* * *
За две недели до того, как его арестовали и предъявили обвинение в четырех убийствах второй степени, Энтони Фавиола стал подводить итоги. Казалось, он знал, что его ждет, знал, что скоро ему предстоит суд и пять пожизненных сроков.
Следующий разговор произошел за предварительно начиненным электроникой угловым столиком в клубе «Сорренто». Столиком босса, всегда готовым к услугам Фавиола и его ближайшего окружения, когда бы они ни зашли, что случалось довольно часто. В записи Энтони и его брат Руди обозначались привычными инициалами Э.Ф. и Р.Ф. Очевидно, они немало выпили. Иначе Энтони не был бы столь разговорчив. И хотя Майкл никогда не испытывал сочувствия к нарушителям закона, он почувствовал нечто вроде жалости к человеку, который не знал, что его записывают, не знал, какое будущее ему уготовано, и тем не менее предсказывал его так точно и печально.
Э.Ф.: Мне по-прежнему кажется, что они сжимают вокруг меня кольцо.
Р.Ф.: Да брось ты.
Э.Ф.: Нет, точно, Руди. Куда бы я ни пошел, что бы я ни делал, они всегда оказываются на полшага впереди. Такое впечатление, что они взяли меня за глотку и не дают дышать.
Р.Ф.: Да пошли они... Они всегда так. Для них просто нет занятия приятней, чем перекрывать людям кислород.
Э.Ф.: Выпей-ка еще.
Р.Ф.: Но только капельку.
Э.Ф.: Скажи, когда остановиться.
Р.Ф.: Достаточно. Эй, хватит!
Э.Ф.: За себя я не боюсь, пойми. Я прожил хорошую жизнь.
Р.Ф.: Не позволяй этим подонкам портить себе кровь. Они — ничтожества, и все.
Э.Ф.: Я не за себя волнуюсь, а за Тесси и ребят. Что за жизнь их ждет, когда эти сволочи начнут ежедневно вламываться к ним в дверь?
Р.Ф.: Говорю тебе, они никто, и не бери в голову.
Э.Ф.: Не думаю, что Анджелу и Кэрол происходящее беспокоит так сильно, как...
Р.Ф.: Они — замечательные девчонки, Энти. У тебя прекрасные дочери.
Э.Ф.: И любят своего дядюшку Руди, можешь не сомневаться.
Р.Ф.: Пусть бы только попробовали не любить. (Смех.)
Э.Ф.: Все дело в сыне. Для сына все обернется иначе. Сколько ребят из его круга попадают в колледж? А он все испортил. Наверное, потому, что ему слишком нравился Вегас.
Р.Ф.: Ох уж этот Вегас.
Э.Ф.: Тесси так гордилась им А его выгоняют за пьянку и драки. Выпей еще.
Р.Ф.: Спасибо. Как наливаешь, сукин сын? Напоить меня хочешь?
Э.Ф.: Знаешь, во сколько мне обошлось это вино?
Р.Ф.: Во сколько?
Э.Ф.: Шесть девяносто пять за бутылку.
Р.Ф.: Да брось ты.
Э.Ф.: Серьезно. Я купил шесть ящиков.
Р.Ф.: И где его продают, по шесть девяносто пять за бутылку?
Э.Ф.: Рядом, буквально в двух шагах.
Р.Ф.: Оно чье, испанское? Испанцы делают недорогие вина.
Э.Ф.: Нет, нет. Итальянское.
Р.Ф.: И всего за шесть девяносто пять? В голове не укладывается.
Э.Ф.: По-моему, очень хорошее винцо.
Р.Ф.: Просто превосходное.
Э.Ф.: За шесть девяносто пять!
Р.Ф.: Но знаешь, Энти, когда дело касается детей...
Э.Ф.: Было бы все так просто, как с вином.
Р.Ф.: Ничто не бывает просто, Энти. Забудь.
Э.Ф.: С девочками все по-другому.
Р.Ф.: К тому же они обе замужем. Не забывай. Совсем другое дело.
