Квантоника могла бы обрести нового Роберта Аткинса в вашем лице. У вас есть возможность выбрать. Редкий случай, когда я не могу принять решения. Это должны сделать вы.
Голова разболелась с такой силой, что Громов одной рукой вцепился в спасительный поручень что было силы, а другой сжал висок. Картинки памяти снова понеслись перед глазами чередой невыносимо ярких вспышек.
«Сама жизнь тебя вообще не интересует ...»
«Этот их «Моцарт», с которым они так носятся, попадает сразу под несколько статей всемирного кодекса ...»
«Ваша цель — остановить надвигающийся хаос, уберечь миллионы людей от ужаса анархии ...»
Но все эти вспышки и фразы, что неслись в голове по нескольку сот за секунду, заслонило одно-единственное воспоминание — отражение Электры в стекле. Она что-то кричала. Громов сильно сжал висок, словно удерживая воспоминание. Это оказалось невероятно сложно. Ощущение было такое, словно Макс пытался силой мысли вытянуть из воды касатку. На лбу выступили капли пота. Забыв об Эдене, Посвящении, Максим силился расслышать, что именно кричит ему Дженни Синклер. Но не мог. Никак не получалось.
— Ученик Громов, что вы решили?
От голоса интеллектуальной системы воспоминание об Электре мгновенно развеялось. Теперь Громов не мог вспомнить даже черты ее лица!
«Скажи мне, ученик Громов, что является квинтэссенцией человеческой способности спонтанно брать из хаоса нечто, перемешивать, следуя одним лишь эмоциям и чувствам, а в результате получать уникальную, неповторимую гармонию? »
Губы пересохли, язык превратился в наждак.
«Если Джокер победит — начнется мор, бойня из-за остатков пищи, останется лишь голая, выжженная дотла пустыня. Его надо остановить. Для этого создается «Моцарт» ...»
Макс едва держался на ногах.
— Что вы выбираете, ученик Громов? — интеллектуальная система спрашивала громче и настойчивее.
«От успеха проекта зависит судьба цивилизации ...»
— Софт-инжиниринг!
Громов даже не понял — сказал он это или только подумал.
— Ученик Громов, отделение софт-инжиниринга, — бесстрастно объявила система.
Макс сделал шаг вперед и почувствовал, что падает. Чьи-то руки подхватили его снизу. Незнакомый мужской голос с горечью прошептал в самое ухо:
— Что же ты наделал...
Громов еще не вполне пришел в себя, когда увидел, как Дэз проходит через контур.
— А-а... Добро пожаловать, ученик Кемпински.
Голос интеллектуальной системы показался Максу странным. Впрочем, он еще не вполне оправился от Необыкновенного Посвящения Эдена.
— Вы проделали долгий путь, не так ли? — все же система говорила странно. Казалось, что она ведет с Дэз разговор, понятный лишь им двоим. — И точно знаете, зачем пришли? Что ж... Ваше место на факультете софт-инжиниринга несомненно. Или, может быть, все же в тюрьме?
Макс смотрел на бледное лицо Дэз и не понимал — кажется ему это или происходит на самом деле. Мир вокруг утратил реальность. Сильно кружилась голова, ломило затылок. Оглядевшись, Громов понял, что все новички, прошедшие сквозь кольцо, едва держатся на ногах.
— Чарли, — Макс тихо позвал Спаркла, — ты... тебе не кажется... у тебя нет ощущения, что мы на Сетевой арене? Что это все не взаправду?
Но Чарли ничего не ответил. Он смотрел перед собой огромными пустыми немигающими глазами.
— Алиса! Алиса, — звал меня тихий тревожный голос.
Я открыла глаза. Лунатик тут же осторожно отклеил от моего лба два силиконовых контакта.
— Что со мной? — спросила я, не узнавая собственного голоса. — Где мы?
— Не вставай, у тебя сломаны ребра. — Тень осторожно подложил мне под голову свою куртку.
