Они перевозили в основном лес, уголь и ром, – сказал он и мечтательно подымил трубкой. – Не все пираты были такими талантливыми, как Рэд-Нед Окхэм.
– Вы говорите разочарованно, как врач, который надеется на рак, а находит желчный камень.
– Наверное, можно сказать и так, – глянув на него, ответил Найдельман.
Дальше они плыли в молчании. Последние клочья тумана рассеялись, и Хатч ясно разглядел ближние острова, Хермит и Рек – зелёные горбы, прикрытые толстым слоем елей. Скоро будет виден и остров Рэгид. Доктор бросил взгляд на Найдельмана, который внимательно смотрел в сторону запрятанного острова. Теперь самое время.
– Мы достаточно долго болтали, – негромко произнёс Хатч. – Я хочу узнать о человеке, который соорудил Водяной Колодец.
Найдельман несколько мгновений не отвечал, и доктор принялся терпеливо выжидать.
– Прошу меня извинить, доктор Хатч, – наконец, сказал Найдельман. – Мне следовало прояснить этот момент в вашем офисе. Вы ещё не подписали соглашение. Весь проект в двадцать два миллиона стоит на информации, которая у нас имеется.
Хатч почувствовал, как его охватила злость.
– Я рад, что вы мне настолько доверяете.
– Вы можете понять наше положение… – начал было Найдельман.
– Конечно, могу. Вы боитесь, что я могу воспользоваться вашими данными, самолично откопать сокровище и оставить вас с носом.
– Не слишком красивое описание, – ответил Найдельман. – Но именно так.
Они ещё немного помолчали.
– Ценю вашу прямоту, – наконец, произнёс Хатч. – А как вам понравится такой ответ?
Он качнул руль, резко накренив судно на правый борт. Хватаясь для поддержки за планшир, Найдельман вопросительно посмотрел на него.
Повернув на сто восемьдесят градусов, Хатч направил «Плэйн Джейн» обратно в направлении порта, и прибавил ходу.
– Доктор Хатч? – произнёс Найдельман.
– Всё очень просто, – ответил тот. – Либо вы рассказываете мне об этой вашей таинственной находке и убеждаете меня в том, что вы не очередной шизик, либо наша маленькая поездка оканчивается прямо сейчас.
– Быть может, вы подпишете наше соглашение о неразглашении…
– Да чёрт бы вас побрал! – взорвался Хатч. – Только посмотрите на него: морской юрист не меньше, чем капитан! Если нам суждено быть партнёрами – а вероятность этого всё меньше – мы должны доверять друг другу. Я пожму вашу руку и дам слово, и этого достаточно. А если нет – можете распрощаться с надеждой об этом острове.
Нисколько не потерявший самообладания Найдельман при этих словах улыбнулся.
– Рукопожатие. Оригинально.
Хатч продолжил ровно удерживать курс; мотор ревел, и лодка рассекала остатки зыби, улёгшиеся лишь несколькими минутами раньше. Тёмный выступ Бёрнт-Хэд постепенно вырисовывался всё яснее, за ним проступили крыши домов.
– Ну, хорошо, – мягко сказал Найдельман. – Будьте добры, поверните обратно. Вот моя рука.
Они обменялись пожатием. Хатч перевёл мотор в нейтральное положение и позволил «Плэйн Джейн» ещё некоторое время плыть вдоль берега. Наконец, снова поддав ходу, он направил её в море, постепенно увеличивая скорость. Теперь они снова двинулись к невидимым в тумане скалам острова Рэгид.
Несколько мгновений Найдельман пристально смотрел на восток, попыхивая трубкой, очевидно, погружённый в глубокие размышления. Хатч бросил взгляд на капитана, желая понять, не тянет ли тот резину.
– Вы бывали в Англии, не так ли, доктор Хатч? – наконец, произнёс Найдельман.
Доктор кивнул.
