– Как думаешь, ты сможешь бежать?
Кости Рэнда ныли. Легкие обжигала соль, слабо перемещающаяся в воздухе, но он твердо ответил:
– У меня открылось второе дыхание. Куда бежать?
Палатон указал направление. Рэнд сорвался с места, слыша рядом топот ног чоя. По туннелю загрохотало эхо. Рэнд мельком подумал, что сейчас они несутся, как табун мустангов в прерии. Он сдерживал дыхание, пока они не достигли внезапного расширения туннеля и выхода из него, ослепившего их солнечным светом и оглушительными криками преследователей, только что заметивших их. Палатон, не замедляя бега, свернул в сторону. Им следовало обогнуть гору, и тогда они были бы на свободе. Но эта мысль не пришла к нему. Рэнд пригнул голову и помчался за ним.
Руфин ждала их на трапе, глиссер был готов к вылету. Трап задрожал от их быстрых шагов. Рэнд споткнулся, но Палатон подхватил его и втолкнул внутрь. На взлетную полосу легли лиловые тени.
– Хорошо, что тезару не положено покидать свой глиссер, – заметила Руфин. – Мне пришлось отбиваться от непрошенных гостей. Меня не слишком удивил такой прием, но, похоже, они решили проводить вас прямо в преисподнюю.
Палатон с трудом перевел дыхание.
– Скорее улетай отсюда… пока они не решили… сбить нас.
– Пристегнитесь, – решительно скомандовала Руфин, закрыла люк и поспешила в кабину.
Палатон оглянулся, и увидел, что Рэнд буквально ползет к креслу. Лицо мальчика было серовато-бледным. Палатон помог ему встать.
Глиссер сорвался с места неожиданно. Рэнд повалился в кресло, позволив Палатону пристегнуть его.
– С тобой все в порядке?
Рэнд кивнул, слишком усталый, чтобы говорить.
– Вряд ли такой цвет лица обычен для людей.
Разжав спекшиеся губы, Рэнд заметил:
– Только для мертвых, – и закашлялся.
Разыскав флягу с холодным напитком, Палатон протянул ее Рэнду.
– Знаешь, если для тебя это имеет какое-нибудь значение, я поражен твоей выносливостью.
Рэнд осушил флягу одним глотком.
– Для меня это много значит, – пробормотал он и обмяк в кресле.
Палатон посмотрел в иллюминатор.
– Воображаю, как мы поразили и их: мы обогнули гору быстрее, чем они успели пройти через храм и перехватить нас, – он пошарил рукой под рубашкой, бумага захрустела. – Но вряд ли нам еще когда-нибудь придется так бегать.
– Вот и хорошо, – Рэнд приложил холодную флягу ко лбу, его грудь еще тяжело вздымалась от судорожного дыхания.
Глиссер быстро набрал скорость, оторвался от земли и устремился в небо. Руфин издала вопль явного торжества.
Палатон сухо заметил:
– Похоже, мы наконец-то оторвались от них, – и откинулся на спинку кресла.
Глава 23
На Чаролон надвигался летний вечер – до наступления темноты оставалось еще несколько часов, но сумерки мало-помалу сгущались. Чирек пробирался между подвыпившими простолюдинами по движущейся дорожке. Днем ее не включали – солнечные батареи города уже давно были истощены, отдавая всю энергию на поддержание работы охладительных систем, и ни у кого из нынешних чоя не хватало психических способностей заставить ленту двигаться.
Какой-то бродяга налетел на Чирека, схватил его за рукав и остановился. Чирек выпрямился. Он немного наклонился, чтобы этот вонючий чоя как следует расслышал его, и приглушил голоса, поскольку был лишен возможности управлять ими с помощью бахдара.
– Отправляйся домой. Палатон больше ничем не сможет помочь вам.
Бродяга растерянно провел ладонью по своему роговому гребню, как будто неожиданность лишила его способности мыслить. Чирек добавил:
– Наш Бог не сводит с вас глаз. Иди домой, прежде чем Он узнает, что ты пропустил появление Преображенного.