Чуть приподнявшись, я увидела ржавые трубы, тянувшиеся вдоль стен и пропадавшие в непроглядной тьме. Тусклый зеленоватый свет химического фонарика не мог разогнать ее. Он всего лишь разбавлял окружающую нас мглу, делая ее не такой сырой и плотной.
— Что это за место? — спросила я шепотом.
— Мой гараж, — ответил незнакомый звонкий голос. — Точнее, коллектор под ним.
Из темноты вышла девушка в изрядно поношенной одежде. Даже не знаю, чем было ее одеяние лет шесть назад — скорее всего комбинезоном автомеханика.
Я судорожно дернулась, пытаясь вытащить дистанционный электрошок.
— Не надо, — предупредила девушка, чуть пошевелив рукой.
Оказалось, что в ней она держит вполне настоящую автоматическую винтовку!
Девушка сделала шаг вперед, на свет, и мы увидели ее лицо.
— Дэз Кемпински... — беззвучно прошептали мои губы.
Лунатик отодвинул свое оружие подальше и сказал:
— Я Лунная Тень, я тебя вызвал.
— Мне известно, кто вы такие и какие у вас неприятности, — жизнерадостно улыбнулась ему Дэз, присаживаясь на корточки рядом со мной. Винтовку она все же предусмотрительно держала на коленях. — Иначе бы не пришла.
Она выглядела более жилистой и бледной, чем на записях. Лицо усталое и тревожное. От этого ее голубые глаза казались еще ярче и чище.
Дэз внимательно осмотрела мою голову и... ловким движением приклеила мне за ухо что-то напоминающее пластырь.
— Лучше заглушить твой имплантант-передатчик, — сказала она.
— Имплантант?! — возмутилась я. — Мне не ставили имплантантов!
— Ну конечно... — скептически усмехнулась Дэз.
В ее бесчисленных огромных карманах обнаружился странный прибор — нечто среднее между сканером и металлоискателем.
Она провела им по моему телу, внимательно глядя на небольшой дисплей в ручке.
— Ага, ясно...
В следующую секунду меня обожгло электрическим разрядом такой силы, что невозможно передать эту боль. Как будто все мои нервы разом погрузили в кипящий жир.
— Извини, — Дэз виновато улыбнулась. — Надо было отключить твои маяки и ретрансляторы. С ними ты была не человека ходячая мишень. На базе наш хирург удалит их совсем...
— Где Идзуми? — вдруг всполошилась я.
Лунатик только тяжело вздохнул.
— Что случилось?
Этот вздох мне знаком. Многое бы отдала, лишь бы его никогда не слышать.
— Он погиб, — коротко кивнул Тень и посмотрел мне в глаза. — Он спас тебе жизнь, Алиса.
— Как это произошло? — Мне показалось, что кожа на лице начинает каменеть.
— Когда мы выехали из тоннеля, нас уже ждал полицейский кордон. Идзуми протаранил его и долетел до этого места. На секунду он опередил преследователей. Высадил нас у гаража Дэз. Вернее, там, откуда исчезло пропавшее здание. Сказал, как открывается потайной ход...
— Так он все-таки знал! — изумилась Дэз. — И ничего не написал об этом в отчете!
— Я втащил тебя сюда, ты была без сознания, а сам поднялся наверх. Мне казалось, я смогу помочь! — Лунатик с силой вцепился в свои волосы. — Но...
— Его турбокар сбил полицейский вертолет, — сказала вместо него Дэз. — Я видела все. Они использовали настоящую ракету. Никто бы не выжил.
— Но почему?! Как?! — Мне казалось, это все сон, или бред, или цифровая мистификация, или я сошла с ума! — Мы правительственные агенты!..
— Уже нет, Алиса, — тяжело вздохнул Тень. — Нас объявили ренегатами, предателями. Мы вне закона.
Я тупо смотрела на него.
— Они хотят сделать вид, будто ничего не было. Они хотят скрыть от людей правду, — спокойно сказала Дэз.
— Какую правду?
Такой жалкой и беспомощной я не была никогда!
