Но адмирал, привыкший к его ворчанию, пропустил эти реплики мимо ушей.
– А теперь, мистер адвокат, – сказал он Кринклсу – давайте выпьем за наше знакомство. И не обижайтесь потом, если я вам чем-то не понравлюсь.
– Да что вы, сэр! Я восхищаюсь вами!
– А вот этого не надо. Я же вижу, где любезность, а где лесть. Одно время каждый адвокат, входивший в мой кабинет, казался мне акулой. Но теперь я понимаю, что на свете есть и порядочные парни, которые разбираются в законах. Поэтому у вас никогда не будет лучшего друга и собутыльника, чем адмирал Белл, пока я не захлопну свой рундук.
– Во заливает, – чуть слышно заметил Джек.
– Ты что-то хочешь сказать? – сердито спросил адмирал.
– Мне велено не говорить, – ответил Джек на октаву выше своего обычного голоса. – Вы, как тот парень на улице, который грозит кулаком, а драться не хочет.
– Закрой свою пасть.
– Я-то закрою. Да только вы не говорили со мной так, когда мы шли на бой под Бейрутом.
– Не обращайте на него внимание, мистер адвокат, – произнес адмирал. – Он сам не знает, о чем болтает. Забудьте о нем. Лучше расскажите мне об этом существе…
– О вампире!
– Да. Я все время путаюсь в названиях этих заморских тварей. Так вы говорите, он из разряда водяных и русалок?
– Сэр, я такого не говорил, но уверяю вас, что история о нем во всех ее болезненных подробностях стала в нашей округе притчей во языцех.
– Неужели?
– Да вы сами послушайте. Говорят, что однажды ночью мисс Флору Баннерворт, красавицу и молодую леди, уважаемую всеми за ум и порядочность, посетило странное существо, которое пробралось в ее спальную через окно.
– О, черт! – воскликнул Джек. – Хотел бы я оказаться на месте этого счастливчика.
– Оцепенев от страха, девушка попыталась сползти с постели и даже успела позвать на помощь, когда вампир напал на нее.
– Ставлю свою косичку на то, что это была интересная битва, – заметил Джек.
– Видишь эту бутылку? – спросил его адмирал.
– Конечно, вижу, и кажется, мне нужно сходить еще за одной.
– Так вот, мерзавец, если ты еще раз перебьешь этого джентльмена, я разобью ее о твою глупую голову.
– Не будьте таким жестоким.
– Как я уже сказал, – продолжил адвокат, – Флора успела позвать на помощь, и к великому счастью, ее громкий крик поднял на ноги всех обитателей дома. Мужчины взломали дверь в ее спальню…
– И что?
– Ну? Ну? – поддержал адмирала Джек.
– Можете представить себе ужас тех людей, которые, вбежав в покои Флоры, увидели ее в лапах отвратительного чудовища. Оно впилось клыками в шею девушки и едва не высосало всю кровь из ее вен.
– О, черт!
– Прежде чем кто-то смог опомниться и схватить эту тварь, вампир бежал с места кровавого пиршества. Выстрел, посланный вслед, не принес никакого результата.
– Но они хотя бы погнались за ним?
– Насколько я знаю, они преследовали его до парковой стены. Однако вампир ушел от погони, оставив людей в состоянии неописуемого ужаса.
– Я никогда не слышал ничего подобного. Джек, что ты думаешь?
– Да я ведь слушал, а не думал, – ответил моряк.
– А что вам известно о моем племяннике? – спросил адмирал.
– О нем я ничего не слышал.
– Ах, вот как?
– Совсем ничего. Я даже не предполагал, что у вас есть племянник. И я не знал, что какой-то джентльмен, состоящий с вами в родстве, имеет отношение к таинственной истории с вампиром. Все мои сведения взяты из слухов, распространяемых местными жителями. Об остальном мне ничего не известно.
– Да, если не знаешь чего-то, то лучше об этом не говорить. Но мне все-таки интересно, кто написал это письмо.
