Другая – просто приманка. Я и представления не имел, что она окажется здесь, а сейчас не знаю, кому из них меньше завидую. – Он вздохнул.
Они оставили девочек наедине с их сновидениями, и это были совершенно разные сновидения, хотя у обеих – живые, почти реальные.
Сэм в своих снах видела себя героем. Она была пусть не слишком высоким, но красивым мужчиной с мечом, в плаще, он сражался с чудовищами, спасал невинных, выручал из беды прекрасную даму, и та бросалась в его объятия. Это были романтические сновидения юноши, в которых побеждали отважные рыцари, сильные и ловкие.
А ее умом овладевала мысль, которой ей хотелось верить, потому что она была близка ей. Ты по рождению мужчина, наследник королевства, которым могут править только мужчины. Могущественный волшебник, чтобы лишить тебя престола, похитил твою душу и поместил ее в другом мире в тело девочки. Ныне ты вернулся на землю, на которой рожден, но ты еще томишься в чуждом женском теле. Твоя душа восстает против него. Позволь ей вести тебя за собой. Ты будешь выглядеть, действовать, говорить, думать, как мужчина. Все женственное ты должен отбросить, чтобы не остаться навсегда в ловушке этого тела. Никто не должен узнать твою тайну. Ты должен убедить всех, даже самого себя, что ты мужчина. Только этот путь ведет к освобождению.
В сновидениях Чарли все было почти как в «Тысяча и одной ночи». Она была прекрасной невольницей, которой все домогались, или загадочной роковой женщиной, и все мужчины были готовы пасть к ее ногам. То были романтические грезы о могуществе красоты, которая может любого мужчину заставить пожертвовать ради нее жизнью и честью. Грезы странно смешались с мечтами о власти, но яркие эротические картины были в них самым главным.
И где-то в глубине души Чарли чувствовала, что ей всегда хотелось этого. Быть обольстительной, сексуальной, не ведающей запретов, – словом, быть женщиной в полном смысле этого слова.
Чарли проснулась раньше Сэм, предельно возбужденная. Такое с ней бывало и раньше, но никогда еще возбуждение не было столь сильным. Та самая девушка, которая накануне так стыдилась вынужденной обнаженности, сейчас могла бы отдаться любому уроду, который вошел бы в палатку.
Вздохи Чарли разбудили Сэм. Открыв глаза, она сначала никак не могла сообразить, где находится. Внезапно, все вспомнив, Сэм приподнялась на постели, но, опершись на левую руку, почувствовала тупую боль в ладони. Немного ниже большого пальца был тонкий крестообразный порез, слегка воспаленный.
Ее тело ужаснуло Сэм. Ей показалось, что оно и вправду лишь темница, в которой томится ее дух. Что ж, отныне она – мужчина, черт побери, и никто не узнает ее постыдную тайну. Услышав вздохи Чарли, Сэм усмехнулась. Она теперь могла бы облегчить ее муки, но почему-то сама мысль об этом больше не привлекала. Ладно, пора вставать. Сэм повернулась к подруге… Все мысли мгновенно вылетели из ее головы. Рядом с ней была не Чарли, а Вторая Сэм!
– Проснись! – крикнула Сэм. – Да что ж это такое?
Чарли открыла глаза и улыбнулась:
– А что?
– Чарли… это правда ты, да?
– Да, конечно. Что?… – Она вскочила, чувствуя что-то неладное. – Что случилось, Сэм? Ну что еще?
– Твое лицо… волосы, глаза, тело… Мы всегда были похожи, но сейчас, Чарли… ты – это я! – Сэм показала на шрам на животе Чарли. – Даже мой шрам от аппендицита, мои родинки. И веснушки. Господи Боже!
Чарли почувствовала, что волосы как-то необычно щекочут ей спину, она перекинула их вперед. Волосы были густые, прямые, черные и доходили до пояса, как прежде у Сэм.
