У него огромная пасть с двумя рядами страшных зубов, что указывает на то, что это хищник. Нуми говорит, что это чудовище обладает качествами мыслящего существа. Его мозг излучает какие-то образы, но ей не удалось их разгадать. У него четыре глаза, а пасть постоянно открывается и закрывается, словно оно пытается что-то нам сказать. Очень похоже на нашего сома, но размером побольше акулы. Похоже, все живые существа здесь относятся к одному и тому же виду, даже самые маленькие. Несмотря на это, они поедают друг друга и тем самым отличаются от земных животных, которые, будучи одного вида, друг на друга не нападают. Скорее, они ведут себя, как люди, которые, хотя и относятся к одному виду, но во все времена враждовали между собой и поныне убивают себе подобных. Мы, люди, относимся к виду „гомо сапиенс“, что означает – „человек разумный“. А эти существа постоянно кусают друг друга и походят на сомов, поэтому я, Николай Буяновский с планеты Земля, решил окрестить его „сомо кусапиенс“. Мы с девочкой Нуми с планеты Пирра…»
Тут он перестал диктовать, потому что «сомо кусапиенс» внезапно свернул свои необыкновенные усы и исчез под водой. Казалось, он только ждал того, чтобы получить имя и убраться восвояси.
Ники снял шлем и разочарованно уставился в морскую ширь. Они постояли в ожидании минут десять, но существо так и не появилось. Вокруг не было ни души. Может, здешние существа отказались встречаться с людьми после того, как их мудрейший представитель осмотрел их и выслушал?
– Умойся и пойдем назад! – с грустью сказала ему Нуми.
Ники совсем забыл, что именно ради этого они и прибыли на планету, и сейчас эта затея показалась ему совершенно глупой и бессмысленной, но он тем не менее присел у воды, зачерпнул в пригоршню и без особого желания принялся тереть лицо. Когда он поднялся, Нуми придирчиво осмотрела его.
– Нет, не отмывается.
Он стал яростно тереть перчаткой испачканное место да так, что казалось, вот-вот сдерет кожу под носом.
Нуми самым бесцеремонным образом схватила его за уши и притянула его голову к себе, чтобы получше разглядеть.
– Буф-ф! Эта вода, похоже, не моет… – Тоненькими пальчиками она потрогала его кожу и засмеялась. – Но ведь это волосы! Почему у тебя под носом растут волосы? Я было подумала, что это грязь…
Ники стал краснее красного солнца, светившего над их головами.
– Потому что у меня растут усы. Я же мужчина!
– Какие усы?
– А такие, – грубо ответил он ей. Он был зол, что она совсем извела его из-за какого-то почти незаметного черного пушка над верхней губой. – Как у того существа.
– И такие большие вырастут?! – изумилась Нуми.
Ники представил, как бы он выглядел с двухметровыми усами-антенной «сомо кусапиенса», и расхохотался.
– Усами называются волосы, которые растут над верхней губой. Они растут только у мужчин… – Вспомнив о мымре классной, он добавил: – Иногда, впрочем, растут и у женщин.
– Вот смех-то! А у нас…
Но Николай с обиженным видом прервал ее:
– В этом нет ничего смешного, раз уж решила изучать чужую цивилизацию, ясно? Тебе это может показаться странным, потому что у вас такого нет, но никто не дает тебе права смеяться.
Нуми безропотно проглотила эту пилюлю.
– Значит, земляне с усами?
– Опять ты ничего не поняла. Человек вовсе не обязан носить усы, но иногда это считается модным.
– И среди женщин? – полюбопытствовала Нуми, которая тоже была женщиной.
– Нет, у женщин это еще не вошло в моду, – ответил Ники, вспомнив, что их мымра часто приходила в школу и без усов. Если б это было модно, она ежедневно бы ходила усатой.