Бродяга торопливо вытер рот ладонью и поклонился.
– Простите. Я… я ухожу, – он попятился, шагнул в сторону и затерялся в толпе.
Чирек смотрел ему вслед, размышляя, принесут ли пользу его слова. Если нет, значит, он прожил жизнь впустую. Он отряхнул рукав, избавляясь от грязи, но не от зловония бродяги, подобрал свою сумку и пошел дальше.
В бюро по найму стояла тишина. Несколько чоя читали объявления на экранах, сосредоточенно нахмурившись. Пройдя через вестибюль, Чирек заметил за дальним столиком Малаки. Перед ним стояла бутылка вина, как будто он находился не в учреждении, а в уличном кафе, где можно было провести время, наслаждаясь видом города за окном. Чирек подошел к нему.
Глаза Малаки расширились. Он отодвинулся от стола, как только Чирек сел.
– Должно быть, что-то случилось.
– Настоящее бедствие.
Малаки налил в стакан искрящегося золотистого вина, напоминающего цветом его глаза. На суставах его пальцев виднелись ссадины. Чирек впервые заметил это – казалось, Малаки пришлось в прямом смысле бороться за жизнь голыми руками.
– Откуда ты приехал?
– Я пришел пешком. На улицах еще достаточно много народу, и за мной было бы трудно следить. Кроме того, императорские войска заняты другим делом. Малаки глотнул вина.
– Чем?
– Палатон исчез в Сету.
– Что?
– Его пилот сообщил о нападении на глиссер в попытке отогнать его от храма. Храм захвачен и подожжен. Палатон исчез, по-видимому, погиб.
– Земной дом… – процедил Малаки, словно выругался, и выпрямился на стуле.
– Думаю, они рассчитывают захватить престол. Приближается их очередь в Круге… и, в конце концов, они имеют на это право.
– Проклятье! Но им не совладать с Союзом… Знать бы, кто будет их наследником? Несомненно, Ариат – молодой болван, ничтожество, но он – лучший из них. Куда девался их рассудок?
– Это неважно. Главный вопрос – что делать нам? – Чиреку показалось, что по глазам Малаки скользнула поволока, как будто он готовился что-то скрыть от собеседника. Чирек моргнул, не веря увиденному.
Малаки осторожно отозвался:
– А что нам остается делать? Земной дом обходится без наших советов, как и все другие.
– Малаки, наши люди еще заполняют улицы Чаролона. Если они узнают, что Палатон убит, их ярость будет ужасна. Он вступился за них. Он подал им надежду, что, по крайней мере, они будут иметь право голоса в правительстве – неважно, с бахдаром или без него. Клянусь Кругом, – Чирек откинулся на собственном стуле, – пожар в Сету будет не единственным. Вероятно, восстания вспыхнут по всей стране. Малаки сжал стакан длинными пальцами.
– Мы не можем дать Домам повод перестрелять нас на улицах. Все верно. Я отдам приказ о том, что забастовка закончена. Я начну выводить отсюда своих людей.
– А я обращусь к священникам. Мы сделаем все, что можем – хотя способны мы не на многое, – Чирек допил вино. Протянув руку, он коснулся запястья Малаки. – Ты – не простолюдин, Малаки. Ты придаешь всему иное значение, чем я. У обоих нас есть свои тайны, я знаю о твоей жизни не больше, чем ты о моей, но не стремись сейчас извлечь выгоду! Иначе улицы города затопит кровь.
Малаки нехотя улыбнулся.
– Неужели все священники обладают даром предвидения?
– Я могу говорить только за себя.
– Тогда я тоже отвечу за себя: четвертый Дом пытается восстать из праха. Земной дом прятал выживших чоя из этого дома. То, что мы видим сейчас – это раскол Земного дома и возрождение Огненного. И если это случится… – Малаки приблизил лицо к Чиреку, – …то нам обоим будет нечего делать. – Он поднялся. – Наше время истекает.