Э.Ф.: Да, конечно. И вышли за хороших ребят. Тебе они нравятся?
Р.Ф.: Естественно. Ну, Сэм меньше. Уж больно он всезнайка. Но другой...
Э.Ф.: Ларри.
Р.Ф.: Да, Ларри.
Э.Ф.: Ларри отличный парень.
Р.Ф.: Очень симпатичный. Нормальный пацан. И ко мне хорошо относится, я вижу. К своему старому дяде Руди. Зовет меня «дядя Руди».
Э.Ф.: Знаешь, чего бы я хотел? Если, не дай Бог, они меня упрячут, я хотел бы...
Р.Ф.: Перестань, прошу. Лучше выпей еще. Не надо. Даже говорить об этом не хочу.
«Снова принялись за дешевое вино», — подумал Майкл.
По шесть девяносто пять, от торговца за углом. Итальянское вино. Было бы все так просто, как вино. Жалко, они не назвали марку. За шесть девяносто пять он бы и сам купил шесть ящиков.
Э.Ф.: Но если они все-таки меня засадят, Руди...
Р.Ф.: Никто тебя не засадит, даже не думай.
Э.Ф.: Ну вдруг. Знаешь, кому я хотел бы передать дело?
Р.Ф.: Надеюсь, не мне. Скажу как на духу: я не хочу.
Э.Ф.: Слушай, ты замечательно бы справился, но...
Р.Ф.: Спасибо, но я не хочу. Впрочем, ты никуда не уходишь, так что забудем. Лучше выпей еще, придурок, и перестань болтать глупости.
«Еще вина? — подумал Майкл. — Хороши же они будут».
Р.Ф.: Скажи, когда остановиться.
Буль-буль-буль.
Р.Ф.: И я надеюсь, ты имеешь в виду не Пети Бардо. Я ничего против него не имею, но он жуткий зануда. Твое здоровье! Действительно чудесное винцо. Он хорош на своем месте, потому что выглядит, что твой мировой судья, в своих коричневых костюмах, — не знаю никого, кто так бы любил коричневый цвет, как Пети. Но ты можешь представить его на стрелке со... скажем, ребятами из Гарлема, когда надо пропустить с ними стаканчик-другой? Можешь представить, чтобы он смог расслабиться до такой степени? Он чопорный козел, Энти, несмотря на то что женат на Джози. В нашем деле нужны не только мозги.
Э.Ф.: Тогда кто? Если мне когда-нибудь все-таки придется удалиться от дел?
Р.Ф.: Может, тот, кого ты сам имел в виду?
Э.Ф.: А кого, по-твоему, я имел в виду?
Р.Ф.: Если он только сам захочет.
Э.Ф.: Кто?
Р.Ф.: Может, ему слишком нравится Лас-Вегас. И Атлантик-Сити. Твое место подразумевает огромную ответственность. А еще он очень любит девочек. И азартные игры. Если он унаследует твое дело, Энти, его мысли должны будут находиться здесь, а не в постели какой-нибудь шлюшки. И мысли, и сердце тоже, Энти.
Э.Ф.: Думаю, мы говорим об одном и том же человеке.
Р.Ф.: Конечно. О Лино, правильно?
Э.Ф.: Да, о Лино.
Вот оно, наконец!
* * *
Конечно, она сама виновата. Нельзя было разрешать Молли кататься без спасательного жилета, но она никогда его не надевала, и не было никаких оснований полагать, что...
Нет, какие уж тут оправдания.
Что она теперь скажет Майклу? Что она едва не позволила их дочери утонуть? Что если бы не смелость абсолютно незнакомого человека, Молли сейчас лежала бы...
Ну, не абсолютно незнакомого.
Именно он поздоровался с ней вчера вечером около ресторана. Хите еще говорила, что у него большие уши. Он стоял на палубе маленького катера, весь мокрый, тяжело переводя дыхание, и молча смотрел, наклонив голову набок и уперев руки в боки, на Сару, припавшую к дочери. Молли кашляла, чихала и плевалась, но в остальном вроде бы не пострадала, разве что испугалась до полусмерти.
