Там Даниель и застрелил красивую девушку, которая, как показывали видеокамеры, несколько часов назад перерезала горло жителям Горборая.
Изображение исчезло.
Даниель медленно передвигался в пустоте. В руках он держал миномет, то и дело выплевывающий смертоносные снаряды. При каждом выстреле тело Даниеля увеличивало скорость — компенсирующие отдачу системы не действовали. Как и большинство других систем скафандра! Перед ним было огромное рваное тело планетоида Геката-102. На его сером фоне перемещались три тени. Здесь были враги. Немного раньше танаторы захватили пиратский корабль, но отчаявшаяся команда взорвала находившиеся на нем взрывчатые материалы. Между разлетающимися во все стороны останками корабля барахталось лишь несколько человек — пиратов и танаторов. Не у всех были исправные системы управления скафандрами, некоторые были ранены, другие безоружны. Абсолютность трех законов Ньютоновой механики проявилась во всей своей красе, и теперь Даниель наблюдал за своими беспомощными товарищами в неисправных скафандрах, все больше отдаляющимися от места катастрофы. Шансы на то, что спасательная экспедиция сможет отыскать их в планетоидном Поясе Фламберга до того, как у них иссякнут запасы кислорода, были невелики. Те же, у кого не были повреждены двигатели скафандров и сохранилось оружие, плясали в пустоте поразительный танец смерти, стреляя, отскакивая, обманывая снаряды врага фантомами. Весь бой проходил достаточно близко от огромного планетоида Геката-102, так что в конце концов его притяжение дало о себе знать. Борющиеся люди входили на орбиту планетки, становились её спутниками. Притяжение Гекаты приводило к тому, что их движение все больше ускорялось и они падали к центру каменного мира. Даниель понял, что если такое положение затянется, то в конце концов он разобьется о поверхность Гекаты. Поэтому, используя остатки топлива корректирующих двигателей, он старался расположиться по отношению к вратам так, чтобы оказаться между ними и планетоидом. Теперь отдача после каждого выстрела отталкивала его от Гекаты, позволяя удержаться на орбите. Залпы пиратов только сталкивали их вниз, к поверхности планетоида. Наконец разница скоростей и, что за этим следует, орбитальная высота настолько изменились, что тела налетчиков значительно опередили Даниеля, а потом скрылись из виду за шаром планетоида. Он снова увидел их, когда после очередной серии оборотов они оказались с ним на параллельных курсах. Спасательная группа, отыскавшая Даниеля через несколько часов, натолкнулась также на останки тел пиратов, разбившихся о каменную поверхность планетки.
Изображение пропало.
Девушка с глазами, прикрытыми сеточкой серебристых нитей, улыбнулась Даниелю и подала чашечку с напитком. На мгновение их пальцы соприкоснулись. На миг в серебристых глазах Дины засветилась голубизна. Тогда Даниель не обратил на это внимание, просто не заметил. Но теперь он мог все извлеченное искусственно из памяти обозреть ещё раз как бы изнутри. Голубизна. Наверняка.
Изображение исчезло.
Он ехал в пассажирской капсуле. Перед ним вырос комплекс Оготаи. Капсула опустилась, и начались предусмотренные инструкцией контрольные операции. Это происходило тогда, когда начался «Ураган».
Изображение погасло.
На опушку леса вышел олененок. Рожки превратились в яркие цветы.
Даниель не знал, сколько времени это продолжалось, он не владел своими мыслями: изображение и звуки всплывали на поверхность памяти, чтобы тут же исчезнуть вновь, прикрытые очередными воспоминаниями.
Неожиданно все исчезло, залитое ярким желтым светом, палящим глаза, словно огонь стоящей перед самым лицом лампы. Даниель все ещё пребывал в ошеломлении, вернулась головная боль, появилось онемение конечностей, усталость, сонливость.
— Конец, — услышал он голос, идущий как бы из-за стены. — Это все.
Очки снова стали прозрачными, он почувствовал, как они отклеиваются от лица, оставив ощущение легкого жжения.
— Что… Что это было? — спросил Даниель и сам удивился, как дрожит его голос. — Вы не имели права, мозговое зондирование…
— Мы не нарушили ни одной инструкции, — твердо заявил безопасник, убирая приборы в несессер. — Не было ни химического, ни электронного вмешательства в твой организм.
— Тогда… что же это было?
