детством ради победы в войне, ради постоянного обмана и хитроумных политических дрязг.
– Я мечтала работать в группе помощи беженцам. На высокую должность я вовсе не метила. Но чем больше я изучала историю, тем больше осознавала, сколько добра могут принести политики. И когда мне исполнилось восемь лет, я вступила в корпус младших законодателей. На Набу это все равно что во все горло прокричать о своем участии в политической жизни. Потом я стала советником одного из наших сенаторов и с таким рвением взялась за дело, что не успела опомниться, как очутилась на троне, - Падме пожала плечами, стараясь выглядеть поскромнее. - Меня высоко оценили - благодаря хорошей подготовке, я думаю. Ну, и еще потому, что я верю в силу реформ. Знаешь, на Набу всей душой верят в мечту о мирных преобразованиях, настолько, что мой возраст не стал помехой. Хотя не могу сказать, что я самая молодая королева на нашем троне. Были и младше. Но сейчас, когда я думаю обо всем, мне кажется, что мне следовало еще чуть-чуть повзрослеть, - она замолчала. - И я не уверена, что была готова.
– Твой народ считал, что все получится, - с жаром возразил Скайвокер. - Слышал, они даже пытались подчистить пару страниц в конституции, лишь бы ты осталась на троне.
– Ани, популярность и демократия - разные вещи. Популярный правитель дает своим подданным то, что они хотят. А не то, что им нужно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42