Иванов в военной форме, при погонах и портупее.
И все же американцы не поверили даже досье.
— Я думаю все же, имеет смысл проверить его адреса. Если русские ищут его по-настоящему, если это не игра, то они должны поставить в местах его возможного появления слежку, — внес предложение Джон Пиркс.
— Согласен. И еще следует пройтись по его биографии, — напомнил Начальник Восточного сектора. — Повстречаться с его родственниками, коллегами по работе...
Прав был генерал Трофимов, прогнозируя вероятные действия американцев. Впрочем, это понятно, это профессиональное. Занимаясь одним и тем же делом, нетрудно понять, что будет делать твой противник, потому что он будет делать примерно то же самое, что в точно такой же ситуации будешь делать ты сам...
— Американцы начали проверку! — обрадованно доложил майор Проскурин генералу Трофимову.
— Когда?
— Сегодня...
Работники американского консульства вдруг начали гулять вблизи места жительства Иванова. Вначале один, потом другой... Они бродили по улицам, любуясь уникальной русской архитектурой шестидесятых годов двадцатого века.
— О-о! Колоссаль! — восхищались они, снимая на видеокамеру очередную пятиэтажную “хрущевку”. — Русс рококо!
А сами внимательно наблюдали за улицей — за стоящими у обочин машинами, за прохожими.
За первым “туристом” шел второй “турист”. Он тоже фотографировал и тоже смотрел.
И шел третий, который уже не был американцем, а изображал русского прохожего с пакетами в руках...
Через несколько дней американцы свели результаты своих наблюдений воедино. И нашли то, что искали.
Три машины, постоянно сменяя друг друга, стояли примерно в одном и том же месте. Одна машина была легковая, две другие — продуктовые фургоны. В машинах, так же периодически сменяясь, сидели молодые, никуда не спешащие парни. Интересно, кто из русских согласится пустить в свою машину такую уйму людей? Все это походило на слежку.
И американцы решились на проверку.
Днем один из наиболее адаптированных к российской жизни, в совершенстве владеющий русским языком агент вышел на дело. Его одели в грязную фуфайку, надели на ноги найденные на ближайшей помойке кирзовые сапоги, дали в руки ящик с инструментами, который русские почему-то называют музыкальным инструментом “шарманка”, и отправили в дом, где раньше проживал Иванов.
Агент, изображавший то ли сантехника, то ли монтера, вскрыл ящики связи и быстро обнаружил вмонтированного в телефонную линию “жука”. Телефон квартиры Иванова находился на прослушке!
Сомнений не оставалось — Иванова пасли.
Через своих информаторов и за отдельные деньги американцы смогли установить, что машины, простаивающие сутки напролет на улице, приписаны к гаражу Федеральной Службы Безопасности. Сомнений не оставалось!
И все-таки оставались. Потому что разведчики это не мужья, которые пытаются выяснить, гуляет или нет их жена, и удовлетворяются честными уверениями ее близких подруг. Разведчики предпочитают перестраховываться. И предпочитают объективную информацию.
Следующим витком проверки должны были стать родственники Иванова. Но идти к ним американцы не решились, опасаясь быть узнанными и пойманными за руку. Но выход нашелся, выход, который предоставили им новые демократические веяния. Американцы наняли одно из охранных, каких в России миллион, агентств.
— Вы сможете справиться с такой работой? — спросили американцы, изображающие русских бизнесменов, директора фирмы.
— Обижаете, ребята, у меня половина работников — бывшие наши резиденты за кордоном. А вторая половина полковники КГБ, — заверил их директор. — Они раньше шпионов пасли, а теперь того, кого закажете вы.
Американцы заказали первый пришедший на ум адрес, чтобы убедиться, что нанятые ими люди работают качественно. И они действительно работали качественно.
— Мы просим вас проверить вот эти адреса, — попросили “бизнесмены”.
— Все будет в лучшем виде! — уверил щедрых заказчиков директор...
Проверка установила, что по меньшей мере еще три адреса, где мог объявиться Иванов, находились под наблюдением. Это был очень весомый аргумент, говорящий в пользу ценности Иванова.
Но и на этом американцы не успокоились. Они нашли еще одно агентство, которому заказали родственников Иванова.