Услышав их, Ладаи принесла большое, удобное ручное зеркало. Она, как обычно, заранее все предвидела. Чарли выхватила у нее зеркало и взглянула на свое отражение, потом оглядела себя с ног до головы, потом опять посмотрела в зеркало, потом на Сэм, снова на себя, не в силах поверить своим глазам. За исключением прически они были совершенно одинаковыми, как близнецы. Да еще у Чарли подмышки были гладкие, а у Сэм – порядком заросли, и ноги выглядели так, словно она никогда их не брила.
– Да-а, – вздохнула наконец Чарли, – ну как есть подсадная утка.
На правой ладони у нее оказался маленький крестообразный порез, такой же, как на левой руке Сэм. Что-то… чем-то они обменялись. Кровь или что-то еще перешло от Сэм к Чарли.
– По крайней мере я заполучила твою фигуру, и без всякой диеты. И что же, это насовсем?
– Мы все-таки говорим по-разному, – заметила Сэм. – У тебя остался твой акцент.
– А у тебя – твой. Но голос звучит совсем как мужской. Ты нарочно?
– Да нет. Я и не замечала, пока ты не сказала. Но это даже хорошо, Чарли: подберем подходящую одежду, научимся соответственно держаться, – и я становлюсь мужчиной. С этой минуты я Сэм – твой брат. Хорошо?
– О да, конечно, само собой! Если я буду так похожа на тебя, хоть одна из нас, уж точно, будет в безопасности.
– Знаешь, у тебя голос довольно низкий, с легким придыханием, но очень женственный. У тебя и движения какие-то другие. Вот уж не представляла, что с моей внешностью можно выглядеть так сексуально. – Сэм вздрогнула. – Что-то сыро здесь. Дадут нам какую-нибудь одежду?
Вошел Зенчер. Он был в штанах и башмаках, но без рубашки, тело у него густо заросло волосами. Почему-то его присутствие больше не смущало подруг.
– Вижу, вы уже обнаружили, что натворил наш чародей. Чарли, ты можешь оставаться Чарли – наш противник не знает ваших имен. Ладаи приготовит легкий завтрак, а мы тем временем подберем для вас подходящую одежду.
Девочки последовали за Зенчером и снова оказались в его палатке перед двумя дорожными сундуками.
– В том, что слева, – типичный акхарский мужской гардероб. В правом – женский. Выбирайте, что понравится, зеркало у вас за спиной. Не торопитесь, сегодня мы все равно уже не сможем никуда двинуться отсюда.
Сэм быстро перебрала вещи в своем сундуке и нашла их достаточно странными: не то костюм Питера Пэна, не то еще что-то. Все штаны были узкие, кожаные, рубашки – из очень толстой шерсти или хлопка с крупными деревянными застежками, башмаки – преимущественно высокие, походного типа, или полусапожки. Кто бы ни подбирал эти вещи, он явно имел в виду маскировку женской фигуры; большинство предметов одежды были жесткими и даже подкреплены в тех местах, которые должны были скрывать грудь и искажать форму тела. Почти вся одежда казалась поношенной, хотя и пахла чистотой и новизной. Что ж, логично: всякий, кто будет искать ее, прежде всего обратит внимание на людей, одетых с иголочки.
Все вещи были ручной работы. Видимо, в этом мире не существовало массового производства одежды, равно как и соответствующих машин. Никто не удосужился придумать застежки-"молнии", или нижнее белье – по крайней мере для мужчин, – или башмаки на правую и левую ногу. Более грубые ткани смягчались хлопковой или шерстяной прокладкой, но все-таки было очень непривычно.
Сэм выбрала для начала одежду из хлопка и невысокие полусапожки – разумеется, никаких носков к ним не полагалось, но внутри была меховая подкладка. Она подумала, что, если в слишком грубой одежде будет неудобно, придется соорудить какую-нибудь повязку, чтобы стянуть груди. И навряд ли у них тут понаставлены туалеты с кабинками, так что и малая нужда будет проблемой.
