Летуны. Мясо…
– Жестко.
– Зато справедливо.
Они выпили за справедливость.
– Ты хоть понимаешь, к чему все идет? – спросил Клементс.
– То, что я понимаю, зависит от того, спрашивает ли меня об этом обычный человек, такой же, как я, или кадровый офицер контрразведки.
– Хватит выпендриваться, – сказал Клементc. – За все время твоего пребывания здесь я ни разу не говорил с тобой как офицер контрразведки. Хотя, наверное, мне следовало это сделать.
– Досадное упущение с твоей стороны. Впрочем, его довольно легко исправить. Я же все еще здесь.
– Тебе говорили о том, какая ты скотина?
– Так часто, что я даже все случаи упомнить не могу.
– А что насчет моего первого вопроса?
– Относительно того, понимаю ли я, куда это все идет? – уточнил Клозе. – Брось, Сэм. Это понимает любой здравомыслящий человек.
– Но не наше командование.
– Я же сказал «здравомыслящий», – сказал Клозе. – В командовании сидят одни идиоты.
– Совсем недавно…
– Не надо мне говорить о том, что было совсем недавно, – отрезал Клозе. Клементс наверняка хотел ему напомнить, что не так давно в командовании сидел сам Клозе. – Те времена уже не вернуть.
– А хотелось бы?
– Хотелось, но совсем не потому, о чем ты думаешь.
– А почему?
– Потому что… – Клозе на мгновение стал серьезен. – Потому что с тем, прежним императором мы могли победить. А нынешний нас всех подведет под монастырь.
– Ты считаешь, что эту войну в принципе можно было выиграть? – удивился Клементс. – Несмотря на офигительное численное превосходство этих тварей?
– Брось, ты не хуже меня знаешь, что численное превосходство является хоть и существенным, но не определяющим фактором, – сказал Клозе. – И если честно, я приперся к тебе совсем не для того, чтобы говорить о политике.
Клементс уловил намек и наполнил бокалы.
– Сейчас все только о политике и говорят, – заметил он. – Политика и война стали более обсуждаемыми темами, чем спорт и секс.
– Ну и глупо. – Клозе выпил, не дожидаясь своего компаньона. – Спорт и тем более секс куда полезней для здоровья, чем политика и война.
– Я и не прочь сменить тему, – заявил Клементс. – Насколько я слышал, завтра должен прибыть курьерский корабль.
– Новые приказы? – заинтересовался Клозе.
– Вряд ли, – сказал Клементс. – Скорее очередная порция пропагандистских листовок.
– Разве у нас кончилась туалетная бумага? – Несмотря на то что санузлы дредноута были оборудованы по последнему слову техники, существовала группа пилотов, которые подтирались исключительно пропагандистскими листовками, всевозможными памятками и личными извещениями. Чисто из принципа. Клозе не входил в эту группу исключительно по гигиеническим соображениям, но саму идею в глубине души поддерживал. Даже не слишком глубоко.
– По крайней мере это означает, что про нас не забыли, – вздохнул Клементс.
– Про нас не забудут, – пообещал Клозе. – Ровно до тех пор, пока «эскадрилья прокаженных» не сменит своего названия.
– Могу я задать личный вопрос?
– Попробуй.
– Каково тебе после всего, что было, снова оказаться в шкуре простого капитана?
– Не простого капитана, а капитана ВКС Империи, – сказал Клозе. – Это ты у нас просто майор. Хотя, признаюсь тебе честно, вертикаль командования нравилась мне куда больше в те времена, когда я находился ближе к ее вершине.
– Ближе к вершине! – фыркнул Клементс. – Твоя внезапная скромность может компенсироваться только твоей обычной наглостью.
– Я не стоял на самой вершине, – напомнил Клозе. – Главнокомандующий у нас, между прочим, император.
– Но я слышал о нагоняе, который ты устроил генштабу вообще и адмиралу Крузу в частности.
– О котором именно? – невинно поинтересовался Клозе.