– Я абсолютно не в курсе дела, – ответил Кринклс. – Поверьте, мой доблестный сэр, меня ужасно огорчил тот факт, что кто-то воспользовался моей фамилией для подобной цели. Тем не менее, письмо привело вас сюда, и отныне я всю жизнь буду хвастаться тем, что сидел за одним столом с таким храбрым защитником страны, как вы, адмирал! Ваши славные подвиги навсегда останутся в памяти народа и в сердцах настоящих британцев.
– Шпарит как по книге, – восхищенно заметил Джек. – Сам-то я читать не умею, но мне доводилось слышать, как это делали другие, и надо сказать, что каждый раз там была какая-то невразумительная чушь.
– Молчать, матрос! – велел адмирал. – Нам не нужны твои глупые реплики.
– Слушаюсь, сэр.
– Мистер адвокат, вы честный парень, а честные парни обычно размышляют здраво.
– Согласен с вами, сэр.
– Если это письмо описывает реальные события, то, значит, моему племяннику действительно понравилась девушка, которую укусил вампир. Вы понимаете, о чем я говорю?
– Стараюсь, сэр.
– Что бы вы сделали на моем месте?
– Одной из самых трудных и, я бы даже сказал, неблагодарных задач является вмешательство в семейные дела, – ответил адвокат. – Невозмутимый и трезвомыслящий свидетель обычно видит происходящие события совершенно в ином свете, чем люди, подверженные влиянию текущей ситуации.
– Вы правы. Продолжайте.
– Уважаемый сэр, по моему скромному суждению и с разумной точки зрения на этот вопрос, я могу сказать, что вашему племяннику не следовало бы брать в жены девушку, которая подверглась нападению вампира.
– Да, это неприятно.
– Тем более, что юная леди будет впоследствии иметь детей – заметил Джек.
– Разговорчики!
– Есть, сэр!
– А ведь после смерти она может стать вампиршей, – продолжал адвокат. – Что если она начнет пить кровь своих детей?
– Может стать вампиршей? С чего бы это ей превращаться в такую тварь?
– Уважаемый сэр, неужели вы не знаете эту отличительную черту вампиров? Каждая укушенная жертва после смерти также становится вампиром.
– О, черт!
– Это проверенный факт!
– Так-так! – присвистнув, воскликнул Джек. – Значит, если она покусает и нас, то мы станем командой вампфигеров!
– Это плохая новость, – сказал адмирал и, поднявшись с кресла, зашагал по комнате. – Да, плохая, висеть мне на рее!
– А кто сказал, что это правда? – заметил Джек.
– Тебя никто не спрашивает!
– Сэр, я сообщил вам обо всем, что знал, – произнес адвокат. – Могу лишь повторить, что остаюсь вашим покорным слугой и буду счастлив помочь вам в любое время.
– Спасибо, мистер…
– Кринклс.
– Да, Кринклс. Вы еще обо мне услышите. Раз уж я сюда приехал, то разгребу это дело до самого дна, каким бы глубоким оно ни оказалось. Чарльз Голланд – сын моей бедной сестры. Он единственный родственник, который остался у меня на белом свете, и его счастье дороже мне собственного сердца.
Крепкое вино сделало Кринклса чувствительным к душевным словам, и маленький адвокат, отвернувшись, заморгал глазами.
– Сэр, благослови вас Бог, за вашу щедрую натуру, – ответил он. – Желаю вам удачи.
– И вам всего хорошего, дружище.
– До свидания, мистер адвокат, – добавил Джек. – Держитесь тем же курсом. Вы приличный человек и, сдается мне, сможете дыхнуть на дьявола без всякого зловония, чтобы затем пройти в небесные проливы на полных парусах. Так что не превращайтесь к концу плавания в паршивого ублюдка.
Старый адмирал со вздохом опустился в кресло.
– Джек! – позвал он компаньона.
– На вахте, сэр.
