Еще мгновение, и аморфное вначале образование начало оформляться во что-то определенное. Сейчас впечатление было такое, как будто перед ним возникла вертикально поставленная выпуклая овальная линза, метра в два высотой и сделанная из полупрозрачного голубого стекла. За чечевицей линзы как будто бы открывался тоннель, наполненный яростным голубым сиянием. Однако еще через мгновение Виктору показалось, что первое впечатление было неверным, но что теперь он видит, что это такое на самом деле. Неполная прозрачность линзы, возможно, объяснялась тем, что сразу за первой находилась вторая, точно такая же, чечевица, а за ней соответственно третья, и так далее, до бесконечности. Еще это было похоже на отражение зеркала в зеркале, порождающее иллюзию бесконечного коридора, в котором… Да, он не мог ошибиться. В глубине бесконечного, образованного множеством линз, коридора появилась смутная тень и двинулась им навстречу.
«Что?..» – Рука Виктора непроизвольно дернулась вверх, туда, где в подмышечной кобуре висел у него так и не использованный в этом бою офицерский бластер.
Фигура приближалась, и Виктор, как завороженный, не мог отвести от нее взгляда. Рука лежала уже на рифленой рукояти, но оружия он так и не вытащил, приняв, как должное, что никакой опасности приближающаяся к ним, идущая из иллюзорной глубины женщина для них не представляет.
«Женщина?!»
«Очень может быть…»
– Это Лика, – неожиданно сказал Макс, вставая рядом с ним. От голоса друга стало ощутимо холодно, хотя вечер был довольно теплый.
«Лика?»
– С чего ты взял, что?..
Виктор напряг зрение до того, что почувствовал резь в глазах, и ему показалось, что теперь он отчетливо видит идущую к ним навстречу женщину. Однако рассмотреть, была ли это Лика, или какая-нибудь другая женщина, Виктор не мог. Но зато он понял, что женщина не просто идет по иллюзорному коридору, а прорывается силой, продавливая свое тело сквозь упругие чечевицы светящихся, как бы воздушных, преград.
«Преграды…»
Почему теперь он подумал о линзах как о преградах? Виктор не знал, но чувствовал, что не ошибается. Это и в самом деле были самые настоящие преграды, сквозь которые и пытался прорваться идущий к ним человек. Женщина. Ее тяжкий труд, ее отчаянное напряжение, ее стремление во что бы то ни стало пройти этот чертов «коридор», вдруг стали настолько очевидны, что было даже странно, как он этого не увидел и не понял сразу.
– Она не сможет, – сказал Макс и шагнул вперед так, как мог шагать он один, когда хотел или было нужно. Еще один огромный шаг, и Макс был уже на полпути к линзе.
– Позаботься! – Это было последнее, что услышал от него Виктор, прежде чем, резко ускорившись, Макс прыгнул вперед.
Виктор увидел, как огромное тело взлетает в воздух, стремительно преодолевает расстояние, врезается в прозрачную – невидимую – поверхность, на мгновение замирает, как птица, ударившаяся на лету в стекло, а затем, медленно, как при съемке рапидом, проходит внутрь.
Потом, позже, Виктор еще раз десять просмотрел эту сцену, снятую с нескольких ракурсов аппаратурой слежения оперативной группы. И синтезированное на основе этих съемок вычислителем модельное трехмерное отображение на проекции он тоже видел. И не один раз. Линза только казалась выпуклой. На самом деле боковой размерности феномен не имел, как, собственно, и положено порталу. Однако Виктор находился почти в фокусе створа, и с его позиции створ портала действительно выглядел как выпуклая прозрачная поверхность. Чечевица. И все вместе это было похоже на ряд двояковыпуклых линз, поставленных вплотную одна за другой. Сейчас широкая спина Макса закрыла было от Виктора перспективу уходящего в неведомую даль призрачного коридора, и женщину, прорывающуюся сквозь этот коридор, тоже. Но в следующее мгновение он увидел ее снова и понял, что она увидела Макса и с еще большим напряжением устремилась вперед. Макс удалялся, идя ей навстречу, как будто сквозь штормовой ветер. Усилие, которое ему приходилось предпринимать, чтобы не оставаться на одном месте, ощущалось Виктором едва ли не физически. Картина двух прорывающихся навстречу друг другу людей – мужчины и женщины – завораживала, но Виктор вдруг будто бы очнулся от зачарованного сна и понял, что он видит. А видел он то, что Макс уходит неведомо куда, навстречу неведомо кому… И в это именно мгновение, он ее наконец узнал.