– После Великого Китая.
– А, так ты о том нагоняе. Не хочу тебя разочаровывать, но это был совсем не нагоняй. Обычная взбучка, и они ее заслужили.
– Не спорю.
– Хорошо, что Круза до сих пор не отстранили от командования, – сказал Клозе. – Толковый мужик.
– Судя по тому, что происходит на фронтах, этого не скажешь.
– Думаю, у него просто связаны руки. Наверняка при штабе висит теперь пара епископов. Но без Круза все было бы еще хуже.
– Мы сдали три звездные системы! Три!
– Мне кажется, что мы опять говорим о политике и войне, – вздохнул Клозе. – И тем и другим я сыт по горло.
На данный момент Клозе участвовал в войне с таргами дольше любого другого военного.
Он был одним из двух пилотов, которые во время разведывательного полета наткнулись на первую волну вторжения и дали таргам первый бой. Клозе принимал участие в битве на встречных курсах, которая уже стала легендарной. Хотя таковой она стала большей частью потому, что это была единственная крупная и убедительная победа имперских сил над силами вторжения.
Громкая победа, за которой последовала цепь куда более громких поражений.
Сноуболл. Сахара. Великий Китай.
Несколько миллиардов жизней.
И это было только начало.
Клозе вовсе не жаждал увидеть конец, потому что слишком хорошо его себе представлял. Правда, шансы на то, что его ухлопают гораздо раньше, были достаточно высоки. Если его не угробят тарги, то достанет очередной кардинальский выкормыш.
– Политика и война… И то и другое у тебя когда-то хорошо получалось, – заметил Клементс.
– Чушь собачья, – сказал Клозе. – Я солдат и никогда не был политиком. Не спрашивая моего мнения на сей счет, пропагандисты слепили из меня символ несокрушимости ВКС, потерять который в очередном бою было бы чертовски неудобно. Тогда мне подыскали непыльную работенку на Земле. И я просто делал все что мог. – Но этого оказалось недостаточно, добавил он про себя.
– Не думаю, что должность личного советника императора по вопросам национальной безопасности – такая уж синекура. Даже если император – твой друг.
Клозе поморщился, словно у него болели зубы. У них с Юлием были достаточно сложные отношения, и никто из них вслух так ни разу и не произнес слова «дружба». Несмотря на то, что они были готовы умереть друг за друга. И это были не просто красивые слова – Клозе один раз действительно умер.
– Я не хотел бы это сейчас обсуждать, – сказал Клозе. – Ни с тобой, ни с кем-то другим.
– Как хочешь, – сказал Клементс. – Но ты не думаешь, что все это, – он покрутил пальцем, имея в виду отнюдь не свой рабочий кабинет, а данный сектор космоса в целом, – могло быть совсем не так, если бы ты до сих пор был там, на Земле?
– Не люблю рассуждать на тему «что было бы, если бы», – сказал Клозе. – Сейчас на Земле ко мне относятся примерно как к раздавленному таракану.
Не совсем раздавленному, если верить лейтенанту Мейеру. Скорее уж как к недодавленному. Напрашивающемуся на последний удар шлепанцем.
– Я догадываюсь, – сказал Клементс. – Иначе бы не имел счастья лицезреть тебя здесь.
– Раз ты такой догадливый, то догадайся, как удержать меня в этой каюте еще на пару минут.
– Тут и гадать нечего, – Клементс разлил остатки виски.
– Чтоб все сволочи сдохли, – провозгласил тост Клозе. – Как насекомообразные, так и человекоподобные.
– За это я точно выпью, – согласился Клементс.
Едва они поставили пустую посуду на стол, как ожил майорский комм.
– Так и знал, что застану тебя на работе, – пробормотал вице-адмирал Рикельми.
– Я тут с документами кувыркаюсь, – сказал Клементс. Пустые стаканы и Клозе находились вне поля зрения камеры.
– Вранье старшему по званию до сих пор трактуется в Уставе как преступление, – сообщил ему Рикельми.