– Что будем делать?
Открыв окно, Джек выплюнул слюну, скопившуюся во рту от табака, который он жевал все время, пока адвокат рассказывал о вампире. Обернувшись к адмиралу, он простодушно сказал:
– Ну что мы можем сделать? Раз уж приехали сюда, давайте найдем нашего Чарльза, расспросим его обо всем, посмотрим на юную леди, а затем разберемся с вампфингером. Короче, перекинем это дело с кормы на нос, свяжем все концы и поразмыслим, чем заняться дальше.
– Ты прав, Джек. За работу!…
– Да это ясно, что я прав. А вот куда рулить, вы знаете?
– Я никогда не плавал в этих широтах, а фарватер выглядит сложным и запутанным. Нам нужен лоцман, Джек. И если он заведет нас не туда, это будет его вина, а не наша.
– Да! Неплохое утешение, – ответил Джек. – Тогда в поход!
Глава 16
Встреча возлюбленных в саду. – Трогательная сцена. – Внезапный испуг
Наши читатели помнят, что Флора Баннерворт договорилась с Чарльзом Голландом о свидании в парке. К этой встрече юноша готовился со множеством противоречивых чувств, и поэтому вполне понятно, что час ожидания прошел для него в болезненных сомнениях по поводу предстоявшего разговора.
Мысль о том, что Флора будет убеждать его разорвать помолвку, казалась самой злой – с такой искренностью и постоянством он любил свою невесту. А Чарльз не сомневался, что Флора будет настаивать на этом разрыве. Хотя для него отказ от данных клятв представлял собой наихудшую возможность.
– Могу ли я так низко пасть в своей самооценке, – говорил он себе, – в глазах любимой женщины и в мнении уважаемых мной людей, чтобы бросить ее в час отчаяния? Посмею ли я быть таким подлым в своих деяниях и мыслях, чтобы сказать ей: «Флора, когда ваша красота была не замутнена печалью, когда все вокруг лучилось жизнью и радостью, я любил вас за то счастье, которое вы изливали на меня. Но теперь рука злой судьбы легла на ваши плечи, и вы перестали быть желанной для меня, а посему я удаляюсь». Нет, этого не будет никогда! Не будет! Никогда!
Некоторые наши читатели с философским складом ума уже заметили, что юный Голланд больше полагался на интуицию, чем на размышления. Однако частые ошибки в аргументации Чарльза не мешали близким людям восхищаться благородством его щедрой и бескорыстной души.
Что же касается Флоры, то только небеса имели понятие о том, каким образом ее интеллект оценивал цепь происшедших событий. Кроме понятного ошеломления, ее умом владели два первостепенных чувства: страх перед новыми визитами вампира и страстное желание освободить Чарльза Голланда от данной им клятвы верности. Но сердце девушки восставало против. Великодушие и любовь молодого человека покорили Флору Баннерворт, сделав Чарльза участником ее судьбы. И в то же время, чем больше он говорил ей о чувстве искренней привязанности, тем сильнее и крепче становилось ее убеждение, что он будет горько страдать, если женится на ней.
И она была права. Благородство, побуждавшее Чарльза вести к алтарю невесту, на шее которой виднелись следы от клыков вампира, гарантировало и глубину его будущих мучений, потому что тогда бы он взял на себя все последствия их брачных уз.
Полукруглый участок земли, который в семействе Баннервортов по привычке называли парком, был искусно обсажен деревьями и украшен цветочными клумбами. На парк выходило только несколько окон дома, и его центральная часть оставалась скрытой от посторонних взоров. Именно там находилась беседка, увитая в теплое время года прекрасными декоративными растениями, источавшими восхитительный аромат. Вокруг беседки пламенели соцветия дивных цветов в узорах, которые могла составить лишь рука художника.
Увы, но в последнее время среди благородных растений появилось немало сорняков, что было еще одним свидетельством плохого благосостояния семейства. Баннерворты больше не держали у себя садовников для ухода за парком и цветниками, которые были некогда гордостью поместья.
