Где они находятся?
- Неподалеку от города. - Симон отогнал козу, которая, незаметно подкравшись, принялась жевать край его куртки.
- Это там держат узников в подводных темницах?
- Да, важных преступников, государственных изменников… Там наверху, на скалах - городская тюрьма. Кыш отсюда! - прикрикнул он на козу.
Нята поежилась:
- И они там сидят всю жизнь?
- Ну кто как. - Симон осторожно взял ее ладошку в руку, разглядывая тонкие пальчики с обкусанными ногтями. - Кто-то всю жизнь, кого-то казнят.
- Кто их казнит?
- Ну кто… палач, конечно. Кто ж еще. - Он покосился на козу: та уставилась на него желтыми нахальными глазами.
- Страшно… - протянула Нята.
- Кому страшно? Преступникам?
- И преступникам и палачу. Людей убивать.
- Палач не убивает, Нята. Палач казнит, - поправил Симон.
- Все равно…
Он вздохнул и легонько похлопал ее тяжелой ладонью.
- На Драконьих скалах раньше жили драконы?
- Говорят, жили, но давно. В летописях написано, что Доршата раньше была землей драконов.
- И куда они потом делись?
- Улетели на Восточный рубеж. Там теперь и живут. Так говорят.
- И никто их не видит?
- Ну кто же их увидит. Конечно, нет. Лет сто назад, говорят, Фиренц, хозяин всех драконов, прилетал в Доршату, на Совет Шести, но это легенды. Сказки и выдумки.
Коза сунула морду в корзину с мокрым бельем, и Симону пришлось встать, чтобы отогнать ее.
- Вот ведь упрямая скотина! - пробормотал он.
- Дракон прилетал? Люди не боялись его?
- Он же мог принимать облик человека. - Симон поставил корзину рядом с Нятой и снова уселся. - Драконом его никто и не видел. На Совет он являлся как человек, высокий светловолосый воин с зелеными глазами.
Он покосился на племянницу и толкнул в бок:
- Нята, закрой рот, а то ворона залетит! Девочка смущенно засмеялась.
- А теперь он не бывает в Доршате? - спросила она.
- Фиренц? Нет. У драконов, если они существуют, конечно, свои дела.
- Жаль. Жаль, если не существуют!
Симон засмеялся:
- Нята, драконы - это сказки! Вот у норлоков много таких легенд - о драконах. Будто бы норлоки встречались раньше с ними и даже дружили. - Он пожал плеча ми. - Может, и так, кто его знает. Норлоки-то живут дольше людей, стало быть, они и драконов помнят.
Нята задумалась.
- Я никогда не видела норлоков.
- Где ж ты их увидишь, в такой-то глуши. - Коза сунулась было к корзине, Симон погрозил ей кулаком. - Норлоки селятся на Побережье. Да и они не все дружили с драконами, а только Сульг. Фиренц был его другом. А может, и сейчас есть, кто их разберет…
- Кто это - Сульг?
- Военачальник норлоков. - Симон поднялся и отряхнул сухие травинки, налипшие на одежду. - Пойдем, Нята, мать нас потеряет.
- Ты его видел?
- Кого? Сульга? - Он взял корзину и двинулся по берегу. - Конечно. Видел несколько раз, в Доршате. - Симон оглянулся: коза медленно брела следом, явно улучая момент, чтобы поддать рогами. - Слушай, Нята, как ты управляешься с такой вредной животиной?
Ближе к вечеру заявился Смили, шумный, довольный чем-то, с мешком в руке. Кориль удивилась, что муж пришел раньше обычного, и поспешно вышла на крыльцо, держа на руках малыша. Симон во дворе колол дрова, легко орудуя тяжелым топором, Нята подбирала поленья и складывала под навесом.
- Я думала, ты до вечера будешь забор чинить. - Кориль сошла со ступенек и отпустила Нимура. - Что это ты принес? Откуда?
Смили довольно засмеялся и вытряхнул из мешка прямо на землю кучу мокрого тряпья.
- На берегу собрал. Пару дней назад выше по течению паром сорвался. - Смили поднял мокрую тяжелую ткань, выкрутил, отжимая мутную воду, расправил. Это оказался плащ, разодранный почти напополам. - Как раз гроза была, волны по реке ходили с наш дом, не меньше. Не знаю уж, как пассажиры паромщика уломали пересекать реку в такую погоду? Заплатили, верно, немало… А может, надеялись, что проскочат… Буря-то их как раз на середине реки и застала. Ну и вот… - Он бросил плащ на крыльцо, пошарил в груде вещей и вытащил сапог. - Паром-то сорвало, да о берег и разбило. Там, за деревней, два трупа на отмель вынесло. Народу-то много потонуло небось… Сколько их там на пароме-то было - никто не знает. И барахло на берег выкинуло. Да уж, нахлебались водички, дурачье… И куда торопились?
Смили покопался в тряпье и вытащил еще один плащ, темно-серый, с черной узорчатой каймой по низу.
- Ишь, какая шерсть хорошая. - Кориль пощупала мокрую ткань. - Дорогая, верно.
