- Почему ты мне не веришь? - прошептала она.
- Я верю тебе, - сказала Ли. - Я действительно тебе верю… Я просто… не могу понять, что все это значит.
Разговаривая, Ли положила руку на плечо Белле, и теперь Белла повернулась и спряталась в ее объятиях, уткнувшись лицом в шею. Ли попыталась освободиться и поняла, что Белла плачет. Ли нехотя продолжала обнимать Беллу и гладить ее изящное плечо.
- Извини меня, - сказала Белла, - просто я…
- Нет, это ты извини меня, - сказала Ли. - Какое мое дело, чем ты занимаешься. Ты ведь мне ничем не обязана.
- Нет, я все-таки тебе обязана. Все, что я сказала о… тебе и Ханне… Я просто разозлилась.
Белла посмотрела на нее, подняв голову вверх. Ее темно-лиловые глаза прояснились, хотя слезы все еще висели на ресницах. Белла вытянула руку и коснулась своим бледным пальцем губ Ли так же, как это делал Коэн.
«О Боже, - подумала Ли. - Пора уходить. Прямо сейчас. Но почему мои ноги словно к полу прикручены?»
Кто-то кашлянул. Ли отскочила от Беллы, как собака, которую хозяин застал на месте преступления.
- Аркадий? - спросила она.
- Нет, - сказал Коэн, стоящий у двери. - Это я.
- Я…
- Мне нужно идти, - сказала Белла. - А то Корчов будет меня искать.
Коэн повернулся и провожал Беллу взглядом, пока она шла по коридору. Потом оба услышали, как хлопнуло одеяло, закрывавшее воздушный шлюз, и звуки ее шагов заглохли в зале под куполом.
Ли начала говорить, но он поднял руку.
- Тебе совершенно не нужно ничего объяснять мне.
Он оперся о дверь в позе, которая показалась Ли наигранной, а когда он заговорил, то его голос был нейтральным и ровным, что по ее многократному опыту означало скорую бурю.
- Будь осторожна, Кэтрин.
- Будь осторожна в чем? - спросила Ли.
Ответ был очевиден - аромат духов Беллы все еще витал в воздухе между ними.
- У нее в голове - месть. А месть - коварная штука. Она заставляет людей обманывать будущее. Она заставляет их рисковать так, что они могут втянуть в неприятности всех вокруг.
- Ну, теперь ты эксперт по мотивации человеческих поступков.
Коэн пожал плечами.
- Хорошо, - сказал он так спокойно, будто они обсуждали погоду. - Делай все, что хочешь. Но мне кажется, тебе понятно, что она использует тебя.
- В таком случае, у нее масса коллег, не так ли?
Коэн вздохнул и принялся старательно изучать ногти Аркадия. Как он научился заставлять ее чувствовать угрызения совести, когда просто молча стоял рядом?
- Я поняла, что собиралась делать Шарифи. Хотя сейчас уже поздно что-нибудь исправить. Это она послала сообщение из квартиры Хааса. Белла сообщила ей его пароль. Поврежденный файл, о котором говорила Нгуен, на самом деле зашифрован. Причем зашифрован так, что только Гоулд могла его расшифровать. Они использовали набор этих дурацких смешных украшений в качестве источника запутанности. Надо же было умудриться. Обычная бижутерия!
Ли ощущала странную щекотку, по которой поняла, что Коэн входит в ее файлы, смотрит на дешевое ожерелье Гоулд, на уборщицу в туалете аэропорта, на подарок Шарифи Белле.
- Хорошо, - сказал он, обдумывая то, что увидел. - Итак, она нашла готовый источник запутанности. Может быть, они с Гоулд давно придумали этот фокус с ожерельями, как шутку, и не думали, что он сможет пригодиться в деле. Они использовали эти ожерелья как одноразовый блокнот, как секретный шифр, который Шарифи получила, не прибегая к услугам Техкома или других корпоративных попечителей. Теперь никто не может прочесть сообщение Шарифи, пока не получит ожерелья Гоулд. которое застряло в медленном времени вместе с ней до того, как…
- До завтра, - прервала его рассуждения Ли. Они переглянулись.
- Это похоже на Ханну, - сказал Коэн, - так пошутить. Она фактически спрятала в дешевой безделушке то - и она это знала, - что мы все будем искать. Но почему?
- Эта информация была для Ханны страховым полисом, с одной стороны. Вместе с посылкой, отправленной на «Медузе».
- Ну, и этот полис не сработал, ведь так? - спросил Коэн и сразу же добавил, пытаясь смягчить сказанное: - Бедная Ханна. Какой ужас.