— Ты живешь в маленьком мирке, далеком от центра цивилизации. Из-за таких, как ты, этот мирок может остаться в изоляции. Ваша наука так же отстала, как и ваши законы.
— Я подам рапорт своему руководству.
— Подавай. — Безопасник поднялся со стула. Его спутник тоже. — Анализ собранных данных потребует несколько дней. На это время оставляем тебя в покое.
Они направились к выходу. У Даниеля не было сил встать. Когда два функционера солярных спецслужб уже подошли к дверям, третий, стоявший до той поры неподвижно, вздрогнул. По его лицу прошла дрожь, колени подогнулись, будто он вот-вот упадет. Однако он устоял на ногах. Открыл глаза, встряхнулся и молча двинулся вслед за партнерами. Спустя минуту входной автомат сообщил, что пришельцы покинули территорию владения. Даниель глянул на часы и удивился: когда безопасники приехали, было восемнадцать часов. Сейчас часы показывали восемнадцать тридцать.
«Неужели прослушивание отняло всего полчаса?» — подумал Даниель. Боже, ему-то казалось, что прошла вечность.
И тут его взгляд упал на календарь. Пятница. Даниель застонал. С того момента, как он надел очки, прошло больше сорока восьми часов. Только теперь, когда его мозг переработал эту информацию и разблокировал рецепторы, в нос Даниелю ударил запах пота и мочи.
— Это недопустимо, — сказал Даниель. — В мой дом ворвались и, не предупредив, использовали запрещенные методы сканирования мозга. Мне отказали в возможности нотариально зафиксировать встречу!
* * *
Он стоял, вытянувшись по стойке «смирно», перед полковником Мартенсом, начальником гарнизона в Калантэ, в подчинении которого официально находился. Мартенса сопровождал военный прокурор, а также штатский, не пожелавший представиться.
— Мы перешлем ваш рапорт в соответствующие инстанции, — сказал Мартене. — Могу вас заверить, капитан, вы не единственная жертва подобных нашествий. Представители солярных служб безопасности подвергли стандартному допросу всех солдат, принимавших участие в операции «Ураган». Их действия одобрены правительством нашего мира.
— Что значит «стандартному»? — спокойно спросил Даниель. — Меня сначала пытались запугать, а потом без моего согласия почти на двое суток принудительно отключили от сознания. Что-то не слышал я о таких «стандартах».
— Стандартному, — проговорил штатский, — то есть соответствующему солярным процедурам, господин Бондари. Как вы вероятно знаете, Солярная Доминия согласилась помочь вашей армии ликвидировать проблему коргардов. Для осуществления этой цели необходима вся допустимая информация. В том числе и та, которая вследствие физических аномалий, имевших место в зоне боя, могла оказаться не зарегистрированной соответствующей аппаратурой и непосредственно самим наблюдателем. Все эти данные попадут в наши лаборатории.
— Они сканировали мой мозг!
— Ничего подобного, капитан Бондари. Они не вводили в ваш организм никаких механических, биохимических либо электронных зондов, то есть не проделали ничего такого, что мы называем сканированием мозга. Они использовали ещё не известную в нашем мире технологию. Это можно, пожалуй, сравнить, хм, с телепатией или эмпатией.
— Они просмотрели всю мою жизнь.
— И в этом вы тоже ошибаетесь, господин Бондари. Просмотрели её вы. Приборы же для телепатического прочтения мыслей, очки только позволяют улавливать некоторые эмоциональные состояния. Очень редко удается получить конкретные данные в визуальной либо вербальной форме.
— Иначе говоря, они не видели того, что видел я?
— Совершенно верно.
— Тогда зачем нужно было это исследование? Не проще ли было включить мой мозг в сеть?
— Нет. Во-первых, тогда, как вы сами заметили, потребовалось бы прямое вмешательство в ваш организм. Во-вторых, исследования имели целью обнаружить возможные изменения, произошедшие в вашем мозгу вследствие общения с технологией коргардов. Изменения, которые невозможно обнаружить другими методами.
— Что ещё за изменения?
— Здесь начинается поле нашего неведения. Мы не знаем, что коргарды могут сделать с мозгом человека. Мы должны защищать свой мир, господин Бондари.