– Так сошлите меня в какую-нибудь дыру, сэр. – Пожалуй, это была самая заезженная шутка на борту «Иоанна-Павла Четвертого».
– Как только найду место похуже этого, – пообещал вице-адмирал. – Мой адъютант нигде не может найти нашего динозавра. Ты не знаешь, где он?
Клозе весьма выразительно посмотрел на Клементса и провел ребром ладони в районе горла.
– Не видел, сэр, – сказал Клементс. – А разве он уже вернулся из вылета?
– Часа три назад, – сказал Рикельми.
– Тогда логичнее всего было бы поискать у него в каюте, – посоветовал Клементс. – Небось дрыхнет без задних ног.
– Вряд ли. Комм в его каюте не отвечает, и посыльный полчаса стучал в его дверь.
– Тогда в офицерском клубе.
– Его там не видели с момента открытия, – сказал вице-адмирал. – Я думал, может, вы с ним опять пьянствуете на пару.
– Увы, сэр, – вздохнул Клементс. – Я трезв, как бутылка из-под безалкогольного пива. Что-нибудь срочное?
– Ну пару часов это потерпит, но мне хотелось бы с ним побеседовать.
– Я передам ему, если встречу.
Рикельми отключился.
– А вдруг что-то серьезное? – спросил Клементс.
– Я только что с боевого вылета, – сказал Клозе. – И послать меня в новый раньше, чем через двенадцать часов, никто не имеет права.
– Может, нас атакуют тарги?
– Тогда нам достаточно совершить небольшой гиперпрыжок, и расстояние, которое нас разделяет, увеличится в десять раз.
– А если они придут через Нуль-Т?
– Мы слишком мелкая сошка, чтобы отвлекать на нас корабли с Нуль-Т, – сказал Клозе. – В последнее время тарги ими не рискуют.
– После Марса.
– Да, после Марса. Они потеряли уже половину кораблей третьей волны.
Самых современных кораблей, способных покрывать немыслимые для гиперпривода расстояния посредством Нуль-Т. Большая часть кораблей флота таргов была устаревшего образца, они способны развивать релятивистские скорости, но не более того.
Зато их было много. В несколько раз больше, чем то количество, которое могли выставить люди. Даже если вспомнить, что сейчас ничего, кроме боевых кораблей, практически не строили.
– Я не хочу встречаться с начальством до того, как высплюсь, – сказал Клозе.
– Тогда возвращаться в свою каюту будет не слишком разумно. Нарвешься на адмиральского посыльного.
– Может, мне переночевать здесь?
– Я бы с радостью тебе помог, но тогда пострадает моя репутация.
– У тебя что, нет своей каюты?
– До нее слишком далеко идти. Обычно я не способен проделать этот путь в конце рабочего дня.
– Всегда подозревал, что контрразведчиков губит лень, – сказал Клозе. – Ладно, пойду сдаваться. Может быть, Рикельми увидит, что я пьян, и разрешит мне проспаться.
ГЛАВА 2
– Ты пьян? – осведомился вице-адмирал, учуяв исходящие от Клозе запахи с расстояния в несколько шагов.
– Недостаточно, – честно признался Клозе.
– Говорить можешь?
– Вполне.
– А мыслить?
– Тоже.
– Отлично, большего мне от тебя сейчас и не нужно, – сказал Рикельми. – Присаживайся.
Клозе бухнулся в кресло.
Апартаменты вице-адмирала на «Иоанне-Павле Четвертом» не поражали особым великолепием. Обычная каюта, только в полтора раза больше, чем каюта Клозе. Рикельми был приверженцем спартанских традиций.
Клозе бывал здесь уже не раз. Они с адмиралом были на «ты», несмотря на значительную разницу в возрасте и чине.
Впрочем, в последнее время в Клозе мало кто видел молодого человека, которым он был. Да и сам барон не чувствовал себя на свои годы. А чин – явление преходящее, как в этом убедился сам Клозе.