— Мы бы хотели, чтобы вы побеседовали вот с этими людьми...
Сразу после американцев в агентство пришли люди генерала Трофимова.
— Вам что, лицензия недорога? — спросили они с порога.
— А в чем, собственно, дело?!
— В том, что вы вступили в контакт с иностранными спецслужбами! — напугали охранников до полусмерти люди генерала. И перечислили ряд статей Уголовного кодекса, в том числе статью за измену Родине. — Вы что, не поняли, с кем имеете дело?!
— Мы поняли, что они не русские, но мы не знали, что они шпионы! — оправдывались охранники. — И что теперь делать?
— Делать то, что мы скажем!..
Когда охранная фирма представила американцам диктофонные записи бесед с родственниками Иванова, там все звучало так, как надо. И даже лучше.
Все родственники радостно и часами рассказывали про детство Иванова — про то, как он гукал, какал и пускал пузыри, как после дергал одноклассниц за косы и воровал в садах яблоки, но дружно разводили руками, когда речь заходила о его жизни после школы.
— Не, чего там с ним дальше было, мы точно не знаем, — вздыхали они. — Он же потом сразу уехал и куда-то, кажется, поступил.
— Куда?
— А кто его знает? Он, кажись, какие-то котлы ремонтировал или трубы...
— Откуда вы это знаете?
— Так он же сам рассказывал, когда потом приезжал. Говорил, что работа у него такая, с паром связанная.
— Но он только говорил или вы у него на работе были?
— Нет, тока говорил. Но, поди, не врал. Чего ему врать-то...
Запрос, отправленный в институт, копия которого хранилась по месту последней работы Иванова, тоже ничего не дал. Из института ответили, что Иванов действительно у них учился на заочном факультете, закончил вуз в 19... году, получив специальность инженера по котлоагрегатам, и никуда не распределялся, так как был заочником.
Учеба в вузе на заочном отделении ничего прояснить не могла, так как ее можно было запросто совмещать с чем угодно — хоть с учебой в воинском училище, хоть со службой в армии, получая для сдачи экзаменов кратковременные отпуска. В военной разведке существует такая практика — легендирование второй, гражданской биографии для офицеров, которых готовят для нелегальной работы за границей или для ведения подпольной и партизанской борьбы на территории, занятой противником, в будущей войне. Так что диплом Иванова ничего не значил и ничего не прояснял.
Проследить дальнейшую гражданскую судьбу Иванова тоже не представлялось возможным. Согласно записи в трудовой книжке, Иванов после института работал в котельном цехе режимного завода — потому что действительно работал! Но узнать о характере его работы более подробно затруднительно, так как после конверсии все документы, хранившиеся в первом отделе, были изъяты и частью уничтожены, частью переданы на хранение в ФСБ.
Но в целом то, что он много лет работал не где-нибудь в жэке или на гражданском предприятии, а работал на закрытом почтовом ящике, само по себе говорило о многом, потому что именно так обычно поступали КГБ и ГРУ, легендируя своих “выпускников”. Именно туда, на подведомственные им режимные предприятия, они их и распределяли, вписывая в трудовые книжки несуществующие должности и проставляя вполне реальные печати.
Здесь опять все сходилось. И сходилось как нельзя более удачно. Иванов работал инженером по котлоагрегатам, но и работал в ГРУ. Просто у него было два места работы и было две специальности. Одну он получил в Новосибирском военном училище (что подтверждали полученные оттуда выписки) и на курсах переподготовки ГРУ, второе на заочном отделении Политехнического института. Потом работал в военной разведке, официально числясь в котельном цехе почтового ящика. Потом, в силу выполняемой им в ГРУ работы, ушел на полулегальное положение, устроившись на работу и женившись на гражданке Илларионовой. И на первый взгляд зажил обычной гражданской жизнью. Только почему-то в этой жизни, помимо котлов, он еще в “свободное от основной работы время” занимался тем, что зачищал людей. Очень профессионально зачищал — из снайперской винтовки, голыми руками и из пистолета Стечкина, принадлежащего ГРУ. А потом возвращался на работу и возвращался в семью, где надевал маску любящего мужа и инициативного работника. Отчего жена и сослуживцы его таковым и считают.