– Изумительная страна, – продолжил капитан таким тоном, будто погружён в восхитительные воспоминания. – В особенности, на мой взгляд, северная её часть. Бывали в Хаундсбери? Это прелестный городок, очень консуолдовский, но в целом, полагаю, достаточно невзрачный – если бы не его изящный кафедральный собор. Или, быть может, вы посетили Уайтстоун-Холл в Пеннинских горах? Родовое поместье герцога Вессекского?
– А, то самое, построенное в стиле аббатства? – уточнил Хатч.
– Именно. Два восхитительных примера церковной архитектуры семнадцатого столетия.
– Восхитительных, – эхом отозвался Хатч, с ноткой сарказма в голосе. – Ну, так что?
– Их спроектировал сэр Уильям Макаллан. Тот самый, который спроектировал и Водяной Колодец.
– Спроектировал?
– Да. Макаллан был одним из величайших архитекторов. Быть может, самый великий в Англии, наряду с сэром Кристофером Вреном. Причём как личность Макаллан намного интереснее, – продолжил Найдельман, продолжая смотреть на восток. – В дополнение к зданиям и Старому мосту Баттерси, он оставил после себя монументальную работу по церковной архитектуре. Мир потерял великого провидца, когда тот без вести пропал в море в 1696-м году.
– Пропал в море? Вы что-то темните.
Найдельман поджал губы, и Хатч задал себе вопрос – не задел ли он его, наконец?
– Да, это была ужасная трагедия. Если не считать… – продолжил капитан, при этих словах поворачиваясь к Хатчу. – Если не считать того, что он, разумеется, не пропал без вести. В прошлом году мы обнаружили экземпляр его трактата. И на полях книги увидели ряд пятен и выцветшие следы. Наша лаборатория сумела подтвердить, что эти следы на самом деле – записи, сделанные невидимыми чернилами, которые проявились лишь сейчас, по прошествии долгого времени. Химический анализ показал, что эти чернила – органическое соединение, полученное из уксуса и лука. Дальнейший анализ датировал «травление» – как тогда называли запись невидимыми чернилами – приблизительно 1700-м годом.
– Невидимые чернила? Похоже, вы начитались детективов.
– Невидимые чернила были широко распространены в семнадцатом и восемнадцатом веках, – спокойно парировал Найдельман. – Их использовал Джордж Вашингтон для тайной переписки. Колонисты называли ведение таких записей не «травлением», а «записью белыми чернилами».
Хатч попытался было выдать очередную саркастическую реплику, но не смог произнести ни слова. Вопреки своей воле он наполовину поверил в историю Найдельмана: она показалась слишком невероятной, чтобы быть выдумкой.
– Химически обработав бумагу, наша лаборатория сумела выудить то, что осталось от записей. Полученный документ содержит примерно десять тысяч знаков, собственноручно набросанных Макалланом на полях книги. Запись была зашифрована, но специалист «Талассы» относительно легко сумел расшифровать её первую половину. Когда мы, наконец, прочитали готовый текст, то поняли, что сэр Уильям Макаллан был ещё более интригующим архитектором, чем думал о нём свет.
Хатч сглотнул.
– Прошу меня извинить, но вся эта история – просто абсурд.
– Нет, доктор Хатч, не абсурд. Макаллан спроектировал Водяной Колодец. Зашифрованные записи – секретный журнал, который он вёл во время своей последней поездки, – ответил Найдельман и улучил несколько мгновений, чтобы сделать затяжку. – Видите ли, Макаллан был шотландцем и тайным католиком. После победы Уильяма III в сражении у Бойне Макаллан с отвращением покинул страну и уехал в Испанию. Испанский трон направил его на строительство величайшего в Новом Свете кафедрала. В 1696-м году он на двухмачтовом бриге отплыл из Кадиса в Мексику, в сопровождении испанского военного судна. Корабли пропали в море, и о Макаллане больше никто ничего не слышал. Считалось, что они утонули. Однако, этот журнал поведал нам, что случилось на самом деле. Их корабли были атакованы Эдвардом Окхэмом. Испанский капитан отказался сотрудничать с пиратом, и его подвергли пыткам, чтобы он раскрыл суть их миссии. Затем Окхэм перерезал всех, за исключением одного Макаллана. Архитектора в кандалах приволокли к пирату. Тот приставил клинок к его глотке и сказал – цитирую по журналу – «Пусть Господь сам строит свою проклятую церковь, а у меня есть для тебя новое задание».