А в сундуке Чарли была одежда, облегавшая фигуру, она, наоборот, подчеркивала то, что одежда Сэм должна была скрывать. Пуловеры были больше хлопчатобумажные, тонкие, изобретательно подкрепленные так, чтобы поддерживать грудь, единственная пара брюк была из того же материала.
Были здесь и роскошные юбки из шелка или атласа, большей частью с разрезом, с бретелями, которые не закрывали соски. Был наряд, похожий на бикини. А некоторые костюмы заставляли думать, что здешние женщины частенько ходят обнаженными до пояса. Сама Чарли ни за что не решилась бы на такое, но если все… Из великого множества головных уборов многие по цвету соответствовали нарядам без верха. Никаких лифчиков, трусиков или чего-нибудь "похожего. Обувь состояла из просто сандалий, сандалий на каблуке и чего-то вроде высоких, до колен, сапог. Как и мужская обувь, они были на одну ногу.
Чарли нашла в сундуке еще три небольшие шкатулки. В одной, к ее удивлению, оказалась косметика. Два тюбика помады в необычных медных футлярчиках вполне ей подошли. Нашлись еще румяна, тени для глаз, маникюрный набор из тусклого тяжелого металла и даже две керамические баночки с чем-то вроде лака для ногтей. Кисточки лежали отдельно и были не похожи на те, к каким она привыкла. Внезапно ей захотелось пустить все это сразу в ход и посмотреть, что можно сделать с доставшимся ей телом Сэм. Но сначала она все-таки решила, посмотреть вторую шкатулку, ту, что побольше. Там в керамических баночках с забавного вида надписями оказались разные духи, запах некоторых ей не понравился, других – показался превосходным. Была еще пуховка, пудра, приятно пахнущая паста непонятного назначения. Здесь же лежали Щетка для волос, гребешок и небольшое вполне приличное зеркальце.
В третьей шкатулке лежал занятный набор украшений. Браслеты на запястья и на лодыжки, ожерелья и серьги, которые свисали, словно кварцевые слезинки, до самых губ, а то и ниже. Ничего особенно затейливого, никаких драгоценных камней. Большей частью украшения были из бронзы или из желтого золота, но выглядели вполне прилично.
Сэм уже успела одеться и была готова к завтраку, а Чарли все выбирала и примеряла. Она всегда обожала это делать. Наконец Сэм спросила:
– Ты не заметила в этой одежде ничего странного?
– Да нет вроде. Непривычно, конечно, будет без лифчиков, трусиков, колготок, но в общем-то все это годится.
– Она вся сидит, как влитая. У меня… у нас с тобой очень широкая ступня. Дома я просто с ума сходила, пока подберу себе удобную обувь. А эта вся подходит. В точности.
– Ну и что? Старина Зеленый ведь надеялся заполучить тебя, верно? Ну, он и подготовился. Включая и сожжение одежды.
– Да, но здесь одежда для каждой из нас, а Зенчер говорил, что ждал только меня. Он и вправду удивился, когда появилась ты.
Чарли дернула плечиком:
– Может, он тоже думал о переодевании мальчиком. Он не знал твоего имени, вообще ничего о тебе не знал. Вот он и приготовил один комплект для роковой женщины, а другой – для переодевания, если понадобится. Невелика загадка.
– Ну, пусть так. Он действительно из тех, кто продумывает все заранее. Но, Чарли, откуда ему было знать мои размеры? Все до одного? И он знал их достаточно давно, чтобы успеть придать всей одежде вид поношенной. И все это при том, что он даже не знал моего имени – по крайней мере сказал, что не знает.
Чарли снова пожала плечами:
– Черт меня побери, если я вообще что-нибудь понимаю. Сейчас я натяну на себя что-нибудь, пойдем поедим, а потом попытаемся разобраться, что к чему. Надо бы потрясти Зенчера. Могу поспорить – Он знает гораздо больше, чем говорит.
Сэм вышла. Чарли примерила выбранный наряд. Это ее слегка позабавило, но когда из зеркала на нее глянуло чужое лицо…
"Это не игра", – подумала она, похолодев от страха.
