"Ты мне больше не мать", - заявила она в конце концов Мелиссе, и та в ответ дала ей пощечину.
Это были последние слова, которыми они обменялись с матерью. И теперь в этой сырой комнате с инкрустированной плесенью мебелью она с грустью проговорила:
– Мелисса… мама… прости меня…

***
Джен забралась в Той, чтобы достать инструменты для сбора образцов. Она с удивлением услышала, что Робин полез следом. Она повернулась к нему, когда он пробирался сквозь внутренний люк.
– Что ты делаешь? Я сейчас вернусь, только возьму инструменты.
Он уселся рядом с ней в кресло пилота. Кабина была рассчитана на двоих, но тем не менее в ней было тесновато.
– Да забудь ты про них. Есть вещи поважнее, которыми следует заняться в первую очередь.
– Да? И чем же?
– Этим, - ответил Робин, прижал ее к себе и жадно поцеловал.
Он застал ее врасплох, но она быстро справилась с удивлением и ответила ему. Ее ожидал еще один приятный сюрприз. Джен с удивлением отстранилась.
– Робин! Ты… у тебя!…
Он радостно улыбнулся и кивнул.
– Ага. Не знаю, надолго ли, поэтому давай не будем тратить время понапрасну.
В этой тесной кабине они с трудом стянули с себя одежду и неистово занялись любовью. После того как Робин кончил, он быстро возбудился снова. Второй раз они любили друг друга медленнее и нежнее. Джен подумалось, что ей еще никогда не было так хорошо. Во всяком случае, с мужчиной.
– С возвращением, - прошептала она чуть позже, когда они лежали на кресле, переплетясь руками и ногами.
После этого они взяли инструменты для сбора образцов и стали собирать представителей многочисленного царства плесени. Дерево-плеть оставили напоследок. Джен осторожно приблизилась к нему, предварительно выжигая все щупальца, какие они сумели обнаружить. Робин был готов выстрелить в любой момент. Но, когда сверло анализатора вошло в ствол дерева, оно не проявило никаких признаков жизни. Определенно оно было мертво.
Джен почувствовала облегчение, когда, в конце концов, Той взлетела с городской площади. Ей казалось, что после стольких лет какой-то груз упал с ее плеч.
– До свидания, - сказала она быстро исчезающей внизу Минерве.
Той устремилась на юг, где над Южной Америкой их ждал Небесный Ангел. Через несколько минут Той сообщила:
– Радар обнаружил большой летающий объект в ста тридцати трех километрах к юго-востоку. Воздушный корабль.
Джен переглянулась с Робином.
– Небесный Властелин, - сказала она.
– Но ты же очистила Северную Америку от Небесных Властелинов.
– Да. Значит, это Эшли. Мне кажется, что лучше посмотреть, в чем там дело.

***
– Разрешите подняться на мостик, капитан Вьюшинков?
Вьюшинков повернулся к Мило и кивнул.
– Конечно, брат Джеймс.
Мило вылез из люка на мостик, оснащенный множеством работающих мониторов. Команда - несколько мужчин и одна женщина - сидели, склонившись над ними. С помощью тросов на потолке Мило пробрался через мостик к капитану и второму пилоту.
– Все идет по расписанию? - спросил Мило.
– Абсолютно, - ответил Вьюшинков. - Программа, управляющая полетом, весьма древняя, но нас она устраивает не меньше, чем, когда полеты между Землей и Карагандой были обычным делом.
Мило посмотрел в иллюминатор. Земля занимала почти все поле зрения. Я возвращаюсь домой, подумал Мило, после стольких лет я возвращаюсь домой!
– Как себя чувствует отец Шоу? - спросил Вьюшинков.
– Боюсь, что не лучше, - ответил Мило. - Я пытаюсь убедить его принять успокоительное, но он упорно отказывается.
– Я еще никогда не видел, чтобы человек был так напуган.
– Это все из-за невесомости. Он не может к ней привыкнуть. То же самое было, когда мы летели к вам с Бельведера. Вероятно, когда мы приземлимся, с ним снова все будет в порядке.
– Странно все как-то, - сказал Вьюшинков, - у меня сложилось впечатление, что он боится вас.
– Интересная мысль, - рассмеялся Мило. - Но безосновательная. Признаю, он не очень-то меня любит, но бояться меня у него причин нет.
Вьюшинков повернулся к нему.
– Да ну?
Мило только улыбнулся ему. Через некоторое время он спросил:
– Вы подумали над тем, о чем мы с вами недавно говорили?
– По-моему, сейчас не время это обсуждать, - быстро сказал Вьюшинков, кивнув на второго пилота.
Мило наклонился вперед, показывая взглядом на сияющий перед ними земной шар, приблизил губы к уху Вьюшинкова и прошептал:
– В один прекрасный день все это будет твоим, сын мой.