Он задумался, что бы еще сообщить по этому вопросу, но тут девочка быстро схватила своими тонкими пальцами один из волосков у него под носом и попыталась выдернуть его. Ники вскричал от боли и инстинктивно, как поступил бы всякий мальчишка, дернул ее за волосы. Нуми изогнулась как серебристая змейка в своем блестящем скафандре, вырвалась и упала на землю, но тотчас же перевернулась и ухватила его за ногу.
– Эй, ты что это делаешь? – закричал он.
Она подняла наверх смеющееся лицо.
– Кусаю тебя. Как те там… – И снова впилась зубами в штанину скафандра.
Ники вдруг стало весело, он бросился наземь, повалил Нуми и, в свою очередь, укусил ее за ногу. Но скафандр для того и существует, чтобы оберегать от всего, в том числе и от укусов, потому и борьба их была недолгой. Еще некоторое время они возились в песке, как игривые щенки, потом у них заболели зубы. Тогда Нуми откинулась на спину и с блаженством закинула руки за голову.
– Буф-ф! Как мне здесь хорошо.
– Что здесь хорошего? – возразил Ники, обведя взглядом две пустыни
– морскую и земную. – Только лишь и всего, что какие-то существа, которые ничего другого не знают, кроме как кусать друг друга.
– Есть в этом что-то приятное. Раз уж и мне захотелось.
– Значит, наши ученые правы, говоря, что встреча с иноземной цивилизацией может быть и во вред. Мне вот до сих пор кусаться хочется. Если мы хоть немного тут останемся, того и гляди откусим друг у друга по ноге.
– Сюда действительно надо направить специальную экспедицию. Хоть бы это было не слишком далеко.
– Мало мигом их доставит.
– Нет. Он принимает только меня. Потому что я ребенок и потому что понимаю его. Он сказал мне, что люди должны дорасти до того, чтобы сами смогли вступить в контакт с другими цивилизациями. В противном случае, это может оказаться опасным как для тех, так и для других.
Ники с уважением взглянул вдаль на песчаную дюну, которую пирранцы прозвали «Спасающим жизнь».
– Умен. Тут ничего не попишешь – он прав. Хорошо еще, что хоть нам дал возможность увидеть других существ. Очень важно, чтобы люди знали, что, кроме них, в Галактике есть и другие разумные существа. Ваши должны обрадоваться, когда ты им об этом расскажешь.
– Вот только поверят ли они мне? – задумчиво спросила девочка с Пирры.
– Я могу подтвердить. Полечу с тобой в качестве свидетеля.
Нуми даже подпрыгнула от радости.
– Правда, полетишь со мной?
Вокруг пустыня и море по-прежнему оставались пустыми. А где-то вдали существовала целая прекрасная цивилизация! Наверняка прекрасная, раз ее представляют такие вот девочки…
– Спасибо тебе за такое мнение обо мне. – Нуми улыбнулась ему. – Хотя я всего-навсего глупый эксперимент. Ты увидишь, что у нас есть действительно прекрасные девочки.
Значит, снова подслушала его мысли!
Ники мстительно ткнул ее кулаком в спину, но не слишком сильно и не очень сердито, и оба они, смеясь, побежали к своему волшебному Мало, который уже нетерпеливо тянулся к небу.
5. Куда девается время. Может быть, Мало – не что иное, как старый добрый Пегас
Очутившись вновь в Мало, они тут же плюхнулись на пол, и его мягкая утроба показалась Ники родной и уютной, словно материнские объятия. Они почувствовали невыразимое облегчение и не только потому, что приключение утомило их, – Мало уже успел поглотить гравитацию, и сейчас легкие, словно бестелесные, они уносились все дальше от планеты.
– Ведь, правда же, было интересно? – спросила Нуми.
– Фантастика! – согласился Ники.
– И главное, как он на нас смотрел, – совсем как человек!
– Нет, как два человека.
– Почему два?
– У него же четыре глаза.