Чарли вдруг вспомнились ее ма, и па, их дом, ее школьные друзья. Что они подумают, когда поймут,
Что и она исчезла? Когда найдут разрушенный домик, разбитый, расплющенный джип?
"Господи! – подумала Чарли, внезапно превращаясь в перепуганную и растерянную маленькую девочку. – Что же я натворила? Господи, до чего же домой хочется!…"
Она расплакалась. Нет, Чарли никогда не была плаксой, но никогда еще ей не приходилось чувствовать себя такой невероятно беспомощной и одинокой. Ей просто необходимо было выплакаться. Наконец Чарли решительно вытерла слезы. Что ж, раз она вляпалась в эту историю с Сэм, выбор невелик: или сдаться сразу, или попытаться выиграть. Жаль, что у Сэм (а теперь и у нее) такое мальчишеское лицо. Но ничего, зато длинные волосы. Быть не может, чтобы Чарли не сумела использовать их. Если здесь есть мужчины вроде Зенчера… Что ж, этот мир, в котором она оказалась не по своей воле, должен увидеть – она выглядит что надо!
ГЛАВА 4
СУРОВАЯ ЛАСКА ВЕТРА
В пещере не было ни дня, ни ночи, а только некоторое постоянство, отгораживавшее ее обитателей от остального мира. Здесь Сэм чувствовала себя в такой безопасности, как нигде за долгое, долгое время. Казалось, даже бури не могли бы проникнуть сюда, где были только скалы, вода и мерцающий свет факелов. Она хотела узнать побольше об этом мире, который забрал ее к себе, помимо ее желания и непонятно зачем, но не хотелось покидать пещеру.
– Наш мир не таков, как твой, – пытался объяснить Зенчер, пока они с Сэм неторопливо пили крепкий черный чай, закусывая рогаликами.
– Вы же говорили, что никогда не покидали этот мир, – отозвалась Сэм. – Так откуда вы знаете о моем?
– Я знаю о многих мирах, потому что многие люди, как и ты, упали оттуда сюда. Это случается не так уж часто, но составить себе какое-то общее представление можно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Они оставили девочек наедине с их сновидениями, и это были совершенно разные сновидения, хотя у обеих – живые, почти реальные.
Сэм в своих снах видела себя героем. Она была пусть не слишком высоким, но красивым мужчиной с мечом, в плаще, он сражался с чудовищами, спасал невинных, выручал из беды прекрасную даму, и та бросалась в его объятия. Это были романтические сновидения юноши, в которых побеждали отважные рыцари, сильные и ловкие.
А ее умом овладевала мысль, которой ей хотелось верить, потому что она была близка ей. Ты по рождению мужчина, наследник королевства, которым могут править только мужчины. Могущественный волшебник, чтобы лишить тебя престола, похитил твою душу и поместил ее в другом мире в тело девочки. Ныне ты вернулся на землю, на которой рожден, но ты еще томишься в чуждом женском теле. Твоя душа восстает против него. Позволь ей вести тебя за собой. Ты будешь выглядеть, действовать, говорить, думать, как мужчина. Все женственное ты должен отбросить, чтобы не остаться навсегда в ловушке этого тела. Никто не должен узнать твою тайну. Ты должен убедить всех, даже самого себя, что ты мужчина. Только этот путь ведет к освобождению.
В сновидениях Чарли все было почти как в «Тысяча и одной ночи». Она была прекрасной невольницей, которой все домогались, или загадочной роковой женщиной, и все мужчины были готовы пасть к ее ногам. То были романтические грезы о могуществе красоты, которая может любого мужчину заставить пожертвовать ради нее жизнью и честью. Грезы странно смешались с мечтами о власти, но яркие эротические картины были в них самым главным.
И где-то в глубине души Чарли чувствовала, что ей всегда хотелось этого. Быть обольстительной, сексуальной, не ведающей запретов, – словом, быть женщиной в полном смысле этого слова.