Вычислитель опознал королеву Нор с девяносто шести процентной вероятностью. А Виктор узнал ее не столько глазами, которые могли и обмануть, сколько сердцем, которое не обманешь. Возможно ли такое, дорогие товарищи? Что там говорится в медицине о мускулистом органе, качающем кровь по всяким жилам да артериям? Глупости там говорятся, товарищи, ни во что, кроме светлого будущего, не верящие большевики! Сердце, оно не только кровь качает, оно еще много чего делать умеет. Вещует, например, иногда, а иногда тоскует. Но, что ни говори, какие возражения ни выдвигай, это, несомненно, была Лика, и даже если бы вычислитель этого не подтвердил, Виктору было достаточно его собственного мнения, голоса его собственного сердца.
Не отдавая себе отчета в том, что он делает, Виктор вскочил с колен и рванул что есть мочи за Максом. Но он опоздал. Время чудес заканчивалось. Когда он налетел всем телом на плотный упругий барьер, свечение почти погасло, и фигуры Макса и Лики были уже едва различимы. Еще мгновение, и преграда, в которую уперся Виктор, исчезла, и он, не удержав равновесия, полетел на каменную мостовую.
* * *
– У вас глаза синие, – вдруг сказал Виктор, и сердце сжало с новой силой…
Он зажмурился на мгновение, не потому, что стеснялся своих слез – он плакал так редко, что мог это себе позволить даже при свидетелях, – и не потому, что полагал слезы неподходящими для настоящего мужчины, а потому, что знал: ему единственному не позволено сейчас давать слабину. На нем все держится, так он понимал нынешнее положение вещей.
Виктор отвел глаза, кивнул, как бы признавая, что все именно так и есть, как есть, и поднял свой бокал. Время пришло.
– Давайте выпьем за даму Ё, – сказал он. – Я не буду говорить, какая она была, а она была такая, что никаких слов не хватит, чтобы это выразить. Я скажу о другом. Она могла не лезть в это дело. Вернее, она не могла не принять вызов. Вот в чем суть. И она дралась так, как могла только она одна. И еще. Она вырвала у этого гада, выиграла для нас целых двадцать три секунды и твою жизнь, Тата, и твою, Игорь, и твою, Деби. Такой размен…
* * *
– Я тебя замучил, адмирал, – сказал он, активировав связь по дороге к «Сапсану», ожидающему его на лужайке перед отелем. Он был рад только одному, что сейчас Йфф не может видеть его лица.
– К вашим услугам, господин главнокомандующий. – Казалось, Йфф ждала этих слов.
«Знает меня как облупленного!»
– Отбой, – сказал он вслух.
– Есть отбой.
– Извини.
– Если я скажу, что ты идиот, меня пошлют на плаху, – сказала она «нейтральным» тоном.
– Если нас слушают, то на плаху пойдет тот, у кого слишком большие уши и длинный язык.
«Кто-то обделался», – не без мелкого удовольствия отметил Виктор, у которого сейчас было такое чувство, что вместо крови по его жилам течет желчь вперемешку с серной кислотой.
– Пошли разведку в систему Той'йт, – попросил он.
– Через час уйдет «Нефритовый Э», – сказала она как ни в чем не бывало.
