- Пахнет гарью, - констатировал он.
С улицы на них упала тень. Фольк инстинктивно отшатнулся, когда перед ним внезапно выросла огромная фигура. Затем он узнал Горбаца. Больг уже вернулся.
Не успел кто-нибудь задать вопрос, как Горбац кивком показал в сторону улицы.
- Пойдемте, - сказал он. - Смотрите сами.
Альдо отправился первым; Гилфалас и Итуриэль последовали за ним. Бурин с ослом образовали арьергард. Какой-то миг казалось, что Алексис намерен упираться, однако вскоре он обнаружил преимущество освобождения из своей тесной тюрьмы и позволил гному вытаскивать себя по ступеням наверх, не бросая на того злобных взглядов.
Горбац уже обогнал их. До конца переулка было лишь несколько шагов. Там, где он переходил в широкую улицу, можно было разглядеть над домами башню Академии черной магии.
Альдо остановился как вкопанный. Гилфалас, шедший позади, налетел на него, но Альдо этого, казалось, даже не заметил. Он неотрывно смотрел и не верил своим глазам.
Черная башня являла собой дымящуюся руину. Стена, казалось, треснула по всей высоте и, пока Альдо с остальными, затаив дыхание, смотрели, начала смещаться, скользить и рухнула наконец. Грохот падающих камней разрастался от улицы к улице. От башни, раньше возвышавшейся над всеми крышами, не осталось ничего, кроме облака из пыли.
- Ким! - вырвалось у Альдо. - Господин Кимберон и принц Фабиан! Они были там, внутри.
Он побежал в направлении разрушенной башни, забыв об остальных. Но и с ними происходило то же самое. Всякая мысль об опасности отошла на задний план. Их друзья были там.
Площадь перед Академией лежала вся окутанная туманом, насыщенным едкой гарью и пылью. Вытянутое в длину громадное здание еще уцелело, но были разбиты все окна и даже пробиты скаты крыши.
Перед центральным входом в Академию возвышались три столба, почти неразличимые в дымке. На левый и правый были насажены отрубленные головы больгов. На среднем красовалась голова несчастного Кверибуса Тракса.
- Пошли, - проговорил присоединившийся к ним Горбац. - Здесь мы уже ничего не поправим.
Альдо не мог сдержать слез. Они бежали по щекам, смешиваясь с пылью и грязью. Он оплакивал маленького магистра, который хотя и был трусоват, но, разумеется, не заслужил такой ужасной смерти. И еще он оплакивал Кима и Фабиана, которые теперь безвозвратно потеряны.
На его плечо легла рука. Это был Горбац. Прикосновение оказалось неожиданно мягким.
- Не плакать, - пророкотал больг. - Твои не здесь.
Альдо понял. Их обоих никто не нашел, в противном случае на столбах были бы выставлены и их головы. Но что толку, если они все равно погребены под тоннами черного камня?
Он повернулся спиной к этому средоточию смерти и, ослепнув от слез, позволил увести себя прочь. Они достигли надвратной башни, у которой начинался мост. Стражи не было видно - вероятно, все больги сбежались к месту обвала. Таким образом, они беспрепятственно перебрались через реку, и скоро их поглотил лес. Здесь преследователи - если таковые имеются - не так легко их найдут. Здесь они в относительной безопасности.
На берегу небольшого ручья они сделали привал, чтобы умыться и перекусить. Но никто не был особенно голоден. Бурин зачерпнул рогом воды и пустил его по кругу.
- У меня ужасная жажда, - сказала Итуриэль, - несмотря на то что я вчера так много пила.
Альдо поправил ее:
- Но, несмотря на это, а благодаря этому. Но нужно обсудить более важный вопрос: что делать?
Все уставились на него, будто ожидая тут же услышать и ответ.
- Теперь, - продолжал Альдо, - если судно спущено на воду, следует ожидать каравана, как говаривал мой отец. Нам не поможет, если мы будем отсиживаться здесь, спрятав головы в песок. Мы должны продолжить то, что начали господин Кимберон и принц Фабиан, даже если… даже если они больше не с нами, - закончил он и сам себе удивился, что смог произнести такую длинную речь.
- Я не верю в то, что Кимберон и Фабиан мертвы, - сказала Итуриэль. - Я бы это почувствовала. - (Остальные посмотрели на нее с сомнением.) - Допустим, вчера вечером, когда все это случилось, я была не совсем трезва. Но поверьте мне, такое я бы все равно ощутила.
Ведь она тоже носит кольцо, подумал Альдо, высшее из всех.
- Возможно, Высокий Эльфийский Князь сумел бы нам помочь? - спросил он осторожно. - Вы не знаете, как до него добраться?