Чарли проснулась раньше Сэм, предельно возбужденная. Такое с ней бывало и раньше, но никогда еще возбуждение не было столь сильным. Та самая девушка, которая накануне так стыдилась вынужденной обнаженности, сейчас могла бы отдаться любому уроду, который вошел бы в палатку.
Вздохи Чарли разбудили Сэм. Открыв глаза, она сначала никак не могла сообразить, где находится. Внезапно, все вспомнив, Сэм приподнялась на постели, но, опершись на левую руку, почувствовала тупую боль в ладони. Немного ниже большого пальца был тонкий крестообразный порез, слегка воспаленный.
Ее тело ужаснуло Сэм. Ей показалось, что оно и вправду лишь темница, в которой томится ее дух. Что ж, отныне она – мужчина, черт побери, и никто не узнает ее постыдную тайну. Услышав вздохи Чарли, Сэм усмехнулась. Она теперь могла бы облегчить ее муки, но почему-то сама мысль об этом больше не привлекала. Ладно, пора вставать. Сэм повернулась к подруге… Все мысли мгновенно вылетели из ее головы. Рядом с ней была не Чарли, а Вторая Сэм!
– Проснись! – крикнула Сэм. – Да что ж это такое?
Чарли открыла глаза и улыбнулась:
– А что?
– Чарли… это правда ты, да?
– Да, конечно. Что?… – Она вскочила, чувствуя что-то неладное. – Что случилось, Сэм? Ну что еще?
– Твое лицо… волосы, глаза, тело… Мы всегда были похожи, но сейчас, Чарли… ты – это я! – Сэм показала на шрам на животе Чарли. – Даже мой шрам от аппендицита, мои родинки. И веснушки. Господи Боже!
Чарли почувствовала, что волосы как-то необычно щекочут ей спину, она перекинула их вперед. Волосы были густые, прямые, черные и доходили до пояса, как прежде у Сэм.
Услышав их, Ладаи принесла большое, удобное ручное зеркало. Она, как обычно, заранее все предвидела. Чарли выхватила у нее зеркало и взглянула на свое отражение, потом оглядела себя с ног до головы, потом опять посмотрела в зеркало, потом на Сэм, снова на себя, не в силах поверить своим глазам. За исключением прически они были совершенно одинаковыми, как близнецы. Да еще у Чарли подмышки были гладкие, а у Сэм – порядком заросли, и ноги выглядели так, словно она никогда их не брила.
– Да-а, – вздохнула наконец Чарли, – ну как есть подсадная утка.
На правой ладони у нее оказался маленький крестообразный порез, такой же, как на левой руке Сэм. Что-то… чем-то они обменялись. Кровь или что-то еще перешло от Сэм к Чарли.
– По крайней мере я заполучила твою фигуру, и без всякой диеты. И что же, это насовсем?
– Мы все-таки говорим по-разному, – заметила Сэм. – У тебя остался твой акцент.
– А у тебя – твой. Но голос звучит совсем как мужской. Ты нарочно?
– Да нет. Я и не замечала, пока ты не сказала. Но это даже хорошо, Чарли: подберем подходящую одежду, научимся соответственно держаться, – и я становлюсь мужчиной. С этой минуты я Сэм – твой брат. Хорошо?
– О да, конечно, само собой! Если я буду так похожа на тебя, хоть одна из нас, уж точно, будет в безопасности.
– Знаешь, у тебя голос довольно низкий, с легким придыханием, но очень женственный. У тебя и движения какие-то другие. Вот уж не представляла, что с моей внешностью можно выглядеть так сексуально. – Сэм вздрогнула. – Что-то сыро здесь. Дадут нам какую-нибудь одежду?
Вошел Зенчер. Он был в штанах и башмаках, но без рубашки, тело у него густо заросло волосами. Почему-то его присутствие больше не смущало подруг.
– Вижу, вы уже обнаружили, что натворил наш чародей. Чарли, ты можешь оставаться Чарли – наш противник не знает ваших имен. Ладаи приготовит легкий завтрак, а мы тем временем подберем для вас подходящую одежду.