— Понимаю, — ответил Даниель после краткого раздумья. — Это ваша пропагандистская линия. Вы позволяете солярным вонючкам копаться в мозгах своих солдат, а людям вдалбливается, будто все делается для их же блага и что именно эти солдаты, то есть мы, представляем для них опасность.
Штатский промолчал.
— Будет ли моя жалоба рассмотрена военным трибуналом?
— Вряд ли, — включился в разговор офицер из прокуратуры. Интерпретация, предложенная нашим гостем, — правдива. С сожалением вынужден отметить, что в данном случае нарушения допущены не были.
— Ты не видишь, что ли, человече, — у Даниеля не выдержали нервы, — что все это одно сплошное нарушение! Беспрерывное! Непрестанное! Кто вообще такой этот тип, если ему разрешили присутствовать при беседе офицера армии со своим начальником?
— Гальберт Стоктон, — указал на мужчину Мартене, — консультант по политическим вопросам. Имеет полномочия Государственного Департамента Безопасности участвовать во всех действиях в расположении нашего формирования, затрагивающих контакты с представителями Солярной Доминии.
— Мы заключили союз с величайшей державой человеческого мира. Мы не можем допустить, чтобы люди с вашими взглядами портили отношения между государствами, — сказал Стоктон, явно провоцируя Даниеля. Однако Бондари смолчал.
— Ну так как, капитан? — спросил Мартене. — Вы остаетесь на службе?
— Нет, господин полковник, — спокойно сказал Даниель. — Не могу. Прошу дать приказ о моем увольнении и переводе в штатские.
— Весьма сожалею, капитан. Вам полагается ещё трехмесячный отпуск. Затем попрошу явиться в комендатуру оформить все что положено и дезактивировать боевой сопроцессор, — официальным тоном заявил Мартене. Но когда он на прощание протянул руку, Даниель заметил в его глазах сожаление. И понимание.
6
На следующий день перед калиткой дома Даниеля остановился шаровой модуль почтовой связи. Его, вероятно, выслал какой-то шутник, потому что машина задержалась перед калиткой, а затем из её чрева полился чистый звук почтового рожка.
— Фью, фью, фью! А я привез почту! Жду чаевых!
Даниель в этот момент смотрел голосервис. Он не услышал бы призыва, если б не то, что почтовые автоматы могли сопрягаться с универсальными узлами связи домашних сетей. Даниель выключил голодневник только после того, как в углу настенного экрана увидел помигивающую иконку, изображающую одетого в голубое человека на велосипеде. Когда он вышел из дому, модуль принялся подпрыгивать от нетерпения, а издаваемые им крики стали громче.
— Фью, фью, фью! Говорит почтовый автомат! А я кое-что привез! Вот уж обрадуетесь-то! Фью, фью, фью!
— Да замолкни ты! — Даниель сообразил, что у него перед домом вот-вот соберутся ребятишки со всей Переландры.
— Подтверждение голоса принято, — неожиданно успокоился автомат. Прошу генетическое подтверждение.
Даниель, не открывая калитку, сунул руку в щель на голубоватой обшивке модуля.
— Что за корреспонденция?
— Письмо. Прошу устно подтвердить получение.
В боковой стенке машины раскрылась ниша. Там лежал большой белый конверт. Даниель взял письмо и внимательно осмотрел. Отправитель — бюро штаба Департамента Юстиции, то есть его собственного.
— Прошу устно подтвердить получение, — повторил автомат.
— Подтверждаю.
— Ну, стало быть, до свиданьица! — весело пискнул модуль и медленно покатился по улице в сторону ближайшего узла транспортного рельса. Издалека до Даниеля долетел громкий звук рожка.
«Ну конечно, чинуши, — подумал он. — Кому бы ещё достало времени программировать автомат».
Он покрутил конверт. Странно. Всего несколько раз в жизни он получал письма. Всю корреспонденцию гнали через сеть. Почтовые модули служили почти исключительно для пересылки бандеролей, а пользоваться их услугами было довольно накладно.
Даниель вскрыл конверт ещё во дворе. Внутри оказался сложенный вчетверо лист. Он развернул его и онемел от изумления. На чистой белой бумаге от руки каллиграфическим почерком был выведен короткий текст:
«Командующий Северным округом за особые заслуги во время коргардских войн добавляет капитану Даниелю Бондари три электорских пункта. Примите мои поздравления».