Они пересекли зал, как вдруг раздался вопль, перекрывший уличный шум и голоса в помещении. Малаки рывком сунул руку в потайной карман одежды, где он держал нелегальный инфорсер. Чирек отступил, давая ему место.
Дверь зала с грохотом распахнулась. В нее влетели запах гари, крики и вопли с улицы. Молодой чоя бросился к Малаки. Малаки взмахнул кулаком, и чоя упал. Его спутники споткнулись о тело товарища и выскочили наружу, не переставая кричать. Чирек видел, как по улицам толпами бегут чоя. Всюду слышался звон разбитых витрин. Никто не останавливался и не замечал, что грабители врываются через защитные поля у дверей в склады позади витрин.
– Что случилось? – прокричал Чирек.
– Мы опоздали, – отозвался Малаки. – Это началось!
Кативар смотрел на улицу из окна. Яростная энергия и безумие мятежников наполняли его такой силой, какую мог дать только бахдар. В криках толпы звучали озлобление и неистовство, и Кативар слышал их и через окно, и с экранов в комнате. Он приглушил звук экранов – прямо перед ним события разворачивались лучше, чем их передавали по связи. Он и сам стал словно искрой бушующего внизу пожара.
Кативар полностью открыл окно. Он испытал несомненное удовлетворение, хотя и не мог сам насладиться им так, как бегущая по улицам толпа. Потом его люди подберут раненых – новый материал для экспериментов. Кативар мог извлечь немало пользы из этого мятежа, если только его не подавят слишком рано. Войска были подхвачены потоком мятежников, их буквально разметали в стороны, хотя вначале они вели себя пассивно, надеясь, что один их вид заставит толпу утихомириться. Насилие сталкивается с насилием, чтобы породить еще большее насилие – кажется, так утверждает теория.
Но у простолюдинов не было причин уважать или бояться своих противников – они просто смели войска с дороги, таща их за собой и бросая трупы под ноги уже на следующей улице или за поворотом. Они грабили лавки с непомерной алчностью, желая обладать тем, что имели и могли себе позволить чоя из Домов, а они, безродные, не смели об этом и мечтать. Жадность подлила масла в огонь их гнева.
Несмотря на то, что Кативар был священником, его дом занимался строительством, а судя по тому, что случилось сегодня в Чаролоне, в ближайшем будущем их услуги будут просто необходимы. Кативар надеялся, что после такого мятежа правительство одобрит любые программы, направленные на подчинение простолюдинов. Да, этот мятеж принесет ему большую пользу.
– Я могу подготовить истребитель, – ответил Хат, – но хочу знать, зачем. Ты просишь слишком много.
Недар знал, что Хат прав. Подготовка истребителя, заправка его топливом и загрузка боеприпасами, к тому же без разрешения на боевой вылет, может стоить Хату всего, что он добился за время работы в летной школе.
– Это необходимо.
Круглое лицо Хата на экране не дрогнуло.
– В этом нет ничего хорошего. Чаролон охвачен мятежом.
– Мое дело не имеет с этим ничего общего. Глубокие карие глаза Хата блеснули.
– Тогда что же это за дело?
– Хат, есть один изменник, и я просто не могу позволить ему уничтожить Чо – вот и все, что я способен тебе ответить.
– Дома призывают к спокойствию и подавлению мятежа.
Недар чувствовал, как нетерпеливо переминаются рядом с ним Витерна и Астен. Витерна вызвала одного из своих людей в помощь Недару, и теперь он стоял в ожидании сбоку от экрана.
– Между нами, друг, есть связь – более крепкая, чем кровное родство Домов. Мы – тезары! Без нас Чо угрожает гибель. Пусть Дома уничтожают самих себя по собственной глупости. Мы не должны подводить друг друга.
– Кто этот изменник?
– Еще один тезар. Хат дрогнул.
– Палатон…
– Ты ничего не понимаешь, – решительно повторил Недар. – Так могу я получить истребитель?
Коренастое тело Хата, казалось, сжалось от нерешительности, но спустя минуту он распрямил плечи.