– С тобой не соскучишься, – заметила Нуми весело. – На кого, ты сказал, он похож?
– На сома.
– Что такое сом?
– Рыба. Живет в реках. Только он не такой большой.
Нуми вздохнула.
– Не могу себе представить сома. Мне он напомнил пеки.
– А что это такое?
– Животное. Только с двумя глазами. И такой антенны у него нет.
– А как он выглядит?
– Точь-в-точь, как это существо. Только у него еще есть и ноги.
Теперь вздохнул Ники. Попробуй представь себе, как выглядит этот пеки, если тебе делать нечего! Нет, нелегко ему придется с этой девочкой! Она представляет себе одно, он – другое, и ни один из них не может знать, что же в мыслях видит другой. Какой уж там общий язык с абсолютно чужой цивилизацией!
Но вообще-то она чудесная девочка, поспешил сказать он про себя, заметив, что она тянет руку к уху Умная, храбрая, очень красивая, приятная…
– Ну, ты, наконец, поверил, что все это правда? – спросила Нуми, прерывая поток его мысленных комплиментов.
– Да. А ты сейчас включила свой искусственный мозг или выключила?
– Выключила, потому что мне хочется спать.
«Черт бы тебя побрал! – мысленно ругнулся он. – Опять все комплименты впустую!» А чтобы она не догадалась, для чего он ее об этом спрашивает, Ники важно заявил:
– Ну ладно, спи! А я пока должен все хорошенько обдумать.
К ним уже вернулась нормальная тяжесть. Нуми повернулась на другой бок и погасила фонарик. А Ники в темноте тут же стал шарить за ухом, где у него была спрятана жвачка.
Великолепная жвачка! Ведь сколько раз он снимал и надевал шлем, а ей хоть бы что – приклеилась намертво! И все еще сладкая и ароматная. Все-таки этот «сомо кусапиенс» – забавное создание. Как он только топорщил усы! Наверняка, это антенна. Ведь даже у кошек усы служат для ориентировки, только вот у человека они ничему не служат. Была бы у него бритва, он бы их сбрил напрочь. Нуми они совсем не нравятся. Да и как они могут понравиться? Хотя бы усы как усы, а то не поймешь, то ли это усы, то ли просто грязь под носом. Надо бы рассказать ей кое-что о переходном возрасте, может, у них там, на Пирре, неизвестно это глупое явление. Тогда она поймет, почему он бывает порой таким раздражительным и упрямым. Но если он сбреет усы, в школе ведь его совсем засмеют. Мымра-то, поди, уже бесится. А мама и папа…
– Нуми, – встрепенулся он, и чуть было не проглотил жвачку.
– Ну что еще? – сонно отозвалась она.
– Куда мы сейчас летим?
– Мы же решили посетить какую-нибудь планету, где есть люди. Я так и сказала Мало.
– А мы не станем там задерживаться?
– Ты что, спешишь?
– Нет, но мне домой надо. Я же родителям не сказал, где я.
– Разве ты не хочешь узнать, есть ли где-нибудь во Вселенной еще люди, кроме нас?
– Хочу, конечно, но ты скажи ему, чтобы недолго…
– Сначала нужно выспаться. А то когда я включаю искусственный мозг, потом не могу заснуть, и это еще больше меня утомляет.
«Наверное, мы быстренько обернемся, – подумал мальчик. – Раз Мало может проходить через подпространство… Придется пережить еще одно умирание… Зато как ахнут во дворе мальчишки, когда он им расскажет, как умирал в подпространстве! Да и в школе! Наверняка, его и в академию наук пригласят, в газетах о нем напечатают…»
– Нуми, ты спишь уже?
– Как тут заснешь, когда ты все время мне мешаешь, – пробормотала она еще более сонным голосом.
– Интересно, а хватит ему топлива, чтобы доставить нас на эту планету, а потом еще на Пирру и на Землю?
– Хватит. Там, где мы только что были, много песка.