Глава 25
Точка на экране монитора постепенно выросла в Небесного Властелина. Джен без особого труда узнала его.
– "Благоуханный Ветер", - горько проговорила она. Он будил в ней мрачные воспоминания о Властелине Хорадо. И о "тюремном" заключении на этом японском корабле ее любимой Цери. Она так никогда и не оправилась от этого испытания. Джен приказала Той:
– Установи радиосвязь с кораблем, если сможешь. А пока облети вокруг.
– Ты думаешь, что там могут быть люди? - спросил Робин.
– Сомневаюсь. Все Эшли избавлялись от людей, как от ненужного балласта. За исключением, пожалуй, только "Властелина Монткальма". Но нам необходимо все проверить перед тем, как приступать к каким-либо действиям.
– Установлен контакт, - сказала Той. - Джен, я вас подключаю.
Из динамиков раздался знакомый голос:
– Алло, алло? Кто это? Кто вы такие? Почему вы летаете вокруг меня? Отвечайте, или я собью вас! Вы же знаете, что я могу это сделать!
Джен вздохнула. Ей было как-то не по себе, когда она слышала голос девочки, которая умерла сотни лет назад.
– Привет, Эшли. Как поживаешь?
Последовала короткая пауза, а потом:
– Кто это? Мне знаком твой толос.
– Это Джен, Эшли. Помнишь меня?
– Джен! - воскликнул голос. - Конечно, помню! Слушай, это же здорово. Ты все-таки прилетела навестить меня!
Джен посмотрела на Робина. Эшли действительно была рада ее слышать. Она невольно вспомнила, что это была не та же самая Эшли, которая бросила их с Робином в Дебрях.
– Да, я прилетела навестить тебя. Ммм… как ты тут? - Она поняла, как нелепо звучит этот вопрос, как только произнесла эти слова.
– О, со мной все прекрасно, как мне кажется. Просто скучновато. И одиноко. Я уже не могу переговариваться с другими "я" по радио. Не знаю почему. Здесь только я и Карл, а ты ведь знаешь, какой он веселый собеседник.
– На борту есть люди? - Настоящие люди, едва не произнесла Джен.
– Нет, я повыбрасывала их за борт много лет назад. Они такие скучные, и за ними все время надо было присматривать.
– Той, отключи микрофон, пожалуйста, - сказала Джен и посмотрела на Робина. - Думаю, что будет лучше, если мы ее уничтожим? Сейчас она кажется нормальной, но нельзя оставлять в ее распоряжении такую огневую мощь, так как ее "нормальность" может оказаться лишь временным состоянием.
Он согласно кивнул.
– Джен? Джен? Ты все еще там? - спросила Эшли.
Джен приказала Той включить микрофон и ответила:
– Да, я еще здесь. Мы собираемся зайти к тебе в гости.
– Ура! Это здорово!
Той перестала кружить и направилась к "Благоуханному Ветру".
– Целься в контрольный центр, - проинструктировала Той Джен. - Подлети как можно ближе, чтобы у нее не было времени воспользоваться лазерами.
Той увеличила скорость.
– Эй, Джен? Что ты делаешь? Почему бы вам не приземлиться наверху?
Джен не ответила. Той спикировала по направлению к контрольному центру - маленькому прыщику под брюхом огромного воздушного корабля - и выпустила ракету.
– Джен!… Что ты?…
Ракета взорвалась, попав в цель. Контрольный центр и часть корпуса вокруг него мгновенно превратились в огненный шар. Эшли замолчала.
"Благоуханный Ветер", потеряв управление, начал терять высоту и резко заваливаться на правый борт.
– Кончай с ним, - пробормотала Джен.
Той сделала еще один заход, выпустив несколько ракет по корпусу корабля. Раздалась серия взрывов. Воспламенились отсеки, заполненные водородом. Джен смотрела, как пламя охватывает "Благоуханный Ветер", и поняла, что сейчас она совершила второй за сегодняшний день акт искупления.

***
Жан- Поль сосал через соломинку, пока не осушил всю чашку. Потом он вздохнул и закрыл глаза. Эйла с беспокойством посмотрела на него. Его лицо выглядело изможденным и бледным.
– Тебе все так же больно?
Он открыл глаза.
– Нет, сейчас полегчало, - медленно проговорил он. - Эта инъекция сработала. Хуже всего - зуд под гипсом. - Он был в гипсе от шеи до пояса. - Хорошо еще, что внизу я его не чувствую. И еще хорошо, что я не чувствую этого чертова катетера. - Он вымученно улыбнулся ей.
Ее ответная улыбка получилась не лучше. Она просто не могла видеть его в таком состоянии.
– Космонавты уже скоро прилетят, - сказала Эйла. - Я уверена, что папа прав, - они смогут помочь тебе.
– Ага, конечно.
– Правда.