— Спасибо, — прошептала Сара, обращаясь скорее к Богу, чем к высокому незнакомцу.
Тот кивнул в ответ, все еще тяжело дыша после необычного заплыва.
Представился он как Эндрю Фарелл.
Пояснил, что приехал в Сент-Барт по делам, а остановился в отеле «Гуанахани».
Она сказала, что не знает, как его отблагодарить.
Позже она припомнит все это до мельчайшей подробности.
Он ответил, что просит только об одном: чтобы его отвезли назад к яхте, где остались его туфли.
Только тут она поняла, что он бросился в воду полностью одетым, успев сбросить только туфли. Белая рубашка с длинными рукавами прилипла к груди и рукам, пастельно-голубые брюки потемнели от воды.
Она снова поблагодарила его, когда он залез по трапу на борт яхты. И Молли пропищала тоненьким голоском: «Спасибо, мистер Фарелл».
Значительно позже Сара позвонила в отель «Гуанахани» и попросила позвать к телефону мистера Фарелла. Когда он взял трубку, она представилась: «Сара Уэллес, чью дочь вы спасли...», словно по свету разгуливало по меньшей мере с десяток Сар Уэллес, чьих дочек он спас и которые с опозданием осознали, что должны ему больше, чем поездка на катере к яхте за туфлями...
— Глупости, — ответил он. — Я рад был помочь.
Потом она вспомнит все это.
— В общем, — продолжала она, — мы с дочкой чувствуем, что не достаточно выразили нашу благодарность. Мистер Фарелл... если у вас нет других планов, могли бы мы пригласить вас сегодня вечером пообедать с нами? Молли просит передать, чтобы вы выбирали любой ресторан на острове...
— Только если я плачу, — ответил он.
Потом она все это будет вспоминать.
— Нет, нет! — вскричала она. — Разумеется, об этом не может быть и речи.
— Плачу я, — повторил он. — Я заеду за вами в семь тридцать. Я знаю, где вы живете.
Позже она задумается, откуда он знал.
— Семь тридцать нас устраивает, — сказала она, — но я настаиваю...
— До встречи, — бросил он и повесил трубку.
* * *
Майкл позвонил Джорджи домой в четыре часа дня, когда тот уже складывал чемоданы.
— У меня к тебе несколько вопросов, — объявил он.
— Я в отпуске, — огрызнулся Джорджи.
— Речь идет об Энтони Фавиола.
— И все равно я в отпуске.
— Тогда только один маленький вопрос.
— Надеюсь, действительно очень маленький. Я уже собирался выходить.
— Кто такой Лино?
— Со вчерашнего дня, когда ты меня спрашивал о том же, ничего не изменилось — не знаю.
— Не Лена, а Лино. Или Мика лино.
— Понятия не имею.
— И никогда не слышал ничего похожего?
— Ни разу.
— Я думал: если не ты, то кто же...
— И я тоже. Извини, Майкл, но мой самолет...
— Можно мне сейчас приехать?
— Нельзя.
— Я хотел бы порыться в твоем архиве.
— Нет. Я выйду на работу одиннадцатого. Тогда и поговорим.
— Джорджи...
— И никаких «Джорджи». Горы зовут.
— Мне надо заглянуть в твой архив по делу Фавиолы.
— Сходи в библиотеку. Открой каталог на букву "Ф"...
— Джорджи, ну пожалуйста. Мне кажется, я кое-что нашел, но мне нужно...
— Что бы ты ни нашел, оно подождет до одиннадцатого.
— Как насчет имени его преемника?
— Все знают, кто его преемник — его брат.
— Не факт.
В трубке воцарилось долгое молчание.
— Тогда кто?
— Некто по имени Лино.
— Я все равно не знаю, о ком идет речь.
— Покажи мне свой архив.
— Нет.
— Я приеду через двадцать минут.
— Я уезжаю через час.
