Меня вдруг осенило. И я сказал себе: «Подвеска!»
Билл жалобно заморгал. Его сердце, только что чуть было не выскочившее изо рта, начало медленно опускаться на место, но, по-видимому, от перенесенной встряски пострадал слух. Ему почудилось, будто капитан произнес слово «подвеска», что было совершенно лишено всякого смысла.
– По… подвеска? – повторил он, недоумевая.
– Миссис Спотсворт носит на шее бриллиантовую подвеску, милорд, -заметил Дживс. – По всей видимости, джентльмен имеет в виду ее.
Это было вполне возможно, но Билл все еще ничего не понимал.
– Вы так полагаете?
– Да, милорд.
– По вашему мнению, речь идет об этом предмете, Дживс?
– Да, милорд.
– Но при чем он тут?
– На этот вопрос, как можно предположить, милорд, мы получим ответ из его дальнейших слов.
– То есть когда он скажет еще что-нибудь?
– Совершенно верно, милорд.
– Н-ну, если вы так считаете… – с сомнением проговорил Билл. – Но мне это кажется… как это говорится?
– Сугубо маловероятно, милорд?
– Да. Именно что сугубо маловероятно.
Капитан Биггар на другом конце комнаты молча злился. Теперь он окончательно потерял терпение и язвительно спросил:
– Ну что, кончили вы там лепетать, Кривой Рочестер?
– Я разве лепетал?
– Еще как лепетали. Словно эти… как их… Ну, словно эти штуковины, которые лепечут.
– Листья на дереве? О них иногда говорят, что они лепечут, сэр, -пришел на помощь Дживс. – А также лесные ручьи. В своем очень известном стихотворении «Ручей» покойный поэт лорд Теннисон…
Капитан Биггар нахмурил брови.
– Ай денг хап камоо на покойного лорда Теннисона, – раздраженно отозвался он. – А что меня интересует, так это подвеска.
Билл взглянул на него с некоторой надеждой:
– Вы собираетесь пояснить, в чем дело с этой подвеской? Пролить, так сказать, свет?
– Да, собираюсь. Она стоит около трех тысяч зеленых, и вы, – заключил он как бы между прочим, – ее украдете, Кривой Рочестер.
– Ук… украду?
– Нынешней же ночью.
Человеку, которого только что словно шмякнули тупым предметом по макушке, довольно непросто выпрямиться во весь рост и устремить на собеседника укоризненный взор, но у Билла это получилось.
– Что-о?! – вскричал он, потрясенный до глубины души. – Вы, опора Империи, живой пример для подражания даякам, всерьез предлагаете мне ограбить мою гостью?
– Я же тоже ваш гость, однако вы меня ограбили.
– Только временно.
– И миссис Спотсворт вы тоже ограбите только временно. Я не вполне точно сказал: «украдете». Все, что мне от вас нужно, это взять у нее подвеску в долг до завтрашнего ужина, а тогда она будет ей возвращена.
Билл схватился за волосы:
– Дживс!
– Милорд?
– На помощь, Дживс. У меня мозги кругом идут. Вы уловили какой-нибудь смысл в словах этого носорогоубийцы?
– Да, милорд.
– Вот как?
– Направление мыслей капитана Биггара представляется мне ясным, милорд. Джентльмену настоятельно нужны деньги, чтобы завтра в Дерби поставить на лошадь по кличке Баллимор, и он предлагает, как я понял, изъять у владелицы подвеску, заложить и полученные средства употребить на вышеназванные цели. Я правильно изложил вашу мысль, сэр?
– Да.
– А по завершении скачек, как я понимаю, этот предмет будет доставлен обратно, и кто-нибудь, может быть я, обнаружит его в таком месте, где дама могла его обронить, и вручит его ей. Я не ошибаюсь, сэр?
– Нет.
– В таком случае если только можно быть на все сто процентов уверенным в том, что лошадь Баллимор придет первой…
– Придет, придет, можете не сомневаться. Я же вам сказал, он дважды побил рекорд ипподрома.
– Это официально, сэр?
– Прямо из конюшни.