– Хорошо. Все будет готово через пятнадцать минут.
– Я приеду, – ответил Недар.
– Но как…
– У Витерны есть телепортер, – это должно было подчеркнуть силу, стоящую за Недаром. Телепортеры встречались у чоя чрезвычайно редко, но у Недара был один про запас. Пилот настойчиво проговорил: – Хат, все, что произошло после того, как Палатон был объявлен наследником, не случайность. Он вывел на улицы Заблудших. Он организовал мятеж, чтобы доказать свою власть. Мы с тобой знаем, что он не погиб. Это просто слух, пущенный, чтобы сбить с толку конгресс и укрепить положение Палатона. Я не могу остановить его в Сету, если только не доберусь до него.
– Ладно, – Хат отступил от экрана. – Истребитель будет готов.
– Отлично, – Недар прервал связь и обернулся к Витерне.
Странная улыбка играла на губах его покровительницы. Астен ушел по ее распоряжению, как догадался Недар.
– Ты и впрямь этому веришь, Недар?
– Верю чему?
– Тому, что тезары скорее преданы друг другу, чем своим Домам?
– Если бы я этому верил, – произнес он, обняв ее за талию и в нетерпении привлекая поближе, – я не был бы сейчас в твоем доме, – и он предотвратил следующий вопрос поцелуем, чувствуя, однако, что заставить забыть Витерну о своем вопросе он не в силах.
Сможет ли он построить Дом тезаров? И если подобное возможно, каким образом другие Дома надеются выстоять против него?
Почему никогда прежде он не думал об этом?
Но тут же Недар вспомнил, что прежде, чем строить планы, необходимо покончить с Палатоном. Если Земной дом уже убил его – тем лучше. На этот раз Недар не желал полагаться на случай.
– Надо спешить, – прошептал он Витерне. – Пришло время нанести удар.
Кативар опасливо вошел в комнату Верховного прелата. Его никто не вызывал сюда, но сигнал тревоги не раздался, ибо Кативар по-прежнему носил знак, закодированный в системе защиты этой комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Кости Рэнда ныли. Легкие обжигала соль, слабо перемещающаяся в воздухе, но он твердо ответил:
– У меня открылось второе дыхание. Куда бежать?
Палатон указал направление. Рэнд сорвался с места, слыша рядом топот ног чоя. По туннелю загрохотало эхо. Рэнд мельком подумал, что сейчас они несутся, как табун мустангов в прерии. Он сдерживал дыхание, пока они не достигли внезапного расширения туннеля и выхода из него, ослепившего их солнечным светом и оглушительными криками преследователей, только что заметивших их. Палатон, не замедляя бега, свернул в сторону. Им следовало обогнуть гору, и тогда они были бы на свободе. Но эта мысль не пришла к нему. Рэнд пригнул голову и помчался за ним.
Руфин ждала их на трапе, глиссер был готов к вылету. Трап задрожал от их быстрых шагов. Рэнд споткнулся, но Палатон подхватил его и втолкнул внутрь. На взлетную полосу легли лиловые тени.
– Хорошо, что тезару не положено покидать свой глиссер, – заметила Руфин. – Мне пришлось отбиваться от непрошенных гостей. Меня не слишком удивил такой прием, но, похоже, они решили проводить вас прямо в преисподнюю.
Палатон с трудом перевел дыхание.
– Скорее улетай отсюда… пока они не решили… сбить нас.
– Пристегнитесь, – решительно скомандовала Руфин, закрыла люк и поспешила в кабину.
Палатон оглянулся, и увидел, что Рэнд буквально ползет к креслу. Лицо мальчика было серовато-бледным. Палатон помог ему встать.
Глиссер сорвался с места неожиданно. Рэнд повалился в кресло, позволив Палатону пристегнуть его.
– С тобой все в порядке?
Рэнд кивнул, слишком усталый, чтобы говорить.
– Вряд ли такой цвет лица обычен для людей.
Разжав спекшиеся губы, Рэнд заметил:
– Только для мертвых, – и закашлялся.