- Нет, - возразила Итуриэль, - дорога в Высший Мир нам закрыта.
- Я тоже не думаю, что мы можем ожидать оттуда помощи, - добавил Гилфалас.
- Люди ничего, - проворчал Горбац, - и эльфы ничего. Как у гномов?
Все глаза обратились к Бурину. Тот сжал губы в одну тонкую линию, словно желая удержать язык за зубами и не дать вырваться какой-либо необдуманной фразе. Гномы слывут самым скрытным народом, и, если кто-то посягает на их тайны, они делаются немы, как камни.
- Есть одно место, - сказал он, наконец, - где встречаются все миры. Я об этом уже подумал. Сводчатый зал в Зарактроре.
- Зарактрор! - воскликнул Гилфалас. - С этим связаны воспоминания, от которых я бы с удовольствием избавился. Однако дорога в Зарактрор идет через область, где… где был Эльдерланд.
Невысказанные слова повисли в воздухе. Альдо сглотнул. Однако вслух он проговорил:
- Ты хочешь сказать - где находится сейчас крепость врагов?
- Есть еще один путь, - высказался Бурин, - через горы.
- Но я думал, что этот путь потерян еще много веков назад, - обернулся к нему Гилфалас. - Ты сумеешь его найти?
- Я был в Зарактроре, - объяснил Бурин. - По крайней мере, в той, другой жизни я там был. А гном всегда вспомнит то место, где однажды побывал. Иначе мы бы не выжили в подземном царстве.
Гилфалас с сомнением смотрел на него:
- Но, насколько мне известно, вы тогда не достигли восточного выхода.
- Ты - нет, - ответил Бурин, - но мы - да. Ты разве не помнишь?
Эльф продолжал смотреть на него, но теперь с таким выражением, будто сомневался в собственном рассудке.
- Я припоминаю… - произнес он тихо, как в трансе. - Я падал… в глубины земли… борясь с псами-призраками… - Дрожь охватила его при этих словах. - Я был втянут… в глубины земли… и поток увлек меня за собой… и выбросил…. - Он огляделся, взгляд его снова был ясен. - Но не сюда - в Высший Мир.
- Но разве Высший Мир не отражение нашего? - спросил Бурин и, поскольку Гилфалас все еще медлил, воскликнул: - Идем!
Гилфалас вздохнул:
- Это довольно неопределенный план, ты не считаешь? А что касается меня, то идея вернуться в Зарактрор мне совсем не по нутру. Но я не представляю, что другое мы можем сделать. Так что попытаемся.
Зарактрор! Мысли заметались в голове Альдо. Он, конечно, слышал истории о приключениях господина Кимберона и его друзей в темных залах Зарактрора. От пересказа к пересказу они все больше приукрашивались. Речь шла о туннелях, достигавших самого сердца земли, о целых городах в недрах горы. О диковинных вещах и тайных лабораториях, где из нечистых металлов создавалось золото, а из мертвой материи - живые существа. И о неисчислимых сокровищах: оружии и приборах, золотых чашах и серебряных блюдах, наполненных драгоценными камнями - рубинами и топазами, изумрудами и бриллиантами, бирюзой и турмалином, и о сундуках и ларцах, «прямо-таки сплошь усыпанных драгоценными каменьями», как клялась старая Альтамира Нойюс; но она была, правда, и не совсем в своем уме.
- Что такое Зарактрор? - спросил Горбац.
Альдо не знал, с чего начать. Все было так запутано. Отделить друг от друга факты и легенды было почти неразрешимой задачей.
- Это город гномов, - ответил он, наконец, - которые появились из-под земли. Фрегорин, один из трех владык, правил там, по крайней мере, в мое время… там, откуда я пришел. Но Зарактрор не только это. Как сказал господин Бурин, это место, где встречаются миры. Поэтому именно там начали выводить живых существ - сначала этим занялись темные эльфы, а потом и гномы. Таких существ, например, как карлики и драконы, а также смешанных существ, как больги…
- Выводить? - Глубокая складка пролегла между насупленными бровями Горбаца; впервые Альдо видел, что мимика больга способна на такое. - Об этом я должен подумать. - И через некоторое время продолжил: - А что с коротышками? Вы тоже выведены?
- Об этом, - сухо сказал Альдо, - следует подумать мне.
В тот день у них было достаточно времени на раздумья. Их путь шел назад, на север, через леса, но чуть восточнее. В течение дня они не увидели никого: поля были пусты. Только птицы пели на деревьях, не озабоченные страданиями, раздумьями и заботами обитателей Среднеземья.