— Что хайтек-мир обанкротился, — спокойно ответила Кемпински. — Что они не знают, как им жить. Посмотри.
Дэз задрала рукав. На ее руке был закреплен прямоугольный дисплей. Она включила его.
Замелькали картинки «Большого брата».
Люди смеялись и веселились. Они выходили в Сеть. Они были слишком радостными. Такими радостными я не видела их никогда в жизни!
— Хайтек-пространству осталось существовать недолго. У вас нет ресурсов, — говорила Дэз. — Биософт и нейролингва позволяли вам получать знания. Но это все ничто, когда нет ни воды, ни еды. Ваши правители сошли с ума. Они хотят сохранить власть любой ценой. Они покупают контрабандный провиант, но отказываются признаться в этом даже сами себе. Ведь если хайтек-мир погибнет — они потеряют власть. Макс хотел освободить людей от нейролингвы и биософта раз и навсегда. Сделать их снова живыми, понимаешь? Людьми, а не биологическими накопителями информации. Посмотри на вашего президента — вместо того чтобы объяснить, как плохи дела на самом деле, он открывает Сетевые арены! Проводит лотерею! Они пускают тонизирующий газ в торговых центрах и жилых зданиях! Ради одной цели — чтобы все как можно скорее перестали думать о Громове, чтобы все забыли о нем, а потом они заставят медиа придумать такой фокус, чтобы все хайтек-пространство уверовало, что Макса Громова и вовсе не существует.
У меня вырвался жалобный вздох.
— Я ничего не понимаю! Это какой-то бред! Это невозможно!
— А ты попробуй подумать про Эден, — неожиданно предложила Дэз.
Тут до меня вдруг дошло, что я... помню Эден! Хоть и никогда там не была!
— Что это?
Я схватилась за голову:
— Откуда это?!
Перед глазами стояли лаборатории, дорожки, оранжереи, учителя, которых я никогда не видела!
— Правительству надо уничтожить всю информацию, связанную с «Биософтом», — мрачно сказал Лунатик. — Но из-за хакеров они не могут этого сделать. Не пройдет и секунды после того, как президент нажмет кнопку «Удалить», и Сеть вскипи
т от сообщений, что из правительственных архивов удаляют все о «Биософте». Совсем другое дело, если они решат перенести данные на другой носитель...
— В мою голову?! — вырвался у меня негодующий возглас.
— Да, а потом избавятся от трудностей классическим обезьяньим способом — нет человека, нет проблемы. Они подставили тебя. Эта сволочь, Буллиган!
— Меня?!
— Закачали архивы в твою голову, — глаза Лунатика наполнились болью, — а потом... потом обвинили в ренегатстве. Ты стала предательницей! Но сначала сделали так, что все хэдхантеры в мире узнали, что в твоей голове есть информация, которая поможет поймать Громова. Я ничего не знал! Я сам назвал им параметры твоей памяти!
— Да о чем ты?! Я не понимаю!
Дэз протянула мне флягу с водой.
— Потому что теперь информация об омега-вирусе и о том, что на самом деле произошло с Громовым в Эдене, есть только в твоей голове, — сказала Кемпински. — Охотники будут гоняться за ней, пока не получат. Они скорее всего убьют тебя. И вся правда о «Биософте», нейролингве, докторе Синклере и самом Максе исчезнет. Но в этом не будет вины правительства, как ты понимаешь. Они прольют по тебе море слез, сделают из тебя героиню, может, даже забальзамируют...
Я слушала вполуха, потому что меня начал колотить озноб. Веки мелко задрожали.
— Так я и знала! — с досадой воскликнула Дэз. — Я уже понадеялась, что флэш-бэка не будет!
— Архивы, что оказались в ее голове, содержат не меньше десяти октобайт информации. Мозг не в состоянии усвоить такое количество данных сразу. Поэтому он будет передавать их в сознание постепенно. Она будет «вспоминать» эту информацию вспышками, спонтанно и неконтролируемо, — мрачно объяснил ей Тень.