— Я заберу их с собой. Я захвачу чемодан.
— Тогда уж лучше сразу сундук.
— Так можно приехать?
— Что с тобой поделаешь? — вздохнул Джорджи и повесил трубку.
* * *
Выбранный им ресторан располагался на одной из самых высоких гор на острове, и оттуда открывался восхитительный по красоте вид. Сперва они выпили аперитив на террасе. Молли заказала содовую и тут же пустилась в подробное описание самочувствия утопающего, перед которым в мгновение ока проходит, как в кино, вся его жизнь — все долгих двенадцать лет.
— Я никогда не забуду этот день и час, — объявила она, зажав в губах соломинку и посылая поверх бокала убийственный взгляд в сторону Эндрю. Вне всякого сомнения, она уже по уши влюбилась в человека, спасшего ей жизнь утром сегодняшнего дня, без двадцати минут одиннадцать...
— Но откуда ты знаешь, сколько тогда было времени? — удивился он.
— Спросила у мамы. А я тащила вас ко дну?
— Вовсе нет.
— А если бы я тащила вас ко дну, вы бы нокаутировали меня?
— Не думаю.
— Так всегда делают — я в кино видела.
— У меня не возникло такой необходимости. Ты мне очень хорошо помогала.
Они сидели на террасе, потягивали из бокалов и вспоминали утреннее приключение. Сара призналась, что действительно по-настоящему испугалась, когда увидела, как Молли исчезла под водой во второй раз...
— А правда, что после третьего уже не выныривают? — перебила девочка.
— Пожалуй, да, — ответил Эндрю. — Если только тебе не двенадцать лет. В двенадцать можно нырять целых пять раз.
— ...и совсем потеряла голову, когда Молли погрузилась в третий.
— Очевидно, когда я упала, меня немного оглушило, и поэтому я нахлебалась воды. Потом я закашлялась и опять наглоталась воды, и вдруг почувствовала, что не могу дышать! Никогда в жизни я так не пугалась! Вообще-то нет, за исключением одного раза. Когда Луис выхватил меня из-под такси.
— Кто такой Луис? — спросил Эндрю.
— Привратник в нашем доме.
— А где ваш дом?
— На Восточной Восемьдесят первой. Я переходила улицу, и вдруг из-за угла ка-ак выскочит такси и прямо на меня. Если бы не Луис, вам сегодня некого было бы спасать.
— Думаю, нам следует каждый год в этот день посылать мистеру Фареллу по дюжине роз, — заметила Сара.
— Эндрю, — поправил он. — И по-моему, лучше бы наоборот. Я впервые в жизни кого-то спас.
— Мой герой, — томно пропела Молли и сделала вид, будто теряет сознание.
— Не хотите ли еще выпить, миссис Уэллес?
— Сара, — поправила она. — А вы?
— Я выпью, — объявила Молли.
— Давайте тогда все повторим по разу, — предложил Эндрю.
— Давайте, — согласилась Сара.
— Вас кто-нибудь называет «Сэди»? — вдруг спросил он.
— Сэди? Помилуй Бог, нет.
— Разве это не сокращенное от «Сара»?
— Возможно. Но — Сэди? — Она повернулась к дочери: — Ты можешь представить, чтобы меня звали Сэди?
— Звучит, как имя толстой домохозяйки, — отозвалась девочка.
— Тогда Сэсси? — настаивал Эндрю.
— Я? Сэсси?
— Так зовут Сару Воган.
— Кто такая Сара Воган? — спросила Молли.
— Певица, — пояснил Эндрю.
— Звучит скорее как стриптизерша, — скривилась Молли. — Сэсси.
— А вас кто-нибудь зовет Энди? — спросила Сара.
— Нет.
— Почему?
— Не знаю, наверное, просто это имя мне не подходит.
— Иногда мама зовет меня Миллисент, — заявила Молли и скорчила рожицу. — Но только когда сердится.
— Почему?
— Потому что Молли — сокращенное от Миллисент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48