Вечером, когда они решили разбить лагерь, оказалось, что они уже достигли восточных отрогов Серповых гор. Деревья росли здесь скудно, но было достаточно сушняка, чтобы развести огонь. Путешественники расположились в небольшой котловине, где были защищены от ледяного ветра, дующего с горных глетчеров. Несмотря на это, было холодно, и они, укладываясь спать, плотно закутались в плащи.
У Альдо не выходил из головы разговор с Горбацом. Конечно, ему были известны старинные предания о происхождении фольков. Семьсот семьдесят восемь лет назад, как гласила легенда, фольки впервые увидели зеленый Эльдерланд. Затем они спустились с горного перевала вниз - целыми семьями, в фургонах, нагруженных нехитрыми пожитками, - чтобы поселиться и обосноваться в этом краю. А до этого - ничего. Ни истории, ни сказаний, ни песен. Как будто до этого их и не существовало. Не следует ли отсюда, что и фольки имеют не естественное происхождение, а выведены в результате опытов в глубинах Зарактрора? И с неуклюжими больгами их объединяет нечто, возможно, гораздо большее, чем им кажется?
Эти мысли не давали ему покоя. Господин Кимберон мог бы, вероятно, рассказать об этом подробнее; у Альдо давно было подозрение, что хранитель Музея истории знает об их происхождении больше, чем говорит.
Он все выяснит. В этом Альдо себе поклялся; по крайней мере, это даст ему уверенность. Уверенность в себе самом.
В эту ночь Альдо видел странный сон.
Ему снилось, что он идет в каком-то мире, наполненном туманом, по скалистой земле, между покрытыми снегом вершинами. Его удивляло, что прежде он всегда видел горные вершины только издали и совсем не представлял, что значит странствовать на такой высоте. Он был один. Дорога, узкая горная тропа, бежавшая перед ним, была отчетливо различима, но через сто или сто двадцать Футов она терялась в окружающей серой мгле.
Потом он увидел в тумане тень. Это был странный, бесформенный силуэт: существо с огромными ушами и длинным носом передвигалось как будто на четырех ногах. Альдо охватила дрожь при этом призрачном видении, но затем он чуть не рассмеялся, узнав, кто это. Это был Алексис, также одиноко блуждающий вокруг.
Алъдо хотел позвать его, но это был сон, и поэтому он не мог издать ни звука. Он подошел к ослу, чтобы тот мог его разглядеть. У Алексиса на шее была оборванная веревка. Взгляд животного был смутным и полным ужаса, словно он уже давно скитался тут в одиночестве.
Внезапно Алъдо оказался на крутом обрыве. Он дико замахал руками и так сильно испугался… что проснулся.
Было утро, и стоял холод. Однако его спине было тепло, и когда Альдо повернулся, его пальцы погрузились в шерсть осла, который ночью улегся спать рядом. Глаза Алексиса были закрыты, и он похрапывал.
Альдо почувствовал себя очень странно. Как ему могла присниться такая бессмыслица? Конечно, если разобраться, у них с ослом действительно есть проблемы. Когда они станут спускаться в Зарактрор, будет очень трудно убедить Алексиса следовать за ними. Он вспомнил, как одному только Фабиану удалось уговорить серого зверя пройти под водопадом. А Фабиана с ними больше нет.
Альдо вздохнул и попытался разжечь огонь. Когда дрова начали потрескивать, остальные путники начали мало-помалу освобождаться от своих накидок. Гилфалас сел на корточки к огню и принялся растирать руки.
- В каком направлении нам нужно идти, Бурин? - спросил он.
Бурин развернулся, как стрелка компаса, и указал пальцем:
- Туда.
Завтрак их был скудным, и запивали они его лишь водой. Их запасы подошли к концу: даже вещевые мешки эльфов не были бездонны.
Когда они отправились в путь, настроение у всех было подавленным. Бурин был молчалив, то и дело вертел головой в разные стороны, будто разыскивая некий знак, чтобы по нему сориентироваться. Гилфалас все еще не мог разделить уверенность гнома; для него это было путешествие без цели. Итуриэль также шла молча, погруженная в себя, и Альдо вернулся к своим мыслям.
Только Горбац, казалось, не изменился. Его глаза не выдавали эмоций. В нем была прямо-таки успокаивающая невозмутимость; между тем они так к этому привыкли, что едва ли сознавали, насколько сильно полагаются на него.
Местность в этой восточной части Разрушенной страны была не столь пустынной и безрадостной, как прежде. Тут и там росли группами деревья и кустарники.
Около полудня они вышли на дорогу. Дорога была мощеная, широкая настолько, что по ней можно было идти попарно, а не гуськом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48