Вот в этом месте красоты и уединения молодая девушка назначила Чарльзу свидание. Как и можно было предполагать, он пришел в беседку задолго до указанного срока и с беспокойством начал ждать свою возлюбленную. Его не прельщали цветы, которые росли здесь в таком изобилии и небрежном благолепии. Увы, бутон, который для него был краше всех, теперь печально увядал, и на щеках его невесты вместо сияющих роз румянца появились белые лилии.
– О, моя милая Флора! – прошептал молодой человек. – Мне действительно нужно забрать тебя отсюда, ибо это место всегда будет вызывать в твоем уме болезненные воспоминания. Я не считаю мистера Маршдела своим другом, но теперь, когда мой рассудок избавился от оцепенения, совет покинуть дом кажется мне вполне уместным. Впрочем, он мог бы выразить его получше, а не такими фразами, которые вонзились в мое сердце острыми кинжалами. Хотя я готов признать, что по сути дела он оказался прав.
До него донесся тихий звук шагов на аллее между клумб с цветами. Он повернулся и увидел объект своих размышлений. К нему приближалась Флора.
Да, это была она, но какая бледная, какая поникшая – апатичная и уставшая от душевных страданий. Куда девалась ее упругая походка? Куда исчез блеск радости, сиявший в ее глазах? Увы, все изменилось. Прелестная форма осталась той же, но свет счастья, наполнявший чарами ее небесной чистоты лицо, угас от дуновения злого рока.
Чарльз шагнул к ней навстречу. Флора положила ладонь на его плечо, а рука юноши нежно обвила ее талию.
– Моя любовь, вам лучше? – спросил он девушку. – Скажите, этот сладкий воздух приободрил вас немного?
Какое-то время Флора не могла говорить. Ее сердце было наполнено скорбью.
– Моя прекрасная фея, – добавил Чарльз тем тоном, который исходил прямо из души и отличался от притворной нежности. – Поговорите со мной, милая Флора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
– А теперь, мистер адвокат, – сказал он Кринклсу – давайте выпьем за наше знакомство. И не обижайтесь потом, если я вам чем-то не понравлюсь.
– Да что вы, сэр! Я восхищаюсь вами!
– А вот этого не надо. Я же вижу, где любезность, а где лесть. Одно время каждый адвокат, входивший в мой кабинет, казался мне акулой. Но теперь я понимаю, что на свете есть и порядочные парни, которые разбираются в законах. Поэтому у вас никогда не будет лучшего друга и собутыльника, чем адмирал Белл, пока я не захлопну свой рундук.
– Во заливает, – чуть слышно заметил Джек.
– Ты что-то хочешь сказать? – сердито спросил адмирал.
– Мне велено не говорить, – ответил Джек на октаву выше своего обычного голоса. – Вы, как тот парень на улице, который грозит кулаком, а драться не хочет.
– Закрой свою пасть.
– Я-то закрою. Да только вы не говорили со мной так, когда мы шли на бой под Бейрутом.
– Не обращайте на него внимание, мистер адвокат, – произнес адмирал. – Он сам не знает, о чем болтает. Забудьте о нем. Лучше расскажите мне об этом существе…
– О вампире!
– Да. Я все время путаюсь в названиях этих заморских тварей. Так вы говорите, он из разряда водяных и русалок?
– Сэр, я такого не говорил, но уверяю вас, что история о нем во всех ее болезненных подробностях стала в нашей округе притчей во языцех.
– Неужели?
– Да вы сами послушайте. Говорят, что однажды ночью мисс Флору Баннерворт, красавицу и молодую леди, уважаемую всеми за ум и порядочность, посетило странное существо, которое пробралось в ее спальную через окно.
– О, черт! – воскликнул Джек. – Хотел бы я оказаться на месте этого счастливчика.
– Оцепенев от страха, девушка попыталась сползти с постели и даже успела позвать на помощь, когда вампир напал на нее.
