Ведь жена-то – она дура баба. Ну что мужик должен делать дома, если там нет бутыли самогона? Умные-то жены – они как мужей домой заманивают? Выпивкой да под закусочку. А Матька? Скалкой да сковородником. Тьфу, дура баба!
Вдали показались три быстро увеличивающихся пятнышка «Глянь-ка, всадники! – подивился Мартын. – Ну я сейчас с них за въезд-то сдеру!»
Кони двигались просто с невозможной скоростью, все быстрее и быстрее приближаясь к стенам города. Вот уже стало видно, что это не всадники, а всадницы – выдали развевающиеся по ветру длиннющие волосы, – а вот и окрас лошадей. «Красавцы-то какие!» – изумленно присвистнул Мартын, до этого видевший только Сенек и Сивок в плугах.
Белый конь споткнулся, зло взвизгнул и тут же выровнялся, не сбившись с хода. Но всадницы все равно, как одна, остановили вставших, будто каменные изваяния, лошадей и, спешившись, склонились над поврежденной ногой жеребца. Или кобылки? Отсюда и не видно…
Поговорили о чем-то, поплевались, потом белокурая сложила ладони «лодочкой» и накрыла больную конскую ногу. Пальцы тут же окутались золотисто-зеленым свечением…
Вот здрыгн! Ведьма!
Мартын ошарашенно сел на лавку, не зная, что ему делать. Звать народ не хотелось, да и король запрещал ведьм жечь – ему там какая-то одна услугу оказала, так он теперь за это богомерзкое ремесло всеми руками и ногами. Одну, правда, все равно сожгли – но это давно было: уж лет пять назад.
Самому встречаться с ведьмами один на один тоже не хотелось. Но желание содрать с них двойную плату за въезд в город все же оказалось громче доводов давно спившегося разума, и Мартын, выпятив грудь колесом, встал перед воротами с твердым намерением не пропускать ни одной, пока не проплатят все до сантэра.
Три ведьмы быстро приближались. Медленнее, чем раньше, явно берегли споткнувшуюся лошадь, но все равно – с обычными конягами этих красавиц с волнистыми хвостами и шелковыми гривами было не сравнить.
Между конями и Мартыном оставалось уже меньше тридцати шагов, а ведьмы так и не думали осаживать разогнавшихся животин. «Этак они меня сметут на кворр!» – мысленно пришел в ужас Мартын и, видя буквально в метре от себя карие ехидные глаза лошади, не выдержал, с жутким воплем отпрыгнув в сторону. Если им так хочется расшибиться в лепешку об ворота – пожалуйста, но вот сторожа на тот свет отправлять не надо!
Расшибаться лошади и не подумали: невозмутимо домчавшись до самых ворот, они играючи взвились над препятствием высотой в полторы сажени и остановились с той стороны. Черноволосая ведьма, подъехав поближе, открыла калиточку:
– Милейший, с вами все в порядке? Помощь не требуется?
– Н-н-нет! – бодро просипел Мартын.
– А где здесь на ночь остановиться можно, не подскажете?
– Т-т-трактир! По улице прямо, – так же заикаясь, ответил он.
– Все там же, – словно про себя усмехнулась она.
– Что? – не понял сторож.
– Ничего. Спасибо, – улыбнулась ведьма, разворачивая конягу прямо на месте и кивая головой спутницам: мол, поехали.
Мартын сполз по стеночке на землю, глупо улыбаясь в никуда. Да за такой рассказ его в трактире неделю бесплатно поить будут!
Йыр, и угораздило же Ленку подвернуть ногу! Вемиль, конечно, не лошадь – ей такое повреждение мало мешает, но все-таки было решено, что, пока она не сможет двигаться наравне с остальными, не хромая, мы отсюда не уедем. Магия свое дело сделала, к утру не должно было остаться и воспоминаний о неприятном инциденте, но один дневной перегон мы теряли.
В трактире было людно, хотя свободный столик мы все-таки отыскали. Позвали разносчицу, заказали у нее фирменное блюдо, попросив только, чтобы оно было действительно съедобным. Та уставилась на меня как на кого-то смутно знакомого, старательно сморщила лоб, но вспомнить так и не смогла. Оно и к лучшему: чем меньше людей меня вспомнят – тем больше шансов обойтись без рецидива.