Хатч неожиданно почувствовал непривычную взволнованность.
Капитан облокотился на планшир.
– Видите ли, Рэд-Нед хотел, чтобы Макаллан спроектировал хранилище, в котором можно запрятать огромное состояние. Неприступное хранилище, к которому имел бы доступ лишь сам Окхэм. Они проплыли вдоль побережья Мэн, нашли остров Рэгид, после чего хранилище было возведено, и сокровище захоронено. Но, конечно, вскоре после этого Окхэм исчез вместе со своей командой. А Макаллана, без сомнения, убили, как только строительство завершилось. И с ним погибла тайна Водяного Колодца.
Найдельман сделал паузу, его глаза в ярких отблесках от поверхности моря показались чуть ли не белыми.
– Конечно, теперь неправильно так говорить. Потому что секрет Водяного Колодца не погиб вместе с Макалланом.
– Объясните.
– Примерно посередине журнала Макаллан изменил шифр. Полагаем, он специально сделал это, чтобы записать секретный ключ к Водяному Колодцу. Естественно, нынешние компьютеры легко справятся с любым шифром семнадцатого столетия, так что наши специалисты должны дешифровать запись со дня на день.
– И сколько же там запрятано? – сумел выдавить Хатч.
– Хороший вопрос. Мы знаем грузоподъёмность кораблей Окхэма, знаем, что они были полностью загружены, и у нас имеются грузовые декларации многих из тех судов, которые он взял на абордаж. Вы в курсе, что Окхэм – единственный пират, который сумел успешно напасть на испанские корабли, что перевозили серебро из Америки в Испанию?
– Нет, – пробормотал Хатч.
– Сложив всё вместе, по самым консервативным оценкам современная стоимость сокровищ лежит… – сказал Найдельман, и на его губах появился след улыбки, – где-то между одной целой восемью десятыми и двумя миллиардами долларов.
Повисло долгое молчание, нарушаемое лишь стуком мотора, монотонными криками чаек и звуками воды, прорезаемой лодкой. Хатч попытался осознать грандиозность суммы.
Найдельман заговорил тише.
– То есть, это без учёта Меча Святого Михаила, величайшего из трофеев Окхэма.
В этот же миг чары рассеялись.
– Да ладно, капитан! – со смехом произнёс Хатч. – Не вздумайте утверждать, что верите в поросшую мхом старую легенду.
– Нет, нет, я прочёл журнал Макаллана. Доктор Хатч, он там! Макаллан своими глазами видел, как его захоронили вместе с сокровищами.
Хатч невидящим взором уставился в палубу. В голове – полная неразбериха. Просто невероятно, просто невозможно поверить…
Доктор поднял глаза и почувствовал, как всё внутри непроизвольно напряглось. Бесчисленные вопросы, которые он был готов задать, внезапно испарились. За широкой полосой моря Хатч увидел длинную низкую полосу тумана, за которой спрятался остров Рэгид. Того самого тумана, что висел над островом четверть века назад.
Стоящий рядом Найдельман что-то произнёс. Хатч повернулся, часто дыша, пытаясь успокоить забившееся чаще сердце.
– Что вы сказали?
– Я сказал, что в курсе – вы не сильно заинтересованы в деньгах. Но хочу, чтобы вы знали: согласно договору, который предлагаю, вы получите половину сокровищ, без учёта издержек. В обмен на то, что я беру на себя все финансовые риски, мне причитается также Меч Святого Михаила. Так что ваша доля – что-то около миллиарда долларов.
Хатч сглотнул.
– Вы правы. Меня это совершенно не волнует.