– Ставлю свою косичку на то, что это была интересная битва, – заметил Джек.
– Видишь эту бутылку? – спросил его адмирал.
– Конечно, вижу, и кажется, мне нужно сходить еще за одной.
– Так вот, мерзавец, если ты еще раз перебьешь этого джентльмена, я разобью ее о твою глупую голову.
– Не будьте таким жестоким.
– Как я уже сказал, – продолжил адвокат, – Флора успела позвать на помощь, и к великому счастью, ее громкий крик поднял на ноги всех обитателей дома. Мужчины взломали дверь в ее спальню…
– И что?
– Ну? Ну? – поддержал адмирала Джек.
– Можете представить себе ужас тех людей, которые, вбежав в покои Флоры, увидели ее в лапах отвратительного чудовища. Оно впилось клыками в шею девушки и едва не высосало всю кровь из ее вен.
– О, черт!
– Прежде чем кто-то смог опомниться и схватить эту тварь, вампир бежал с места кровавого пиршества. Выстрел, посланный вслед, не принес никакого результата.
– Но они хотя бы погнались за ним?
– Насколько я знаю, они преследовали его до парковой стены. Однако вампир ушел от погони, оставив людей в состоянии неописуемого ужаса.
– Я никогда не слышал ничего подобного. Джек, что ты думаешь?
– Да я ведь слушал, а не думал, – ответил моряк.
– А что вам известно о моем племяннике? – спросил адмирал.
– О нем я ничего не слышал.
– Ах, вот как?
– Совсем ничего. Я даже не предполагал, что у вас есть племянник. И я не знал, что какой-то джентльмен, состоящий с вами в родстве, имеет отношение к таинственной истории с вампиром. Все мои сведения взяты из слухов, распространяемых местными жителями. Об остальном мне ничего не известно.
– Да, если не знаешь чего-то, то лучше об этом не говорить. Но мне все-таки интересно, кто написал это письмо.
– Я абсолютно не в курсе дела, – ответил Кринклс. – Поверьте, мой доблестный сэр, меня ужасно огорчил тот факт, что кто-то воспользовался моей фамилией для подобной цели. Тем не менее, письмо привело вас сюда, и отныне я всю жизнь буду хвастаться тем, что сидел за одним столом с таким храбрым защитником страны, как вы, адмирал! Ваши славные подвиги навсегда останутся в памяти народа и в сердцах настоящих британцев.
– Шпарит как по книге, – восхищенно заметил Джек. – Сам-то я читать не умею, но мне доводилось слышать, как это делали другие, и надо сказать, что каждый раз там была какая-то невразумительная чушь.
– Молчать, матрос! – велел адмирал. – Нам не нужны твои глупые реплики.
– Слушаюсь, сэр.
– Мистер адвокат, вы честный парень, а честные парни обычно размышляют здраво.
– Согласен с вами, сэр.
– Если это письмо описывает реальные события, то, значит, моему племяннику действительно понравилась девушка, которую укусил вампир. Вы понимаете, о чем я говорю?
– Стараюсь, сэр.
– Что бы вы сделали на моем месте?
– Одной из самых трудных и, я бы даже сказал, неблагодарных задач является вмешательство в семейные дела, – ответил адвокат. – Невозмутимый и трезвомыслящий свидетель обычно видит происходящие события совершенно в ином свете, чем люди, подверженные влиянию текущей ситуации.
– Вы правы. Продолжайте.
– Уважаемый сэр, по моему скромному суждению и с разумной точки зрения на этот вопрос, я могу сказать, что вашему племяннику не следовало бы брать в жены девушку, которая подверглась нападению вампира.
– Да, это неприятно.
– Тем более, что юная леди будет впоследствии иметь детей – заметил Джек.
– Разговорчики!
– Есть, сэр!
– А ведь после смерти она может стать вампиршей, – продолжал адвокат. – Что если она начнет пить кровь своих детей?