– Спасибо.
– Не за что.
– Сейчас я лечу на «Вашум».
– Витя…
– Да.
– Не обижайся, но я дам тебе один совет.
– Не извиняйся, – усмехнулся он. – Ты моя жена и первый заместитель. Так что, валяй, советуй.
– Ты помнишь, как я пригласила тебя в храм Чшарцша'ш?
Ну что тут скажешь? Тут не слова нужны, чтобы все это выразить. Нет, не слова, а какие-то другие средства потребны, чтобы описать все, что случилось в тот день, когда он впервые увидел Ё и познакомился с Йфф…
* * *
…Неожиданно изменившийся характер звукового фона привлек его внимание. В слитном гуле голосов зрителей, живо обсуждавших последний бой жемчужного господина Ё, появилась новая тревожная нота. Абель Вараба перевел свой утомленный взгляд с чаши, которую держал в руке, на арену, и увидел идущую к ним девушку.
Ни драгоценностей, ни одежды на ней уже не было. Черные, как ночь над их головами, волосы были туго зачесаны назад и заплетены в короткую толстую косу. В правой руке она держала белую лилию.
– Светлая госпожа младшая Ё, – сказал Йёю. Его интонация безупречно передала все, что он хотел этим сказать: Удивление, Восхищение, Предупреждение. Впрочем, Вараба видел уже и сам.
В младшей Ё порода говорила, не стесняясь, во весь голос. Но не только жемчужная кровь светлых господ Ё пела сейчас для полковника Варабы свою горделивую песнь о жизни и смерти бесчисленных поколений изысканных танцоров и бестрепетных игроков в Жизнь. Причудливая игра шансов в колоде из 240 карт победила само всемогущее время, и из легенд «Ца Сахангал» на арену Дуэльного Поля шагнула истинная Чьёр, в чьих темно-синих глазах проницательный взгляд мог разглядеть улыбку Сча Кшачшаан…
* * *
…«Это безумие», – думал Виктор, наблюдая за тем, как, стремительно вращаясь вокруг своей оси, взлетает сквозь прозрачный воздух гигантское тело его друга, как выстреливают поочередно в летящую параллельно ему девушку его ноги и руки, и как парирует ногами его выпады заваливающаяся на спину смуглая фигурка.
Виктор скосил глаза на электронное табло. Минута тридцать семь секунд.
«Невероятно! – констатировал он. – Но – факт».
Бой продолжался уже более полутора минут. Темп достиг такого уровня, что следить за соперниками могли теперь только очень тренированные люди. Ё Чьёр нанесла уже пять смертельных ударов, которые Ё парировал, но как минимум один из них был отбит им с огромным трудом, и буквально в последней стадии – «на волосок от конца». Сам он, однако, не провел ни одного удара из тех, что зовут «поцелуем смерти».
«Жалеет он ее, что ли? – удивился Виктор. – Баба не баба, а тварь такая, что надо ее к ногтю… если сможешь, конечно».
Чьёр снова бросила свое тело ввысь, и Ё Чжоййю метнул свое тело ей вслед. Виктор напрягся и чуть ли не впервые в жизни перескочил за верхний порог восприятия.
«От ужаса, наверно», – отстранение подумал он, не в силах оторвать взгляд от самой фантастической картины, которую видел в своей долгой и богатой впечатлениями жизни.
Медленно-медленно ползло вверх изящное и одновременно смертоносное тело юной Ё. Медленно-медленно поднимался вслед за ней средний Ё. Два метра. Три.
«Этого не может быть!»
Четыре!
«Ну же, ну!»
Пять!
Ё Чжоййю достиг своего предела, и его тело замерло в высшей точке подъема, но тело младшей Ё, взметнувшееся на невероятную, невозможную высоту – «Шесть метров! Сойти с ума!» – начало складываться и забирать вперед.
«Все, – понял Виктор. – Теперь все».
Макс стремительно падал вниз, а сверху за ним неслась младшая Ё, принявшая позу «разящей стрелы». Она атаковала его в то же мгновение, когда ноги Макса коснулись земли. Мгновение, из тех, что быстрее мысли, и Макс оказался лежащим на спине, а дева смерти, оседлавшая его, как будто собиралась станцевать танец любви, взметнула обе руки вверх и…
«Сейчас», – обреченно подумал Виктор. Но девушка неожиданно опустила руки, нагнулась к самому лицу Макса и что-то ему сказала. Секунду ничего не происходило. Тишина в амфитеатре была такой, какой, вероятно, должна быть тишина космоса или тишина посмертных равнин. Потом Макс, лежащий на спине, сказал что-то младшей Ё, и та улыбнулась.
«Господи! – взмолился Виктор. – Что они там делают, черт их побери?!»
Девушка снова что-то шепнула смеющимися губами, и Макс, улыбнувшись ей, ответил, и тогда Чьёр нагнулась еще ниже и поцеловала его в губы…
* * *
– Полночь, – сказала Ё и улыбнулась очень странной улыбкой.
– Как быстро бежит время, – оскалился полковник Вараба и потянулся за каким-то засахаренным до полной неузнаваемости фруктом.
– Начался день Айна-Ши-Ча, – неожиданно сказала Цо. – Час первый. Час Йё атр рёй – Божественная Тигрица пришла. – Она ни к кому не обращалась, но Виктор понял, что вокруг него заваривается какая-то очень крутая каша, но понять, в чем тут дело, он не успевал. Мешали винные пары.
– Старший, – Ё смотрела Максу прямо в глаза, – я приглашаю вас в храм Чшарцша'ш! Сегодня, до утренней зари.
Ее голос отзвучал, и над столом повисла тишина.
«Вот оно как!» – изумился Виктор.
«А вообще-то вполне в стиле Жирных Котов, – сказал он себе и добавил с сожалением: мог бы и догадаться». Он посмотрел на Макса, ему было искренне жаль своего друга.
Ё Чжоййю молча дымил трубочкой. На его лице не дрогнул ни один мускул, но Виктор знал, деваться Максу некуда. Сегодня, в день великой богини, и в час преображения, когда Тигрица «идет среди нас», мужчина просто не может отказать женщине, если та приглашает его посетить храм. Любой храм, вот в чем дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
«Что?..» – Рука Виктора непроизвольно дернулась вверх, туда, где в подмышечной кобуре висел у него так и не использованный в этом бою офицерский бластер.
Фигура приближалась, и Виктор, как завороженный, не мог отвести от нее взгляда. Рука лежала уже на рифленой рукояти, но оружия он так и не вытащил, приняв, как должное, что никакой опасности приближающаяся к ним, идущая из иллюзорной глубины женщина для них не представляет.
«Женщина?!»
«Очень может быть…»
– Это Лика, – неожиданно сказал Макс, вставая рядом с ним. От голоса друга стало ощутимо холодно, хотя вечер был довольно теплый.
«Лика?»
– С чего ты взял, что?..
Виктор напряг зрение до того, что почувствовал резь в глазах, и ему показалось, что теперь он отчетливо видит идущую к ним навстречу женщину. Однако рассмотреть, была ли это Лика, или какая-нибудь другая женщина, Виктор не мог. Но зато он понял, что женщина не просто идет по иллюзорному коридору, а прорывается силой, продавливая свое тело сквозь упругие чечевицы светящихся, как бы воздушных, преград.
«Преграды…»
Почему теперь он подумал о линзах как о преградах? Виктор не знал, но чувствовал, что не ошибается. Это и в самом деле были самые настоящие преграды, сквозь которые и пытался прорваться идущий к ним человек. Женщина. Ее тяжкий труд, ее отчаянное напряжение, ее стремление во что бы то ни стало пройти этот чертов «коридор», вдруг стали настолько очевидны, что было даже странно, как он этого не увидел и не понял сразу.