Они помолчали, и затем Найдельман поднёс к глазам бинокль и внимательно осмотрел полосу тумана.
– А почему он всегда скрыт туманом?
– Не без причины, – ответил Хатч, благодарный за смену темы. – У острова сильное приливное течение. Оно отклоняет холодное течение Лабрадора в тёплое – Мыса Код, – и там, где они смешиваются, возникает туман. Иногда остров окружает тонкое кольцо тумана, но гораздо чаще остров скрыт в нём целиком.
– Чего ещё пожелать пирату? – пробормотал Найдельман.
Осталось недолго, – подумал Хатч. Он попытался расслабиться, слушая шипение воды, бегущей вдоль корпуса судна, вдыхая аромат солёного воздуха, ощущая на ладонях холод латуни штурвала. Он бросил взгляд на Найдельмана, и увидел, как подрагивает мускул на скуле. Тот тоже испытывал сильную эмоцию другой природы, хотя и не менее личной.
Пелена тумана подобралась ближе. Хатч молча сражался с собой, пытаясь заставить себя направлять лодку в направлении ползущих пальцев тумана, который выглядел настолько чужеродным на чистом, не считая его, горизонте. Он сбавил обороты, когда судно окунулось носом в сумрак. Внезапно их окутала влага. Малин почувствовал, как на костяшках пальцев и шее начинают конденсироваться капельки.
Хатч силился разглядеть за туманом хоть что-нибудь. Ему показалось, что он разглядел тёмные очертания вдали, но они исчезли снова. Он ещё сбавил скорость. В относительной тишине он расслышал шум прибоя и позвякивание буйка, что предупреждал моряков о предательских рифах острова Рэгид. Хатч слегка повернул к северу, чтобы подойти с подветренной стороны острова. Внезапно в двухстах ярдах по левому борту возникла полуразрушенная железная вышка, изогнутая штормами, покрытая ржавчиной.
Неглубоко вдохнув, Найдельман быстро поднёс к глазам бинокль, но судно вновь окунулось в очередную полосу тумана, и остров исчез снова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
– Вы говорите разочарованно, как врач, который надеется на рак, а находит желчный камень.
– Наверное, можно сказать и так, – глянув на него, ответил Найдельман.
Дальше они плыли в молчании. Последние клочья тумана рассеялись, и Хатч ясно разглядел ближние острова, Хермит и Рек – зелёные горбы, прикрытые толстым слоем елей. Скоро будет виден и остров Рэгид. Доктор бросил взгляд на Найдельмана, который внимательно смотрел в сторону запрятанного острова. Теперь самое время.
– Мы достаточно долго болтали, – негромко произнёс Хатч. – Я хочу узнать о человеке, который соорудил Водяной Колодец.
Найдельман несколько мгновений не отвечал, и доктор принялся терпеливо выжидать.
– Прошу меня извинить, доктор Хатч, – наконец, сказал Найдельман. – Мне следовало прояснить этот момент в вашем офисе. Вы ещё не подписали соглашение. Весь проект в двадцать два миллиона стоит на информации, которая у нас имеется.
Хатч почувствовал, как его охватила злость.
– Я рад, что вы мне настолько доверяете.
– Вы можете понять наше положение… – начал было Найдельман.
– Конечно, могу. Вы боитесь, что я могу воспользоваться вашими данными, самолично откопать сокровище и оставить вас с носом.
– Не слишком красивое описание, – ответил Найдельман. – Но именно так.
Они ещё немного помолчали.
– Ценю вашу прямоту, – наконец, произнёс Хатч. – А как вам понравится такой ответ?
Он качнул руль, резко накренив судно на правый борт. Хватаясь для поддержки за планшир, Найдельман вопросительно посмотрел на него.
Повернув на сто восемьдесят градусов, Хатч направил «Плэйн Джейн» обратно в направлении порта, и прибавил ходу.
– Доктор Хатч? – произнёс Найдельман.
