Скажите мне хотя бы слово.
– Чарльз! – только и смогла она произнести, а затем, разразившись потоком слез, прильнула к его плечу, как к надежной опоре.
Этот жест доверия обрадовал и в то же время огорчил молодого Голланда. Он понимал, что его невеста скоро успокоится, но ее печаль была глубока, словно пропасть. Чарльз замолчал, но затем, почувствовав, что этот внезапный всплеск эмоций начинает убывать вместе с рыданиями, он тихой и нежной речью попытался утешить ее измученную и напуганную душу.
– Моя милая Флора, не забывайте, что рядом с вами есть пылкое сердце, которое любит вас. Ни обстоятельства, ни время не в силах изменить мою привязанность к вам. И никакое зло на белом свете не сможет победить эту любовь, ибо она с высоты своих благородных чувств смеется над любыми бедами.
– Ах, Чарльз, не говорите так.
– По какой причине вы хотите заглушить голос искренней нежности? Я люблю вас, как могут любить лишь немногие. Почему же вы запрещаете мне говорить о чувствах, которые переполняют мое сердце?
– Нет, нет, молчите.
– Моя мечта, зачем вы говорите «нет»?
– О, Чарльз, ни слова о любви. Ваши признания терзают мою душу.
– Но я действительно люблю вас, Флора! И если мой язык, с его жалкой скудностью красноречия произносит какую-то фразу, то глаза расскажут вам целую историю, и любой мой поступок покажет миру, как сильно я вас люблю.
– Я не должна это слышать. О Боже, дай мне силы исполнить то, что я хотела сделать.
– О чем вы так пылко молитесь, Флора? И что вы хотели сделать? Но говорю вам сразу, если ваш план идет вразрез величию любви, то лучше забудьте о нем. Любовь – это дар небес. Это самый восхитительный подарок, который был дан земным существам. И небеса не помогут вам в отречении от того, что является важнейшей чертой человечества, спасающей нас от мира зла и порока.
Флора в отчаянии заломила руки.
– Чарльз, я знаю, что вас не переубедить. Я не оратор и не обладаю такой способностью выражать свои мысли, чтобы равняться с вами в споре.
– Но разве я спорю?
– Вы говорите о любви.
– Я не могу обуздать свои чувства.
– Да, да, вы уже упоминали об этом раньше.
– И повторяю вновь. Ведь прежде вам нравились такие разговоры. Не убеждайте меня в том, что вы настолько изменились.
– Я изменилась, Чарльз. Ужасно изменилась. Проклятье Бога пало на меня – не знаю, почему. Мне непонятно, какими словами или мыслями я навлекла на себя гнев небес, и все же… вампир…
– Не позволяйте страху довлеть над вами.
– Довлеть?! Он меня убивает!
– Флора, вы боитесь фантома, который, я надеюсь, получит позже свое логичское объяснение.
– Ну как же мне вас убедить? Я не могу и не смею быть более вашей невестой, пока такой ужасный рок висит надо мной. Если у этого события действительно есть какое-то логическое объяснение, которое было неправильно понято и извращено моей фантазией, то прошу вас, найдите его и спасите меня от отчаяния и сумасшествия.
К тому времени они вошли в беседку. Флора опустилась на скамью, закрыла лицо ладонями и горько зарыдала.
– Все ясно, – печально промолвил Чарльз. – Я понял, что вы хотели сказать.
– Тогда выслушайте и остальное.
– Я буду терпелив, хотя и чувствую, что ваши слова будут рвать струны моей души.
– Я должна это сказать, – произнесла она дрожащим голосом. – Все то, что мы считаем добродетелью – религиозность, сострадание, справедливость – взывает ко мне и требует, чтобы я освободила вас от клятв, которые вы дали при совершенно других обстоятельствах.
– Продолжайте, Флора.
– Я заклинаю вас, Чарльз, или помогите мне найти себя, или оставьте меня на волю рока, уготовленного небесами. И прошу вас, забудьте несчастную Флору.
– Говорите, говорите.
– Мне хочется верить, что вы будете любить меня по-прежнему, даже если мы больше не увидимся. Но лучше не вспоминайте обо мне и найдите себе другую девушку…
– Флора, вы не можете нарисовать себе такую картину. Эти слова идут не от сердца.
– Да.
– Вы же любите меня.
– Чарльз, не добавляете новые муки к тем, которые уже обосновались в моей душе.
– Ах, Флора, я бы вырвал из груди свое сердце, если бы добавил вам новую боль. Мне понятно, что девичья скромность опечатала ваши уста, запретив признаваться в любви. И я не надеюсь услышать от вас подобные слова. Но преданный вам человек доволен и тем, что видит истинную страсть в ваших удивительных и прекрасных глазах. Он может чувствовать ее в мелочах, которые для постороннего взора не имеют особого значения. Однако когда вы предложили мне найти другую невесту, в моем трепещущем сердце возник вопрос: «А вы когда-нибудь любили меня, Флора?»
Эти слова пробудили вулкан эмоций. Какое же колдовство сокрыто в языке любви! И даже прежний румянец вернулся к щекам застенчивой девы. Она смотрела на него с такой любовью, что объяснения были не нужны. Их взоры сплетали кокон счастья.
Голос юноши затих, будто мелодия на самом изысканном пассаже. Флора сжала его ладонь в своих руках и с мольбой посмотрела в глаза молодого человека. По ее щекам покатились слезы.
– Чарльз! Мой милый Чарльз! – прошептала она. – Я люблю вас. Люблю.
– Тогда пусть печаль и злая судьба напрасно развевают немытые локоны, – вскричал юный Голланд. – Сердце к сердцу, рука об руку, мы бросаем им вызов!
С этими словам он воздел руки к небу, и в тот же миг раздался такой оглушительный гром, что даже земля, казалось, дрогнула на своей оси. Крик ужаса сорвался с уст Флоры, и она испуганно спросила:
– Что это было?
– Гром, – ответил Чарльз.
– Какой ужасный грохот!
– Но вполне естественный.
– И как раз в то мгновение, когда вы бросили вызов судьбе! О, Чарльз! Разве это не зловещий знак?
– Моя дорогая Флора, почему вы поддаетесь таким нелепым фантазиям?
– И солнце померкло.
– После этого временного затемнения оно засияет еще ярче. Гроза очистит воздух от вредных испарений, а зигзаги молнии испепелят силы зла. Вот, слышите? Снова!
Еще один громовой раскат, почти равный по интенсивности первому, потряс окружающий мир. Флора задрожала от страха.
– Чарльз! – воскликнула она. – Это голос небес. Мы должны расстаться – расстаться навсегда. Я не могу быть вашей невестой.
– Флора, это безумие! Подумайте только, милая! Временные неудачи сменяются лучшими периодами жизни. Беды, подобно облакам, закрывают порою солнце, но когда проходит гроза, от них не остается и следа. Тепло и свет радости снова будут с нами.
Внезапно в грозовых облаках образовался небольшой просвет, и оттуда, будто из окна, на землю устремился яркий луч – такой ослепительный и прекрасный, что походил на чудо. Он осветил лицо Флоры, согрел щеки девушки и зажег надежду в ее заплаканных глазах. Беседка озарилась светом, словно рака святого.
– Взгляните! – воскликнул Чарльз. – Разве это не знак?
– О, небеса! – вскричала Флора и распростерла руки.
– Облака, омрачившие вашу душу, уйдут, – сказал молодой человек. – Примите этот солнечный луч, как Божье обещание.
– Я бы с радостью! Пусть все так и будет.
– А так оно и будет.
Облака закрыли небольшую брешь, и вокруг стало еще темнее, чем прежде.
– Флора, вы разрешите мне остаться с вами? – спросил юный Голланд.
Девушка позволила ему прижать себя к груди. Она услышала, как бьется его сердце. И оно билось только для нее.
– Флора, вы позволите мне любить вас, как раньше?
Она ответила ему, и ее голос походил на чудесную мелодию, какую только может уловить душа:
– Чарльз, мы будем любить друг друга, пока живы, и умрем в один и тот же день.
На несколько минут в беседке воцарилась тишина – блаженство радости и счастья. Они не говорили, но Флора с чарующей улыбкой раз за разом дарила Чарльзу нежные взгляды, и его ликование было готово излиться вместе со слезами благодарности.
Внезапно с уст Флоры сорвался испуганный крик, который перешел в пронзительный визг, наполнивший эхом весь парк. Чарльз изумленно отступил на шаг, а затем в нечленораздельном шепоте девушке с трудом разобрал слова:
– Вампир! Вампир!
Глава 17
Объяснение. – Визит Варны в особняк. – Сцена смущения и ее последствия
Такой испуганный и неожиданный крик, да еще во время задушевной беседы, мог бы потрясти любого человека. Немудрено, что Чарльз оцепенел на несколько мгновений. Он механически повернулся ко входу беседки и увидел высокого худощавого мужчину, который был удивительным образом похож на портрет в его спальной. Несмотря на элегантную одежду, вид незнакомца был властным и страшным.
Мужчина стоял на пороге беседки. По всей вероятности он не хотел вторгаться в убежище влюбленных, но считал неправильным уйти в такой момент. Прежде чем Чарльзу удалось собраться с мыслями и освободиться от рук Флоры, которая пыталась спрятаться за ним, незнакомец сделал вежливый поклон и произнес с едва заметным акцентом:
– Боюсь, что я вам помешал. Примите мои глубочайшие извинения. Поверьте, сэр, и вы, мадам, что я не ожидал найти кого-нибудь в беседке. Минуту назад хлынул ливень, и я поспешил сюда, надеясь укрыться от небесного потока.