Что он сказал дальше, я уже не услышала. Перед глазами снова возник Эден...
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ДОКТОР СИНКЛЕР
Метод профессора Борисова
Уроки в Эдене были на порядок сложнее, чем в Накатоми. Нейролингву здесь использовали постоянно и почти без ограничений. Формулы, истории опытов, программные коды просто загружали через видеоочки и наушники, когда в этом возникала необходимость.
— Если бы вы тратили время на зубрежку всего, что вам необходимо знать, учеба продолжалась бы лет двадцать, — объяснил вездесущий Квизианс.
Даже при том что администратор частенько представал перед учениками в виде голограммы, его способность немедленно оказываться там, где нужно, и что-то немедленно разъяснять, казалась просто невероятной.
— Постоянно кажется, что он стоит у меня за спиной, — ворчала Дэз. — Или в крайнем случае следит по мониторам.
— Интересно, зачем им столько камер? — Чарли разглядывал стену напротив.
Количество объективов, направленных на каждую точку пространства Эдена, действительно удивляло. Даже в кампусе Накатоми их было гораздо меньше. Черные глазки камер виднелись через каждые два-три метра. Рядом с основной всегда вешали страховочную, а в некоторых лабораториях еще и специальные — на тепло или магнитные волны.
— Когда-то давно я читал, что первую в мире видеозапись привидения сделала камера наблюдения в одном из коридоров Эдена, — добавил Спаркл.
— Думаешь, это достаточный повод, чтобы развешивать гроздья пишущих устройств в туалетах? — зло фыркнула Дэз и мгновенно обернулась.
Сзади, неслышно и необъяснимо быстро, возник администратор Квизианс.
— Увы, — горестно вздохнул он, — ради вашей безопасности мы вынуждены идти на крайние меры.
Квизианс выглядел таким печальным, будто неудобства учеников и в самом деле волнуют его до потери аппетита.
— Только в этом году Джокер предпринял три попытки взлома систем Эдена, — в голосе Квизианса даже рыдания появились. — Поэтому мы вынуждены постоянно иметь в виду, что среди вас могут оказаться его союзники или сочувствующие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Голова разболелась с такой силой, что Громов одной рукой вцепился в спасительный поручень что было силы, а другой сжал висок. Картинки памяти снова понеслись перед глазами чередой невыносимо ярких вспышек.
«Сама жизнь тебя вообще не интересует ...»
«Этот их «Моцарт», с которым они так носятся, попадает сразу под несколько статей всемирного кодекса ...»
«Ваша цель — остановить надвигающийся хаос, уберечь миллионы людей от ужаса анархии ...»
Но все эти вспышки и фразы, что неслись в голове по нескольку сот за секунду, заслонило одно-единственное воспоминание — отражение Электры в стекле. Она что-то кричала. Громов сильно сжал висок, словно удерживая воспоминание. Это оказалось невероятно сложно. Ощущение было такое, словно Макс пытался силой мысли вытянуть из воды касатку. На лбу выступили капли пота. Забыв об Эдене, Посвящении, Максим силился расслышать, что именно кричит ему Дженни Синклер. Но не мог. Никак не получалось.
— Ученик Громов, что вы решили?
От голоса интеллектуальной системы воспоминание об Электре мгновенно развеялось. Теперь Громов не мог вспомнить даже черты ее лица!
«Скажи мне, ученик Громов, что является квинтэссенцией человеческой способности спонтанно брать из хаоса нечто, перемешивать, следуя одним лишь эмоциям и чувствам, а в результате получать уникальную, неповторимую гармонию? »
Губы пересохли, язык превратился в наждак.
«Если Джокер победит — начнется мор, бойня из-за остатков пищи, останется лишь голая, выжженная дотла пустыня. Его надо остановить. Для этого создается «Моцарт» ...»
Макс едва держался на ногах.
— Что вы выбираете, ученик Громов? — интеллектуальная система спрашивала громче и настойчивее.
«От успеха проекта зависит судьба цивилизации ...»
— Софт-инжиниринг!