– Всё очень просто, – ответил тот. – Либо вы рассказываете мне об этой вашей таинственной находке и убеждаете меня в том, что вы не очередной шизик, либо наша маленькая поездка оканчивается прямо сейчас.
– Быть может, вы подпишете наше соглашение о неразглашении…
– Да чёрт бы вас побрал! – взорвался Хатч. – Только посмотрите на него: морской юрист не меньше, чем капитан! Если нам суждено быть партнёрами – а вероятность этого всё меньше – мы должны доверять друг другу. Я пожму вашу руку и дам слово, и этого достаточно. А если нет – можете распрощаться с надеждой об этом острове.
Нисколько не потерявший самообладания Найдельман при этих словах улыбнулся.
– Рукопожатие. Оригинально.
Хатч продолжил ровно удерживать курс; мотор ревел, и лодка рассекала остатки зыби, улёгшиеся лишь несколькими минутами раньше. Тёмный выступ Бёрнт-Хэд постепенно вырисовывался всё яснее, за ним проступили крыши домов.
– Ну, хорошо, – мягко сказал Найдельман. – Будьте добры, поверните обратно. Вот моя рука.
Они обменялись пожатием. Хатч перевёл мотор в нейтральное положение и позволил «Плэйн Джейн» ещё некоторое время плыть вдоль берега. Наконец, снова поддав ходу, он направил её в море, постепенно увеличивая скорость. Теперь они снова двинулись к невидимым в тумане скалам острова Рэгид.
Несколько мгновений Найдельман пристально смотрел на восток, попыхивая трубкой, очевидно, погружённый в глубокие размышления. Хатч бросил взгляд на капитана, желая понять, не тянет ли тот резину.
– Вы бывали в Англии, не так ли, доктор Хатч? – наконец, произнёс Найдельман.
Доктор кивнул.
– Изумительная страна, – продолжил капитан таким тоном, будто погружён в восхитительные воспоминания. – В особенности, на мой взгляд, северная её часть. Бывали в Хаундсбери? Это прелестный городок, очень консуолдовский, но в целом, полагаю, достаточно невзрачный – если бы не его изящный кафедральный собор. Или, быть может, вы посетили Уайтстоун-Холл в Пеннинских горах? Родовое поместье герцога Вессекского?
– А, то самое, построенное в стиле аббатства? – уточнил Хатч.
– Именно. Два восхитительных примера церковной архитектуры семнадцатого столетия.
– Восхитительных, – эхом отозвался Хатч, с ноткой сарказма в голосе. – Ну, так что?
– Их спроектировал сэр Уильям Макаллан. Тот самый, который спроектировал и Водяной Колодец.
– Спроектировал?
– Да. Макаллан был одним из величайших архитекторов. Быть может, самый великий в Англии, наряду с сэром Кристофером Вреном. Причём как личность Макаллан намного интереснее, – продолжил Найдельман, продолжая смотреть на восток. – В дополнение к зданиям и Старому мосту Баттерси, он оставил после себя монументальную работу по церковной архитектуре. Мир потерял великого провидца, когда тот без вести пропал в море в 1696-м году.
– Пропал в море? Вы что-то темните.
Найдельман поджал губы, и Хатч задал себе вопрос – не задел ли он его, наконец?
– Да, это была ужасная трагедия. Если не считать… – продолжил капитан, при этих словах поворачиваясь к Хатчу. – Если не считать того, что он, разумеется, не пропал без вести. В прошлом году мы обнаружили экземпляр его трактата. И на полях книги увидели ряд пятен и выцветшие следы. Наша лаборатория сумела подтвердить, что эти следы на самом деле – записи, сделанные невидимыми чернилами, которые проявились лишь сейчас, по прошествии долгого времени. Химический анализ показал, что эти чернила – органическое соединение, полученное из уксуса и лука. Дальнейший анализ датировал «травление» – как тогда называли запись невидимыми чернилами – приблизительно 1700-м годом.
– Невидимые чернила? Похоже, вы начитались детективов.
