Они с Ашен примостились в "уголке отдыха" неподалеку от кабинета психолога. Ивик с наслаждением развалилась на мягком диванчике, созерцая аквариумных рыбок в мерцающем свете, среди подводных стеблей и гротов.
Подумать только, еще недавно ей казалось, что в тоорсене тяжело. Нет, там тоже было по три пары ежедневно, и задавали уроки, и были еще внеклассные занятия. И общественная работа. И все-таки можно было хоть каждый день вот так сидеть где-нибудь… просто вылезти через дыру в заборе и гулять по лесу. Играть. Ивик вдруг подумала, что уже очень давно ни во что не играла. Да и не хочется как-то…
Наверное, детство кончилось. Вот так оно и бывает.
— Смотри, какой клоун, - показала Ашен.
— Эта рыбка, что ли? Сине-желтая?
— Ага… классный аквариум, между прочим. Морской…
Круглая яркая рыбка скользнула между розовыми складками кораллов.
— Ты еще знаешь, как они называются…
— У меня подруга увлекалась, - объяснила Ашен, - у нее был аквариум в школьном биоцентре. Сейчас она учится в академии, на биолога, аслен.
Лучше бы и меня сразу отправили в академию, подумала Ивик. Здесь ведь все равно ничего не выйдет… рано или поздно сломаюсь вот как Дана. Или вообще просто ничего у меня не получится. Ее снова охватил страх. А почему она решила, что сможет быть гэйной? Если уже сейчас, во время учебы, ей так тяжело? И ничего не получается. Снова всплыли мамины пророчества - в самом деле, какая это глупость, почему она решила, что сможет?
Взгляд Ивик упал на портреты, которые галереей тянулись вдоль этажа. До самого Зала Славы. В Зале выставляли портреты и памятные стенды погибших квиссанов и выпускников квенсена. Места там не хватало. Некоторые - старые портреты - вынесли в коридор. На введении в военную историю первокурсников уже несколько раз водили в Зал Славы и сюда. Рассказывали. Ивик запомнила некоторых из погибших героев. Прямо перед ней висел портрет Шела иль Вана, он давно уже погиб, еще до Нового Дейтроса, и не в квенсене - но был его выпускником. Парень лет двадцати, волосы полностью сбриты, лысые виски, берет, темные глаза поблескивают, смотрят прямо. Шел иль Ван остался в Медиане прикрывать отступление товарищей, один, против нескольких десятков дарайцев, спас своих и погиб. Ивик перевела глаза на следующий портрет. Лица она не помнила, но имя подписано крупными буквами - Лен иль Аррос, и от этого имени ее передернуло, она хорошо помнила эту историю. Тоже очень старую, десятилетней давности. Лен был квиссаном, четверокурсником. Попал в дарайский плен в Килне. Несколько дней выдерживал пытки. Его мертвое, обезображенное тело нашли распятым на бревенчатой стене килнийской хижины, руки и ноги прибиты гвоздями. Ивик помнила, как подобные истории рассказывали в тоорсене, тогда это было интересно, красиво, вдохновляюще… и совершенно не касалось их обыденной жизни. Теперь все воспринималось иначе. Этот Лен тоже когда-то зубрил тактику, математику и химию, преодолевал полосу препятствий, зевая и ежась, выползал по утреннему холоду на построение.
Еще один портрет. Девушка, даже скорее, молодая женщина, Инья иль Риго. В одиночку удерживала на Тверди, в Килне, укрепление в бою с дарайцами. Не в Медиане, где один гэйн стоит двадцати врагов - на Тверди. Удерживала два дня, до прихода своих. И даже выжила тогда - погибла позже, в каком-то очередном бою.
Полоса портретов тянулась до самого конца коридора. Ивик вздохнула. Посмотрела на Ашен.
Вот Ашен - она правильно попала сюда. Наверное. Ее родители - герои. И сама она такая же. Спокойная, сильная, уверенная в себе. Она сможет.
— Ты чего, Ивик?
— Знаешь что? - Ивик говорила с трудом, - мы ведь не вытянем все это… не знаю, как Дана. Я не смогу.
— Ну ты еще давай! - недовольно буркнула Ашен, - одной идиотки мне мало…
— Понимаешь, - Ивик мотнула головой в сторону портретов, - они все - герои. И вы. Настоящие. А я…
Она умолкла. Комок подкатил к горлу, не давал вымолвить ни слова.
Это ведь воображать легко. Думать, вот я, мол, смогу. Вот я бы тоже… да. В воображении она много раз прыгала с проклятого моста. Подходила к краю. Садилась. И не глядя вниз, на бушующий холодный поток, соскальзывала.