Он взял ее за руку.
– Я знаю, как ты на это надеешься. Но, что бы ни говорили доктора, Лон, ты, я прекрасно понимаю, как сильно пострадал. Это не "временный" паралич, и он не пройдет сам по себе. Я вижу это в глазах врача… и Лона. А эти космонавты должны быть настоящими волшебниками, чтобы суметь помочь мне.
– А в моих глазах ты не видишь того же, что и в глазах папы и Стивена?
– Нет. Только надежду и любовь. Ты меня слишком любишь, чтобы принять действительность такой, какая она есть.
– И я верю, Жан-Поль. Ты выздоровеешь, космонавты помогут тебе.
– Надеюсь. Но я должен быть честен с тобой, Эйла. Если они не сумеют починить меня, то я не думаю, чтобы я захотел быть таким… дальше.
– Не говори так! - крикнула она. - Так может говорить только… только трус!
– Трус? - улыбнулся он. - Да, я думаю, что предпочел бы умереть, чем жить вот таким - беспомощным и бесполезным. А мысль, что я уже никогда не смогу доказать на деле свою любовь к тебе, Эйла… Я просто не могу так. Наверное, я трус.
Ее глаза наполнились слезами.
– Прекрати, прошу тебя.
– Извини. Давай поговорим о чем-нибудь другом. О чем угодно. Например, как там наши глубоководные друзья? Больше не появлялись?
Вытерев слезы тыльной стороной ладони, она сказала:
– Появлялись. Прошлой ночью. Группа тварей прорвалась сквозь внешние ворота и прошлась по рыбным фермам. Наделали много разрушений и съели кучу рыбы. Об этом узнали только утром. За ними послали отряд охотников во главе с Жюли. Я еще не знаю, насколько удалась их миссия. Я даже не знаю, вернулись ли они.
– Звучит не очень весело.
Она заметила, как стал слабеть его голос.
– Точно. Будем надеяться, что космонавты нам помогут и с этим.
– Да, вы возлагаете немалые надежды на их прилет.
– Знаю. Я становлюсь похожа на отца и Лиля. Нам так нужна помощь. Слишком много происходит неприятностей, и слишком быстро. Без помощи извне Пальмира не просуществует и десяти лет.
Он прикрыл глаза, и она подумала, что Жан-Поль заснул, но через некоторое время, не открывая глаз, он спросил:
– А что… что с моими людьми? Приговор уже приведен в исполнение?
– Да, - ответила Эйла. - Сегодня на рассвете. Их проводили до границы Пальмиры. Им дали запасы, одежду, воду, пару ружей. Сказали, где они смогут откопать остальную амуницию. На побережье осталось еще несколько нетронутых Дебрями мест - у них есть шанс выжить.
– Конечно, - сказал Жан-Поль, не открывая глаз.
– Неприятность состоит в том, - нерешительно продолжала Эйла, - что они заставили уйти всех твоих людей. Не только взбунтовавшихся, но и остальных, кто не имел к этому никакого отношения.
Жан- Поль открыл глаза:
– Всех?
– Боюсь, что так. За исключением обожженных, находящихся в больнице, и тебя. Лиль не хотел этого делать, но случился бы бунт, если бы он не согласился.
– Дьявол, - сказал Жан-Поль.

***
Капитан Вьюшинков выбрался в коридор. Он был раздражен.
– Что такого произошло, что вы вытащили меня с мостика за двадцать минут до входа в атмосферу? - потребовал он объяснений у брата Джеймса.
– Простите меня, капитан, но это очень важно. Я просто подумал, что вы должны узнать об этом первым… - Брат Джеймс открыл дверь в туалет и пропустил его вперед.
Капитан Вьюшинков заглянул внутрь. Посреди маленькой комнатушки плавал в воздухе отец Шоу. Его лицо посинело. Вьюшинков повернулся к брату Джеймсу.
– Он мертв.
– Да. Минут десять назад он сказал, что чувствует себя неважно и пошел сюда. Вы же знаете, как я беспокоюсь о его здоровье, поэтому и решил убедиться, что с ним все в порядке. Я нашел его вот таким.
– Что, по вашему мнению, послужило причиной смерти?
Брат Джеймс пожал плечами.
– Не могу сказать с полной уверенностью до того, как проведу аутопсию, но мне кажется, сердечный приступ. Путешествие оказалось слишком тяжелым для него.
Вьюшинков опять посмотрел на труп. Костюм отца Шоу был расстегнут, в воздухе стоял запах испражнений. У священника определенно не хватило времени воспользоваться туалетом перед смертью. Судя по цвету лица отца Шоу, Вьюшинков мог сказать, что тот умер скорее от удушья, нежели от сердечного приступа. Да и выражение, застывшее на лице - выражение крайнего ужаса, - отнюдь не свидетельствовало о быстрой смерти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36