А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


— Угу… я выхожу из туалета, и тут он. Сначала говорит, дай учебник по военной истории, мне реферат надо делать… ну мы пошли с ним в спальню. Я учебник нашла, он взял… ну чего-то там заговорил. Потом молчит. Потом меня за руку вот так взял и говорит "Дан, я тебя люблю".
— Ой… а ты чего?- спросила Ашен.
— А я так растерялась! Даже не знаю, что сказать.
— А ты-то как к нему? - поинтересовалась Ивик. Дана пожала плечами.
— Да никак… ну хороший парень в принципе.
— И чего он?
— Ну потом он это… в общем, он меня поцеловал.
— Ой! А ты что?
— А я потом вырвалась и убежала. Глупо как-то, да?
— А что здесь такого? - Ашен пожала плечами, - вот мы с Рейном…
— Не знаю. Но я его не люблю! - сказала Дана. В центре спальни уже ударили по струнам - в четыре клори, и дружно заорали развеселое - "Хэй, мамаша, не грусти!" Дане было явно не до того, а разговаривать под дружный ор оказалось проще.
Слава Богу, думала Ивик, что Дана не любит Нэша. Ей самой Нэш никогда не нравился, тоже из компании Скеро. Хотя Дане вроде и Скеро нравится… не поймешь тут ничего! Ашен между тем выпытывала подробности.
— А раньше? Раньше он к тебе приставал?
— Нет… ну смотрел иногда, - Дана пожала плечами, - словом, конечно, я чувствовала.
— Ой, ну и поцеловалась бы с ним, - сказала Ивик, - у тебя же никого нет.
Она нечаянно сказала то, что думала - о себе. У нее-то никогда никого и не будет. И вроде бы в зеркало смотришь - не уродка. Но почему-то никто ее не любит. Ну конечно, она не уродка, но разве такие девушки могут вызвать романтические чувства? У нее слишком широкое лицо. И сама она… нет, совсем не то, что Дана - тоненькая, большеглазая, прекрасная. Прекрати, велела себе Ивик. Нет, все-таки это зависть…
— Без любви? - Дана покачала головой.
— А ты вообще кого-нибудь любила? - спросила Ашен. Дана посмотрела на нее задумчиво, открыла рот, собираясь ответить, и тут глухо стукнули в дверь. Все разом повернулись, Ивик почувствовала, как сердце сжимается в ледяную точку, но тут же сообразила, что это не тревога, сирены нет, а она просто идиотка… кровь прилила к щекам, адреналиновая волна запоздало хлестнула по телу.
— Дэйм! - завопила Ашен, вскакивая. В дверях действительно стоял ее брат, Ивик поразилась, каким он стал высоким и взрослым. Дэйм сейчас на втором, последнем курсе разведшколы. Ашен тут же повисла у него на шее, чмокнула в щеку. Ивик и Дана тоже оказались рядом, они уже привыкли к Дэйму, они все были одна компания - трое девчонок, Дэйм и Рейн. Лицо гэйна показалось Ивик похудевшим и очень темным, и глаза - как черные провалы, но может быть, это от полумрака… нет, подумала Ивик, глядя на лицо Дэйма, нет. Темное предчувствие кольнуло в сердце.
— Давайте выйдем, девочки, - сказал Дэйм. Подруги последовали за ним. В коридоре гэйн остановился.
— Что-нибудь случилось? - спросила Дана странно звенящим голосом. Тоже почувствовала, отметила Ивик. Дэйм посмотрел на Дану. Потом на сестру.
— Ашен, - сказал он, - значит так, я…
Он замолчал. Опустил глаза. Ашен сделала шаг назад, к стене. Ухватилась за стену руками. Ивик вцепилась в запястье Даны. Они уже все поняли. Одно только - на кого выпало в этот раз? На кого? Мать Ашен или ее отец…
Дэйм набрал воздуха и выдохнул, глядя в жалобные глаза сестры.
— Рейн.
— Нет, - сразу же ответила Ашен, - нет.
Ее затрясло. Ивик немедленно обняла подругу, и Ашен ткнулась носом ей в плечо. Дэйм подошел сбоку и тоже обнял их. Ашен дергалась, как в клонической судороге, и что страшно - даже не пыталась плакать. Ее просто дергало, при каждом толчке она едва не вырывалась у Ивик из рук, и это было безумно страшно, Ивик прижимала ее сильнее и готова была сама закричать - вот-вот… И Ашен все-таки вырвалась из ее рук и закричала, хватая руками воздух.
— НЕ-ЕТ!
Ашен и Дана уехали с Дэймом на похороны, а Ивик не отпустили, у нее через день был назначен патруль. Она плакала ночью беззвучно. Было жалко Ашен. Нестерпимо жалко Рейна. Сейчас ей казалось - она сама любила его. Да она бы и любила его, как бы сильно она его любила, если бы он обратил свое внимание на нее, а не Ашен. Ивик и так его любила, только понимала, что такие парни - не для нее, поэтому любовалась молча, издалека.