– Тогда я, должен признаться, не вижу – или почти не вижу -оснований возражать против этого плана.
Билл с сомнением покачал головой:
– А по-моему, это все-таки кража.
Капитан Биггар досадливо поморщился:
– Ничего подобного! И сейчас объясню почему. В каком-то смысле можно сказать, что эта подвеска – моя.
– Ну знаете!.. чья, вы сказали?
– Моя.
– А к миссис Спотсворт каким образом она попала?
– Я ей подарил.
– Подарили?
– А что? Мне-то она на что нужна? А миссис Спотсворт и ее муж оказали мне множество любезностей. Беднягу задрал лев, а что осталось от него отправили в Найроби, и, когда миссис Спотсворт на следующий день покидала лагерь, я подумал, что хорошо бы ей подарить что-нибудь – на память и вообще, ну я и вытащил подвеску и спросил, не захочет ли она взять ее себе. Она согласилась, я отдал, и она уехала. Вот что я имел в виду, когда сказал, что в сущности-то эта вещица – моя, – заключил капитан Биггар и снова налил себе виски.
На Билла его рассказ произвел сильное впечатление.
– По-моему, это в корне меняет дело, Дживс.
– Несомненно, милорд.
– Ведь в конце-то концов, как справедливо заметил старец Биггар, подвеска – его, да он и хочет просто на время позаимствовать ее, всего на пару часов.
– Совершенно верно, милорд.
Билл повернулся к капитану. Решение было принято.
– Договорились, – сказал он.
– Вы это сделаете?
– Попробую.
– Браво!
– Будем надеяться, что сойдет.
– Сойдет, сойдет. Соскользнет как по маслу. У нее замочек совсем слабый.
– Я имел в виду, что сойдет благополучно.
Капитан Биггар еще раз прикинул. Теперь он был бодр и полон оптимизма.
– Конечно, сойдет благополучно. Что может помешать? Два таких умника, как вы, придумают сто разных способов, как раздобыть эту штуковину. Ну, -сказал капитан, ставя пустой стакан, – а я выйду в сад, мне надо сделать упражнения.
– Сейчас, вечером? Так поздно?
– Дыхательные упражнения, – пояснил капитан Биггар. – По системе йоги. И при этом, конечно, достигается единение с мировой душой. Наше вам, ребята!
Он раздвинул портьеры и вышел через стеклянную дверь.
Глава XIII
После его ухода в гостиной установилась глубокая, долгая тишина. Любое помещение погружается в тишину, когда его покидает капитан Биггар. Билл сидел, подперев подбородок кулаком – в позе роденовского «Мыслителя». Но потом, немного спустя, он посмотрел на Дживса и покачал головой.
– Нет, Дживс, – сказал он.
– Что, милорд?
– Я узнаю блеск феодальной верности в ваших глазах, Дживс. Вы рвете поводок, горя желанием прийти на помощь молодому хозяину. Разве я не прав?
– Действительно, милорд, в свете наших взаимоотношений владыки и вассала мой долг – оказать вашему сиятельству всякую помощь, насколько это будет в моей власти.
Билл снова отрицательно покачал головой:
– Нет, Дживс. Исключается. Никакая сила не заставит меня допустить ваше вмешательство в предприятие, которое в случае неблагоприятного оборота событий вполне может закончиться пятилетним заключением в одной из наших прославленных тюрем. Я займусь этим делом сам – и прошу вас мне не перечить.
– Но, милорд…
– Я сказал, не перечить, Дживс.
– Очень хорошо, милорд.
– Все, что мне от вас нужно, это совет и консультация. Итак, что мы имеем? Мы имеем бриллиантовую подвеску, которая на данный конкретный момент висит на шее у миссис Спотсворт. Задача, стоящая передо мной, – я подчеркиваю: передо мной, Дживс, – заключается в том, чтобы каким-нибудь образом отделить эту подвеску от этой шеи и, схватив ее, незаметно смыться. Какие будут предложения?
– Задача, милорд, бесспорно, представляет определенный интерес.
– М-да, это мне и самому понятно.
– Насколько я понимаю, ни о каких насильственных методах и речи быть не может. Вся надежда возлагается исключительно на ловкость и ухищрение.