— Дурни! — фыркнул Даниель, хотя уже понимал, в чем тут дело. Расширение избирательных прав гражданина было связано со многими старомодными обычаями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Изображение исчезло.
Даниель медленно передвигался в пустоте. В руках он держал миномет, то и дело выплевывающий смертоносные снаряды. При каждом выстреле тело Даниеля увеличивало скорость — компенсирующие отдачу системы не действовали. Как и большинство других систем скафандра! Перед ним было огромное рваное тело планетоида Геката-102. На его сером фоне перемещались три тени. Здесь были враги. Немного раньше танаторы захватили пиратский корабль, но отчаявшаяся команда взорвала находившиеся на нем взрывчатые материалы. Между разлетающимися во все стороны останками корабля барахталось лишь несколько человек — пиратов и танаторов. Не у всех были исправные системы управления скафандрами, некоторые были ранены, другие безоружны. Абсолютность трех законов Ньютоновой механики проявилась во всей своей красе, и теперь Даниель наблюдал за своими беспомощными товарищами в неисправных скафандрах, все больше отдаляющимися от места катастрофы. Шансы на то, что спасательная экспедиция сможет отыскать их в планетоидном Поясе Фламберга до того, как у них иссякнут запасы кислорода, были невелики. Те же, у кого не были повреждены двигатели скафандров и сохранилось оружие, плясали в пустоте поразительный танец смерти, стреляя, отскакивая, обманывая снаряды врага фантомами. Весь бой проходил достаточно близко от огромного планетоида Геката-102, так что в конце концов его притяжение дало о себе знать. Борющиеся люди входили на орбиту планетки, становились её спутниками. Притяжение Гекаты приводило к тому, что их движение все больше ускорялось и они падали к центру каменного мира. Даниель понял, что если такое положение затянется, то в конце концов он разобьется о поверхность Гекаты. Поэтому, используя остатки топлива корректирующих двигателей, он старался расположиться по отношению к вратам так, чтобы оказаться между ними и планетоидом. Теперь отдача после каждого выстрела отталкивала его от Гекаты, позволяя удержаться на орбите. Залпы пиратов только сталкивали их вниз, к поверхности планетоида. Наконец разница скоростей и, что за этим следует, орбитальная высота настолько изменились, что тела налетчиков значительно опередили Даниеля, а потом скрылись из виду за шаром планетоида. Он снова увидел их, когда после очередной серии оборотов они оказались с ним на параллельных курсах. Спасательная группа, отыскавшая Даниеля через несколько часов, натолкнулась также на останки тел пиратов, разбившихся о каменную поверхность планетки.
Изображение пропало.
Девушка с глазами, прикрытыми сеточкой серебристых нитей, улыбнулась Даниелю и подала чашечку с напитком. На мгновение их пальцы соприкоснулись. На миг в серебристых глазах Дины засветилась голубизна. Тогда Даниель не обратил на это внимание, просто не заметил. Но теперь он мог все извлеченное искусственно из памяти обозреть ещё раз как бы изнутри. Голубизна. Наверняка.
Изображение исчезло.
Он ехал в пассажирской капсуле. Перед ним вырос комплекс Оготаи. Капсула опустилась, и начались предусмотренные инструкцией контрольные операции. Это происходило тогда, когда начался «Ураган».
Изображение погасло.
На опушку леса вышел олененок. Рожки превратились в яркие цветы.
Даниель не знал, сколько времени это продолжалось, он не владел своими мыслями: изображение и звуки всплывали на поверхность памяти, чтобы тут же исчезнуть вновь, прикрытые очередными воспоминаниями.
Неожиданно все исчезло, залитое ярким желтым светом, палящим глаза, словно огонь стоящей перед самым лицом лампы. Даниель все ещё пребывал в ошеломлении, вернулась головная боль, появилось онемение конечностей, усталость, сонливость.
— Конец, — услышал он голос, идущий как бы из-за стены. — Это все.
Очки снова стали прозрачными, он почувствовал, как они отклеиваются от лица, оставив ощущение легкого жжения.
— Что… Что это было? — спросил Даниель и сам удивился, как дрожит его голос. — Вы не имели права, мозговое зондирование…
— Мы не нарушили ни одной инструкции, — твердо заявил безопасник, убирая приборы в несессер. — Не было ни химического, ни электронного вмешательства в твой организм.
— Тогда… что же это было?