Он погиб в Медиане, в одном из патрулей. Об этом прорыве уже сообщили по радио. Попытка атаки на Шари-Пал (Шари-Пал, столица, самый крупный город Дейтроса, и там ведь Диссе!) Четыре дарайских стана - десять тысяч бойцов. И если бы их не остановили сразу, видимо, была бы переброшена целая армия. К счастью, разведка сообщила об этом заранее, и в районе Шари-Пала была сконцентрирована боевая техника… Дарайцев уничтожали на Тверди, вытесняли в Медиану и добивали там. Одновременно они совершили еще несколько прорывов, но бой под Шари-Палом был самым крупным.
Рейн просто оказался в этот момент в патруле. Сдерживал, как положено, дарайцев до подхода своих частей. Это было практически невозможно, но ведь и уйти нельзя. Тело Рейна потом удалось найти похоронной команде.
"Не расстраивайся так, - сказала Венни, - ты ведь понимаешь, он теперь на небесах".
Ивик все вспоминала эту фразу, тыкаясь носом в мокрую подушку. На небесах? Она раньше молилась, и это приносило облегчение. Но вот из-за этой мысли молиться ей уже не хотелось. Да, наверное, Рейн на небесах, наверное, ему там хорошо.
А зачем мы живем тогда вообще, думала Ивик ожесточенно. Скажи мне, зачем? - спрашивала она кого-то, о ком, вроде бы, так много слышала с детства, но ничего, оказывается, ничегошеньки не знала. Если жизнь на самом деле - только на небесах, а здесь - что, одно только мучение, и ничего другого никогда не будет? Ивик давно уже примирилась с мыслью, что у нее лично, у нее самой никогда не будет ничего хорошего. Ей не повезло. Она некрасивая, не умная, не очень талантливая. Но вот ведь - у Ашен была любовь, и все было так хорошо, и что теперь? Зачем Ты у нее-то это отобрал? - думала Ивик в отчаянии.
Любовь моя, там, в небесах,
Ни боли, ни смерти нет…
Так и забери тогда меня тоже сразу на небеса! Или, может, я не гожусь для неба, может, мне положено в ад? Может быть. Но ведь чем дольше я живу, тем хуже, только хуже становлюсь! Я начинаю все больше ненавидеть мир и людей. И доршей, особенно, но ведь и к своим-то я не очень… Значит, если я еще проживу сколько-то лет, то в ад попаду просто гарантированно.
Ашен с Даной вернулись через несколько дней. Ашен выглядела совершенно потерянной, как будто вся поблекла, даже ее яркие серые глаза казались белесыми. Голос стал тихим. Вообще она мало говорила. Носила на рукаве черную ленточку. От празднования Нового Года отказалась, Ивик с Даной тоже - из солидарности с ней, да и вообще… Свое общее шестнадцатилетие девочки никак не отмечали, вместо этого гуляли по заснеженному лесу, сидели в спальне и говорили, и говорили - о чем угодно, только не о Рейне.
Ивик казалось, что так теперь будет всегда. Оказывается, Рейн, который не был ее другом по большому счету, которого она почти не замечала, был такой огромной и важной частью этого мира. Вот не стало его - и мир опустел. В мире возникла зияющая дыра. Ивик уже забыла о том, что похожее чувство было и после гибели Чена…
Но постепенно суета захлестывала их. Начались занятия. Обычная рутина - тренировки, уроки, самоподготовка, хозяйственные наряды, чистка и проверка оружия, опять уроки.
После каникул выяснилось, что Лайза иль Нуш все-таки решила уволиться - по своему обыкновению, произведя как можно больше фурора, среди учебного года. Наверное, хессин Керш переживал по этому поводу, но квиссаны дружно вздохнули с облегчением. На место Лайзы тут же прислали нового преподавателя литературы и дейтрийского языка.
Сен иль Кон впервые увидел нового учителя прямо на занятии. Дверь открылась, квиссаны привычно вскочили по стойке "смирно" и затихли. В наступившей тишине новый учитель вошел в класс. Он сильно хромал, черная шерстяная шата висела нелепо на широких покатых плечах, седые волосы были коротко стрижены. Преподаватель проковылял к доске, повернулся к сену, многие девочки невольно вздрогнули - лицо литератора было обезображено длинным косым шрамом.
— Доброе утро, квиссаны. Вольно! Садитесь.
Ивик села и подумала, что этот медар свое дело знает туго, и дисциплину поддерживать сможет легко.
— Я ваш новый преподаватель литературы и дейтрийского языка. Меня зовут Бен иль Видан. Мое звание - стаффин.