– Выходит что так. Не думайте, пожалуйста, что я намерен шмякнуть миссис Спотсворт резиновой дубинкой по кумполу.
– В таком случае, милорд, я склонен заключить, что наибольшего успеха можно ожидать от приема, который я назвал бы «паучий эпизод».
– Не понял…
– Позвольте мне объяснить, милорд. Ваше сиятельство встречаете названную даму в саду?
– Она, должно быть, сидит там на скамейке.
– Тем лучше. Такие условия прекрасно подходят для осуществления выдвигаемого мною плана. Если через несколько минут после того, как между вами завязался разговор, ваше сиятельство якобы заметит в волосах миссис Спотсворт паучка, паучий эпизод воспоследует сам собой, как день следует за ночью. Ваше сиятельство, вполне естественно, вызоветесь смахнуть насекомое. Это даст вам предлог поднять руку к ее шее. И если замочек, как утверждает капитан Биггар, слабенький, вашему сиятельству не составит труда расстегнуть его, так чтобы подвеска упала на землю. Вы следите за моим рассуждением, милорд?
– Да. Пока мне все ясно. А если она ее поднимет?
– Не поднимет, милорд, потому что в действительности вещица будет уже в кармане у вашего сиятельства. Ваше сиятельство сделаете вид, будто продолжаете шарить в траве, но безрезультатно, и в конце концов вы примете решение отложить поиски до утра, когда будет светло. А найдена драгоценность будет завтра ближе к вечеру.
– Когда Биггар ее выкупит и привезет?
– Именно так, милорд.
– И окажется, что она преспокойно лежит под кустиком?
– Или в траве чуть подальше. Откатилась.
– А подвески могут катиться?
– Эта подвеска сможет, милорд.
Билл сосредоточенно закусил губу:
– Стало быть, это и есть паучий эпизод?
– Да, это и есть паучий эпизод, милорд.
– Совсем не плохо задумано.
– Достоинство этого приема – в простоте, милорд. А если ваше сиятельство опасаетесь, что у вас может не получиться, я бы предложил то, что у актеров называется «быстрый прогон».
– Репетицию, вы хотите сказать?
– Именно, милорд. Это поможет вам заучить слова и действия. Мне говорили, что на Бродвее, в Нью-Йорке, где сосредоточена театральная индустрия Соединенных Штатов, про это говорят: «прогладить горячим утюгом от клопов».
– От пауков, правильнее будет выразиться.
– Ха-ха, милорд. Но позвольте мне заметить, что сейчас не следует тратить драгоценные мгновения на острословие.
– Сейчас время решает все?
– Вот именно, милорд. Хотите быстро пробежать всю сцену?
– Да, пожалуй, раз вы говорите, что это успокаивает нервы. А то у меня такое чувство, будто вдоль по позвоночнику выплясывает целый кордебалет дрессированных блох.
– Мистер Вустер тоже жаловался на такие симптомы в минуту испытания и стресса. Это скоро пройдет.
– Когда?
– Как только ваше сиятельство войдете в роль. Скамейка в саду, вы сказали?
– Там она сидела в прошлый раз.
– Итак, сцена – скамейка в саду, время – летняя ночь, – забормотал Дживс. – При подъеме занавеса видна миссис Спотсворт. Входит лорд Рочестер. Я буду изображать миссис Спотсворт, милорд. Сначала мы обмениваемся несколькими репликами для создания атмосферы. Потом плавно переходим к паучьему эпизоду. Ваша реплика, милорд.
Билл сосредоточился.
– Э-э… м-м… Скажите, Рози…
– Рози, милорд?
– Да, Рози, черт возьми. Есть возражения?
– Ни малейших, милорд.
– Мы были знакомы когда-то в Каннах.
– Вот как, милорд? Я этого не знал. Итак, вы говорили…
– Скажите, Рози, вы боитесь пауков?
– Почему вы спрашиваете, ваше сиятельство?
– Потому что у вас по волосам сзади ползет довольно крупный экземпляр… – Тут Билл подскочил на месте дюймов на шесть. – Какого черта вы вдруг завизжали, Дживс? – с раздражением спросил он.