Эти слова преподносились в такой правдоподобной и вежливой манере, что могли бы быть приняты в любом джентльменском клубе королевства. Однако Флора, не спускавшая глаз с пришельца, конвульсивно сжала руку Чарльза и вновь зашептала:
– Вампир! Вампир!
– Мне кажется, мое появление вызвало тревогу у юной леди, – вкрадчивым голосом добавил незнакомец.
– Успокойтесь, дорогая Флора, – произнес юный Голланд. – Отпустите мою руку, и я с ним разберусь.
– Нет, не покидайте меня. И не подходите к нему. Это вампир! Ужасный вампир.
– Но, Флора…
– Тише. Он хочет что-то сказать.
– Вы, наверное, удивлены моему появлению в парке, – произнес высокий мужчина. – Фактически, я хотел нанести визит…
Флора задрожала как лист на ветру.
– …мистеру Генри Баннерворту, – продолжал незнакомец. – Парковые ворота оказались открытыми. Я вошел в них, но не встретил слуг, о чем теперь глубоко сожалею, так как чем-то напугал и расстроил леди. Мадам, примите мои извинения.
– Ради Бога, скажите, кто вы такой? – спросил его Чарльз.
– Моя фамилия Варни.
– Ах, вот как! Вы сэр Френсис Варни – ближайший сосед, который так похож…
– Прошу вас, продолжайте. Я весь во внимании.
– На портрет в одной из комнат особняка.
– Странно! Хотя я вспоминаю, что мистер Генри Баннерворт упоминал об этом. Какое удивительное совпадение.
Поблизости раздался звук шагов, и через несколько секунд перед беседкой появились Генри, Джордж и мистер Маршдел. Их вид говорил о чрезвычайной спешке. Генри тут же спросил:
– Нам показалось, или мы действительно слышали крик о помощи?
– Вы его слышали, – ответил Чарльз. – Вам знаком этот джентльмен?
– Сэр Френсис Варни?!
– Собственной персоной, – с улыбкой отозвался гость.
Он степенно поклонился вошедшим в беседку мужчинам. Его спокойствие заметно отличалось от поведения собравшихся здесь людей. Даже Чарльз не посмел сказать такому джентльмену: «Сэр, нам кажется, что вы вампир!» Благородство гостя делало эти слова неуместными.
«Я не могу произнести их вслух, – подумал Голланд. – Но не спущу с него глаз».
– Уведите меня отсюда, – прошептала Флора. – Я хочу домой. Прошу вас, Чарльз.
– Успокойтесь, Флора. Это какая-то ошибка. Вас ввело в заблуждение случайное сходство. Давайте не будем вести себя грубо по отношению к этому джентльмену.
– Он вампир! Вампир!
– Вы в этом уверены?
– Разве я путаю вас с другими людьми или со своими братьями? Почему вы мне не верите? Я не могу ошибаться. Уведите меня отсюда. Пожалуйста, Чарльз.
– Боюсь, что юной леди нездоровится, – с заботой в голосе заметил сэр Френсис. – Если вы обопретесь на мою руку, я сочту это за великую честь.
– О Боже! Нет! – вскричала Флора.
– Мадам, я же не настаиваю.
Варни сделал учтивый поклон, и Чарльз торопливо вывел невесту из беседки.
– Флора, я не знаю, что думать, – признался он. – Этот мужчина определенно появился на свет после того, как был нарисован портрет в вашей прежней комнате. Неужели вы думаете, что картину рисовали с него?
– Это он напал на меня! – ответила Флора. – Сэр Френсис Варни – вампир!
– Великий Боже! Что же нам делать?
– Не знаю. Я схожу с ума.
– Успокойтесь, моя любовь. Если он действительно вампир, то мы теперь знаем, откуда исходит зло.
Все скоро встанет на свои места. Нам надо лишь вести за ним наблюдение.
– Как я испугалась, увидев его здесь.
– Похоже, он хочет завладеть вашим домом. У – Ему прямо не терпится.
– Всё выглядит очень странно. Но ничего не бойтесь. Вы теперь в полной безопасности.
– Чарльз, вы считаете, что я могу быть уверена в своей защищенности?
– Конечно, – ответил юный Голланд, помогая девушке подняться на крыльцо. – Ступайте к вашей матушке. Мы на время расстанемся. Я должен вернуться в беседку и присмотреться к этому мужчине.
– Только будьте благоразумны.
– Я обещаю.
– И не позволяйте ему входить в наш дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42