По комнате пронесся шумок. Темные глаза иль Видана огнем сверкнули из-под густых, нависших бровей.
— Да. Но поскольку я уже более десяти лет как перешел в касту медар, обращаться ко мне следует соответственно - хет Бен. Чтобы предупредить ваши вопросы, еще несколько слов о себе. Я был гэйном, командовал боевой частью в зоне Рингар в Лайсе, после ранения и наступившей инвалидности переведен в медар. Мне 44 года, я литературовед и автор восьми сборников повестей, рассказов и стихов.
— Я думала, ему лет шестьдесят, - шепнула Дана на ухо Ивик. Та согласно кивнула.
— Я женат, восемь детей. С вами я рассчитываю познакомиться в процессе занятий. А теперь мы поговорим о литературе… кто из вас читал Нойса иль Хара?
Уроки литературы - два раза в неделю - неожиданно стали очень интересными.
Если раньше к ним относились, словно к тяжкой повинности, сейчас на эти уроки квиссаны рвались. Ведь в конце-то концов все они были творцами. Большая часть из них в той или иной степени пробовала себя и в литературных упражнениях. Да и остальные не были совсем уж чужды искусству слова.
А хет Бен половину занятий отводил стилистике и творческим упражнениям. Они изучали стихотворные размеры - и придумывали на каждый размер по строфе. Они писали короткие этюды на заданную тему, заданного объема. А потом Бен выхватывал наугад несколько упражнений и едко критиковал их, подробно разъясняя ошибки. Сен покатывался со смеху, виновник краснел и бледнел, но почему-то это было не обидно. Ивик же почувствовала настоящий восторг - ей стало легче писать. В этом деле, по сути - главном в ее личной, тайной жизни - никто и никогда ей не помогал. Она всегда писала одна. Никто не учил ее, не объяснял ничего. Где-то, откуда-то по крупицам Ивик выуживала тайны писательского ремесла, запоминала их и применяла в своих повестях. А теперь знания ее о том, как это делается, росли с каждым днем.
Но и собственно изучение литературы оказалось безумно интересным. Дане гораздо больше нравилась эта часть уроков. Может быть, потому, что с языком она часто ошибалась, она и грамотно писать толком не умела, и конечно, нередко подвергалась едким насмешкам иль Видана. Причем ее эти насмешки почему-то - по непонятной Ивик причине - сильно обижали.
Но и Дана с удовольствием слушала рассказы хета Бена о писателях и поэтах. Он говорил о них, как о старых друзьях.
— Если сказать честно, Мара иль Кетт была старая ехидная грымза. Причем таковой она стала уже лет в 25. Отношения Мары с родителями были такими, что она специально подала рапорт о переводе ее в квенсен в другое полушарие. И будучи в квенсене, ни разу не ездила домой, и вообще порвала все связи с родителями. И вот расставшись с ними, и как вы понимаете, против их воли и со скандалами, она пишет "Балладу о Рогане", которая для нас - эталон отношений дочери и матери. Иль Кетт была из тех, кто ведом талантом. Понимаете, вот есть - и среди вас тоже - талантливые люди, у которых талант служит чему-то. Таких, собственно,большинство. А есть люди, которые сами служат - и всех вокруг тоже заставляют - служить своему собственному таланту. У которых все и вся концентрируется только на одной цели. Кстати, это обычно не очень-то хорошие бойцы. Их нужно правильно использовать. Если вам придется командовать, и у вас в подразделении окажутся такие бойцы, вам следует это знать. Как правило, это отличные креаторы, то есть в Медиане они вам выдадут такие феерии, что заменят собой половину шехи. Это что-то вроде атомной бомбы на Тверди. Но взаимодействовать с другими они не могут совсем. Совершенно. Полная инфантильность и внутренний глубокий эгоизм. Это может быть очень славное, милое существо, но оно способно бросить раненого товарища, и не из трусости, а потому что просто не сообразит и не заметит. И оно инстинктивно очень бережет себя. И это не надо осуждать, а надо правильно использовать, потому что мы ничего не можем сделать с тем, что Бог создал их вот такими… Кстати, вообще почему-то многие считают, особенно из небоевых каст, что гэйн и вообще творец просто обязан быть идеальным. Ничего подобного. Ничего такого талант не дает, и ни к чему не обязывает. Та же Мара иль Кетт пустила в ход такую поговорку - "Талант как прыщ, на ком захочет, на том и вскочит"…
На третьем или четвертом занятии хет Бен, грозно сверкнув глазом из-под густых бровей, велел Ивик после урока подойти к нему. Как только отзвучали колокола, девушка, внутренне трепеща, приблизилась к учительской кафедре.
— Ивенна, сядьте. И ответьте мне на вопрос - какого шендака вы не посещаете занятия литературного клуба?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов