— Я не верю ни единому вашему слову! — воскликнула она. — Для чего вы пытаетесь меня обмануть? Вы ничего про Филлис не знали, пока Фредди не рассказал вам о ней и поезде…
— Поверьте мне…
— Нет! Фредди пригласил вас сюда, чтобы вы помогли ему украсть колье и передать его мистеру Киблу, чтобы тот помог Филлис, и вот оно у вас, а вы пытаетесь оставить его себе!
Псмит слегка вздрогнул, и монокль выпал из его глаза.
— Неужели в этом маленьком комплоте участвуют все? Вы тоже принадлежите к легионам помощников товарища Кибла?
— Мистер Кибл попросил меня достать для него колье. Псмит задумчиво вставил монокль на место.
— Это, — сказал он, — придает делу новый оборот. Неужели я все это время был несправедлив к товарищу Трипвуду? Признаюсь, когда я четверть часа назад увидел, как он стоит тут подобно Марию на развалинах Карфагена (уподобление заимствовано у античных авторов и является плодом дорогостоящего образования), то пришел… нет прыгнул к заключению, что он ведет двойную игру и намерен надуть и меня и босса, изъяв колье и употребив его на собственные нужды. Я и не воображал, что он может заподозрить меня в подобном же грешном замысле.
Ева подбежала к нему и ухватила его за рукав.
— Мистер Смит, это правда? Вы действительно друг Филлис?
— Она смотрит на меня как на родного дедушку. А вы — ее подруга?
— Мы вместе учились в школе.
— Это, — душевно сказал Псмит, — один из самых чудесных моментов в моей жизни. Выходит, все мы — точно одна большая семья.
— Но Филлис никогда при мне вас не упоминала.
— Странно! — сказал Псмит. — Очень странно. Неужели она стыдится своего смиренного друга?
— Что-что?
— Мне следует объяснить, — сказал Псмит, — что до самого последнего времени я зарабатывал на жизнь тяжким трудом, швыряясь рыбой на Биллингсгейтском рынке. Неужели в молодой супруге товарища Джексона таится — чего я никак не подозревал! — снобистская жилка и она скрывает, что якшается с человеком, причастным к рыбе?
— Боже мой! — воскликнула Ева.
— Прошу прощения?
— Смит… Рыба… Так это вы заходили к Филлис, когда я была у нее! Прямо перед тем, как уехала сюда. Филлис, я помню, сказала, как она жалеет, что мы не познакомились. Она сказала, что вы совсем в моем… То есть она сказала, что очень хочет познакомить меня с вами.
— Это, — сказал Псмит, — с каждой минутой становится все более и более чудесным. По-моему, мы с вами созданы друг для друга. Я лучший друг вашей лучшей подруги, и мы разделяем страсть к хищению чужих драгоценностей. Ну, как вы можете отрицать, что мы родственные души?
— Не говорите глупостей.
— Мы попадем в серию «Мужья и Жены, Которые Работают Вместе».
— Где колье? Псмит вздохнул:
— Деловая нота. Вечно деловая нота. Нельзя ли отложить все это на потом?
— Нет, нельзя.
— Ну, что же!
Псмит подошел к стене и снял с нее стеклянный ящик с птичьими чучелами.
— Единственное место, — огорченно сказала Ева, — где мы не догадались поискать.
Псмит открыл ящик и извлек центральное чучело — унылого вида пернатое, чьи стеклянные глаза взирали на мир с неизбывной тоской. Он покопался в нутре чучела и вытащил наружу длинную нить, сверкающую и переливающуюся в свете керосиновой лампы.
— Ах!
Ева почти любовно провела пальцами по колье, которое Псмит положил на столик перед ней.
— Какие красивые камни, правда?
— Бесспорно. Должен сказать, что из всех драгоценных камней, которые я когда-либо крал…
— Хей!!!
Ева, вскрикнув, выпустила ожерелье. Псмит стремительно обернулся. В дверях стоял Эдвард Кутс и целился в него из револьвера.
IV
— Руки вверх! — коротко скомандовал мистер Кутс, и с бесцеремонностью человека, которому было отказано в преимуществах, даруемых культурным окружением и тщательным воспитанием, он опасливо шагнул вперед, предшествуемый револьвером. Это было изящное, миниатюрное оружие. Оно могло бы быть собственностью какой-нибудь благородной дамы. Действительно, мистер Кутс занял его у мисс Пиви, которая как раз переступила порог, одетая в вечернее черное с серебряной отделкой платье от Розы Дюбарри. Ее исполненное высокой духовности лицо словно бы нежно светилось в сумрачном свете лампы.