– Она не сможет, – сказал Макс и шагнул вперед так, как мог шагать он один, когда хотел или было нужно. Еще один огромный шаг, и Макс был уже на полпути к линзе.
– Позаботься! – Это было последнее, что услышал от него Виктор, прежде чем, резко ускорившись, Макс прыгнул вперед.
Виктор увидел, как огромное тело взлетает в воздух, стремительно преодолевает расстояние, врезается в прозрачную – невидимую – поверхность, на мгновение замирает, как птица, ударившаяся на лету в стекло, а затем, медленно, как при съемке рапидом, проходит внутрь.
Потом, позже, Виктор еще раз десять просмотрел эту сцену, снятую с нескольких ракурсов аппаратурой слежения оперативной группы. И синтезированное на основе этих съемок вычислителем модельное трехмерное отображение на проекции он тоже видел. И не один раз. Линза только казалась выпуклой. На самом деле боковой размерности феномен не имел, как, собственно, и положено порталу. Однако Виктор находился почти в фокусе створа, и с его позиции створ портала действительно выглядел как выпуклая прозрачная поверхность. Чечевица. И все вместе это было похоже на ряд двояковыпуклых линз, поставленных вплотную одна за другой. Сейчас широкая спина Макса закрыла было от Виктора перспективу уходящего в неведомую даль призрачного коридора, и женщину, прорывающуюся сквозь этот коридор, тоже. Но в следующее мгновение он увидел ее снова и понял, что она увидела Макса и с еще большим напряжением устремилась вперед. Макс удалялся, идя ей навстречу, как будто сквозь штормовой ветер. Усилие, которое ему приходилось предпринимать, чтобы не оставаться на одном месте, ощущалось Виктором едва ли не физически. Картина двух прорывающихся навстречу друг другу людей – мужчины и женщины – завораживала, но Виктор вдруг будто бы очнулся от зачарованного сна и понял, что он видит. А видел он то, что Макс уходит неведомо куда, навстречу неведомо кому… И в это именно мгновение, он ее наконец узнал.
Вычислитель опознал королеву Нор с девяносто шести процентной вероятностью. А Виктор узнал ее не столько глазами, которые могли и обмануть, сколько сердцем, которое не обманешь. Возможно ли такое, дорогие товарищи? Что там говорится в медицине о мускулистом органе, качающем кровь по всяким жилам да артериям? Глупости там говорятся, товарищи, ни во что, кроме светлого будущего, не верящие большевики! Сердце, оно не только кровь качает, оно еще много чего делать умеет. Вещует, например, иногда, а иногда тоскует. Но, что ни говори, какие возражения ни выдвигай, это, несомненно, была Лика, и даже если бы вычислитель этого не подтвердил, Виктору было достаточно его собственного мнения, голоса его собственного сердца.
Не отдавая себе отчета в том, что он делает, Виктор вскочил с колен и рванул что есть мочи за Максом. Но он опоздал. Время чудес заканчивалось. Когда он налетел всем телом на плотный упругий барьер, свечение почти погасло, и фигуры Макса и Лики были уже едва различимы. Еще мгновение, и преграда, в которую уперся Виктор, исчезла, и он, не удержав равновесия, полетел на каменную мостовую.
* * *
– У вас глаза синие, – вдруг сказал Виктор, и сердце сжало с новой силой…
Он зажмурился на мгновение, не потому, что стеснялся своих слез – он плакал так редко, что мог это себе позволить даже при свидетелях, – и не потому, что полагал слезы неподходящими для настоящего мужчины, а потому, что знал: ему единственному не позволено сейчас давать слабину. На нем все держится, так он понимал нынешнее положение вещей.
Виктор отвел глаза, кивнул, как бы признавая, что все именно так и есть, как есть, и поднял свой бокал. Время пришло.