- Но я не понимаю, - продолжил он через секунду. - Шарифи получает результаты. Затем она шифрует их и посылает нечитаемый вариант Нгуен, Корчову, во Фритаун. Затем она стирает все следы своей работы из системы АМК. Затем она - по крайней мере, мы можем предположить, что это была она, - отправляет Гоулд во Фритаун. И дарит Белле свой использованный кристалл после того, как берет с нее слово никому не говорить, что послала шифрованное сообщение. Почему? Зачем принимать столько абсурдных мер, чтобы защитить информацию, а затем рассылать ее? А если она хотела распространить свои данные по всему пространству ООН и Синдикатов, то для чего использовать кристаллы? Зачем шифровать их таким образом, что только кристалл Гоулд позволит прочесть их?
- Это объясняет «Медузу», - сказала Ли. - Почтовый ящик. Она хочет, чтобы информация распространялась. Она стремится к избыточности, если пользоваться твоей терминологией. Но она не хочет, чтобы это читали все. Не сейчас по крайней мере.
- Так чего же она ждала?
- Хотела бы я знать, - сказала Ли.
Она тяжело опустилась на свою койку и протерла глаза пальцами, которые все еще пахли пивом.
- А что насчет завтра? - спросила она.
- Информатор Дааля сообщил, что в течение следующих двух суток должно что-то произойти. Дааль беспокоится о том, что новые обстоятельства помешают нам выполнить работу. Откровенно говоря, я склоняюсь к тому, чтобы согласиться с ним. Что хорошего будет, если мы возбудим живое поле и не получим никаких данных. Или останемся там сами. И чем скорее мне удастся связать шахтеров с «ФриНетом», тем лучше. Это будет не в первый раз, когда Техком закроет прессу и поставит всю планетарную милицию на голову.
«Поставить на голову - это самая подходящая фраза», - подумала Ли. Ей стало интересно, как поступит Нгуен со срочными планами и вообще что она предпримет. Было ли это неосознанным побуждением завершить свою работу прежде, чем корабль Гоулд достигнет Фритауна?
- А что думает Рамирес? - спросила она, пытаясь скрыть эту мысль и надеясь на то, что Коэн не успел поймать ее. - Сеть готова?
- Настолько, насколько возможно. - Он отошел от двери и зашел в комнату. - Корчов пришел в ярость, разыскивая тебя. Есть такое понятие «удача, уплывающая из рук», ты его знаешь. Даже у тебя такое бывало. Где ты была?
- Я навещала мать.
До этого Коэн не смотрел на Ли, но после ее ответа устремил к ней свой взгляд.
- Расскажи.
- Хорошо, - согласилась она, понимая, что втайне хотела этого. - Но не сейчас. Сейчас мне нужно сконцентрироваться на завтра. Да и тебе тоже.
«Все будет хорошо». Эта мысль плавала в ее сознании так легко и естественно, как будто принадлежала ей самой, и только со следующим изумленным вздохом она поняла, что это Коэн думает внутри нее: «Ты сможешь заставить соединение работать. Ты всегда об этом знала. А с остальным мы справимся».
В ответ она мысленно произнесла осторожное «да» и почувствовала, как он услышал его.
- Ты спрашивала техов об этом? - громко спросил Коэн. - Это дьявольски больно.
Ли догадалась, что он говорит о ее руке, ощущая боль через интрафейс вместе с ней. Она осторожно согнула руку. Рука сгибалась плохо.
«Определенно не блестяще. Но до конца дела, будем надеяться, хватит».
- Все нормально.
- Да это просто мучение. Я не знаю, как ты это выносишь.
Ли на миг удалось взглянуть на себя его глазами с короткого расстояния, разделявшего их: непредсказуемая, загадочная, яростная, сильная и великолепно совместимая с хрупким человеческим телом личность, ускользавшая от него в зеркальную анфиладу статистических волновых функций.
- Уже поздно, - сказала она. - Мне, в отличие от тебя, нужно выспаться. Давай не будем беспокоиться ни о чем, кроме завтрашнего дня, хорошо? Сделаем работу, и по домам.
Что-то вспыхнуло в глазах Аркадия.
- Вместе?
- Это не проблема завтрашнего дня.
- Будь осторожна, Кэтрин.
- И ты тоже.
СМЕРТОНОСНЫЕ ВЕКТОРЫ
Наш век есть век прекрасных разговоров,
Убийства тела и спасенья душ,
Изобретений и ученых споров.
Сэр Хэмфри Дэви - сей ученый муж -
Изобретает лампы для шахтеров.
Мы посещаем полюсы к тому ж.
И все идет на пользу человечью:
И Ватерлоо, и слава, и увечья.
Джордж Гордон Байрон (Перевод Т. Гнедич)
ПЛАСТ НА АНАКОНДЕ: 8.11.48
Крысы бежали, пеной поднимаясь из шахты, будто уцелевшие после бомбежки.