— Молодчага, Эд! — деловито одобрила мисс Пиви. Она скользнула к столику и сгребла колье. Мистер Кутс, хотя, быть может, и польщенный такой хвалой, никак на нее не отозвался, а продолжал устремлять суровый взгляд на Еву и Псмита.
— Без штучек! — порекомендовал он.
— Как будто, — мягко отозвался Псмит, — я позволил бы себе нечто подобное! Это, — обратился он к Еве, — товарищ Кутс, о котором вы столько слышали.
Ева, окаменев, уставилась на поэтессу, которая после успешного завершения прелиминариев с праздным любопытством оглядывала гостиную.
— Мисс Пиви! — вскричала Ева. Из всего, что принес этот чреватый неожиданностями вечер, явление эмоциональной протеже леди Констанции в роли преступницы было самым оглушающим. — Мисс Пиви!
— А? — дружелюбно отозвалась поэтесса.
— Мне… я…
— По-моему, — вмешался Псмит, — мисс Халлидей хотела бы указать, что такой оборот дела застал ее несколько врасплох. Признаюсь, и я слегка сбит с толку. Разумеется, я знал, что товарищ Кутс обладает — назовем это склонностью к приобретательству, — но вас-то я всегда считал на сто процентов состоящей из одной только души, причем чистой, как свежевыпавший снег.
— Н-да? — отозвалась мисс Пиви без особого интереса.
— Я воображал, будто вы поэтесса.
— Поэтесса и есть! — гневно отпарировала мисс Пиви. -Только вякни что-нибудь про мои стихи — и получишь кирпичом по кумполу! Ладно, Эд, нечего нам тут прохлаждаться. Пошли!
— Надо бы их связать, — сказал мистер Кутс. — Не то они поднимут шухер, пока я еще не успею смыться.
— Эд! — произнесла мисс Пиви с тем презрением, которое ее коллега так часто пробуждал в ней. — Хоть иногда вспоминай, что у тебя над воротом болтается голова, а не тыква. И поосторожней с пушкой! Размахиваешь, точно букетом. Какой шухер? Им же тогда придется сказать, что первыми камни стырили они.
— А и правда, — признал мистер Кутс.
— Ну вот и не рыпайся!
Безмолвие, в которое этот упрек вверг мистера Кутса, позволило Псмиту возобновить разговор. Чему он был очень рад. Хотя ничего жизненно важного он сообщить и не мог, оптимизм подсказывал ему, что у них есть только один шанс вернуть колье — поддерживать разговор в надежде на какую-нибудь неожиданность. При всем его внешнем благодушии он ни на секунду не забывал о том, что мистер Кутс находится от него на расстоянии одного прыжка. Правда, миниатюрный, но вполне эффективный револьверчик пока исключал какие бы то ни было прыжки, даже самые короткие, но если в ближайшем будущем что-либо отвлечет внимание его противника даже на секунду… Он выбрал политику бдительного выжидания и заговорил.
— Если бы перед тем, как удалиться, вы могли бы уделить нам минуту-другую вашего драгоценного времени, — начал он, — я хотел бы сказать несколько слов. И сперва мне хотелось бы указать, что я от души согласен с тем, как вы отвергли предложение товарища Кутса. Он олух.
— Чего? — вскричал мистер Кутс, сразу воскреснув. — Не распускай язык! Только тут женщины, не то я тебе врезал бы!
— Эд, — с властным спокойствием произнесла мисс Пиви, — заткни пасть!
Мистер Кутс снова увял. Псмит с интересом оглядел его сквозь монокль.
— Прошу прощения, — сказал он, — но, если это не слишком интимный вопрос, вы состоите в браке?
— А?
— Мне показалось, что вы говорите с ним как жена. Я имею честь обращаться к миссис Кутс?
— Будете иметь, если немножко подождете.
— Тысяча поздравлений товарищу Кутсу. Вам, пожалуй, поменьше, но ровно столько же наилучших пожеланий. — Он сделал шаг к поэтессе, протягивая руку. — Я и сам намерен вступить в брак в ближайшем будущем.
— Держи руки над головой! — вмешался мистер Кутс.
— Право же, — с упреком произнес Псмит, — подобные церемонии между друзьями излишни. Единственный револьвер, который когда-либо принадлежал мне, вы найдете вон гам на каминной полке. Вот поглядите.
— Нашел дурака! Чтобы ты на меня прыгнул, чуть я глазa отведу?
— Вашей натуре, товарищ Кутс, присуща подозрительность, и это меня огорчает, — вздохнул Псмит. — Боритесь с ней! — Он снова повернулся к мисс Пиви. — Продолжим более приятную тему: вы сообщите мне, куда послать рыбный нож накладного серебра?
— А?