– Может стать вампиршей? С чего бы это ей превращаться в такую тварь?
– Уважаемый сэр, неужели вы не знаете эту отличительную черту вампиров? Каждая укушенная жертва после смерти также становится вампиром.
– О, черт!
– Это проверенный факт!
– Так-так! – присвистнув, воскликнул Джек. – Значит, если она покусает и нас, то мы станем командой вампфигеров!
– Это плохая новость, – сказал адмирал и, поднявшись с кресла, зашагал по комнате. – Да, плохая, висеть мне на рее!
– А кто сказал, что это правда? – заметил Джек.
– Тебя никто не спрашивает!
– Сэр, я сообщил вам обо всем, что знал, – произнес адвокат. – Могу лишь повторить, что остаюсь вашим покорным слугой и буду счастлив помочь вам в любое время.
– Спасибо, мистер…
– Кринклс.
– Да, Кринклс. Вы еще обо мне услышите. Раз уж я сюда приехал, то разгребу это дело до самого дна, каким бы глубоким оно ни оказалось. Чарльз Голланд – сын моей бедной сестры. Он единственный родственник, который остался у меня на белом свете, и его счастье дороже мне собственного сердца.
Крепкое вино сделало Кринклса чувствительным к душевным словам, и маленький адвокат, отвернувшись, заморгал глазами.
– Сэр, благослови вас Бог, за вашу щедрую натуру, – ответил он. – Желаю вам удачи.
– И вам всего хорошего, дружище.
– До свидания, мистер адвокат, – добавил Джек. – Держитесь тем же курсом. Вы приличный человек и, сдается мне, сможете дыхнуть на дьявола без всякого зловония, чтобы затем пройти в небесные проливы на полных парусах. Так что не превращайтесь к концу плавания в паршивого ублюдка.
Старый адмирал со вздохом опустился в кресло.
– Джек! – позвал он компаньона.
– На вахте, сэр.
– Что будем делать?
Открыв окно, Джек выплюнул слюну, скопившуюся во рту от табака, который он жевал все время, пока адвокат рассказывал о вампире. Обернувшись к адмиралу, он простодушно сказал:
– Ну что мы можем сделать? Раз уж приехали сюда, давайте найдем нашего Чарльза, расспросим его обо всем, посмотрим на юную леди, а затем разберемся с вампфингером. Короче, перекинем это дело с кормы на нос, свяжем все концы и поразмыслим, чем заняться дальше.
– Ты прав, Джек. За работу!…
– Да это ясно, что я прав. А вот куда рулить, вы знаете?
– Я никогда не плавал в этих широтах, а фарватер выглядит сложным и запутанным. Нам нужен лоцман, Джек. И если он заведет нас не туда, это будет его вина, а не наша.
– Да! Неплохое утешение, – ответил Джек. – Тогда в поход!
Глава 16
Встреча возлюбленных в саду. – Трогательная сцена. – Внезапный испуг
Наши читатели помнят, что Флора Баннерворт договорилась с Чарльзом Голландом о свидании в парке. К этой встрече юноша готовился со множеством противоречивых чувств, и поэтому вполне понятно, что час ожидания прошел для него в болезненных сомнениях по поводу предстоявшего разговора.
Мысль о том, что Флора будет убеждать его разорвать помолвку, казалась самой злой – с такой искренностью и постоянством он любил свою невесту. А Чарльз не сомневался, что Флора будет настаивать на этом разрыве. Хотя для него отказ от данных клятв представлял собой наихудшую возможность.
– Могу ли я так низко пасть в своей самооценке, – говорил он себе, – в глазах любимой женщины и в мнении уважаемых мной людей, чтобы бросить ее в час отчаяния? Посмею ли я быть таким подлым в своих деяниях и мыслях, чтобы сказать ей: «Флора, когда ваша красота была не замутнена печалью, когда все вокруг лучилось жизнью и радостью, я любил вас за то счастье, которое вы изливали на меня. Но теперь рука злой судьбы легла на ваши плечи, и вы перестали быть желанной для меня, а посему я удаляюсь». Нет, этого не будет никогда! Не будет! Никогда!