Разыскав флягу с холодным напитком, Палатон протянул ее Рэнду.
– Знаешь, если для тебя это имеет какое-нибудь значение, я поражен твоей выносливостью.
Рэнд осушил флягу одним глотком.
– Для меня это много значит, – пробормотал он и обмяк в кресле.
Палатон посмотрел в иллюминатор.
– Воображаю, как мы поразили и их: мы обогнули гору быстрее, чем они успели пройти через храм и перехватить нас, – он пошарил рукой под рубашкой, бумага захрустела. – Но вряд ли нам еще когда-нибудь придется так бегать.
– Вот и хорошо, – Рэнд приложил холодную флягу ко лбу, его грудь еще тяжело вздымалась от судорожного дыхания.
Глиссер быстро набрал скорость, оторвался от земли и устремился в небо. Руфин издала вопль явного торжества.
Палатон сухо заметил:
– Похоже, мы наконец-то оторвались от них, – и откинулся на спинку кресла.
Глава 23
На Чаролон надвигался летний вечер – до наступления темноты оставалось еще несколько часов, но сумерки мало-помалу сгущались. Чирек пробирался между подвыпившими простолюдинами по движущейся дорожке. Днем ее не включали – солнечные батареи города уже давно были истощены, отдавая всю энергию на поддержание работы охладительных систем, и ни у кого из нынешних чоя не хватало психических способностей заставить ленту двигаться.
Какой-то бродяга налетел на Чирека, схватил его за рукав и остановился. Чирек выпрямился. Он немного наклонился, чтобы этот вонючий чоя как следует расслышал его, и приглушил голоса, поскольку был лишен возможности управлять ими с помощью бахдара.
– Отправляйся домой. Палатон больше ничем не сможет помочь вам.
Бродяга растерянно провел ладонью по своему роговому гребню, как будто неожиданность лишила его способности мыслить. Чирек добавил:
– Наш Бог не сводит с вас глаз. Иди домой, прежде чем Он узнает, что ты пропустил появление Преображенного.
Бродяга торопливо вытер рот ладонью и поклонился.
– Простите. Я… я ухожу, – он попятился, шагнул в сторону и затерялся в толпе.
Чирек смотрел ему вслед, размышляя, принесут ли пользу его слова. Если нет, значит, он прожил жизнь впустую. Он отряхнул рукав, избавляясь от грязи, но не от зловония бродяги, подобрал свою сумку и пошел дальше.
В бюро по найму стояла тишина. Несколько чоя читали объявления на экранах, сосредоточенно нахмурившись. Пройдя через вестибюль, Чирек заметил за дальним столиком Малаки. Перед ним стояла бутылка вина, как будто он находился не в учреждении, а в уличном кафе, где можно было провести время, наслаждаясь видом города за окном. Чирек подошел к нему.
Глаза Малаки расширились. Он отодвинулся от стола, как только Чирек сел.
– Должно быть, что-то случилось.
– Настоящее бедствие.
Малаки налил в стакан искрящегося золотистого вина, напоминающего цветом его глаза. На суставах его пальцев виднелись ссадины. Чирек впервые заметил это – казалось, Малаки пришлось в прямом смысле бороться за жизнь голыми руками.
– Откуда ты приехал?
– Я пришел пешком. На улицах еще достаточно много народу, и за мной было бы трудно следить. Кроме того, императорские войска заняты другим делом. Малаки глотнул вина.
– Чем?
– Палатон исчез в Сету.
– Что?
– Его пилот сообщил о нападении на глиссер в попытке отогнать его от храма. Храм захвачен и подожжен. Палатон исчез, по-видимому, погиб.
– Земной дом… – процедил Малаки, словно выругался, и выпрямился на стуле.
– Думаю, они рассчитывают захватить престол. Приближается их очередь в Круге… и, в конце концов, они имеют на это право.
– Проклятье! Но им не совладать с Союзом… Знать бы, кто будет их наследником? Несомненно, Ариат – молодой болван, ничтожество, но он – лучший из них. Куда девался их рассудок?