— Ты живешь в маленьком мирке, далеком от центра цивилизации. Из-за таких, как ты, этот мирок может остаться в изоляции. Ваша наука так же отстала, как и ваши законы.
— Я подам рапорт своему руководству.
— Подавай. — Безопасник поднялся со стула. Его спутник тоже. — Анализ собранных данных потребует несколько дней. На это время оставляем тебя в покое.
Они направились к выходу. У Даниеля не было сил встать. Когда два функционера солярных спецслужб уже подошли к дверям, третий, стоявший до той поры неподвижно, вздрогнул. По его лицу прошла дрожь, колени подогнулись, будто он вот-вот упадет. Однако он устоял на ногах. Открыл глаза, встряхнулся и молча двинулся вслед за партнерами. Спустя минуту входной автомат сообщил, что пришельцы покинули территорию владения. Даниель глянул на часы и удивился: когда безопасники приехали, было восемнадцать часов. Сейчас часы показывали восемнадцать тридцать.
«Неужели прослушивание отняло всего полчаса?» — подумал Даниель. Боже, ему-то казалось, что прошла вечность.
И тут его взгляд упал на календарь. Пятница. Даниель застонал. С того момента, как он надел очки, прошло больше сорока восьми часов. Только теперь, когда его мозг переработал эту информацию и разблокировал рецепторы, в нос Даниелю ударил запах пота и мочи.
— Это недопустимо, — сказал Даниель. — В мой дом ворвались и, не предупредив, использовали запрещенные методы сканирования мозга. Мне отказали в возможности нотариально зафиксировать встречу!
* * *
Он стоял, вытянувшись по стойке «смирно», перед полковником Мартенсом, начальником гарнизона в Калантэ, в подчинении которого официально находился. Мартенса сопровождал военный прокурор, а также штатский, не пожелавший представиться.
— Мы перешлем ваш рапорт в соответствующие инстанции, — сказал Мартене. — Могу вас заверить, капитан, вы не единственная жертва подобных нашествий. Представители солярных служб безопасности подвергли стандартному допросу всех солдат, принимавших участие в операции «Ураган». Их действия одобрены правительством нашего мира.
— Что значит «стандартному»? — спокойно спросил Даниель. — Меня сначала пытались запугать, а потом без моего согласия почти на двое суток принудительно отключили от сознания. Что-то не слышал я о таких «стандартах».
— Стандартному, — проговорил штатский, — то есть соответствующему солярным процедурам, господин Бондари. Как вы вероятно знаете, Солярная Доминия согласилась помочь вашей армии ликвидировать проблему коргардов. Для осуществления этой цели необходима вся допустимая информация. В том числе и та, которая вследствие физических аномалий, имевших место в зоне боя, могла оказаться не зарегистрированной соответствующей аппаратурой и непосредственно самим наблюдателем. Все эти данные попадут в наши лаборатории.
— Они сканировали мой мозг!
— Ничего подобного, капитан Бондари. Они не вводили в ваш организм никаких механических, биохимических либо электронных зондов, то есть не проделали ничего такого, что мы называем сканированием мозга. Они использовали ещё не известную в нашем мире технологию. Это можно, пожалуй, сравнить, хм, с телепатией или эмпатией.
— Они просмотрели всю мою жизнь.
— И в этом вы тоже ошибаетесь, господин Бондари. Просмотрели её вы. Приборы же для телепатического прочтения мыслей, очки только позволяют улавливать некоторые эмоциональные состояния. Очень редко удается получить конкретные данные в визуальной либо вербальной форме.
— Иначе говоря, они не видели того, что видел я?
— Совершенно верно.
— Тогда зачем нужно было это исследование? Не проще ли было включить мой мозг в сеть?
— Нет. Во-первых, тогда, как вы сами заметили, потребовалось бы прямое вмешательство в ваш организм. Во-вторых, исследования имели целью обнаружить возможные изменения, произошедшие в вашем мозгу вследствие общения с технологией коргардов. Изменения, которые невозможно обнаружить другими методами.
— Что ещё за изменения?
— Здесь начинается поле нашего неведения. Мы не знаем, что коргарды могут сделать с мозгом человека. Мы должны защищать свой мир, господин Бондари.
— Понимаю, — ответил Даниель после краткого раздумья. — Это ваша пропагандистская линия. Вы позволяете солярным вонючкам копаться в мозгах своих солдат, а людям вдалбливается, будто все делается для их же блага и что именно эти солдаты, то есть мы, представляем для них опасность.