– Если хочешь, кури, – разрешил вице-адмирал.
– Спасибо, – сказал Клозе и закурил.
– Я просмотрел телеметрию вашего последнего боя, – сказал вице-адмирал. – Посмотрел ее очень внимательно.
Клозе вытащил карманную пепельницу и изобразил на лице жгучую заинтересованность.
– Ты опять оторвался от основной группы.
– И увел за собой половину истребителей противника.
– Это один из фактов, которые меня несказанно удивляют, – заявил Рикельми. – Почему половина боевой группы противника отправилась в погоню за одним несчастным истребителем?
– У меня нет ответа на этот вопрос. Может быть, они просто решили погоняться за самым резвым.
– И не догнали.
– Не догнали, – подтвердил Клозе.
– Ты смотрел статистику?
– Как-то руки не доходили.
– Ты знаешь, что у нашего обычного патруля шансы нарваться на отряд истребителей таргов повышаются на семьдесят процентов, стоит только в группу включить тебя?
– Довольно любопытный статистический феномен, – заметил Клозе. – Уж не пытаешься ли ты намекнуть…
– Что твоя фигура притягивает таргов, как свежее дерьмо – мух?
– Не слишком лестное сравнение.
– Зато точное. Притягивает. Похоже, что эти твари охотятся именно за тобой.
– Забавно. А откуда они знают, в каком из истребителей стоит меня искать? И, если уж на то пошло, в каком из патрулей?
– Это-то меня и пугает, – признался вице-адмирал. – Или они перехватывают наши переговоры…
– Или они телепаты, как и предполагали некоторые наши ученые, и вычислили мою мозговую волну или что-то в этом роде, – сказал Клозе. – Только я в это не верю.
– И как же ты тогда объясняешь сей «любопытный статистический феномен»?
– Случайностью. Совпадением.
– Пока ты не был приписан к нашему соединению, мы дрались в полтора раза меньше.
– Это уж точно не феномен. Просто мы приближаемся к Империи. Отсюда и большая боевая насыщенность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
– Жестко.
– Зато справедливо.
Они выпили за справедливость.
– Ты хоть понимаешь, к чему все идет? – спросил Клементс.
– То, что я понимаю, зависит от того, спрашивает ли меня об этом обычный человек, такой же, как я, или кадровый офицер контрразведки.
– Хватит выпендриваться, – сказал Клементc. – За все время твоего пребывания здесь я ни разу не говорил с тобой как офицер контрразведки. Хотя, наверное, мне следовало это сделать.
– Досадное упущение с твоей стороны. Впрочем, его довольно легко исправить. Я же все еще здесь.
– Тебе говорили о том, какая ты скотина?
– Так часто, что я даже все случаи упомнить не могу.
– А что насчет моего первого вопроса?
– Относительно того, понимаю ли я, куда это все идет? – уточнил Клозе. – Брось, Сэм. Это понимает любой здравомыслящий человек.
– Но не наше командование.
– Я же сказал «здравомыслящий», – сказал Клозе. – В командовании сидят одни идиоты.
– Совсем недавно…
– Не надо мне говорить о том, что было совсем недавно, – отрезал Клозе. Клементс наверняка хотел ему напомнить, что не так давно в командовании сидел сам Клозе. – Те времена уже не вернуть.
– А хотелось бы?
– Хотелось, но совсем не потому, о чем ты думаешь.
– А почему?
– Потому что… – Клозе на мгновение стал серьезен. – Потому что с тем, прежним императором мы могли победить. А нынешний нас всех подведет под монастырь.
– Ты считаешь, что эту войну в принципе можно было выиграть? – удивился Клементс. – Несмотря на офигительное численное превосходство этих тварей?
– Брось, ты не хуже меня знаешь, что численное превосходство является хоть и существенным, но не определяющим фактором, – сказал Клозе. – И если честно, я приперся к тебе совсем не для того, чтобы говорить о политике.
Клементс уловил намек и наполнил бокалы.