Некоторые наши читатели с философским складом ума уже заметили, что юный Голланд больше полагался на интуицию, чем на размышления. Однако частые ошибки в аргументации Чарльза не мешали близким людям восхищаться благородством его щедрой и бескорыстной души.
Что же касается Флоры, то только небеса имели понятие о том, каким образом ее интеллект оценивал цепь происшедших событий. Кроме понятного ошеломления, ее умом владели два первостепенных чувства: страх перед новыми визитами вампира и страстное желание освободить Чарльза Голланда от данной им клятвы верности. Но сердце девушки восставало против. Великодушие и любовь молодого человека покорили Флору Баннерворт, сделав Чарльза участником ее судьбы. И в то же время, чем больше он говорил ей о чувстве искренней привязанности, тем сильнее и крепче становилось ее убеждение, что он будет горько страдать, если женится на ней.
И она была права. Благородство, побуждавшее Чарльза вести к алтарю невесту, на шее которой виднелись следы от клыков вампира, гарантировало и глубину его будущих мучений, потому что тогда бы он взял на себя все последствия их брачных уз.
Полукруглый участок земли, который в семействе Баннервортов по привычке называли парком, был искусно обсажен деревьями и украшен цветочными клумбами. На парк выходило только несколько окон дома, и его центральная часть оставалась скрытой от посторонних взоров. Именно там находилась беседка, увитая в теплое время года прекрасными декоративными растениями, источавшими восхитительный аромат. Вокруг беседки пламенели соцветия дивных цветов в узорах, которые могла составить лишь рука художника.
Увы, но в последнее время среди благородных растений появилось немало сорняков, что было еще одним свидетельством плохого благосостояния семейства. Баннерворты больше не держали у себя садовников для ухода за парком и цветниками, которые были некогда гордостью поместья.
Вот в этом месте красоты и уединения молодая девушка назначила Чарльзу свидание. Как и можно было предполагать, он пришел в беседку задолго до указанного срока и с беспокойством начал ждать свою возлюбленную. Его не прельщали цветы, которые росли здесь в таком изобилии и небрежном благолепии. Увы, бутон, который для него был краше всех, теперь печально увядал, и на щеках его невесты вместо сияющих роз румянца появились белые лилии.
– О, моя милая Флора! – прошептал молодой человек. – Мне действительно нужно забрать тебя отсюда, ибо это место всегда будет вызывать в твоем уме болезненные воспоминания. Я не считаю мистера Маршдела своим другом, но теперь, когда мой рассудок избавился от оцепенения, совет покинуть дом кажется мне вполне уместным. Впрочем, он мог бы выразить его получше, а не такими фразами, которые вонзились в мое сердце острыми кинжалами. Хотя я готов признать, что по сути дела он оказался прав.
До него донесся тихий звук шагов на аллее между клумб с цветами. Он повернулся и увидел объект своих размышлений. К нему приближалась Флора.
Да, это была она, но какая бледная, какая поникшая – апатичная и уставшая от душевных страданий. Куда девалась ее упругая походка? Куда исчез блеск радости, сиявший в ее глазах? Увы, все изменилось. Прелестная форма осталась той же, но свет счастья, наполнявший чарами ее небесной чистоты лицо, угас от дуновения злого рока.
Чарльз шагнул к ней навстречу. Флора положила ладонь на его плечо, а рука юноши нежно обвила ее талию.
– Моя любовь, вам лучше? – спросил он девушку. – Скажите, этот сладкий воздух приободрил вас немного?
Какое-то время Флора не могла говорить. Ее сердце было наполнено скорбью.
– Моя прекрасная фея, – добавил Чарльз тем тоном, который исходил прямо из души и отличался от притворной нежности. – Поговорите со мной, милая Флора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42