– Давайте выпьем за даму Ё, – сказал он. – Я не буду говорить, какая она была, а она была такая, что никаких слов не хватит, чтобы это выразить. Я скажу о другом. Она могла не лезть в это дело. Вернее, она не могла не принять вызов. Вот в чем суть. И она дралась так, как могла только она одна. И еще. Она вырвала у этого гада, выиграла для нас целых двадцать три секунды и твою жизнь, Тата, и твою, Игорь, и твою, Деби. Такой размен…
* * *
– Я тебя замучил, адмирал, – сказал он, активировав связь по дороге к «Сапсану», ожидающему его на лужайке перед отелем. Он был рад только одному, что сейчас Йфф не может видеть его лица.
– К вашим услугам, господин главнокомандующий. – Казалось, Йфф ждала этих слов.
«Знает меня как облупленного!»
– Отбой, – сказал он вслух.
– Есть отбой.
– Извини.
– Если я скажу, что ты идиот, меня пошлют на плаху, – сказала она «нейтральным» тоном.
– Если нас слушают, то на плаху пойдет тот, у кого слишком большие уши и длинный язык.
«Кто-то обделался», – не без мелкого удовольствия отметил Виктор, у которого сейчас было такое чувство, что вместо крови по его жилам течет желчь вперемешку с серной кислотой.
– Пошли разведку в систему Той'йт, – попросил он.
– Через час уйдет «Нефритовый Э», – сказала она как ни в чем не бывало.
– Спасибо.
– Не за что.
– Сейчас я лечу на «Вашум».
– Витя…
– Да.
– Не обижайся, но я дам тебе один совет.
– Не извиняйся, – усмехнулся он. – Ты моя жена и первый заместитель. Так что, валяй, советуй.
– Ты помнишь, как я пригласила тебя в храм Чшарцша'ш?
Ну что тут скажешь? Тут не слова нужны, чтобы все это выразить. Нет, не слова, а какие-то другие средства потребны, чтобы описать все, что случилось в тот день, когда он впервые увидел Ё и познакомился с Йфф…
* * *
…Неожиданно изменившийся характер звукового фона привлек его внимание. В слитном гуле голосов зрителей, живо обсуждавших последний бой жемчужного господина Ё, появилась новая тревожная нота. Абель Вараба перевел свой утомленный взгляд с чаши, которую держал в руке, на арену, и увидел идущую к ним девушку.
Ни драгоценностей, ни одежды на ней уже не было. Черные, как ночь над их головами, волосы были туго зачесаны назад и заплетены в короткую толстую косу. В правой руке она держала белую лилию.
– Светлая госпожа младшая Ё, – сказал Йёю. Его интонация безупречно передала все, что он хотел этим сказать: Удивление, Восхищение, Предупреждение. Впрочем, Вараба видел уже и сам.
В младшей Ё порода говорила, не стесняясь, во весь голос. Но не только жемчужная кровь светлых господ Ё пела сейчас для полковника Варабы свою горделивую песнь о жизни и смерти бесчисленных поколений изысканных танцоров и бестрепетных игроков в Жизнь. Причудливая игра шансов в колоде из 240 карт победила само всемогущее время, и из легенд «Ца Сахангал» на арену Дуэльного Поля шагнула истинная Чьёр, в чьих темно-синих глазах проницательный взгляд мог разглядеть улыбку Сча Кшачшаан…
* * *
…«Это безумие», – думал Виктор, наблюдая за тем, как, стремительно вращаясь вокруг своей оси, взлетает сквозь прозрачный воздух гигантское тело его друга, как выстреливают поочередно в летящую параллельно ему девушку его ноги и руки, и как парирует ногами его выпады заваливающаяся на спину смуглая фигурка.
Виктор скосил глаза на электронное табло. Минута тридцать семь секунд.
«Невероятно! – констатировал он. – Но – факт».