Девочки последовали за Зенчером и снова оказались в его палатке перед двумя дорожными сундуками.
– В том, что слева, – типичный акхарский мужской гардероб. В правом – женский. Выбирайте, что понравится, зеркало у вас за спиной. Не торопитесь, сегодня мы все равно уже не сможем никуда двинуться отсюда.
Сэм быстро перебрала вещи в своем сундуке и нашла их достаточно странными: не то костюм Питера Пэна, не то еще что-то. Все штаны были узкие, кожаные, рубашки – из очень толстой шерсти или хлопка с крупными деревянными застежками, башмаки – преимущественно высокие, походного типа, или полусапожки. Кто бы ни подбирал эти вещи, он явно имел в виду маскировку женской фигуры; большинство предметов одежды были жесткими и даже подкреплены в тех местах, которые должны были скрывать грудь и искажать форму тела. Почти вся одежда казалась поношенной, хотя и пахла чистотой и новизной. Что ж, логично: всякий, кто будет искать ее, прежде всего обратит внимание на людей, одетых с иголочки.
Все вещи были ручной работы. Видимо, в этом мире не существовало массового производства одежды, равно как и соответствующих машин. Никто не удосужился придумать застежки-"молнии", или нижнее белье – по крайней мере для мужчин, – или башмаки на правую и левую ногу. Более грубые ткани смягчались хлопковой или шерстяной прокладкой, но все-таки было очень непривычно.
Сэм выбрала для начала одежду из хлопка и невысокие полусапожки – разумеется, никаких носков к ним не полагалось, но внутри была меховая подкладка. Она подумала, что, если в слишком грубой одежде будет неудобно, придется соорудить какую-нибудь повязку, чтобы стянуть груди. И навряд ли у них тут понаставлены туалеты с кабинками, так что и малая нужда будет проблемой.
А в сундуке Чарли была одежда, облегавшая фигуру, она, наоборот, подчеркивала то, что одежда Сэм должна была скрывать. Пуловеры были больше хлопчатобумажные, тонкие, изобретательно подкрепленные так, чтобы поддерживать грудь, единственная пара брюк была из того же материала.
Были здесь и роскошные юбки из шелка или атласа, большей частью с разрезом, с бретелями, которые не закрывали соски. Был наряд, похожий на бикини. А некоторые костюмы заставляли думать, что здешние женщины частенько ходят обнаженными до пояса. Сама Чарли ни за что не решилась бы на такое, но если все… Из великого множества головных уборов многие по цвету соответствовали нарядам без верха. Никаких лифчиков, трусиков или чего-нибудь "похожего. Обувь состояла из просто сандалий, сандалий на каблуке и чего-то вроде высоких, до колен, сапог. Как и мужская обувь, они были на одну ногу.
Чарли нашла в сундуке еще три небольшие шкатулки. В одной, к ее удивлению, оказалась косметика. Два тюбика помады в необычных медных футлярчиках вполне ей подошли. Нашлись еще румяна, тени для глаз, маникюрный набор из тусклого тяжелого металла и даже две керамические баночки с чем-то вроде лака для ногтей. Кисточки лежали отдельно и были не похожи на те, к каким она привыкла. Внезапно ей захотелось пустить все это сразу в ход и посмотреть, что можно сделать с доставшимся ей телом Сэм. Но сначала она все-таки решила, посмотреть вторую шкатулку, ту, что побольше. Там в керамических баночках с забавного вида надписями оказались разные духи, запах некоторых ей не понравился, других – показался превосходным. Была еще пуховка, пудра, приятно пахнущая паста непонятного назначения. Здесь же лежали Щетка для волос, гребешок и небольшое вполне приличное зеркальце.
В третьей шкатулке лежал занятный набор украшений. Браслеты на запястья и на лодыжки, ожерелья и серьги, которые свисали, словно кварцевые слезинки, до самых губ, а то и ниже. Ничего особенно затейливого, никаких драгоценных камней. Большей частью украшения были из бронзы или из желтого золота, но выглядели вполне прилично.