– Это неважно. Главный вопрос – что делать нам? – Чиреку показалось, что по глазам Малаки скользнула поволока, как будто он готовился что-то скрыть от собеседника. Чирек моргнул, не веря увиденному.
Малаки осторожно отозвался:
– А что нам остается делать? Земной дом обходится без наших советов, как и все другие.
– Малаки, наши люди еще заполняют улицы Чаролона. Если они узнают, что Палатон убит, их ярость будет ужасна. Он вступился за них. Он подал им надежду, что, по крайней мере, они будут иметь право голоса в правительстве – неважно, с бахдаром или без него. Клянусь Кругом, – Чирек откинулся на собственном стуле, – пожар в Сету будет не единственным. Вероятно, восстания вспыхнут по всей стране. Малаки сжал стакан длинными пальцами.
– Мы не можем дать Домам повод перестрелять нас на улицах. Все верно. Я отдам приказ о том, что забастовка закончена. Я начну выводить отсюда своих людей.
– А я обращусь к священникам. Мы сделаем все, что можем – хотя способны мы не на многое, – Чирек допил вино. Протянув руку, он коснулся запястья Малаки. – Ты – не простолюдин, Малаки. Ты придаешь всему иное значение, чем я. У обоих нас есть свои тайны, я знаю о твоей жизни не больше, чем ты о моей, но не стремись сейчас извлечь выгоду! Иначе улицы города затопит кровь.
Малаки нехотя улыбнулся.
– Неужели все священники обладают даром предвидения?
– Я могу говорить только за себя.
– Тогда я тоже отвечу за себя: четвертый Дом пытается восстать из праха. Земной дом прятал выживших чоя из этого дома. То, что мы видим сейчас – это раскол Земного дома и возрождение Огненного. И если это случится… – Малаки приблизил лицо к Чиреку, – …то нам обоим будет нечего делать. – Он поднялся. – Наше время истекает.
Они пересекли зал, как вдруг раздался вопль, перекрывший уличный шум и голоса в помещении. Малаки рывком сунул руку в потайной карман одежды, где он держал нелегальный инфорсер. Чирек отступил, давая ему место.
Дверь зала с грохотом распахнулась. В нее влетели запах гари, крики и вопли с улицы. Молодой чоя бросился к Малаки. Малаки взмахнул кулаком, и чоя упал. Его спутники споткнулись о тело товарища и выскочили наружу, не переставая кричать. Чирек видел, как по улицам толпами бегут чоя. Всюду слышался звон разбитых витрин. Никто не останавливался и не замечал, что грабители врываются через защитные поля у дверей в склады позади витрин.
– Что случилось? – прокричал Чирек.
– Мы опоздали, – отозвался Малаки. – Это началось!
Кативар смотрел на улицу из окна. Яростная энергия и безумие мятежников наполняли его такой силой, какую мог дать только бахдар. В криках толпы звучали озлобление и неистовство, и Кативар слышал их и через окно, и с экранов в комнате. Он приглушил звук экранов – прямо перед ним события разворачивались лучше, чем их передавали по связи. Он и сам стал словно искрой бушующего внизу пожара.
Кативар полностью открыл окно. Он испытал несомненное удовлетворение, хотя и не мог сам насладиться им так, как бегущая по улицам толпа. Потом его люди подберут раненых – новый материал для экспериментов. Кативар мог извлечь немало пользы из этого мятежа, если только его не подавят слишком рано. Войска были подхвачены потоком мятежников, их буквально разметали в стороны, хотя вначале они вели себя пассивно, надеясь, что один их вид заставит толпу утихомириться. Насилие сталкивается с насилием, чтобы породить еще большее насилие – кажется, так утверждает теория.
Но у простолюдинов не было причин уважать или бояться своих противников – они просто смели войска с дороги, таща их за собой и бросая трупы под ноги уже на следующей улице или за поворотом. Они грабили лавки с непомерной алчностью, желая обладать тем, что имели и могли себе позволить чоя из Домов, а они, безродные, не смели об этом и мечтать. Жадность подлила масла в огонь их гнева.