Бой продолжался уже более полутора минут. Темп достиг такого уровня, что следить за соперниками могли теперь только очень тренированные люди. Ё Чьёр нанесла уже пять смертельных ударов, которые Ё парировал, но как минимум один из них был отбит им с огромным трудом, и буквально в последней стадии – «на волосок от конца». Сам он, однако, не провел ни одного удара из тех, что зовут «поцелуем смерти».
«Жалеет он ее, что ли? – удивился Виктор. – Баба не баба, а тварь такая, что надо ее к ногтю… если сможешь, конечно».
Чьёр снова бросила свое тело ввысь, и Ё Чжоййю метнул свое тело ей вслед. Виктор напрягся и чуть ли не впервые в жизни перескочил за верхний порог восприятия.
«От ужаса, наверно», – отстранение подумал он, не в силах оторвать взгляд от самой фантастической картины, которую видел в своей долгой и богатой впечатлениями жизни.
Медленно-медленно ползло вверх изящное и одновременно смертоносное тело юной Ё. Медленно-медленно поднимался вслед за ней средний Ё. Два метра. Три.
«Этого не может быть!»
Четыре!
«Ну же, ну!»
Пять!
Ё Чжоййю достиг своего предела, и его тело замерло в высшей точке подъема, но тело младшей Ё, взметнувшееся на невероятную, невозможную высоту – «Шесть метров! Сойти с ума!» – начало складываться и забирать вперед.
«Все, – понял Виктор. – Теперь все».
Макс стремительно падал вниз, а сверху за ним неслась младшая Ё, принявшая позу «разящей стрелы». Она атаковала его в то же мгновение, когда ноги Макса коснулись земли. Мгновение, из тех, что быстрее мысли, и Макс оказался лежащим на спине, а дева смерти, оседлавшая его, как будто собиралась станцевать танец любви, взметнула обе руки вверх и…
«Сейчас», – обреченно подумал Виктор. Но девушка неожиданно опустила руки, нагнулась к самому лицу Макса и что-то ему сказала. Секунду ничего не происходило. Тишина в амфитеатре была такой, какой, вероятно, должна быть тишина космоса или тишина посмертных равнин. Потом Макс, лежащий на спине, сказал что-то младшей Ё, и та улыбнулась.
«Господи! – взмолился Виктор. – Что они там делают, черт их побери?!»
Девушка снова что-то шепнула смеющимися губами, и Макс, улыбнувшись ей, ответил, и тогда Чьёр нагнулась еще ниже и поцеловала его в губы…
* * *
– Полночь, – сказала Ё и улыбнулась очень странной улыбкой.
– Как быстро бежит время, – оскалился полковник Вараба и потянулся за каким-то засахаренным до полной неузнаваемости фруктом.
– Начался день Айна-Ши-Ча, – неожиданно сказала Цо. – Час первый. Час Йё атр рёй – Божественная Тигрица пришла. – Она ни к кому не обращалась, но Виктор понял, что вокруг него заваривается какая-то очень крутая каша, но понять, в чем тут дело, он не успевал. Мешали винные пары.
– Старший, – Ё смотрела Максу прямо в глаза, – я приглашаю вас в храм Чшарцша'ш! Сегодня, до утренней зари.
Ее голос отзвучал, и над столом повисла тишина.
«Вот оно как!» – изумился Виктор.
«А вообще-то вполне в стиле Жирных Котов, – сказал он себе и добавил с сожалением: мог бы и догадаться». Он посмотрел на Макса, ему было искренне жаль своего друга.
Ё Чжоййю молча дымил трубочкой. На его лице не дрогнул ни один мускул, но Виктор знал, деваться Максу некуда. Сегодня, в день великой богини, и в час преображения, когда Тигрица «идет среди нас», мужчина просто не может отказать женщине, если та приглашает его посетить храм. Любой храм, вот в чем дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85