– Он просто фантастичный! На одном песке! Настоящий космический Пегас!
– А кто это, Пегас? – вяло поинтересовалась девочка с Пирры.
– В одной из древних земных легенд рассказывается о коне с крыльями. Звали его Пегас. Садишься на него – и он мгновенно доставляет тебя туда, куда пожелаешь.
– А что такое «конь»?
– А ты разве не видела, когда была на Земле?
– Может быть, и видела, но просто не помню, кого вы называете конем. Потом спрошу у электронного мозга, сейчас мне надо спать.
– Хотя вполне возможно, что ты коня и не видела. У нас на полях теперь только трактора, а на улицах в деревнях – легковые автомобили и грузовики. Вот разве что на каких-нибудь соревнованиях можно коня увидеть. А вообще-то это домашнее животное. Без крыльев, разумеется. Пегас это просто символ поэзии. И фантазии вообще.
– А чем он питался? – спросила Нуми. Похоже, ему удалось все-таки заинтересовать ее рассказом.
– Спроси что-нибудь полегче, – засмеялся он. – Обычные кони едят траву, а вот чем питался Пегас, не помню. Кажется, в легенде об этом ничего не говорилось.
– Может быть, поэзией? Или фантазией? – совсем серьезно предположила девочка.
– Сомневаюсь. Потому что бывают такие стихотворения, от которых его бы тут же пронесло…
– Что?
– Ну, он получил бы расстройство желудка…
Нуми рассмеялась, окончательно проснувшись, и повернулась к нему.
– У нас тоже есть плохие стихотворения. Знаешь, а ведь вполне возможно, что этот Пегас и есть наш Мало. Просто в одних легендах его представляли одним образом, в других – иначе. Тогда и ваш Пегас, наверное, поедал время.
«Что за чушь ты несешь?» – сказал он мысленно, уверенный, что ее второй мозг сейчас спит. А вслух произнес:
– Что значит «поедал время»? Ты же сказала, что он поглощает силиций из песка.
Девочка зашевелилась в кромешной тьме, очевидно, устраиваясь поудобнее, и ответила:
– Не знаю. Но, очевидно, он его поедает, выпивает. По крайней мере, я так думаю. Иначе, куда девается время? Ведь любая вещь или существо несут в себе время, одновременно находясь в нем – кто больше, кто меньше. Кроме того, время существует в пространстве. Чтобы с такой скоростью попасть из одного мира в другой, необходимо поглотить не только пространство, но и время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Тут он перестал диктовать, потому что «сомо кусапиенс» внезапно свернул свои необыкновенные усы и исчез под водой. Казалось, он только ждал того, чтобы получить имя и убраться восвояси.
Ники снял шлем и разочарованно уставился в морскую ширь. Они постояли в ожидании минут десять, но существо так и не появилось. Вокруг не было ни души. Может, здешние существа отказались встречаться с людьми после того, как их мудрейший представитель осмотрел их и выслушал?
– Умойся и пойдем назад! – с грустью сказала ему Нуми.
Ники совсем забыл, что именно ради этого они и прибыли на планету, и сейчас эта затея показалась ему совершенно глупой и бессмысленной, но он тем не менее присел у воды, зачерпнул в пригоршню и без особого желания принялся тереть лицо. Когда он поднялся, Нуми придирчиво осмотрела его.
– Нет, не отмывается.
Он стал яростно тереть перчаткой испачканное место да так, что казалось, вот-вот сдерет кожу под носом.
Нуми самым бесцеремонным образом схватила его за уши и притянула его голову к себе, чтобы получше разглядеть.
– Буф-ф! Эта вода, похоже, не моет… – Тоненькими пальчиками она потрогала его кожу и засмеялась. – Но ведь это волосы! Почему у тебя под носом растут волосы? Я было подумала, что это грязь…
Ники стал краснее красного солнца, светившего над их головами.