– Просто для придания правдоподобия, милорд. Мне подумалось, что именно так поведет себя нежно воспитанная леди, когда получит подобное сообщение.
– Зря вы это. У меня чуть было крыша не слетела.
– Прошу извинения, милорд. Но я именно так представляю себе эту сцену. Я так чувствую, чувствую вот здесь, – ответил Дживс, похлопывая себя по груди слева. – Подбросьте мне, пожалуйста, последнюю реплику еще раз, ваше сиятельство.
– У вас сзади по волосам ползет довольно крупный экземпляр.
– Будьте столь любезны, ваше сиятельство, смахните его на землю.
– Он куда-то затерялся. Ага, вот! Переполз на шею.
– И при этих словах, – провозгласил Дживс, вскакивая с дивана, который исполнял у него роль садовой скамейки, – вы сразу же приступаете к действиям, милорд. Ваше сиятельство не можете не признать, что все это проще простого.
– Кажется, да.
– Не сомневаюсь, что теперь, после этого прогона, дрессированные блохи, про которых вы раньше упомянули, умерили свои пляски.
– Да, сбавили темп. Но я все еще волнуюсь.
– Это неизбежно в канун премьеры, милорд. Я полагаю, что вашему сиятельству следует действовать безотлагательно. Что делаешь, делай скорее. Мы подготовили сцену на садовой скамье, и вам будет трудно приспособить наработанную игру к интерьеру, если миссис Спотсворт вдруг возьмет да и возвратится в дом.
Билл кивнул:
– Понимаю. Ну, привет, Дживс. Пока.
– Пока, ваше сиятельство.
– Если что-то выйдет не так…
– Ничего не может выйти не так, милорд.
– Но все-таки… Вы будете иногда писать мне в Дартмур, Дживс? Несколько строк о том о сем, с последними новостями с воли?
– Разумеется, милорд.
– Этим вы окажете мне поддержку, когда я буду день за днем дробить скалу. Говорят, в теперешних тюрьмах условия гораздо лучше, чем были в старину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Билл жалобно заморгал. Его сердце, только что чуть было не выскочившее изо рта, начало медленно опускаться на место, но, по-видимому, от перенесенной встряски пострадал слух. Ему почудилось, будто капитан произнес слово «подвеска», что было совершенно лишено всякого смысла.
– По… подвеска? – повторил он, недоумевая.
– Миссис Спотсворт носит на шее бриллиантовую подвеску, милорд, -заметил Дживс. – По всей видимости, джентльмен имеет в виду ее.
Это было вполне возможно, но Билл все еще ничего не понимал.
– Вы так полагаете?
– Да, милорд.
– По вашему мнению, речь идет об этом предмете, Дживс?
– Да, милорд.
– Но при чем он тут?
– На этот вопрос, как можно предположить, милорд, мы получим ответ из его дальнейших слов.
– То есть когда он скажет еще что-нибудь?
– Совершенно верно, милорд.
– Н-ну, если вы так считаете… – с сомнением проговорил Билл. – Но мне это кажется… как это говорится?
– Сугубо маловероятно, милорд?
– Да. Именно что сугубо маловероятно.
Капитан Биггар на другом конце комнаты молча злился. Теперь он окончательно потерял терпение и язвительно спросил:
– Ну что, кончили вы там лепетать, Кривой Рочестер?
– Я разве лепетал?
– Еще как лепетали. Словно эти… как их… Ну, словно эти штуковины, которые лепечут.
– Листья на дереве? О них иногда говорят, что они лепечут, сэр, -пришел на помощь Дживс. – А также лесные ручьи. В своем очень известном стихотворении «Ручей» покойный поэт лорд Теннисон…
Капитан Биггар нахмурил брови.
– Ай денг хап камоо на покойного лорда Теннисона, – раздраженно отозвался он. – А что меня интересует, так это подвеска.
Билл взглянул на него с некоторой надеждой:
– Вы собираетесь пояснить, в чем дело с этой подвеской? Пролить, так сказать, свет?