А когда на самом деле там сидишь, на холодных и склизких досках, пальцы судорожно сжимают цепочку - ничего сделать невозможно, просто ничего. Ноги немеют, мышцы отказываются слушаться. Вот так же и здесь. Это думать легко. С мамой спорить - мол, справлюсь, мол, подумаешь. А на самом деле? Ей уже невыносимо тяжело, а ведь это только начало…
— Да, да, - сказала Ашен, - конечно же, а ты не герой. Штаны с дырой.
— Вы сильные…
Сейчас Ивик как никогда отчетливо понимала - ничего из того, что сделали эти ребята, глядящие с портретов, она не сделает никогда. Это выше ее воли и желаний. Это невозможно. Есть вещи, просто физически невозможные.
А тогда зачем она здесь?
Она не Дана, конечно, вытерпеть все это она может. Предположим, она чему-то научится… Но ведь когда придется воевать по-настоящему - все это будет, наверное, гораздо тяжелее, чем сейчас. И более ответственно. И что тогда? Все кончится просто ужасно - она подведет всех, например, и это будет такой позор… лучше, гораздо лучше было бы ей стать простой медар или аслен, лечить людей или изучать бактерии под микроскопом.
Может, лучше уже прямо сейчас сдаться? Наверняка ей пойдут навстречу. Пойти к хессу иль Рою, поговорить…
— Прекрати, - Ашен сжала ее локоть, - хватит чушь нести. Сильных нет. Нет сильных, понимаешь?
— Ну да…
— Это моя мама говорит, - спокойно сказала Ашен. Ивик примолкла. Кейта иль Дор?
— Она всегда говорит, что сильный человек - это тот, о слабости которого знает только он сам.
— Но я не могу, - Ивик заплакала, - понимаешь, Дана вот устала… а я не то, что устала. Я просто про себя знаю, что не смогу. Я всегда была… я не такая, как все, понимаешь? Я хуже всех. Трусливая. Никчемная. У меня все из рук валится…
Мама была права, с ужасом и раскаянием думала Ивик. Она была права, а я ей не верила.
— Я не то, что обычная - я хуже других. И если я сейчас не уйду, то потом вообще будет плохо. Все это всплывет. Все увидят, что я не могу…
Ивик говорила и говорила. Она плакала, хлюпала носом, вспоминала всю свою жизнь - с самой первой ступени, с марсена, - как она всегда отличалась от других, причем в худшую сторону, как ничего у нее не получалось, как она всех подводила… Ашен смотрела на нее с непонятной жалостью. Наконец Ивик замолчала, всхлипывая. Ашен протянула ей платок.
— Спасибо, - пробормотала Ивик, вытирая нос.
— Знаешь что, - задумчиво сказала Ашен, - по-моему, надо попробовать. Все равно надо.
— Ты думаешь? - с сомнением спросила Ивик.
Ашен не возражала ей. Не говорила: ты сможешь, у тебя все получится, ты сильная. Ашен верила Ивик. Воспринимала всерьез.
Может быть, поэтому ее слова и звучали так убедительно?
— Думаю, да, - кивнула Ашен, - комиссия ведь не ошибается. Раз направили, значит у тебя есть коэффициент сродства, ты можешь стать гэйной. Если не получится… Ну ведь весь Дейтрос от этого не погибнет, правда? Будет неудача, ее можно пережить. Так а если ты сейчас уйдешь - вообще всю жизнь будешь жалеть.
Дверь в кабинете психолога вздрогнула судорожно. Потом медленно отворилась. Девочки замолчали, глядя, как Дана появляется в дверном проходе, шагает через порог, оборачивается и говорит что-то, тонкая рука прикрывает дверь, и еще поддергивает ее, чтобы закрыть надежнее.
Дана подошла к подругам. На лице - высохшие дорожки слез.
— Ладно, извините, - сказала она, - столько времени на меня потратили… пошли, нам еще к завтрашнему сочинение писать.
Ивик выросла в субтропиках, в Шим-Варте никогда не бывало снега, а сейчас только что закончился сезон дождей. Квенсен Мари-Арс располагался в умеренном поясе, и впервые в жизни Ивик видела настоящую осень - с золотыми, алыми, рыжими, как в Лайсе, кронами деревьев, с листопадом, и настоящий холод уже давал себя знать. Но во время занятий она почти не замечала того, что творится вокруг. Когда замечать - во время кроссов, когда пот заливает глаза, и думаешь только о том, чтобы удержаться на ногах любой ценой? В выходные первокурсники старались в первую очередь отоспаться, во вторую - наверстать домашние задания.
И вот теперь у Ивик была полная возможность наблюдать осень - только осень уже и кончилась. Деревья почти полностью облетели, голые ветви, как сети антенн, чернели на фоне блеклого неба. Земля под ногами покрылась мелкой ледяной изморосью, проскальзывала под ботинками - к этому Ивик уже успела привыкнуть. На дворе стоял настоящий галдеж, квиссаны ждали автобусов. Ивик засмотрелась на мальчишек впереди - Марро и Нэш сцепились опять из-за чего-то и лупили друг друга, тихо, чтобы не заметило начальство.