Симон воткнул топор в чурбак и подошел ближе.
- Воинский плащ норлоков Серого Замка. - Он посмотрел на черную кайму. - Это их узор.
- Ну и что? - Смили бросил плащ на перила крыльца, - Хозяин-то, поди, на дне реки. А нам все пригодится. - Он искоса быстро взглянул на Симона. - Мы люди небогатые.
Кориль наклонилась над кучей, перебирая мокрые вещи. Смили вытер ладони о штаны:
- Ладно, мне еще работу закончить надо. Приду сегодня поздно. Развесь-ка все, пусть просохнет хорошенько, - велел он жене. - Нята! Собери на кухне перекусить да молока принеси из погреба.
Смили вразвалку поднялся по ступенькам и скрылся в доме.
Симон проводил его взглядом, остановил Няту и взял у нее из рук глиняный холодный кувшин.
- Помоги-ка лучше матери, - проговорил он. - А молоко отцу я сам отнесу. Я как раз с ним потолковать хотел…
И он направился к крыльцу.
Кориль высунулась в окно. Возле развешанного мокрого белья стояла коза и задумчиво обнюхивала рукав рубахи.
- Нята! - с досадой крикнула Кориль. - Отгони козу! Ты что, не видишь, эта скотина опять жует белье! Привяжи ее!
Женщина проследила, как Нята привязала козу, и вздохнула.
- Неумеха, - пробормотала она.
- Ну перестань. - Симон сел к столу и налил чаю, заваренного с листьями мяты. - Не такая уж она и неумеха.
Кориль положила перед ним буханку свежего хлеба, испеченного с сушеной черной смородиной, придвинула тарелку с соленым маслом и ломтями мягкого деревенского сыра.
- Не знаю, Симон. Какая-то она… Кориль замялась, подбирая слова. - Мы относимся к ней, как к родной, ты же видишь. С той самой поры, как взяли ее совсем малюткой. - Она машинально передвинула тарелки. - Ну, ты помнишь, у нас со Смили долго не было своих детей… я думала - по моей вине. Я боялась, кто захочет жить с бесплодной женщиной? - Сестра говорила, не глядя на брата. - Мужчинам нужны сыновья. Потому и обрадовалась подкидышу. Ты же знаешь, есть такое поверье: если бездетная семья возьмет в дом подкидыша, то обязательно пойдут свои дети. Так все и получилось, через год после того, как подбросили Няту, родился Гретчен, а потом двойняшки Эшер и Юмас, через два года - Ронти, следом за ним - Нимур.
Кориль поглядела в окно: Нята, подоткнув серую выцветшую юбку, мыла крыльцо.
- Смили никакого различия между детьми не делает, любит ее как родную дочь, - добавила она с гордостью, не замечая, как похолодели глаза брата. - Хотя, по правде сказать, пользы от нее мало. Бестолковая, несмышленая… С малышами помогает да козу пасет.
- Ну и пусть пасет.
- Симон, ей уже пятнадцать лет! - с досадой проговорила сестра. - А ума у нее меньше, чем у десятилетней.
- Кориль, она просто немного не похожа на остальных, вот и все, - мягко сказал Симон.
- Да уж… Только кто ее возьмет замуж, такую?
Симон нахмурился.
- Что, уже есть кто-то на примете? - недовольно поинтересовался он.
Сестра затрясла головой:
- В нашей деревне ей жениха не найти. Парни на нее не больно-то смотрят.
- Вот и хорошо, - с облегчением проговорил Симон.
- Что ж тут хорошего, если девица в пятнадцать лет сидит у родителей на шее? - кисло спросила Кориль.
Симон задумался, глядя в окно. Сестра просеивала муку на лепешки, малыш ползал у ее ног, зажав в кулачке ложку.
- Я вот что думаю, - он похрустел пальцами - дурная привычка, за которую его постоянно ругала жена. - Сидит на шее, да… Может быть, мне забрать ее в Доршату? Пусть поживет у нас. Дом большой, а дети, сама знаешь, выросли, отдельно живут.
Кориль помолчала.
- Симон, она мне дома нужна. - Голос сестры звучал недовольно. - Я через два месяца рожу, кто будет глядеть за Нимуром? Няньку нанимать? А Нята будет в Доршате развлекаться? Конечно, там у вас жизнь-то богатая… ты говорил, у тебя и прислуга есть? Небось жена твоя и палец о палец не ударит?
Симон снова похрустел пальцами.
- Хорошо, - вздохнул он. - Тогда на следующий год. Я приеду летом, Нимур уже подрастет…
Кориль повела плечом. Ей было досадно, что брат так привязан к девочке. Уж лучше бы на этом месте оказался кто-нибудь из сыновей!
- Ты же сама говоришь - Нята для вас обуза, замуж ей здесь не выйти, - уговаривал Симон. - Так что же?
- Пожалуй, - неохотно проговорила Кориль. - Конечно, твои-то сыновья уж взрослые… Как они? - спросила она, помолчав. - Ты говорил, старший продолжает семейное дело? Выучился на лекаря?