Штатский промолчал.
— Будет ли моя жалоба рассмотрена военным трибуналом?
— Вряд ли, — включился в разговор офицер из прокуратуры. Интерпретация, предложенная нашим гостем, — правдива. С сожалением вынужден отметить, что в данном случае нарушения допущены не были.
— Ты не видишь, что ли, человече, — у Даниеля не выдержали нервы, — что все это одно сплошное нарушение! Беспрерывное! Непрестанное! Кто вообще такой этот тип, если ему разрешили присутствовать при беседе офицера армии со своим начальником?
— Гальберт Стоктон, — указал на мужчину Мартене, — консультант по политическим вопросам. Имеет полномочия Государственного Департамента Безопасности участвовать во всех действиях в расположении нашего формирования, затрагивающих контакты с представителями Солярной Доминии.
— Мы заключили союз с величайшей державой человеческого мира. Мы не можем допустить, чтобы люди с вашими взглядами портили отношения между государствами, — сказал Стоктон, явно провоцируя Даниеля. Однако Бондари смолчал.
— Ну так как, капитан? — спросил Мартене. — Вы остаетесь на службе?
— Нет, господин полковник, — спокойно сказал Даниель. — Не могу. Прошу дать приказ о моем увольнении и переводе в штатские.
— Весьма сожалею, капитан. Вам полагается ещё трехмесячный отпуск. Затем попрошу явиться в комендатуру оформить все что положено и дезактивировать боевой сопроцессор, — официальным тоном заявил Мартене. Но когда он на прощание протянул руку, Даниель заметил в его глазах сожаление. И понимание.
6
На следующий день перед калиткой дома Даниеля остановился шаровой модуль почтовой связи. Его, вероятно, выслал какой-то шутник, потому что машина задержалась перед калиткой, а затем из её чрева полился чистый звук почтового рожка.
— Фью, фью, фью! А я привез почту! Жду чаевых!
Даниель в этот момент смотрел голосервис. Он не услышал бы призыва, если б не то, что почтовые автоматы могли сопрягаться с универсальными узлами связи домашних сетей. Даниель выключил голодневник только после того, как в углу настенного экрана увидел помигивающую иконку, изображающую одетого в голубое человека на велосипеде. Когда он вышел из дому, модуль принялся подпрыгивать от нетерпения, а издаваемые им крики стали громче.
— Фью, фью, фью! Говорит почтовый автомат! А я кое-что привез! Вот уж обрадуетесь-то! Фью, фью, фью!
— Да замолкни ты! — Даниель сообразил, что у него перед домом вот-вот соберутся ребятишки со всей Переландры.
— Подтверждение голоса принято, — неожиданно успокоился автомат. Прошу генетическое подтверждение.
Даниель, не открывая калитку, сунул руку в щель на голубоватой обшивке модуля.
— Что за корреспонденция?
— Письмо. Прошу устно подтвердить получение.
В боковой стенке машины раскрылась ниша. Там лежал большой белый конверт. Даниель взял письмо и внимательно осмотрел. Отправитель — бюро штаба Департамента Юстиции, то есть его собственного.
— Прошу устно подтвердить получение, — повторил автомат.
— Подтверждаю.
— Ну, стало быть, до свиданьица! — весело пискнул модуль и медленно покатился по улице в сторону ближайшего узла транспортного рельса. Издалека до Даниеля долетел громкий звук рожка.
«Ну конечно, чинуши, — подумал он. — Кому бы ещё достало времени программировать автомат».
Он покрутил конверт. Странно. Всего несколько раз в жизни он получал письма. Всю корреспонденцию гнали через сеть. Почтовые модули служили почти исключительно для пересылки бандеролей, а пользоваться их услугами было довольно накладно.
Даниель вскрыл конверт ещё во дворе. Внутри оказался сложенный вчетверо лист. Он развернул его и онемел от изумления. На чистой белой бумаге от руки каллиграфическим почерком был выведен короткий текст:
«Командующий Северным округом за особые заслуги во время коргардских войн добавляет капитану Даниелю Бондари три электорских пункта. Примите мои поздравления».
— Дурни! — фыркнул Даниель, хотя уже понимал, в чем тут дело. Расширение избирательных прав гражданина было связано со многими старомодными обычаями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40