– Потому что у меня растут усы. Я же мужчина!
– Какие усы?
– А такие, – грубо ответил он ей. Он был зол, что она совсем извела его из-за какого-то почти незаметного черного пушка над верхней губой. – Как у того существа.
– И такие большие вырастут?! – изумилась Нуми.
Ники представил, как бы он выглядел с двухметровыми усами-антенной «сомо кусапиенса», и расхохотался.
– Усами называются волосы, которые растут над верхней губой. Они растут только у мужчин… – Вспомнив о мымре классной, он добавил: – Иногда, впрочем, растут и у женщин.
– Вот смех-то! А у нас…
Но Николай с обиженным видом прервал ее:
– В этом нет ничего смешного, раз уж решила изучать чужую цивилизацию, ясно? Тебе это может показаться странным, потому что у вас такого нет, но никто не дает тебе права смеяться.
Нуми безропотно проглотила эту пилюлю.
– Значит, земляне с усами?
– Опять ты ничего не поняла. Человек вовсе не обязан носить усы, но иногда это считается модным.
– И среди женщин? – полюбопытствовала Нуми, которая тоже была женщиной.
– Нет, у женщин это еще не вошло в моду, – ответил Ники, вспомнив, что их мымра часто приходила в школу и без усов. Если б это было модно, она ежедневно бы ходила усатой.
Он задумался, что бы еще сообщить по этому вопросу, но тут девочка быстро схватила своими тонкими пальцами один из волосков у него под носом и попыталась выдернуть его. Ники вскричал от боли и инстинктивно, как поступил бы всякий мальчишка, дернул ее за волосы. Нуми изогнулась как серебристая змейка в своем блестящем скафандре, вырвалась и упала на землю, но тотчас же перевернулась и ухватила его за ногу.
– Эй, ты что это делаешь? – закричал он.
Она подняла наверх смеющееся лицо.
– Кусаю тебя. Как те там… – И снова впилась зубами в штанину скафандра.
Ники вдруг стало весело, он бросился наземь, повалил Нуми и, в свою очередь, укусил ее за ногу. Но скафандр для того и существует, чтобы оберегать от всего, в том числе и от укусов, потому и борьба их была недолгой. Еще некоторое время они возились в песке, как игривые щенки, потом у них заболели зубы. Тогда Нуми откинулась на спину и с блаженством закинула руки за голову.
– Буф-ф! Как мне здесь хорошо.
– Что здесь хорошего? – возразил Ники, обведя взглядом две пустыни
– морскую и земную. – Только лишь и всего, что какие-то существа, которые ничего другого не знают, кроме как кусать друг друга.
– Есть в этом что-то приятное. Раз уж и мне захотелось.
– Значит, наши ученые правы, говоря, что встреча с иноземной цивилизацией может быть и во вред. Мне вот до сих пор кусаться хочется. Если мы хоть немного тут останемся, того и гляди откусим друг у друга по ноге.
– Сюда действительно надо направить специальную экспедицию. Хоть бы это было не слишком далеко.
– Мало мигом их доставит.
– Нет. Он принимает только меня. Потому что я ребенок и потому что понимаю его. Он сказал мне, что люди должны дорасти до того, чтобы сами смогли вступить в контакт с другими цивилизациями. В противном случае, это может оказаться опасным как для тех, так и для других.
Ники с уважением взглянул вдаль на песчаную дюну, которую пирранцы прозвали «Спасающим жизнь».
– Умен. Тут ничего не попишешь – он прав. Хорошо еще, что хоть нам дал возможность увидеть других существ. Очень важно, чтобы люди знали, что, кроме них, в Галактике есть и другие разумные существа. Ваши должны обрадоваться, когда ты им об этом расскажешь.
– Вот только поверят ли они мне? – задумчиво спросила девочка с Пирры.
– Я могу подтвердить. Полечу с тобой в качестве свидетеля.