- А? Ну да, - поспешно сказал Симон. - Выучился, конечно. Хорошее ремесло, не хуже других. Так как насчет Няты? Посоветуйся со Смили, само собой, - добавил он.
- Да согласится он, - недовольно проговорила сестра. - «Одним ртом меньше» - вот что он скажет.
С утра Кориль отправила Няту на речку, велела начистить хорошенько крупным песком кухонную утварь: тарелки, кастрюли, сковородки. Медная посуда в небогатой деревне считалась роскошью, и Кориль очень гордилась подарками брата. Симон захватил пару кастрюль и пошел вместе с девочкой.
- Ловко ты управляешься, дядя Симон! - заметила Нята, споласкивая блестящее круглое блюдо. Коза бродила неподалеку, с любопытством поглядывая на людей.
- Я - старый солдат! - бодро ответил тот, натирая песком медную крышку, пока она не засияла, словно солнце. - А солдат должен уметь все!
Он полюбовался на собственное отражение в начищенном медном боку кастрюли и добавил:
- Ну или почти все.
Симон потянулся за тарелкой, раздумывая, не сказать ли Няте о том, что собирается забрать ее в Доршату. Несколько раз он порывался сообщить девочке новость, но в конце концов решил: скажет после того, как сестра поговорит со Смили. Симон был уверен, что тот не станет возражать, ну а если вздумает - придется побеседовать с ним еще разок. Хотя и в первый-то раз подонок перепугался так, что чуть в штаны не наложил. Симон сжал губы, полируя большую тарелку. Ему был хорошо знаком тип людей, подобный Смили. Такие храбрятся только перед слабыми. Пара ударов кнутом быстренько развязывает им язык, а пара сломанных пальцев убедят продать с потрохами родную мать.
- Вот что я тебе хочу сказать, Нята… - начал было Симон, но осекся: из ивовых зарослей донесся истошный рев.
- Это Юмас! - Нята выпрямилась, бросив кастрюли. - Наверное, опять подрался с Эшером! Эти близнецы - не разлей вода, драчливые, как петухи!
Из ивовых кустов вывалился один из близнецов. Трехлетний Юмас исступленно орал, размазывая по круглому лицу слезы и сопли. При виде такого безграничного отчаяния главный палач Доршаты несколько растерялся.
- Юмас, ты чего? - озадаченно спросил он. - Подрался? А где Эшер?
Нята присела на корточки и обняла братишку.
- Что такое? Что это у тебя? Мертвая птичка? Это из-за нее ты подрался с братом? Юмас, не годится играть с мертвой птицей.
Она осторожно забрала крошечное тельце птички.
- Коноплянка, - сказал Симон, разглядывая серые перышки. - Где это ты ее нашел? Где?. Что он говорит, Нята? Я ни слова разобрать не могу!
Нята понимала лепет малыша гораздо лучше, чем Симон.
- Нашел за сараем? Вы с Эшером снова туда ходили? Там бегают страшные собаки с пасеки. Гляди, пойдешь туда еще раз, они тебя покусают! Ну не плачь! Птичка оживет иприлетит к тебе под окошко!
Нята сложила ладони домиком и спрятала мертвую птичку.
Юмас нехотя перестал реветь, поглядывая на сестру черными глазами.
- Иди домой и найди Эшера, - строго велела Нята, и мальчик послушно побрел вверх по берегу. - И умойся, грязнуля!
Симон проводил малыша взглядом.
- Слушается тебя, мелочь пузатая! - Симон присел на корточки и потянулся за очередной кастрюлей. - А глотка у пацана - луженая, здоров он орать!
Нята присела рядом.
- Дядя Симон! - позвала она шепотом. Глаза у нее были веселые.
- Чего тебе?
- Гляди!
Нята осторожно раскрыла ладони: коноплянка вспорхнула из ее рук и мгновенно скрылась в вечернем небе.
Симон выронил кастрюлю из рук. Нята довольно засмеялась.
- Она ж мертвая была! - Он растерянно уставился на племянницу. - Или… или нет? Как это получилось?!
- Не знаю, дядя Симон. - Девочка пожала плечами. - Я просто подумала… подумала, что она сейчас улетит. Она и улетела.
- Не знаешь? - подозрительно повторил Симон. - А что это у тебя глаза сейчас хитрые, как у лисички? - Он тряхнул головой. - Если б сам не видел, никогда бы не поверил. Никогда!
Симон задумался, машинально натирая крупным песком кастрюлю, которая и без того блестела, как жар, потом отодвинул ее в сторону.
- Нята, - начал осторожно. - Ты понимаешь, что ты… что у тебя… - Он помялся, подбирая слова. - Словом, я слышал, конечно, что есть люди, которые магией владеют, но встречать их мне не доводилось. - Симон пристально поглядел на племянницу. - И надо же, чтобы… - Он вздох нул,- я думаю, плохого в этом ничего нет, но… - Он снова тряхнул головой и продолжил уже решительней:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52