- Они чувствуют, что потолок перегружен, - сказал Дааль Ли, после того как одна из крыс забежала в панике в комнату и пробежала по ее ноге, прежде чем обнаружила выход. - Будет большой обвал. Я бы не оставался внизу дольше, чем это действительно необходимо.
Он взглянул на нее, и его светлые глаза сверкнули голубизной, как огонь лампы Дэви в рудничном газе.
- Честно говоря, я бы вообще не спускался туда. Они находились в командном центре забастовщиков в надшахтном копре шахты номер два. Ли с Беллой потребовался целый день и большая часть ночи, чтобы добраться туда, передвигаясь по туннелям под родильными лабораториями.
В течение всего этого долгого путешествия Коэн вел Ли (если слово «вел» здесь правильно подходит). Он слышал все мысли, ощущал каждый приступ боли и каждый неверный шаг. И она чувствовала и понимала его так, что они были почти одним целым. Наконец-то Ли осознала, почему Коэн постоянно путал местоимения. Я, ты, мы. Твой. Мой. Все эти слова потеряли сейчас свой первоначальный смысл. И ни одно из них не сохраняло свое значение дольше, чем на миг.
Между ними все еще существовали границы, даже сейчас, когда интрафейс работал в полную силу. Были двери и стены, некоторые из них прочные, не позволяющие проникнуть внутрь или, чаще, не пускавшие ее туда. Но никакая разделительная линия не оставалась неизменной так долго, что Ли могла обозначить ее и сказать: «Здесь заканчиваюсь я, а здесь начинается он». Стены всего лишь напоминали, насколько она была с ним связана, насколько невозможно было думать или чувствовать, или даже дышать, не соприкасаясь с ним.
С последнего визита сюда Ли надшахтный копер изменился. Забастовщики заполнили скрипучие коридоры. Привезли целый грузовик матрацев и одеял из микропластика, и теперь в холлах и раздевалках спали люди. Кое-кто даже готовил на самодельных газовых плитах. Все двигались нарочито быстро, говорили подчеркнуто громко, голоса звучали слишком высоко, и это раздражало. Ли понимала такое психологическое состояние. Она замечала его у студентов, землекопов, чернорабочих. Это был дух толпы, ожидающей подхода войск, направленных на подавление мятежа. Но, конечно, она замечала это с другой стороны линии фронта.
Ли отбросила эти мысли и подошла к окну. Кто-то поставил снаружи самосвал, и его шасси частично закрывали окно. Она наблюдала за горизонтом между колесами самосвала. Ночь была темной, лишь на небе среди облаков кое-где пробивались звезды. Плоская равнина угольного месторождения раскинулась на мили вокруг, и пейзаж нарушался только похожими на горы отвалами породы и проржавевшими остовами горных комбайнов. В инфракрасном свете местность представляла собой хаос. Отвалы породы дымились. Старые брошенные машины и пустые бочки из-под горючего спустя несколько часов после захода солнца все еще отдавали солнечное тепло в воздух. Ли не нужен был прибор инфракрасного наблюдения, чтобы догадаться, где были войска: ее глаза инстинктивно выискивали каждый бугорок и ложбинку, где мог укрываться солдат, замечали огонь костра, отраженный оптическим прицелом снайпера.
«О Боже, прошу тебя, дай мне спуститься под землю до того, как мне придется решать, стрелять или не стрелять в этих ребят».
- Когда они начнут? - спросила она Дааля, когда пришли Рамирес и Мирс Перкинс.
Дааль обратился к ним:
- Есть новости?
- Никаких, - ответил Рамирес.
Мирс ничего не сказала, а только коротко тряхнула головой.
- Мы думаем, что у нас есть еще день-другой, - сказал Дааль.
- Что произойдет, если они начнут, когда мы будем под землей?
Мирс пожала плечами.
- Начнут, так начнут. А под землей самые большие проблемы - это воздух и время, а не наземные войска.
Мирс развернула карту и показала на ней маршрут. Проводник Дааля поможет им добраться до «Тринидада», затем они свернут в боковую штольню, ведущую к вертикальному шурфу, не указанному на картах АМК. Если прочистить этот шурф, то его диаметра хватит, чтобы спустить им сверху баллоны с кислородом, если снизу будут держать направляющий трос. Когда полевые испытания закончатся, Ли и Белла должны подойти к этому шурфу, а люди Дааля помогут им выбраться на поверхность.
Ли слушала Мирс и вместе с другими следила за маршрутом по карте. Это было выполнимо. В высшей степени выполнимо. Ей не раз приходилось играть в кости. Единственный вопрос заключался в том, позволит ли сама шахта дать им свободно уйти.
- Вы только доберитесь до этого шурфа, - сказала Мирс в конце. - Как только мы встретимся там, оценим ситуацию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76