– «Каскад», – сообщил ей в ухо третий пилот. – Белая готовность.
На вспомогательной проекции слева внезапно возникла россыпь малиновых огоньков, тут же бросившихся в разные стороны по сложным, одним им известным, траекториям.
Впрочем, если бы их «пути» удалось каким-либо образом обозначить, Лика увидела бы сейчас стремительно возникающую на проекции схему своей собственной яхты. Еще мгновение, и огоньки исчезли точно так же, как до этого появились, сразу, вдруг, и объем проекции тут же окрасился в голубовато-палевые тона.
«Все ушли».
– «Каскад», зеленая готовность.
«234».
По вспомогательной проекции «потекли» три быстро меняющихся столбца чисел и символов. Сейчас в жилых и сервисных отсеках корабля отключались все без исключения энергопотребляющие механизмы и агрегаты, непосредственно не связанные с предстоящим боем. Последней исчезла искусственная гравитация, и правый столбец тоже исчез, зато средний, показывавший накопленную резервную мощность, за считаные мгновения превратился из жалкого ручейка во вполне приличную речку.
«235».
«Ну же!»
Но капитан играл сейчас по-крупному, и за это его можно было только уважать. На самом деле, именно такие мгновения открывают то главное, что есть в человеке, и есть ли в нем вообще это главное.
– Сброс!
«Чуу» содрогнулся всем корпусом и прыгнул вперед. Раньше, до отключения системы искусственной гравитации, Лика этого бы даже не почувствовала, но сейчас ее ощутимо тряхнуло и тут же вжало в спинку сиденья. А ведь какая-никакая, но защита в рубке все же оставалась.
«Есть!» – Все ее внимание было приковано сейчас к ситуативной проекции, на которой во всех подробностях отображалась драма несбывшихся желаний.
Яхта ускорилась буквально за мгновение до того, как крейсер открыл огонь, а ведь первый-залп был рассчитан имперцами так, чтобы стать последним. Судя по тому, что увидела Лика, это должно было быть аккуратным, но решительным хирургическим вмешательством, так чтобы обездвижить «Чуу», не повредив ему при этом шкуры, и затем силами абордажных команд взять их всех тепленькими. Простенько, но со вкусом. Однако «Чуу» неожиданно ударился в бег, мгновенно выскочив из зоны поражения. И великолепный залп пропал напрасно.
«Хорошо идем».
Они действительно шли просто замечательно, выигрывая у поражения секунду за секундой, но, к сожалению, недалеко и недолго.
«Как лошади в океане», – отрешенно подумала Лика, по какой-то дикой ассоциации вспомнив давным-давно, в другой жизни, слышанную песню.
Разница в скоростях все равно оставалась критической, и «Чуу» никак не успевал к границе атмосферы Той'йт первым. Увы, чудеса если и случаются, то не здесь и не сейчас. Впрочем, и то, что было сделано, являлось пусть и небольшим, но несомненным чудом.
«238».
Они все могли быть уже мертвы, но пока еще были живы.
Второй залп.
«Зачем? На нервах наших играют? Может быть».
Третий.
«Еще полминуты».
«239».
– Огневой контакт, – передали с Центрального поста.
Залп!
«Чуу» окутался шлейфами маскирующих и защитных полей, раскрывая наконец перед противником свои маленькие тайны, и одновременно открыл ответный огонь.
«Интересно, на сколько нас хватит?» – Вопрос был важный, можно сказать, критический, но ответа на него Лика не знала. Она знала только, что легкий крейсер по определению не может продержаться сколько-нибудь долго против такого противника, как «Атр», однако, не будучи офицером Флота, представить, как это происходит в реальности, не могла. Впрочем, возможности ее «Чуу» были изначально ограничены стоявшей перед ним задачей, и рассматривать его, как полноценного бойца в настоящем сражении было нельзя. Ситуация вообще была полна противоречий.
Они не маневрировали под огнем, как предписывали флотские наставления – да и здравый смысл, – но и имперцы, судя по всему, убивать их не собирались. «Чуу» продолжал идти прежним курсом, достигнув уже практического максимума своей скорости. Весь прирост энергии уходил теперь на активную оборону – единственное, что им оставалось делать в создавшихся обстоятельствах, а атмосфера планеты по-прежнему оставалась далекой и практически недостижимой.
«240».
Жаль, что у них не было «Вулкана» – уж Лика бы его наверняка выдержала – вот только конструкция «Чуу» на «Вулкан» рассчитана не была. Увы.