Громов даже не понял — сказал он это или только подумал.
— Ученик Громов, отделение софт-инжиниринга, — бесстрастно объявила система.
Макс сделал шаг вперед и почувствовал, что падает. Чьи-то руки подхватили его снизу. Незнакомый мужской голос с горечью прошептал в самое ухо:
— Что же ты наделал...
Громов еще не вполне пришел в себя, когда увидел, как Дэз проходит через контур.
— А-а... Добро пожаловать, ученик Кемпински.
Голос интеллектуальной системы показался Максу странным. Впрочем, он еще не вполне оправился от Необыкновенного Посвящения Эдена.
— Вы проделали долгий путь, не так ли? — все же система говорила странно. Казалось, что она ведет с Дэз разговор, понятный лишь им двоим. — И точно знаете, зачем пришли? Что ж... Ваше место на факультете софт-инжиниринга несомненно. Или, может быть, все же в тюрьме?
Макс смотрел на бледное лицо Дэз и не понимал — кажется ему это или происходит на самом деле. Мир вокруг утратил реальность. Сильно кружилась голова, ломило затылок. Оглядевшись, Громов понял, что все новички, прошедшие сквозь кольцо, едва держатся на ногах.
— Чарли, — Макс тихо позвал Спаркла, — ты... тебе не кажется... у тебя нет ощущения, что мы на Сетевой арене? Что это все не взаправду?
Но Чарли ничего не ответил. Он смотрел перед собой огромными пустыми немигающими глазами.
— Алиса! Алиса, — звал меня тихий тревожный голос.
Я открыла глаза. Лунатик тут же осторожно отклеил от моего лба два силиконовых контакта.
— Что со мной? — спросила я, не узнавая собственного голоса. — Где мы?
— Не вставай, у тебя сломаны ребра. — Тень осторожно подложил мне под голову свою куртку.
Чуть приподнявшись, я увидела ржавые трубы, тянувшиеся вдоль стен и пропадавшие в непроглядной тьме. Тусклый зеленоватый свет химического фонарика не мог разогнать ее. Он всего лишь разбавлял окружающую нас мглу, делая ее не такой сырой и плотной.
— Что это за место? — спросила я шепотом.
— Мой гараж, — ответил незнакомый звонкий голос. — Точнее, коллектор под ним.
Из темноты вышла девушка в изрядно поношенной одежде. Даже не знаю, чем было ее одеяние лет шесть назад — скорее всего комбинезоном автомеханика.
Я судорожно дернулась, пытаясь вытащить дистанционный электрошок.
— Не надо, — предупредила девушка, чуть пошевелив рукой.
Оказалось, что в ней она держит вполне настоящую автоматическую винтовку!
Девушка сделала шаг вперед, на свет, и мы увидели ее лицо.
— Дэз Кемпински... — беззвучно прошептали мои губы.
Лунатик отодвинул свое оружие подальше и сказал:
— Я Лунная Тень, я тебя вызвал.
— Мне известно, кто вы такие и какие у вас неприятности, — жизнерадостно улыбнулась ему Дэз, присаживаясь на корточки рядом со мной. Винтовку она все же предусмотрительно держала на коленях. — Иначе бы не пришла.
Она выглядела более жилистой и бледной, чем на записях. Лицо усталое и тревожное. От этого ее голубые глаза казались еще ярче и чище.
Дэз внимательно осмотрела мою голову и... ловким движением приклеила мне за ухо что-то напоминающее пластырь.
— Лучше заглушить твой имплантант-передатчик, — сказала она.
— Имплантант?! — возмутилась я. — Мне не ставили имплантантов!
— Ну конечно... — скептически усмехнулась Дэз.
В ее бесчисленных огромных карманах обнаружился странный прибор — нечто среднее между сканером и металлоискателем.
Она провела им по моему телу, внимательно глядя на небольшой дисплей в ручке.
— Ага, ясно...
В следующую секунду меня обожгло электрическим разрядом такой силы, что невозможно передать эту боль. Как будто все мои нервы разом погрузили в кипящий жир.