– Невидимые чернила были широко распространены в семнадцатом и восемнадцатом веках, – спокойно парировал Найдельман. – Их использовал Джордж Вашингтон для тайной переписки. Колонисты называли ведение таких записей не «травлением», а «записью белыми чернилами».
Хатч попытался было выдать очередную саркастическую реплику, но не смог произнести ни слова. Вопреки своей воле он наполовину поверил в историю Найдельмана: она показалась слишком невероятной, чтобы быть выдумкой.
– Химически обработав бумагу, наша лаборатория сумела выудить то, что осталось от записей. Полученный документ содержит примерно десять тысяч знаков, собственноручно набросанных Макалланом на полях книги. Запись была зашифрована, но специалист «Талассы» относительно легко сумел расшифровать её первую половину. Когда мы, наконец, прочитали готовый текст, то поняли, что сэр Уильям Макаллан был ещё более интригующим архитектором, чем думал о нём свет.
Хатч сглотнул.
– Прошу меня извинить, но вся эта история – просто абсурд.
– Нет, доктор Хатч, не абсурд. Макаллан спроектировал Водяной Колодец. Зашифрованные записи – секретный журнал, который он вёл во время своей последней поездки, – ответил Найдельман и улучил несколько мгновений, чтобы сделать затяжку. – Видите ли, Макаллан был шотландцем и тайным католиком. После победы Уильяма III в сражении у Бойне Макаллан с отвращением покинул страну и уехал в Испанию. Испанский трон направил его на строительство величайшего в Новом Свете кафедрала. В 1696-м году он на двухмачтовом бриге отплыл из Кадиса в Мексику, в сопровождении испанского военного судна. Корабли пропали в море, и о Макаллане больше никто ничего не слышал. Считалось, что они утонули. Однако, этот журнал поведал нам, что случилось на самом деле. Их корабли были атакованы Эдвардом Окхэмом. Испанский капитан отказался сотрудничать с пиратом, и его подвергли пыткам, чтобы он раскрыл суть их миссии. Затем Окхэм перерезал всех, за исключением одного Макаллана. Архитектора в кандалах приволокли к пирату. Тот приставил клинок к его глотке и сказал – цитирую по журналу – «Пусть Господь сам строит свою проклятую церковь, а у меня есть для тебя новое задание».
Хатч неожиданно почувствовал непривычную взволнованность.
Капитан облокотился на планшир.
– Видите ли, Рэд-Нед хотел, чтобы Макаллан спроектировал хранилище, в котором можно запрятать огромное состояние. Неприступное хранилище, к которому имел бы доступ лишь сам Окхэм. Они проплыли вдоль побережья Мэн, нашли остров Рэгид, после чего хранилище было возведено, и сокровище захоронено. Но, конечно, вскоре после этого Окхэм исчез вместе со своей командой. А Макаллана, без сомнения, убили, как только строительство завершилось. И с ним погибла тайна Водяного Колодца.
Найдельман сделал паузу, его глаза в ярких отблесках от поверхности моря показались чуть ли не белыми.
– Конечно, теперь неправильно так говорить. Потому что секрет Водяного Колодца не погиб вместе с Макалланом.
– Объясните.
– Примерно посередине журнала Макаллан изменил шифр. Полагаем, он специально сделал это, чтобы записать секретный ключ к Водяному Колодцу. Естественно, нынешние компьютеры легко справятся с любым шифром семнадцатого столетия, так что наши специалисты должны дешифровать запись со дня на день.
– И сколько же там запрятано? – сумел выдавить Хатч.
– Хороший вопрос. Мы знаем грузоподъёмность кораблей Окхэма, знаем, что они были полностью загружены, и у нас имеются грузовые декларации многих из тех судов, которые он взял на абордаж. Вы в курсе, что Окхэм – единственный пират, который сумел успешно напасть на испанские корабли, что перевозили серебро из Америки в Испанию?
– Нет, – пробормотал Хатч.