Все это очень напоминало почерк русских спецслужб. Как, впрочем, и любых других спецслужб. Потому что во всех спецслужбах есть штатные работники, а есть остающиеся за кадром, нелегалы, которые обычно выполняют самую ответственную или самую грязную работу. Которую, по всей видимости, и выполнял Иванов.
А если так, то он много более интересен, чем был раньше. И интересен уже не только в контексте агента Друг, но и сам по себе! Особенно если учитывать шумиху, которую возле него поднял русский МИД, и принимать во внимание суету европейской резидентуры, равную масштабам той, которая случалась, когда на Запад сбегали высокопоставленные чины КГБ.
Все говорило в пользу того, что Иванов разведчик, грушник, который чем-то не угодил своим хозяевам и теперь скрывается от преследующих его русских спецслужб. И скрывается от спасших его от французского правосудия американцев, потому что им не верит тоже, как не верит никому. Иванов был типичным одиночкой. Он отбился от одной стаи и не пристал к другой. Почему?.. Потому что был не просто одиночкой, а волком-одиночкой, матерым хищником, который был способен выживать один. И побеждать один!
И все же!.. Все же это был еще не конец!..
Последнюю и самую главную проверку назначил Начальник Восточного сектора. Назначил уже не столько для проверки Иванова, сколько для проверки своих работников.
Он выбрал первый, на который упал взгляд, адрес, чтобы проверить его, не прибегая ни к чьей помощи. Проверить силами американцев, вернее, того единственного американца, которому он доверял стопроцентно. Если нанятые охранные фирмы лгали, если контактировавшие с ними люди Джона Пиркса добросовестно ошибались, то это выяснится при выборочной проверке. Вторичной проверке уже проверенного адреса!
Начальник Восточного сектора разложил на столе бумажки с адресами и в одну из них ткнул пальцем. Произвольно ткнул, наугад.
Деревня Лебедяновка — было написано на бумажке.
В эту деревню должны были поехать не люди Джона Пиркса и не Джон Пиркс, а должен был поехать Начальник Восточного сектора ЦРУ. То есть он сам! Потому что no-настоящему, до конца, можно доверять только себе...
Разработанная генералом Трофимовым операция прикрытия и судьба Иванова повисли на волоске...
Глава шестнадцатая
Бывший следователь по особо важным делам, а теперь просто пенсионер Старков попал что называется в обойму. У него брали интервью популярные в стране газеты, его приглашали на радио и в телевизионные шоу.
Отечественным СМИ и ТВ сегодня сильно недостает положительного героя. Те, прежние, штурмовавшие в сорок пятом Берлин, поднимавшие целину и запускавшие в космос “Востоки” и “Восходы”, журналистов и телевизионщиков не устраивали по идеологическим соображениям. Славя их, они тем самым косвенно реабилитировали прошлое, что не приветствовалось новыми идеологами. Современная Россия не может жить прошлым, современная Россия должна быть устремлена в будущее. И новый герой должен быть ей под стать — должен быть сильным, целеустремленным и бескомпромиссным в достижении вновь предложенных идеалов.
Правда, идеалы до конца сформулированы не были и временно подменялись механически перенесенной на русскую почву “американской мечтой” — стать богатым. Вернее, стать как можно богаче — как можно быстрее. Поэтому лучше всего под категорию новых героев подходили мошенники, бандиты и казнокрады. Они новую идеологию воплощали в жизнь успешней врачей, учителей и космонавтов, отчего появлялись на страницах печати и голубых экранах чаще врачей и космонавтов.
— Надо было не Берлины брать, а “бабки” заколачивать, — трезвым взглядом современников оценивали новые герои прошлые ошибки. — Гитлер за каким попер на Россию? За ресурсами! Ну так дайте ему их по средневзвешенным ценам, в валюте по курсу нью-йоркской биржи! На хрена бы ему тогда была эта головная боль с войной на Востоке, если бы мы его нефтью и лесом завалили? Или чего ему там еще нужно было?.. А, да... Да на одних них, на евреях, если даже по демпинговым ценам — за сто марок за голову сдавать, можно было та-акой капитал сколотить! Открыть посреднические фирмы, снизить таможенные пошлины, и все, и никакой, блин, войны и никаких Берлинов! Да мы бы сейчас на втором месте в мире по уровню жизни были!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
И все же американцы не поверили даже досье.