Сэм уже успела одеться и была готова к завтраку, а Чарли все выбирала и примеряла. Она всегда обожала это делать. Наконец Сэм спросила:
– Ты не заметила в этой одежде ничего странного?
– Да нет вроде. Непривычно, конечно, будет без лифчиков, трусиков, колготок, но в общем-то все это годится.
– Она вся сидит, как влитая. У меня… у нас с тобой очень широкая ступня. Дома я просто с ума сходила, пока подберу себе удобную обувь. А эта вся подходит. В точности.
– Ну и что? Старина Зеленый ведь надеялся заполучить тебя, верно? Ну, он и подготовился. Включая и сожжение одежды.
– Да, но здесь одежда для каждой из нас, а Зенчер говорил, что ждал только меня. Он и вправду удивился, когда появилась ты.
Чарли дернула плечиком:
– Может, он тоже думал о переодевании мальчиком. Он не знал твоего имени, вообще ничего о тебе не знал. Вот он и приготовил один комплект для роковой женщины, а другой – для переодевания, если понадобится. Невелика загадка.
– Ну, пусть так. Он действительно из тех, кто продумывает все заранее. Но, Чарли, откуда ему было знать мои размеры? Все до одного? И он знал их достаточно давно, чтобы успеть придать всей одежде вид поношенной. И все это при том, что он даже не знал моего имени – по крайней мере сказал, что не знает.
Чарли снова пожала плечами:
– Черт меня побери, если я вообще что-нибудь понимаю. Сейчас я натяну на себя что-нибудь, пойдем поедим, а потом попытаемся разобраться, что к чему. Надо бы потрясти Зенчера. Могу поспорить – Он знает гораздо больше, чем говорит.
Сэм вышла. Чарли примерила выбранный наряд. Это ее слегка позабавило, но когда из зеркала на нее глянуло чужое лицо…
"Это не игра", – подумала она, похолодев от страха.
Чарли вдруг вспомнились ее ма, и па, их дом, ее школьные друзья. Что они подумают, когда поймут,
Что и она исчезла? Когда найдут разрушенный домик, разбитый, расплющенный джип?
"Господи! – подумала Чарли, внезапно превращаясь в перепуганную и растерянную маленькую девочку. – Что же я натворила? Господи, до чего же домой хочется!…"
Она расплакалась. Нет, Чарли никогда не была плаксой, но никогда еще ей не приходилось чувствовать себя такой невероятно беспомощной и одинокой. Ей просто необходимо было выплакаться. Наконец Чарли решительно вытерла слезы. Что ж, раз она вляпалась в эту историю с Сэм, выбор невелик: или сдаться сразу, или попытаться выиграть. Жаль, что у Сэм (а теперь и у нее) такое мальчишеское лицо. Но ничего, зато длинные волосы. Быть не может, чтобы Чарли не сумела использовать их. Если здесь есть мужчины вроде Зенчера… Что ж, этот мир, в котором она оказалась не по своей воле, должен увидеть – она выглядит что надо!
ГЛАВА 4
СУРОВАЯ ЛАСКА ВЕТРА
В пещере не было ни дня, ни ночи, а только некоторое постоянство, отгораживавшее ее обитателей от остального мира. Здесь Сэм чувствовала себя в такой безопасности, как нигде за долгое, долгое время. Казалось, даже бури не могли бы проникнуть сюда, где были только скалы, вода и мерцающий свет факелов. Она хотела узнать побольше об этом мире, который забрал ее к себе, помимо ее желания и непонятно зачем, но не хотелось покидать пещеру.
– Наш мир не таков, как твой, – пытался объяснить Зенчер, пока они с Сэм неторопливо пили крепкий черный чай, закусывая рогаликами.
– Вы же говорили, что никогда не покидали этот мир, – отозвалась Сэм. – Так откуда вы знаете о моем?
– Я знаю о многих мирах, потому что многие люди, как и ты, упали оттуда сюда. Это случается не так уж часто, но составить себе какое-то общее представление можно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42