Нуми даже подпрыгнула от радости.
– Правда, полетишь со мной?
Вокруг пустыня и море по-прежнему оставались пустыми. А где-то вдали существовала целая прекрасная цивилизация! Наверняка прекрасная, раз ее представляют такие вот девочки…
– Спасибо тебе за такое мнение обо мне. – Нуми улыбнулась ему. – Хотя я всего-навсего глупый эксперимент. Ты увидишь, что у нас есть действительно прекрасные девочки.
Значит, снова подслушала его мысли!
Ники мстительно ткнул ее кулаком в спину, но не слишком сильно и не очень сердито, и оба они, смеясь, побежали к своему волшебному Мало, который уже нетерпеливо тянулся к небу.
5. Куда девается время. Может быть, Мало – не что иное, как старый добрый Пегас
Очутившись вновь в Мало, они тут же плюхнулись на пол, и его мягкая утроба показалась Ники родной и уютной, словно материнские объятия. Они почувствовали невыразимое облегчение и не только потому, что приключение утомило их, – Мало уже успел поглотить гравитацию, и сейчас легкие, словно бестелесные, они уносились все дальше от планеты.
– Ведь, правда же, было интересно? – спросила Нуми.
– Фантастика! – согласился Ники.
– И главное, как он на нас смотрел, – совсем как человек!
– Нет, как два человека.
– Почему два?
– У него же четыре глаза.
– С тобой не соскучишься, – заметила Нуми весело. – На кого, ты сказал, он похож?
– На сома.
– Что такое сом?
– Рыба. Живет в реках. Только он не такой большой.
Нуми вздохнула.
– Не могу себе представить сома. Мне он напомнил пеки.
– А что это такое?
– Животное. Только с двумя глазами. И такой антенны у него нет.
– А как он выглядит?
– Точь-в-точь, как это существо. Только у него еще есть и ноги.
Теперь вздохнул Ники. Попробуй представь себе, как выглядит этот пеки, если тебе делать нечего! Нет, нелегко ему придется с этой девочкой! Она представляет себе одно, он – другое, и ни один из них не может знать, что же в мыслях видит другой. Какой уж там общий язык с абсолютно чужой цивилизацией!
Но вообще-то она чудесная девочка, поспешил сказать он про себя, заметив, что она тянет руку к уху Умная, храбрая, очень красивая, приятная…
– Ну, ты, наконец, поверил, что все это правда? – спросила Нуми, прерывая поток его мысленных комплиментов.
– Да. А ты сейчас включила свой искусственный мозг или выключила?
– Выключила, потому что мне хочется спать.
«Черт бы тебя побрал! – мысленно ругнулся он. – Опять все комплименты впустую!» А чтобы она не догадалась, для чего он ее об этом спрашивает, Ники важно заявил:
– Ну ладно, спи! А я пока должен все хорошенько обдумать.
К ним уже вернулась нормальная тяжесть. Нуми повернулась на другой бок и погасила фонарик. А Ники в темноте тут же стал шарить за ухом, где у него была спрятана жвачка.
Великолепная жвачка! Ведь сколько раз он снимал и надевал шлем, а ей хоть бы что – приклеилась намертво! И все еще сладкая и ароматная. Все-таки этот «сомо кусапиенс» – забавное создание. Как он только топорщил усы! Наверняка, это антенна. Ведь даже у кошек усы служат для ориентировки, только вот у человека они ничему не служат. Была бы у него бритва, он бы их сбрил напрочь. Нуми они совсем не нравятся. Да и как они могут понравиться? Хотя бы усы как усы, а то не поймешь, то ли это усы, то ли просто грязь под носом. Надо бы рассказать ей кое-что о переходном возрасте, может, у них там, на Пирре, неизвестно это глупое явление. Тогда она поймет, почему он бывает порой таким раздражительным и упрямым. Но если он сбреет усы, в школе ведь его совсем засмеют. Мымра-то, поди, уже бесится. А мама и папа…
– Нуми, – встрепенулся он, и чуть было не проглотил жвачку.