— Я думаю все же, имеет смысл проверить его адреса. Если русские ищут его по-настоящему, если это не игра, то они должны поставить в местах его возможного появления слежку, — внес предложение Джон Пиркс.
— Согласен. И еще следует пройтись по его биографии, — напомнил Начальник Восточного сектора. — Повстречаться с его родственниками, коллегами по работе...
Прав был генерал Трофимов, прогнозируя вероятные действия американцев. Впрочем, это понятно, это профессиональное. Занимаясь одним и тем же делом, нетрудно понять, что будет делать твой противник, потому что он будет делать примерно то же самое, что в точно такой же ситуации будешь делать ты сам...
— Американцы начали проверку! — обрадованно доложил майор Проскурин генералу Трофимову.
— Когда?
— Сегодня...
Работники американского консульства вдруг начали гулять вблизи места жительства Иванова. Вначале один, потом другой... Они бродили по улицам, любуясь уникальной русской архитектурой шестидесятых годов двадцатого века.
— О-о! Колоссаль! — восхищались они, снимая на видеокамеру очередную пятиэтажную “хрущевку”. — Русс рококо!
А сами внимательно наблюдали за улицей — за стоящими у обочин машинами, за прохожими.
За первым “туристом” шел второй “турист”. Он тоже фотографировал и тоже смотрел.
И шел третий, который уже не был американцем, а изображал русского прохожего с пакетами в руках...
Через несколько дней американцы свели результаты своих наблюдений воедино. И нашли то, что искали.
Три машины, постоянно сменяя друг друга, стояли примерно в одном и том же месте. Одна машина была легковая, две другие — продуктовые фургоны. В машинах, так же периодически сменяясь, сидели молодые, никуда не спешащие парни. Интересно, кто из русских согласится пустить в свою машину такую уйму людей? Все это походило на слежку.
И американцы решились на проверку.
Днем один из наиболее адаптированных к российской жизни, в совершенстве владеющий русским языком агент вышел на дело. Его одели в грязную фуфайку, надели на ноги найденные на ближайшей помойке кирзовые сапоги, дали в руки ящик с инструментами, который русские почему-то называют музыкальным инструментом “шарманка”, и отправили в дом, где раньше проживал Иванов.
Агент, изображавший то ли сантехника, то ли монтера, вскрыл ящики связи и быстро обнаружил вмонтированного в телефонную линию “жука”. Телефон квартиры Иванова находился на прослушке!
Сомнений не оставалось — Иванова пасли.
Через своих информаторов и за отдельные деньги американцы смогли установить, что машины, простаивающие сутки напролет на улице, приписаны к гаражу Федеральной Службы Безопасности. Сомнений не оставалось!
И все-таки оставались. Потому что разведчики это не мужья, которые пытаются выяснить, гуляет или нет их жена, и удовлетворяются честными уверениями ее близких подруг. Разведчики предпочитают перестраховываться. И предпочитают объективную информацию.
Следующим витком проверки должны были стать родственники Иванова. Но идти к ним американцы не решились, опасаясь быть узнанными и пойманными за руку. Но выход нашелся, выход, который предоставили им новые демократические веяния. Американцы наняли одно из охранных, каких в России миллион, агентств.
— Вы сможете справиться с такой работой? — спросили американцы, изображающие русских бизнесменов, директора фирмы.
— Обижаете, ребята, у меня половина работников — бывшие наши резиденты за кордоном. А вторая половина полковники КГБ, — заверил их директор. — Они раньше шпионов пасли, а теперь того, кого закажете вы.
Американцы заказали первый пришедший на ум адрес, чтобы убедиться, что нанятые ими люди работают качественно. И они действительно работали качественно.
— Мы просим вас проверить вот эти адреса, — попросили “бизнесмены”.
— Все будет в лучшем виде! — уверил щедрых заказчиков директор...
Проверка установила, что по меньшей мере еще три адреса, где мог объявиться Иванов, находились под наблюдением. Это был очень весомый аргумент, говорящий в пользу ценности Иванова.
Но и на этом американцы не успокоились. Они нашли еще одно агентство, которому заказали родственников Иванова.
— Мы бы хотели, чтобы вы побеседовали вот с этими людьми...