«В который раз ты повторяешь… – корабль тряхнуло, завыли сирены аварийной сигнализации, – это слово? Увы…»
Новый удар, на этот раз сдвоенный, но и несколько их ракет разорвались в опасной близости от имперского убийцы. Толчок, волна мелкой вибрации, прокатившаяся через корпус корабля, злобное шипение помех, на мгновение ворвавшихся в канал внутренней связи…
Четыре попадания. Впрочем, судя по тому, что видела оказавшаяся сейчас головой вниз Лика на вспомогательной проекции, ни одного по-настоящему серьезного. Яхта все еще была на ходу, летела, вращаясь в продольной плоскости, чтобы обеспечить максимальную плотность огня по заходящему с левого борта «Атру». Фрегат, получивший в первом залпе два прямых попадания, отстал и в бою уже не участвовал, но для «Чуу» и одного линейного крейсера было слишком много. Четыре дырки в шкуре за шестьдесят секунд, куда уж больше-то?
«241».
«Двенадцать минут… Пожалуй, я была излишне оптимистична…»
Мгновенное ощущение опасности, острое, как игла, пронзающая сердце, холодное и ясное, как солнце в морозный день, заставило ее действовать не рассуждая. Ничего не понимая, не успевая ничего понять, Лика практически инстинктивно крутанулась в своем кресле, совершенно точно – золото! – развернув его на сто десять градусов, и одновременно – как? – лобовая броня ее шлема стала непроницаемо черной, но только для того, чтобы в следующее мгновение плеснуть ей в лицо волной жидкого белого огня.
Чудовищной силы удар в спинку кресла сорвал его с креплений и вместе с Ликой бросил вперед на наковальню металкерамитовой переборки. Взвыли температурные и радиационные датчики. Лика почувствовала, что летит вместе с волной пламени, но в следующий момент выстрелила аварийная система кресла и губчатые амортизаторы приняли на себя и утилизировали чудовищный избыток кинетической энергии. Флотская броня выдержала локальный температурный и радиационный всплеск, иммобилизующая система не выпустила Лику из своих жестких захватов, а Маска позволила ей пережить этот мгновенный ужас. И все-таки тряхнуло ее от души, и ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять и осознать случившееся. Впрочем, по-настоящему оценить то, что произошло в рубке «Чуу», Лика смогла только после того как, отстрелив – еще практически вслепую – страховочные «ремни», она вывернулась из развалин своего королевского кресла, оттолкнулась от переборки и всплыла к потолку, как раз в это время начавшему заваливаться набок в связи с очередным поворотом корпуса корабля. Перед ней открылась страшная картина. Рубка была разрушена и выжжена взрывом, произошедшим в смежном отсеке. Что именно там взорвалось, была ли это ракета или смертельный «взгляд» лазерного кластера, понять было трудно, однако бортовая броня наверняка разрушена, потому что в довершение всех бед именно сквозь пробоину в переборке стремительно уходил из рубки воздух, унося с собой всякий мелкий мусор.
«Вот же… Господи!»
В свете аварийных ламп она увидела обезглавленное тело капитана и поняла, что они проиграли.
«243».
Десять минут до Той'йт… и беззащитная, утратившая у правление яхта, несущаяся в никуда. Они проиграли. Проиграла она. Проиграла…
В душе поднялась волна жестокой ярости. Ярость и разочарование. Пламя и лед… На что она надеялась? Что собиралась предпринять? Чем и зачем обнадежила Меша и Риан?
«Десять минут».
Даже если сбросить сейчас все шаттлы – «А как их сбросить?» – они все равно не успеют уйти достаточно далеко. Они… И тут, глядя в неверном зеленоватом свете аварийного освещения на ужасающий разгром, царивший в рубке, Лика кое-что вспомнила. Она вспомнила свою мгновенную тревогу, выверенность угла, под которым подставила адскому пламени и ударной волне широкую и высокую спинку своего кресла, и светофильтры, среагировавшие на еще не существующую вспышку.
«Маска? Золото мое волшебное?»