– Да, собираюсь. Она стоит около трех тысяч зеленых, и вы, – заключил он как бы между прочим, – ее украдете, Кривой Рочестер.
– Ук… украду?
– Нынешней же ночью.
Человеку, которого только что словно шмякнули тупым предметом по макушке, довольно непросто выпрямиться во весь рост и устремить на собеседника укоризненный взор, но у Билла это получилось.
– Что-о?! – вскричал он, потрясенный до глубины души. – Вы, опора Империи, живой пример для подражания даякам, всерьез предлагаете мне ограбить мою гостью?
– Я же тоже ваш гость, однако вы меня ограбили.
– Только временно.
– И миссис Спотсворт вы тоже ограбите только временно. Я не вполне точно сказал: «украдете». Все, что мне от вас нужно, это взять у нее подвеску в долг до завтрашнего ужина, а тогда она будет ей возвращена.
Билл схватился за волосы:
– Дживс!
– Милорд?
– На помощь, Дживс. У меня мозги кругом идут. Вы уловили какой-нибудь смысл в словах этого носорогоубийцы?
– Да, милорд.
– Вот как?
– Направление мыслей капитана Биггара представляется мне ясным, милорд. Джентльмену настоятельно нужны деньги, чтобы завтра в Дерби поставить на лошадь по кличке Баллимор, и он предлагает, как я понял, изъять у владелицы подвеску, заложить и полученные средства употребить на вышеназванные цели. Я правильно изложил вашу мысль, сэр?
– Да.
– А по завершении скачек, как я понимаю, этот предмет будет доставлен обратно, и кто-нибудь, может быть я, обнаружит его в таком месте, где дама могла его обронить, и вручит его ей. Я не ошибаюсь, сэр?
– Нет.
– В таком случае если только можно быть на все сто процентов уверенным в том, что лошадь Баллимор придет первой…
– Придет, придет, можете не сомневаться. Я же вам сказал, он дважды побил рекорд ипподрома.
– Это официально, сэр?
– Прямо из конюшни.
– Тогда я, должен признаться, не вижу – или почти не вижу -оснований возражать против этого плана.
Билл с сомнением покачал головой:
– А по-моему, это все-таки кража.
Капитан Биггар досадливо поморщился:
– Ничего подобного! И сейчас объясню почему. В каком-то смысле можно сказать, что эта подвеска – моя.
– Ну знаете!.. чья, вы сказали?
– Моя.
– А к миссис Спотсворт каким образом она попала?
– Я ей подарил.
– Подарили?
– А что? Мне-то она на что нужна? А миссис Спотсворт и ее муж оказали мне множество любезностей. Беднягу задрал лев, а что осталось от него отправили в Найроби, и, когда миссис Спотсворт на следующий день покидала лагерь, я подумал, что хорошо бы ей подарить что-нибудь – на память и вообще, ну я и вытащил подвеску и спросил, не захочет ли она взять ее себе. Она согласилась, я отдал, и она уехала. Вот что я имел в виду, когда сказал, что в сущности-то эта вещица – моя, – заключил капитан Биггар и снова налил себе виски.
На Билла его рассказ произвел сильное впечатление.
– По-моему, это в корне меняет дело, Дживс.
– Несомненно, милорд.
– Ведь в конце-то концов, как справедливо заметил старец Биггар, подвеска – его, да он и хочет просто на время позаимствовать ее, всего на пару часов.
– Совершенно верно, милорд.
Билл повернулся к капитану. Решение было принято.
– Договорились, – сказал он.
– Вы это сделаете?
– Попробую.
– Браво!
– Будем надеяться, что сойдет.
– Сойдет, сойдет. Соскользнет как по маслу. У нее замочек совсем слабый.
– Я имел в виду, что сойдет благополучно.
Капитан Биггар еще раз прикинул. Теперь он был бодр и полон оптимизма.
– Конечно, сойдет благополучно. Что может помешать? Два таких умника, как вы, придумают сто разных способов, как раздобыть эту штуковину. Ну, -сказал капитан, ставя пустой стакан, – а я выйду в сад, мне надо сделать упражнения.
– Сейчас, вечером? Так поздно?