– Сложив всё вместе, по самым консервативным оценкам современная стоимость сокровищ лежит… – сказал Найдельман, и на его губах появился след улыбки, – где-то между одной целой восемью десятыми и двумя миллиардами долларов.
Повисло долгое молчание, нарушаемое лишь стуком мотора, монотонными криками чаек и звуками воды, прорезаемой лодкой. Хатч попытался осознать грандиозность суммы.
Найдельман заговорил тише.
– То есть, это без учёта Меча Святого Михаила, величайшего из трофеев Окхэма.
В этот же миг чары рассеялись.
– Да ладно, капитан! – со смехом произнёс Хатч. – Не вздумайте утверждать, что верите в поросшую мхом старую легенду.
– Нет, нет, я прочёл журнал Макаллана. Доктор Хатч, он там! Макаллан своими глазами видел, как его захоронили вместе с сокровищами.
Хатч невидящим взором уставился в палубу. В голове – полная неразбериха. Просто невероятно, просто невозможно поверить…
Доктор поднял глаза и почувствовал, как всё внутри непроизвольно напряглось. Бесчисленные вопросы, которые он был готов задать, внезапно испарились. За широкой полосой моря Хатч увидел длинную низкую полосу тумана, за которой спрятался остров Рэгид. Того самого тумана, что висел над островом четверть века назад.
Стоящий рядом Найдельман что-то произнёс. Хатч повернулся, часто дыша, пытаясь успокоить забившееся чаще сердце.
– Что вы сказали?
– Я сказал, что в курсе – вы не сильно заинтересованы в деньгах. Но хочу, чтобы вы знали: согласно договору, который предлагаю, вы получите половину сокровищ, без учёта издержек. В обмен на то, что я беру на себя все финансовые риски, мне причитается также Меч Святого Михаила. Так что ваша доля – что-то около миллиарда долларов.
Хатч сглотнул.
– Вы правы. Меня это совершенно не волнует.
Они помолчали, и затем Найдельман поднёс к глазам бинокль и внимательно осмотрел полосу тумана.
– А почему он всегда скрыт туманом?
– Не без причины, – ответил Хатч, благодарный за смену темы. – У острова сильное приливное течение. Оно отклоняет холодное течение Лабрадора в тёплое – Мыса Код, – и там, где они смешиваются, возникает туман. Иногда остров окружает тонкое кольцо тумана, но гораздо чаще остров скрыт в нём целиком.
– Чего ещё пожелать пирату? – пробормотал Найдельман.
Осталось недолго, – подумал Хатч. Он попытался расслабиться, слушая шипение воды, бегущей вдоль корпуса судна, вдыхая аромат солёного воздуха, ощущая на ладонях холод латуни штурвала. Он бросил взгляд на Найдельмана, и увидел, как подрагивает мускул на скуле. Тот тоже испытывал сильную эмоцию другой природы, хотя и не менее личной.
Пелена тумана подобралась ближе. Хатч молча сражался с собой, пытаясь заставить себя направлять лодку в направлении ползущих пальцев тумана, который выглядел настолько чужеродным на чистом, не считая его, горизонте. Он сбавил обороты, когда судно окунулось носом в сумрак. Внезапно их окутала влага. Малин почувствовал, как на костяшках пальцев и шее начинают конденсироваться капельки.
Хатч силился разглядеть за туманом хоть что-нибудь. Ему показалось, что он разглядел тёмные очертания вдали, но они исчезли снова. Он ещё сбавил скорость. В относительной тишине он расслышал шум прибоя и позвякивание буйка, что предупреждал моряков о предательских рифах острова Рэгид. Хатч слегка повернул к северу, чтобы подойти с подветренной стороны острова. Внезапно в двухстах ярдах по левому борту возникла полуразрушенная железная вышка, изогнутая штормами, покрытая ржавчиной.
Неглубоко вдохнув, Найдельман быстро поднёс к глазам бинокль, но судно вновь окунулось в очередную полосу тумана, и остров исчез снова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58