Возможно, в то мгновение она не была способна мыслить рационально, и слава богу, что так, потому что, получив подсказку подсознания, действовала исключительно интуитивно, не подвергая свои действия анализу и критике. Это было похоже на мгновенное озарение или на то, как утопающий хватается за соломинку. Однако что бы это ни было, охваченная лютой яростью, которая была сродни бездумной ярости попавшего в западню дикого зверя, не ведающего поражения и сражающегося до конца, Лика сделала что-то такое, о чем вовсе не думала, просто потому что не знала даже, что такое возможно. Она «потянулась» мыслью, всем своим сплавленным с волшебным Золотом существом к системе управления «Чуу», и мир вокруг нее вздрогнул, распался на великое множество хаотично перемешанных деталей, как разбитый вдребезги многоцветный витраж, и возник снова в новой своей неправдоподобно сложной, но каким-то образом доступной ей, Лике, цельности.
Ощущение было странное, не то чтобы вовсе незнакомое, но все же в таком объеме – так насыщенно и полно – переживаемое ею впервые. Время остановилось, как река в ледостав, но одновременно продолжало стремительно нестись вперед, каким-то образом вырвавшись за границы релятивистской физики. Сознание Лики расширилось – лучше не скажешь! – и оказалось способно одномоментно охватить такое множество разнообразных вещей, что она едва не захлебнулась в водовороте обрушившейся на нее информации. Нельзя однозначно утверждать, что в это длинное и обладающее совершенно невообразимым объемом мгновение Лика стала своей собственной яхтой. Нет, она все-таки прежде всего оставалась самой собой и какой-то частью своего безмерно расширившегося сознания знала это, осознавала себя, продолжала мыслить точно так же, как и прежде, когда была всего лишь женщиной, одним отдельно взятым человеком. Однако одновременно она была теперь и «Чуу», ее израненной, но все еще живой и продолжавшей свой отчаянный «бег» яхтой. Лика «ощущала» работу двигателей «Чуу», зная, на что они еще способны и как этого добиться. Она получала всю текущую информацию прямо с огромного множества его детекторов и сенсоров и оперировала напрямую с памятью вычислителей корабля, как будто это была ее собственная память. Сама по себе неслась она сейчас сквозь разрываемый взрывами космос к такой близкой и такой все еще далекой цели.
«Как это может быть? Господи!»
«243».
«Падение мощности первого генератора на семнадцать процентов… пожар во втором осевом трюме… готовность к залпу…»
«Все еще десять минут до цели. На чем мы остановились?»
Удар. Острая боль.
«Попадание во второй кормовой лазерный кластер… Захват! Пуск! Захват, захват, захват…»
Кто-то там очень спешил, в рубке наваливающегося на крохотный «Чуу» крейсера. Их тоже поджимало время, только совсем по другим причинам.
«Суки! Пли!»
Залп из семнадцати ракет ближнего и среднего радиуса действия и одновременный разворот со схождением в одной точке пяти лазерных кластеров правого борта разрубили тяжелую броню «Атра» в районе главной орудийной палубы, и в пространство ударил быстро истощившийся гейзер воздуха и обломков.
«Есть!»
Однако это был всего лишь тактический успех, и к судьбе «Чуу» он прямого отношения не имел, а если и имел, то исключительно отрицательное.
– Яхта «Чуу», – в голосе говорившего звучала сталь, – яхта «Чуу», немедленно прекратите огонь или мы будем вынуждены вас уничтожить! Яхта «Чуу»…
Да, тон, несомненно, изменился, и лексика тоже. Это уже не было увещеванием.
– Яхта «Чуу»… – Голос вражеского связиста, не искаженный процедурами кодирования, звучал ясно и четко, как команды расстрельной команде. Офицер говорил на Ахан-Гал-ши, используя лишь первый – жесткий и прямолинейный – уровень выражения, что должно было, по-видимому, продемонстрировать смену приоритетов и решительность намерений. Экипаж обреченного корабля должен был понять, что он действительно обречен. Игры кончились.
«Ну что ж, во всяком случае, честно».
– Яхта «Чуу», приказываю немедленно прекратить…
«244».
«А не вернуться ли нам к эпохе эвфемизмов… Ведь вы же, кажется, собирались кого-то спасать? Вот и спасайте на здоровье! А стрелять больше не надо. Настрелялись уже».
– …прекратить огонь, лечь в…
Очередная ракета, выпущенная канонирами левого борта, взорвалась, уничтоженная огнем ПРО крейсера.
– … дрейф, приготовиться к приему…
– Прекратить огонь! – приказала Лика по внутренней трансляции. – Всем членам экипажа укрыться в транспортных челноках. Ждать высадки. – Она надеялась, что приказ будет выполнен, потому что на уговоры времени у нее уже не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85