— Я надеюсь, — журчал Псмит, — если вы не сочтете это зa вольность со стороны относительно недавнего знакомого, получить разрешение в надлежащее время послать вам маленький свадебный подарок. И как-нибудь в будущем, когда и тоже стану семейным человеком, вы с товарищем Кутсом приедете погостить в нашем уютном домике. Вы встретите непритворно сердечный прием. И, конечно, не обидитесь, если, прощаясь с вами, мы пересчитаем серебряные ложки…
Едва ли мисс Пиви можно было заподозрить в тонкокожести, и тем не менее при его последних словах ее белоснежное чело грозно нахмурилось. Небрежная дружелюбность куда-то исчезла. Она смерила Псмита сверкающим взором.
— Много трепешься, — заметила она ледяным тоном.
— Мой старинный недостаток, — виновато сказал Псмит, — неоднократно вызывающий многочисленные жалобы. Теперь я вижу, что утомил вас, и, надеюсь, вы разрешите мне выразить…
Он внезапно умолк — не потому, что истощил запас слов, но потому, что в этот миг над их головами раздался неожиданный громкий треск, и тут же с потолка посыпалась штукатурка, предваряя появление длинной стройной ноги, которая, дрыгаясь, повисла в пустоте.
Время и обветшание поработали над половицами в мансарде, куда Псмит водворил высокородного Фредди Трипвуда, и тот, осторожно передвигаясь в кромешном мраке, имел несчастье провалиться сквозь пол.
Но, как часто случается в нашей жизни, чья-то беда оборачивается чьей-то удачей. То, что для Фредди явилось жутким потрясением, с точки зрения Псмита, было манной небесной. В минуту нервного напряжения внезапное возникновение под потолком болтающейся человеческой ноги способно ошеломить и самое мужественное сердце. Эдвард Кутс не скрыл своего смятения. Подпрыгнув вверх на добрые шесть дюймов, он дернул головой и нечаянно спустил курок своего револьвера. Пуля впилась в штукатурку возле ноги.
Нога исчезла. С того момента как Фредди Трипвуд остался наверху один, он ни на секунду не забывал прощального предупреждения Псмита, что его подстрелят, вздумай он бежать, и пуля мистера Кутса представилась ему эффективным исполнением этого обещания. Отчаянным рывком выдернув ногу из бездны, он исполнил прыжок спиной вперед и достиг дальней стены, где, не имея возможности удалиться еще дальше от центра событий, вынужден был остановить свое отступление. Свернувшись в комочек настолько крохотный, насколько это было в его силах, он вжимался в стену, стараясь не дышать. От намерения объяснить сквозь пролом, что виной всему злополучная случайность, он благоразумно сразу же отказался. Хотя в другие критические минуты своей жизни Фредди часто показывал себя не слишком сообразительным, на этот раз ему достало проницательности понять, что окрестности дыры — места опасные, которых следует избегать. А потому, храня глубокое и нерушимое молчание, он скорчился во мраке и молился только о том, чтобы его оставили тут в покое.
Минуты шли, и создавалось впечатление, что это скромное желание будет удовлетворено. Снизу до него доносились шум и голоса, но они не сопровождались пулями. Было бы преувеличением сказать, что к нему вернулась беззаботная безмятежность, но и это было все-таки кое-что. Пульс Фредди начал замедляться.
А вот пульс мистера Кутса бился с опасной частотой. В нижней комнате с Эдвардом Кутсом стремительно творились нежелательные вещи. Сперва ему показалось, что следом за штукатуркой на него обрушился весь потолок, но впечатление это было ошибочным. Произошло всего лишь следующее: Псмит, обнаружив, что глаза мистера Кутса и его револьвер отвлеклись от него, прыгнул вперед, ухватил стул, ударил противника по голове этим стулом, избавил его от револьвера, метнулся к камину, забрал револьвер, лежавший гам, и теперь, угрожающе сжимая их оба, жег его взглядом сквозь сверкающий монокль.
— Без штучек, товарищ Кутс! — сказал Псмит.
Мистер Кутс с трудом поднялся с пола. Голова у него гудела. Он поглядел на револьвер, замигал, открыл было рот и снова его закрыл. Мучительное ощущение поражения охватило его. Природа не создала его для насильственных действий. Мирные манипуляции с колодой карт в курительной атлантического лайнера — вот что он любил, чем наслаждался, а применение физической силы было ему чуждо и неприятно. Для мистера Кутса война окончилась.
Но мисс Пиви была само упорство. Ее полотенце еще не болталось на канате ринга. Она стиснула колье стальной хваткой. Ее прекрасные глаза горели гордым вызовом.
— Думаешь, ты такой умный, а?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38