– Сейчас все только о политике и говорят, – заметил он. – Политика и война стали более обсуждаемыми темами, чем спорт и секс.
– Ну и глупо. – Клозе выпил, не дожидаясь своего компаньона. – Спорт и тем более секс куда полезней для здоровья, чем политика и война.
– Я и не прочь сменить тему, – заявил Клементс. – Насколько я слышал, завтра должен прибыть курьерский корабль.
– Новые приказы? – заинтересовался Клозе.
– Вряд ли, – сказал Клементс. – Скорее очередная порция пропагандистских листовок.
– Разве у нас кончилась туалетная бумага? – Несмотря на то что санузлы дредноута были оборудованы по последнему слову техники, существовала группа пилотов, которые подтирались исключительно пропагандистскими листовками, всевозможными памятками и личными извещениями. Чисто из принципа. Клозе не входил в эту группу исключительно по гигиеническим соображениям, но саму идею в глубине души поддерживал. Даже не слишком глубоко.
– По крайней мере это означает, что про нас не забыли, – вздохнул Клементс.
– Про нас не забудут, – пообещал Клозе. – Ровно до тех пор, пока «эскадрилья прокаженных» не сменит своего названия.
– Могу я задать личный вопрос?
– Попробуй.
– Каково тебе после всего, что было, снова оказаться в шкуре простого капитана?
– Не простого капитана, а капитана ВКС Империи, – сказал Клозе. – Это ты у нас просто майор. Хотя, признаюсь тебе честно, вертикаль командования нравилась мне куда больше в те времена, когда я находился ближе к ее вершине.
– Ближе к вершине! – фыркнул Клементс. – Твоя внезапная скромность может компенсироваться только твоей обычной наглостью.
– Я не стоял на самой вершине, – напомнил Клозе. – Главнокомандующий у нас, между прочим, император.
– Но я слышал о нагоняе, который ты устроил генштабу вообще и адмиралу Крузу в частности.
– О котором именно? – невинно поинтересовался Клозе.
– После Великого Китая.
– А, так ты о том нагоняе. Не хочу тебя разочаровывать, но это был совсем не нагоняй. Обычная взбучка, и они ее заслужили.
– Не спорю.
– Хорошо, что Круза до сих пор не отстранили от командования, – сказал Клозе. – Толковый мужик.
– Судя по тому, что происходит на фронтах, этого не скажешь.
– Думаю, у него просто связаны руки. Наверняка при штабе висит теперь пара епископов. Но без Круза все было бы еще хуже.
– Мы сдали три звездные системы! Три!
– Мне кажется, что мы опять говорим о политике и войне, – вздохнул Клозе. – И тем и другим я сыт по горло.
На данный момент Клозе участвовал в войне с таргами дольше любого другого военного.
Он был одним из двух пилотов, которые во время разведывательного полета наткнулись на первую волну вторжения и дали таргам первый бой. Клозе принимал участие в битве на встречных курсах, которая уже стала легендарной. Хотя таковой она стала большей частью потому, что это была единственная крупная и убедительная победа имперских сил над силами вторжения.
Громкая победа, за которой последовала цепь куда более громких поражений.
Сноуболл. Сахара. Великий Китай.
Несколько миллиардов жизней.
И это было только начало.
Клозе вовсе не жаждал увидеть конец, потому что слишком хорошо его себе представлял. Правда, шансы на то, что его ухлопают гораздо раньше, были достаточно высоки. Если его не угробят тарги, то достанет очередной кардинальский выкормыш.
– Политика и война… И то и другое у тебя когда-то хорошо получалось, – заметил Клементс.
– Чушь собачья, – сказал Клозе. – Я солдат и никогда не был политиком. Не спрашивая моего мнения на сей счет, пропагандисты слепили из меня символ несокрушимости ВКС, потерять который в очередном бою было бы чертовски неудобно. Тогда мне подыскали непыльную работенку на Земле. И я просто делал все что мог. – Но этого оказалось недостаточно, добавил он про себя.