– Ну что еще? – сонно отозвалась она.
– Куда мы сейчас летим?
– Мы же решили посетить какую-нибудь планету, где есть люди. Я так и сказала Мало.
– А мы не станем там задерживаться?
– Ты что, спешишь?
– Нет, но мне домой надо. Я же родителям не сказал, где я.
– Разве ты не хочешь узнать, есть ли где-нибудь во Вселенной еще люди, кроме нас?
– Хочу, конечно, но ты скажи ему, чтобы недолго…
– Сначала нужно выспаться. А то когда я включаю искусственный мозг, потом не могу заснуть, и это еще больше меня утомляет.
«Наверное, мы быстренько обернемся, – подумал мальчик. – Раз Мало может проходить через подпространство… Придется пережить еще одно умирание… Зато как ахнут во дворе мальчишки, когда он им расскажет, как умирал в подпространстве! Да и в школе! Наверняка, его и в академию наук пригласят, в газетах о нем напечатают…»
– Нуми, ты спишь уже?
– Как тут заснешь, когда ты все время мне мешаешь, – пробормотала она еще более сонным голосом.
– Интересно, а хватит ему топлива, чтобы доставить нас на эту планету, а потом еще на Пирру и на Землю?
– Хватит. Там, где мы только что были, много песка.
– Он просто фантастичный! На одном песке! Настоящий космический Пегас!
– А кто это, Пегас? – вяло поинтересовалась девочка с Пирры.
– В одной из древних земных легенд рассказывается о коне с крыльями. Звали его Пегас. Садишься на него – и он мгновенно доставляет тебя туда, куда пожелаешь.
– А что такое «конь»?
– А ты разве не видела, когда была на Земле?
– Может быть, и видела, но просто не помню, кого вы называете конем. Потом спрошу у электронного мозга, сейчас мне надо спать.
– Хотя вполне возможно, что ты коня и не видела. У нас на полях теперь только трактора, а на улицах в деревнях – легковые автомобили и грузовики. Вот разве что на каких-нибудь соревнованиях можно коня увидеть. А вообще-то это домашнее животное. Без крыльев, разумеется. Пегас это просто символ поэзии. И фантазии вообще.
– А чем он питался? – спросила Нуми. Похоже, ему удалось все-таки заинтересовать ее рассказом.
– Спроси что-нибудь полегче, – засмеялся он. – Обычные кони едят траву, а вот чем питался Пегас, не помню. Кажется, в легенде об этом ничего не говорилось.
– Может быть, поэзией? Или фантазией? – совсем серьезно предположила девочка.
– Сомневаюсь. Потому что бывают такие стихотворения, от которых его бы тут же пронесло…
– Что?
– Ну, он получил бы расстройство желудка…
Нуми рассмеялась, окончательно проснувшись, и повернулась к нему.
– У нас тоже есть плохие стихотворения. Знаешь, а ведь вполне возможно, что этот Пегас и есть наш Мало. Просто в одних легендах его представляли одним образом, в других – иначе. Тогда и ваш Пегас, наверное, поедал время.
«Что за чушь ты несешь?» – сказал он мысленно, уверенный, что ее второй мозг сейчас спит. А вслух произнес:
– Что значит «поедал время»? Ты же сказала, что он поглощает силиций из песка.
Девочка зашевелилась в кромешной тьме, очевидно, устраиваясь поудобнее, и ответила:
– Не знаю. Но, очевидно, он его поедает, выпивает. По крайней мере, я так думаю. Иначе, куда девается время? Ведь любая вещь или существо несут в себе время, одновременно находясь в нем – кто больше, кто меньше. Кроме того, время существует в пространстве. Чтобы с такой скоростью попасть из одного мира в другой, необходимо поглотить не только пространство, но и время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23