— Извини, — Дэз виновато улыбнулась. — Надо было отключить твои маяки и ретрансляторы. С ними ты была не человека ходячая мишень. На базе наш хирург удалит их совсем...
— Где Идзуми? — вдруг всполошилась я.
Лунатик только тяжело вздохнул.
— Что случилось?
Этот вздох мне знаком. Многое бы отдала, лишь бы его никогда не слышать.
— Он погиб, — коротко кивнул Тень и посмотрел мне в глаза. — Он спас тебе жизнь, Алиса.
— Как это произошло? — Мне показалось, что кожа на лице начинает каменеть.
— Когда мы выехали из тоннеля, нас уже ждал полицейский кордон. Идзуми протаранил его и долетел до этого места. На секунду он опередил преследователей. Высадил нас у гаража Дэз. Вернее, там, откуда исчезло пропавшее здание. Сказал, как открывается потайной ход...
— Так он все-таки знал! — изумилась Дэз. — И ничего не написал об этом в отчете!
— Я втащил тебя сюда, ты была без сознания, а сам поднялся наверх. Мне казалось, я смогу помочь! — Лунатик с силой вцепился в свои волосы. — Но...
— Его турбокар сбил полицейский вертолет, — сказала вместо него Дэз. — Я видела все. Они использовали настоящую ракету. Никто бы не выжил.
— Но почему?! Как?! — Мне казалось, это все сон, или бред, или цифровая мистификация, или я сошла с ума! — Мы правительственные агенты!..
— Уже нет, Алиса, — тяжело вздохнул Тень. — Нас объявили ренегатами, предателями. Мы вне закона.
Я тупо смотрела на него.
— Они хотят сделать вид, будто ничего не было. Они хотят скрыть от людей правду, — спокойно сказала Дэз.
— Какую правду?
Такой жалкой и беспомощной я не была никогда!
— Что хайтек-мир обанкротился, — спокойно ответила Кемпински. — Что они не знают, как им жить. Посмотри.
Дэз задрала рукав. На ее руке был закреплен прямоугольный дисплей. Она включила его.
Замелькали картинки «Большого брата».
Люди смеялись и веселились. Они выходили в Сеть. Они были слишком радостными. Такими радостными я не видела их никогда в жизни!
— Хайтек-пространству осталось существовать недолго. У вас нет ресурсов, — говорила Дэз. — Биософт и нейролингва позволяли вам получать знания. Но это все ничто, когда нет ни воды, ни еды. Ваши правители сошли с ума. Они хотят сохранить власть любой ценой. Они покупают контрабандный провиант, но отказываются признаться в этом даже сами себе. Ведь если хайтек-мир погибнет — они потеряют власть. Макс хотел освободить людей от нейролингвы и биософта раз и навсегда. Сделать их снова живыми, понимаешь? Людьми, а не биологическими накопителями информации. Посмотри на вашего президента — вместо того чтобы объяснить, как плохи дела на самом деле, он открывает Сетевые арены! Проводит лотерею! Они пускают тонизирующий газ в торговых центрах и жилых зданиях! Ради одной цели — чтобы все как можно скорее перестали думать о Громове, чтобы все забыли о нем, а потом они заставят медиа придумать такой фокус, чтобы все хайтек-пространство уверовало, что Макса Громова и вовсе не существует.
У меня вырвался жалобный вздох.
— Я ничего не понимаю! Это какой-то бред! Это невозможно!
— А ты попробуй подумать про Эден, — неожиданно предложила Дэз.
Тут до меня вдруг дошло, что я... помню Эден! Хоть и никогда там не была!
— Что это?
Я схватилась за голову:
— Откуда это?!
Перед глазами стояли лаборатории, дорожки, оранжереи, учителя, которых я никогда не видела!
— Правительству надо уничтожить всю информацию, связанную с «Биософтом», — мрачно сказал Лунатик. — Но из-за хакеров они не могут этого сделать. Не пройдет и секунды после того, как президент нажмет кнопку «Удалить», и Сеть вскипи
т от сообщений, что из правительственных архивов удаляют все о «Биософте». Совсем другое дело, если они решат перенести данные на другой носитель...