— Папа, - вдруг тихим восторженным голосом сказала Ашен. И сорвалась с места. Помчалась через двор, лавируя в толпе, и бросилась на шею высокому гэйну с проседью в черных волосах… ого, ничего себе, это шеман! - отметила Ивик. В прежней, штатской жизни это не имело бы никакого значения, подумаешь, одна большая восьмиконечная звезда на плече - но сейчас! Высшее звание гэйна. Она невольно вытянулась в струнку, хотя до шемана было далеко, и не мог он ее видеть. И не просто шеман, а Эльгеро иль Рой. Великий гэйн. Отец Ашен. Бывает же такое! Ивик представила, как расскажет дома и девчонкам о том, что дружит с дочерью Эльгеро иль Роя…
Хотя вряд ли это произведет на кого-то впечатление.
— Холодно, - пожаловалась Дана, пытаясь спрятать ладошки в рукавах формы. Безуспешно. Ивик виновато взглянула на подругу. Как она должна чувствовать себя? Ашен встретилась с отцом. Ивик и вообще весь сен едет домой. А у Даны нет дома, нет никого - не к кому ехать. Родители Верта тоже умерли, но он вырос у тетки и едет к ней. А у Даны… А Дана и на каникулы остается в квенсене.
Но подруга не выглядела расстроенной. Глядела весело, только носик покраснел от холода.
Ашен пробилась сквозь толпу, великий Эльгеро шагал за ней и наконец приблизился к девочкам. Ивик с Даной вытянулись, во все глаза глядя на шемана. Вслед за Эльгеро подошел третьекурсник, девочки знали его - брат Ашен, Дэйм. Дэйм не был похож на сестру. Он пошел в отца, высокий, стройный парень, разве что коротко стриженные волосы посветлее оттенком.
— Ну здравствуйте, квиссы, - улыбнулся Эльгеро. Ивик машинально вскинула руку к козырьку.
— Вольно, - сказал Эльгеро, - так что, Ашен, познакомишь меня с подругами?
— Ага, - лицо Ашен сияло, - это вот Ивик. Это Дана. А это мой брат, девчонки - Дэйм.
Рад познакомиться, - солидно сказал третьекурсник и протянул руку Ивик. Та робко пожала ее. Дэйм повернулся к Дане, и наблюдательная Ивик заметила, как вздрогнуло и слегка изменилось его лицо. Он даже руку сначала убрал. Но потом протянул снова. И Дана протянула свою, неприлично уставившись в лицо Дэйма.
— И я рад, - сказал шеман, - Ашен писала мне о вас. Ивенна… - он пожал руку девочки, - Дана.
Ивик не слышала, что еще говорил Эльгеро, хотя преданно смотрела ему в лицо - ей было слишком неловко, она покраснела, и внутри надувалась от гордости, ведь не каждому дано поздороваться за руку с самим Эльгеро иль Роем!
— Автобус пришел! Кто на Варту! - закричали сзади, Ивик вздрогнула, вскинула на плечо свой мешок и стала прощаться с девочками.
От аэродрома она добралась сама - подумаешь, какие-то пять километров пешком! После автобуса и ужасного вертолета, где ее в итоге все-таки вырвало - даже лучше пройтись по свежему воздуху. Тем более, здесь было еще тепло, Ивик расстегнула куртку, и лишь перед самым поселком снова привела себя в порядок, поправила берет.
После Дня Памяти каникулы были небольшими, всего пять дней. День Памяти в квенсене отмечали так же, как везде, как Ивик привыкла с детства. Тот страшный день, когда погиб прежний мир Дейтроса, когда темпоральный винт отправил в небытие целую планету. После него несколько десятков лет выжившие дейтрины кое-как жили в изгнании, пока не был найден новый мир. Этот. Новый Дейтрос. Но День Памяти - он будет всегда. Ведь нельзя же забыть свои корни. И нечестно это было бы по отношению к миллиардам погибших тогда людей.
В квенсене показывали памятные съемки Старого Дейтроса, была Минута Молчания в строю, были старые дейтрийские песни. Пожалуй, единственное, что было иначе, чем везде - хессин иль Рой произнес еще речь перед строем (большая часть квенсена, больше полутысячи ребят, стояли на поле. выстроенные по сенам, в большом каре). И в речи той говорилось о дарайцах. О том, что агрессия дарайцев - единственная причина гибели Старого Дейтроса. О том, что страшное темпоральное оружие было направлено против Земли, Тримы, и герои, Рейта и Кларен иль Шанти, пожертвовали родным миром, чтобы спасти Землю. Дарайцы не остановились тогда перед тем, чтобы уничтожить все население Тримы - или же все население Дейтроса, составлявшее тогда почти два миллиарда людей. Мы, гэйны, каждый день сталкиваемся со злодеяниями дарайцев, мы знаем цену этим нелюдям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55