Сразу после американцев в агентство пришли люди генерала Трофимова.
— Вам что, лицензия недорога? — спросили они с порога.
— А в чем, собственно, дело?!
— В том, что вы вступили в контакт с иностранными спецслужбами! — напугали охранников до полусмерти люди генерала. И перечислили ряд статей Уголовного кодекса, в том числе статью за измену Родине. — Вы что, не поняли, с кем имеете дело?!
— Мы поняли, что они не русские, но мы не знали, что они шпионы! — оправдывались охранники. — И что теперь делать?
— Делать то, что мы скажем!..
Когда охранная фирма представила американцам диктофонные записи бесед с родственниками Иванова, там все звучало так, как надо. И даже лучше.
Все родственники радостно и часами рассказывали про детство Иванова — про то, как он гукал, какал и пускал пузыри, как после дергал одноклассниц за косы и воровал в садах яблоки, но дружно разводили руками, когда речь заходила о его жизни после школы.
— Не, чего там с ним дальше было, мы точно не знаем, — вздыхали они. — Он же потом сразу уехал и куда-то, кажется, поступил.
— Куда?
— А кто его знает? Он, кажись, какие-то котлы ремонтировал или трубы...
— Откуда вы это знаете?
— Так он же сам рассказывал, когда потом приезжал. Говорил, что работа у него такая, с паром связанная.
— Но он только говорил или вы у него на работе были?
— Нет, тока говорил. Но, поди, не врал. Чего ему врать-то...
Запрос, отправленный в институт, копия которого хранилась по месту последней работы Иванова, тоже ничего не дал. Из института ответили, что Иванов действительно у них учился на заочном факультете, закончил вуз в 19... году, получив специальность инженера по котлоагрегатам, и никуда не распределялся, так как был заочником.
Учеба в вузе на заочном отделении ничего прояснить не могла, так как ее можно было запросто совмещать с чем угодно — хоть с учебой в воинском училище, хоть со службой в армии, получая для сдачи экзаменов кратковременные отпуска. В военной разведке существует такая практика — легендирование второй, гражданской биографии для офицеров, которых готовят для нелегальной работы за границей или для ведения подпольной и партизанской борьбы на территории, занятой противником, в будущей войне. Так что диплом Иванова ничего не значил и ничего не прояснял.
Проследить дальнейшую гражданскую судьбу Иванова тоже не представлялось возможным. Согласно записи в трудовой книжке, Иванов после института работал в котельном цехе режимного завода — потому что действительно работал! Но узнать о характере его работы более подробно затруднительно, так как после конверсии все документы, хранившиеся в первом отделе, были изъяты и частью уничтожены, частью переданы на хранение в ФСБ.
Но в целом то, что он много лет работал не где-нибудь в жэке или на гражданском предприятии, а работал на закрытом почтовом ящике, само по себе говорило о многом, потому что именно так обычно поступали КГБ и ГРУ, легендируя своих “выпускников”. Именно туда, на подведомственные им режимные предприятия, они их и распределяли, вписывая в трудовые книжки несуществующие должности и проставляя вполне реальные печати.
Здесь опять все сходилось. И сходилось как нельзя более удачно. Иванов работал инженером по котлоагрегатам, но и работал в ГРУ. Просто у него было два места работы и было две специальности. Одну он получил в Новосибирском военном училище (что подтверждали полученные оттуда выписки) и на курсах переподготовки ГРУ, второе на заочном отделении Политехнического института. Потом работал в военной разведке, официально числясь в котельном цехе почтового ящика. Потом, в силу выполняемой им в ГРУ работы, ушел на полулегальное положение, устроившись на работу и женившись на гражданке Илларионовой. И на первый взгляд зажил обычной гражданской жизнью. Только почему-то в этой жизни, помимо котлов, он еще в “свободное от основной работы время” занимался тем, что зачищал людей. Очень профессионально зачищал — из снайперской винтовки, голыми руками и из пистолета Стечкина, принадлежащего ГРУ. А потом возвращался на работу и возвращался в семью, где надевал маску любящего мужа и инициативного работника. Отчего жена и сослуживцы его таковым и считают.