– Дыхательные упражнения, – пояснил капитан Биггар. – По системе йоги. И при этом, конечно, достигается единение с мировой душой. Наше вам, ребята!
Он раздвинул портьеры и вышел через стеклянную дверь.
Глава XIII
После его ухода в гостиной установилась глубокая, долгая тишина. Любое помещение погружается в тишину, когда его покидает капитан Биггар. Билл сидел, подперев подбородок кулаком – в позе роденовского «Мыслителя». Но потом, немного спустя, он посмотрел на Дживса и покачал головой.
– Нет, Дживс, – сказал он.
– Что, милорд?
– Я узнаю блеск феодальной верности в ваших глазах, Дживс. Вы рвете поводок, горя желанием прийти на помощь молодому хозяину. Разве я не прав?
– Действительно, милорд, в свете наших взаимоотношений владыки и вассала мой долг – оказать вашему сиятельству всякую помощь, насколько это будет в моей власти.
Билл снова отрицательно покачал головой:
– Нет, Дживс. Исключается. Никакая сила не заставит меня допустить ваше вмешательство в предприятие, которое в случае неблагоприятного оборота событий вполне может закончиться пятилетним заключением в одной из наших прославленных тюрем. Я займусь этим делом сам – и прошу вас мне не перечить.
– Но, милорд…
– Я сказал, не перечить, Дживс.
– Очень хорошо, милорд.
– Все, что мне от вас нужно, это совет и консультация. Итак, что мы имеем? Мы имеем бриллиантовую подвеску, которая на данный конкретный момент висит на шее у миссис Спотсворт. Задача, стоящая передо мной, – я подчеркиваю: передо мной, Дживс, – заключается в том, чтобы каким-нибудь образом отделить эту подвеску от этой шеи и, схватив ее, незаметно смыться. Какие будут предложения?
– Задача, милорд, бесспорно, представляет определенный интерес.
– М-да, это мне и самому понятно.
– Насколько я понимаю, ни о каких насильственных методах и речи быть не может. Вся надежда возлагается исключительно на ловкость и ухищрение.
– Выходит что так. Не думайте, пожалуйста, что я намерен шмякнуть миссис Спотсворт резиновой дубинкой по кумполу.
– В таком случае, милорд, я склонен заключить, что наибольшего успеха можно ожидать от приема, который я назвал бы «паучий эпизод».
– Не понял…
– Позвольте мне объяснить, милорд. Ваше сиятельство встречаете названную даму в саду?
– Она, должно быть, сидит там на скамейке.
– Тем лучше. Такие условия прекрасно подходят для осуществления выдвигаемого мною плана. Если через несколько минут после того, как между вами завязался разговор, ваше сиятельство якобы заметит в волосах миссис Спотсворт паучка, паучий эпизод воспоследует сам собой, как день следует за ночью. Ваше сиятельство, вполне естественно, вызоветесь смахнуть насекомое. Это даст вам предлог поднять руку к ее шее. И если замочек, как утверждает капитан Биггар, слабенький, вашему сиятельству не составит труда расстегнуть его, так чтобы подвеска упала на землю. Вы следите за моим рассуждением, милорд?
– Да. Пока мне все ясно. А если она ее поднимет?
– Не поднимет, милорд, потому что в действительности вещица будет уже в кармане у вашего сиятельства. Ваше сиятельство сделаете вид, будто продолжаете шарить в траве, но безрезультатно, и в конце концов вы примете решение отложить поиски до утра, когда будет светло. А найдена драгоценность будет завтра ближе к вечеру.
– Когда Биггар ее выкупит и привезет?
– Именно так, милорд.
– И окажется, что она преспокойно лежит под кустиком?
– Или в траве чуть подальше. Откатилась.
– А подвески могут катиться?
– Эта подвеска сможет, милорд.
Билл сосредоточенно закусил губу:
– Стало быть, это и есть паучий эпизод?
– Да, это и есть паучий эпизод, милорд.
– Совсем не плохо задумано.
– Достоинство этого приема – в простоте, милорд. А если ваше сиятельство опасаетесь, что у вас может не получиться, я бы предложил то, что у актеров называется «быстрый прогон».