– Не думаю, что должность личного советника императора по вопросам национальной безопасности – такая уж синекура. Даже если император – твой друг.
Клозе поморщился, словно у него болели зубы. У них с Юлием были достаточно сложные отношения, и никто из них вслух так ни разу и не произнес слова «дружба». Несмотря на то, что они были готовы умереть друг за друга. И это были не просто красивые слова – Клозе один раз действительно умер.
– Я не хотел бы это сейчас обсуждать, – сказал Клозе. – Ни с тобой, ни с кем-то другим.
– Как хочешь, – сказал Клементс. – Но ты не думаешь, что все это, – он покрутил пальцем, имея в виду отнюдь не свой рабочий кабинет, а данный сектор космоса в целом, – могло быть совсем не так, если бы ты до сих пор был там, на Земле?
– Не люблю рассуждать на тему «что было бы, если бы», – сказал Клозе. – Сейчас на Земле ко мне относятся примерно как к раздавленному таракану.
Не совсем раздавленному, если верить лейтенанту Мейеру. Скорее уж как к недодавленному. Напрашивающемуся на последний удар шлепанцем.
– Я догадываюсь, – сказал Клементс. – Иначе бы не имел счастья лицезреть тебя здесь.
– Раз ты такой догадливый, то догадайся, как удержать меня в этой каюте еще на пару минут.
– Тут и гадать нечего, – Клементс разлил остатки виски.
– Чтоб все сволочи сдохли, – провозгласил тост Клозе. – Как насекомообразные, так и человекоподобные.
– За это я точно выпью, – согласился Клементс.
Едва они поставили пустую посуду на стол, как ожил майорский комм.
– Так и знал, что застану тебя на работе, – пробормотал вице-адмирал Рикельми.
– Я тут с документами кувыркаюсь, – сказал Клементс. Пустые стаканы и Клозе находились вне поля зрения камеры.
– Вранье старшему по званию до сих пор трактуется в Уставе как преступление, – сообщил ему Рикельми.
– Так сошлите меня в какую-нибудь дыру, сэр. – Пожалуй, это была самая заезженная шутка на борту «Иоанна-Павла Четвертого».
– Как только найду место похуже этого, – пообещал вице-адмирал. – Мой адъютант нигде не может найти нашего динозавра. Ты не знаешь, где он?
Клозе весьма выразительно посмотрел на Клементса и провел ребром ладони в районе горла.
– Не видел, сэр, – сказал Клементс. – А разве он уже вернулся из вылета?
– Часа три назад, – сказал Рикельми.
– Тогда логичнее всего было бы поискать у него в каюте, – посоветовал Клементс. – Небось дрыхнет без задних ног.
– Вряд ли. Комм в его каюте не отвечает, и посыльный полчаса стучал в его дверь.
– Тогда в офицерском клубе.
– Его там не видели с момента открытия, – сказал вице-адмирал. – Я думал, может, вы с ним опять пьянствуете на пару.
– Увы, сэр, – вздохнул Клементс. – Я трезв, как бутылка из-под безалкогольного пива. Что-нибудь срочное?
– Ну пару часов это потерпит, но мне хотелось бы с ним побеседовать.
– Я передам ему, если встречу.
Рикельми отключился.
– А вдруг что-то серьезное? – спросил Клементс.
– Я только что с боевого вылета, – сказал Клозе. – И послать меня в новый раньше, чем через двенадцать часов, никто не имеет права.
– Может, нас атакуют тарги?
– Тогда нам достаточно совершить небольшой гиперпрыжок, и расстояние, которое нас разделяет, увеличится в десять раз.
– А если они придут через Нуль-Т?
– Мы слишком мелкая сошка, чтобы отвлекать на нас корабли с Нуль-Т, – сказал Клозе. – В последнее время тарги ими не рискуют.
– После Марса.
– Да, после Марса. Они потеряли уже половину кораблей третьей волны.