Все это очень напоминало почерк русских спецслужб. Как, впрочем, и любых других спецслужб. Потому что во всех спецслужбах есть штатные работники, а есть остающиеся за кадром, нелегалы, которые обычно выполняют самую ответственную или самую грязную работу. Которую, по всей видимости, и выполнял Иванов.
А если так, то он много более интересен, чем был раньше. И интересен уже не только в контексте агента Друг, но и сам по себе! Особенно если учитывать шумиху, которую возле него поднял русский МИД, и принимать во внимание суету европейской резидентуры, равную масштабам той, которая случалась, когда на Запад сбегали высокопоставленные чины КГБ.
Все говорило в пользу того, что Иванов разведчик, грушник, который чем-то не угодил своим хозяевам и теперь скрывается от преследующих его русских спецслужб. И скрывается от спасших его от французского правосудия американцев, потому что им не верит тоже, как не верит никому. Иванов был типичным одиночкой. Он отбился от одной стаи и не пристал к другой. Почему?.. Потому что был не просто одиночкой, а волком-одиночкой, матерым хищником, который был способен выживать один. И побеждать один!
И все же!.. Все же это был еще не конец!..
Последнюю и самую главную проверку назначил Начальник Восточного сектора. Назначил уже не столько для проверки Иванова, сколько для проверки своих работников.
Он выбрал первый, на который упал взгляд, адрес, чтобы проверить его, не прибегая ни к чьей помощи. Проверить силами американцев, вернее, того единственного американца, которому он доверял стопроцентно. Если нанятые охранные фирмы лгали, если контактировавшие с ними люди Джона Пиркса добросовестно ошибались, то это выяснится при выборочной проверке. Вторичной проверке уже проверенного адреса!
Начальник Восточного сектора разложил на столе бумажки с адресами и в одну из них ткнул пальцем. Произвольно ткнул, наугад.
Деревня Лебедяновка — было написано на бумажке.
В эту деревню должны были поехать не люди Джона Пиркса и не Джон Пиркс, а должен был поехать Начальник Восточного сектора ЦРУ. То есть он сам! Потому что no-настоящему, до конца, можно доверять только себе...
Разработанная генералом Трофимовым операция прикрытия и судьба Иванова повисли на волоске...
Глава шестнадцатая
Бывший следователь по особо важным делам, а теперь просто пенсионер Старков попал что называется в обойму. У него брали интервью популярные в стране газеты, его приглашали на радио и в телевизионные шоу.
Отечественным СМИ и ТВ сегодня сильно недостает положительного героя. Те, прежние, штурмовавшие в сорок пятом Берлин, поднимавшие целину и запускавшие в космос “Востоки” и “Восходы”, журналистов и телевизионщиков не устраивали по идеологическим соображениям. Славя их, они тем самым косвенно реабилитировали прошлое, что не приветствовалось новыми идеологами. Современная Россия не может жить прошлым, современная Россия должна быть устремлена в будущее. И новый герой должен быть ей под стать — должен быть сильным, целеустремленным и бескомпромиссным в достижении вновь предложенных идеалов.
Правда, идеалы до конца сформулированы не были и временно подменялись механически перенесенной на русскую почву “американской мечтой” — стать богатым. Вернее, стать как можно богаче — как можно быстрее. Поэтому лучше всего под категорию новых героев подходили мошенники, бандиты и казнокрады. Они новую идеологию воплощали в жизнь успешней врачей, учителей и космонавтов, отчего появлялись на страницах печати и голубых экранах чаще врачей и космонавтов.
— Надо было не Берлины брать, а “бабки” заколачивать, — трезвым взглядом современников оценивали новые герои прошлые ошибки. — Гитлер за каким попер на Россию? За ресурсами! Ну так дайте ему их по средневзвешенным ценам, в валюте по курсу нью-йоркской биржи! На хрена бы ему тогда была эта головная боль с войной на Востоке, если бы мы его нефтью и лесом завалили? Или чего ему там еще нужно было?.. А, да... Да на одних них, на евреях, если даже по демпинговым ценам — за сто марок за голову сдавать, можно было та-акой капитал сколотить! Открыть посреднические фирмы, снизить таможенные пошлины, и все, и никакой, блин, войны и никаких Берлинов! Да мы бы сейчас на втором месте в мире по уровню жизни были!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45