— В мою голову?! — вырвался у меня негодующий возглас.
— Да, а потом избавятся от трудностей классическим обезьяньим способом — нет человека, нет проблемы. Они подставили тебя. Эта сволочь, Буллиган!
— Меня?!
— Закачали архивы в твою голову, — глаза Лунатика наполнились болью, — а потом... потом обвинили в ренегатстве. Ты стала предательницей! Но сначала сделали так, что все хэдхантеры в мире узнали, что в твоей голове есть информация, которая поможет поймать Громова. Я ничего не знал! Я сам назвал им параметры твоей памяти!
— Да о чем ты?! Я не понимаю!
Дэз протянула мне флягу с водой.
— Потому что теперь информация об омега-вирусе и о том, что на самом деле произошло с Громовым в Эдене, есть только в твоей голове, — сказала Кемпински. — Охотники будут гоняться за ней, пока не получат. Они скорее всего убьют тебя. И вся правда о «Биософте», нейролингве, докторе Синклере и самом Максе исчезнет. Но в этом не будет вины правительства, как ты понимаешь. Они прольют по тебе море слез, сделают из тебя героиню, может, даже забальзамируют...
Я слушала вполуха, потому что меня начал колотить озноб. Веки мелко задрожали.
— Так я и знала! — с досадой воскликнула Дэз. — Я уже понадеялась, что флэш-бэка не будет!
— Архивы, что оказались в ее голове, содержат не меньше десяти октобайт информации. Мозг не в состоянии усвоить такое количество данных сразу. Поэтому он будет передавать их в сознание постепенно. Она будет «вспоминать» эту информацию вспышками, спонтанно и неконтролируемо, — мрачно объяснил ей Тень.
Что он сказал дальше, я уже не услышала. Перед глазами снова возник Эден...
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ДОКТОР СИНКЛЕР
Метод профессора Борисова
Уроки в Эдене были на порядок сложнее, чем в Накатоми. Нейролингву здесь использовали постоянно и почти без ограничений. Формулы, истории опытов, программные коды просто загружали через видеоочки и наушники, когда в этом возникала необходимость.
— Если бы вы тратили время на зубрежку всего, что вам необходимо знать, учеба продолжалась бы лет двадцать, — объяснил вездесущий Квизианс.
Даже при том что администратор частенько представал перед учениками в виде голограммы, его способность немедленно оказываться там, где нужно, и что-то немедленно разъяснять, казалась просто невероятной.
— Постоянно кажется, что он стоит у меня за спиной, — ворчала Дэз. — Или в крайнем случае следит по мониторам.
— Интересно, зачем им столько камер? — Чарли разглядывал стену напротив.
Количество объективов, направленных на каждую точку пространства Эдена, действительно удивляло. Даже в кампусе Накатоми их было гораздо меньше. Черные глазки камер виднелись через каждые два-три метра. Рядом с основной всегда вешали страховочную, а в некоторых лабораториях еще и специальные — на тепло или магнитные волны.
— Когда-то давно я читал, что первую в мире видеозапись привидения сделала камера наблюдения в одном из коридоров Эдена, — добавил Спаркл.
— Думаешь, это достаточный повод, чтобы развешивать гроздья пишущих устройств в туалетах? — зло фыркнула Дэз и мгновенно обернулась.
Сзади, неслышно и необъяснимо быстро, возник администратор Квизианс.
— Увы, — горестно вздохнул он, — ради вашей безопасности мы вынуждены идти на крайние меры.
Квизианс выглядел таким печальным, будто неудобства учеников и в самом деле волнуют его до потери аппетита.
— Только в этом году Джокер предпринял три попытки взлома систем Эдена, — в голосе Квизианса даже рыдания появились. — Поэтому мы вынуждены постоянно иметь в виду, что среди вас могут оказаться его союзники или сочувствующие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47