Самых современных кораблей, способных покрывать немыслимые для гиперпривода расстояния посредством Нуль-Т. Большая часть кораблей флота таргов была устаревшего образца, они способны развивать релятивистские скорости, но не более того.
Зато их было много. В несколько раз больше, чем то количество, которое могли выставить люди. Даже если вспомнить, что сейчас ничего, кроме боевых кораблей, практически не строили.
– Я не хочу встречаться с начальством до того, как высплюсь, – сказал Клозе.
– Тогда возвращаться в свою каюту будет не слишком разумно. Нарвешься на адмиральского посыльного.
– Может, мне переночевать здесь?
– Я бы с радостью тебе помог, но тогда пострадает моя репутация.
– У тебя что, нет своей каюты?
– До нее слишком далеко идти. Обычно я не способен проделать этот путь в конце рабочего дня.
– Всегда подозревал, что контрразведчиков губит лень, – сказал Клозе. – Ладно, пойду сдаваться. Может быть, Рикельми увидит, что я пьян, и разрешит мне проспаться.
ГЛАВА 2
– Ты пьян? – осведомился вице-адмирал, учуяв исходящие от Клозе запахи с расстояния в несколько шагов.
– Недостаточно, – честно признался Клозе.
– Говорить можешь?
– Вполне.
– А мыслить?
– Тоже.
– Отлично, большего мне от тебя сейчас и не нужно, – сказал Рикельми. – Присаживайся.
Клозе бухнулся в кресло.
Апартаменты вице-адмирала на «Иоанне-Павле Четвертом» не поражали особым великолепием. Обычная каюта, только в полтора раза больше, чем каюта Клозе. Рикельми был приверженцем спартанских традиций.
Клозе бывал здесь уже не раз. Они с адмиралом были на «ты», несмотря на значительную разницу в возрасте и чине.
Впрочем, в последнее время в Клозе мало кто видел молодого человека, которым он был. Да и сам барон не чувствовал себя на свои годы. А чин – явление преходящее, как в этом убедился сам Клозе.
– Если хочешь, кури, – разрешил вице-адмирал.
– Спасибо, – сказал Клозе и закурил.
– Я просмотрел телеметрию вашего последнего боя, – сказал вице-адмирал. – Посмотрел ее очень внимательно.
Клозе вытащил карманную пепельницу и изобразил на лице жгучую заинтересованность.
– Ты опять оторвался от основной группы.
– И увел за собой половину истребителей противника.
– Это один из фактов, которые меня несказанно удивляют, – заявил Рикельми. – Почему половина боевой группы противника отправилась в погоню за одним несчастным истребителем?
– У меня нет ответа на этот вопрос. Может быть, они просто решили погоняться за самым резвым.
– И не догнали.
– Не догнали, – подтвердил Клозе.
– Ты смотрел статистику?
– Как-то руки не доходили.
– Ты знаешь, что у нашего обычного патруля шансы нарваться на отряд истребителей таргов повышаются на семьдесят процентов, стоит только в группу включить тебя?
– Довольно любопытный статистический феномен, – заметил Клозе. – Уж не пытаешься ли ты намекнуть…
– Что твоя фигура притягивает таргов, как свежее дерьмо – мух?
– Не слишком лестное сравнение.
– Зато точное. Притягивает. Похоже, что эти твари охотятся именно за тобой.
– Забавно. А откуда они знают, в каком из истребителей стоит меня искать? И, если уж на то пошло, в каком из патрулей?
– Это-то меня и пугает, – признался вице-адмирал. – Или они перехватывают наши переговоры…
– Или они телепаты, как и предполагали некоторые наши ученые, и вычислили мою мозговую волну или что-то в этом роде, – сказал Клозе. – Только я в это не верю.
– И как же ты тогда объясняешь сей «любопытный статистический феномен»?
– Случайностью. Совпадением.
– Пока ты не был приписан к нашему соединению, мы дрались в полтора раза меньше.
– Это уж точно не феномен. Просто мы приближаемся к Империи. Отсюда и большая боевая насыщенность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43