– Репетицию, вы хотите сказать?
– Именно, милорд. Это поможет вам заучить слова и действия. Мне говорили, что на Бродвее, в Нью-Йорке, где сосредоточена театральная индустрия Соединенных Штатов, про это говорят: «прогладить горячим утюгом от клопов».
– От пауков, правильнее будет выразиться.
– Ха-ха, милорд. Но позвольте мне заметить, что сейчас не следует тратить драгоценные мгновения на острословие.
– Сейчас время решает все?
– Вот именно, милорд. Хотите быстро пробежать всю сцену?
– Да, пожалуй, раз вы говорите, что это успокаивает нервы. А то у меня такое чувство, будто вдоль по позвоночнику выплясывает целый кордебалет дрессированных блох.
– Мистер Вустер тоже жаловался на такие симптомы в минуту испытания и стресса. Это скоро пройдет.
– Когда?
– Как только ваше сиятельство войдете в роль. Скамейка в саду, вы сказали?
– Там она сидела в прошлый раз.
– Итак, сцена – скамейка в саду, время – летняя ночь, – забормотал Дживс. – При подъеме занавеса видна миссис Спотсворт. Входит лорд Рочестер. Я буду изображать миссис Спотсворт, милорд. Сначала мы обмениваемся несколькими репликами для создания атмосферы. Потом плавно переходим к паучьему эпизоду. Ваша реплика, милорд.
Билл сосредоточился.
– Э-э… м-м… Скажите, Рози…
– Рози, милорд?
– Да, Рози, черт возьми. Есть возражения?
– Ни малейших, милорд.
– Мы были знакомы когда-то в Каннах.
– Вот как, милорд? Я этого не знал. Итак, вы говорили…
– Скажите, Рози, вы боитесь пауков?
– Почему вы спрашиваете, ваше сиятельство?
– Потому что у вас по волосам сзади ползет довольно крупный экземпляр… – Тут Билл подскочил на месте дюймов на шесть. – Какого черта вы вдруг завизжали, Дживс? – с раздражением спросил он.
– Просто для придания правдоподобия, милорд. Мне подумалось, что именно так поведет себя нежно воспитанная леди, когда получит подобное сообщение.
– Зря вы это. У меня чуть было крыша не слетела.
– Прошу извинения, милорд. Но я именно так представляю себе эту сцену. Я так чувствую, чувствую вот здесь, – ответил Дживс, похлопывая себя по груди слева. – Подбросьте мне, пожалуйста, последнюю реплику еще раз, ваше сиятельство.
– У вас сзади по волосам ползет довольно крупный экземпляр.
– Будьте столь любезны, ваше сиятельство, смахните его на землю.
– Он куда-то затерялся. Ага, вот! Переполз на шею.
– И при этих словах, – провозгласил Дживс, вскакивая с дивана, который исполнял у него роль садовой скамейки, – вы сразу же приступаете к действиям, милорд. Ваше сиятельство не можете не признать, что все это проще простого.
– Кажется, да.
– Не сомневаюсь, что теперь, после этого прогона, дрессированные блохи, про которых вы раньше упомянули, умерили свои пляски.
– Да, сбавили темп. Но я все еще волнуюсь.
– Это неизбежно в канун премьеры, милорд. Я полагаю, что вашему сиятельству следует действовать безотлагательно. Что делаешь, делай скорее. Мы подготовили сцену на садовой скамье, и вам будет трудно приспособить наработанную игру к интерьеру, если миссис Спотсворт вдруг возьмет да и возвратится в дом.
Билл кивнул:
– Понимаю. Ну, привет, Дживс. Пока.
– Пока, ваше сиятельство.
– Если что-то выйдет не так…
– Ничего не может выйти не так, милорд.
– Но все-таки… Вы будете иногда писать мне в Дартмур, Дживс? Несколько строк о том о сем, с последними новостями с воли?
– Разумеется, милорд.
– Этим вы окажете мне поддержку, когда я буду день за днем дробить скалу. Говорят, в теперешних тюрьмах условия гораздо лучше, чем были в старину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26