Несмотря на то, что Кативар был священником, его дом занимался строительством, а судя по тому, что случилось сегодня в Чаролоне, в ближайшем будущем их услуги будут просто необходимы. Кативар надеялся, что после такого мятежа правительство одобрит любые программы, направленные на подчинение простолюдинов. Да, этот мятеж принесет ему большую пользу.
– Я могу подготовить истребитель, – ответил Хат, – но хочу знать, зачем. Ты просишь слишком много.
Недар знал, что Хат прав. Подготовка истребителя, заправка его топливом и загрузка боеприпасами, к тому же без разрешения на боевой вылет, может стоить Хату всего, что он добился за время работы в летной школе.
– Это необходимо.
Круглое лицо Хата на экране не дрогнуло.
– В этом нет ничего хорошего. Чаролон охвачен мятежом.
– Мое дело не имеет с этим ничего общего. Глубокие карие глаза Хата блеснули.
– Тогда что же это за дело?
– Хат, есть один изменник, и я просто не могу позволить ему уничтожить Чо – вот и все, что я способен тебе ответить.
– Дома призывают к спокойствию и подавлению мятежа.
Недар чувствовал, как нетерпеливо переминаются рядом с ним Витерна и Астен. Витерна вызвала одного из своих людей в помощь Недару, и теперь он стоял в ожидании сбоку от экрана.
– Между нами, друг, есть связь – более крепкая, чем кровное родство Домов. Мы – тезары! Без нас Чо угрожает гибель. Пусть Дома уничтожают самих себя по собственной глупости. Мы не должны подводить друг друга.
– Кто этот изменник?
– Еще один тезар. Хат дрогнул.
– Палатон…
– Ты ничего не понимаешь, – решительно повторил Недар. – Так могу я получить истребитель?
Коренастое тело Хата, казалось, сжалось от нерешительности, но спустя минуту он распрямил плечи.
– Хорошо. Все будет готово через пятнадцать минут.
– Я приеду, – ответил Недар.
– Но как…
– У Витерны есть телепортер, – это должно было подчеркнуть силу, стоящую за Недаром. Телепортеры встречались у чоя чрезвычайно редко, но у Недара был один про запас. Пилот настойчиво проговорил: – Хат, все, что произошло после того, как Палатон был объявлен наследником, не случайность. Он вывел на улицы Заблудших. Он организовал мятеж, чтобы доказать свою власть. Мы с тобой знаем, что он не погиб. Это просто слух, пущенный, чтобы сбить с толку конгресс и укрепить положение Палатона. Я не могу остановить его в Сету, если только не доберусь до него.
– Ладно, – Хат отступил от экрана. – Истребитель будет готов.
– Отлично, – Недар прервал связь и обернулся к Витерне.
Странная улыбка играла на губах его покровительницы. Астен ушел по ее распоряжению, как догадался Недар.
– Ты и впрямь этому веришь, Недар?
– Верю чему?
– Тому, что тезары скорее преданы друг другу, чем своим Домам?
– Если бы я этому верил, – произнес он, обняв ее за талию и в нетерпении привлекая поближе, – я не был бы сейчас в твоем доме, – и он предотвратил следующий вопрос поцелуем, чувствуя, однако, что заставить забыть Витерну о своем вопросе он не в силах.
Сможет ли он построить Дом тезаров? И если подобное возможно, каким образом другие Дома надеются выстоять против него?
Почему никогда прежде он не думал об этом?
Но тут же Недар вспомнил, что прежде, чем строить планы, необходимо покончить с Палатоном. Если Земной дом уже убил его – тем лучше. На этот раз Недар не желал полагаться на случай.
– Надо спешить, – прошептал он Витерне. – Пришло время нанести удар.
Кативар опасливо вошел в комнату Верховного прелата. Его никто не вызывал сюда, но сигнал тревоги не раздался, ибо Кативар по-прежнему носил знак, закодированный в системе защиты этой комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38