– Как ты думаешь, за Ленкой будут хорошо ухаживать? – беспокоилась Тая.
– Уверена, – усмехнулась я.
– С чего ты взяла? – не успокаивалась та.
– С того, что я, в отличие от вас, не гнушаюсь пользоваться магией для создания необходимой репутации, а после фирменного пламени в зрачках мне еще никто не посмел принести несвежий обед или плохо проследить за моей лошадью, – с истинной ведьминской злобностью улыбнулась я.
– Иньярра, но так же нельзя, так нечестно. Мы не должны использовать нашу силу во вред! – взвилась Лия.
– А я разве причинила кому хоть какой-нибудь вред? – искренне удивилась я. – От зажженных глаз еще никто не умирал.
– В сочетании с твоим трупным цветом лица и злобно перекошенной физиономией жди когда-нибудь инфаркта, – просветила меня Лия. Я честно постаралась дать ей в лоб, но не достала, а вставать и обегать стол было лень.
– Здесь всегда такое великолепное обслуживание? – спросила у меня Тая, тоскливо глядя туда, где уже четверть часа назад бесследно испарилась наша официантка.
– А почему ты у меня спрашиваешь? – удивилась я. – Мне самой интересно…
– Ой, да брось ты, Иньярра, как будто сразу не видно, что ты здесь уже была, причем не так давно! – фыркнула Ильянта.
– А по чему видно? – насторожилась я.
– По тому, что никто больше не сумел понять ни слова из бессвязных обрывков слов того пьянчуги у ворот, а ты сразу же безошибочно привела нас к трактиру. Отсюда вывод: местоположение сего малогостеприимного заведения ты и так знала, спрашивая только для проформы.
– Какие мы логичные! – язвительно фыркнула я.
– Так чего нам-то врать? – скопировала фырканье Лия.
– Да так, – нахмурилась я. – Воспоминания не самые радостные.
– Кто б сомневался, – хмыкнула Тая. – Рассказывай тогда, чтобы нам хоть знать, за что тебя внезапно схватили и сожгли, с нами не посоветовавшись.
– Это я и сама хотела узнать в прошлый раз, – медленно проговорила я, кроша в пальцах корку черствого хлеба.
– Сожгли, что ли? – удивленно-насмешливо фыркнула Лия. – Да плюнь ты и разотри! Со мной этого добра знаешь сколько раз было!
– Со мной тоже, – неопределенно отозвалась я. – Но никогда – так.
– Как? – нахмурилась Тая.
– А, не хочу вспоминать! – отмахнулась я, кивая подругам за спину, где наконец-то появилась разносчица с нашим заказом.
– Картошка толченая, курица жареная, салат капустный, – равнодушно проговорила девица, шлепнув перед нами три тарелки с едой. – Платить сейчас будете?
– Нет, потом, – мило улыбнулась я. – А кипятка у вас, почтенная, не найдется?
– Два сантэра, – невозмутимо потребовала разносчица, вытирая руки о передник, заляпанный всем подряд – от вчерашнего борща до прошлогодних сосисок.
– Возьмите, – улыбнулась я, протягивая девушке пару монет. Та сгребла деньги в карман фартука и отошла.
Тая подозрительно принюхалась к размазанной по тарелке еде и повернулась ко мне:
– Так о чем мы говорили?
– О пользе склероза, – язвительно усмехнулась я, пододвигая к себе вилку.
Тая несколько минут хмурилась, раздираемая голодом и желанием меня убить, но потом все-таки решила вопрос в пользу еды, невнятно пробурчав:
– Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда.
– То-то и оно. – С обаятельной улыбкой на губах я воткнула вилку в капустный салат.
– Сейчас доем – и прибью, – пообещала Тая, впиваясь в жилистую куриную ляжку. И, разумеется, тут же намертво завязла в ней всеми зубами, жалобно мыча и пытаясь отодрать курицу, желательно – не оставив на ней полного комплекта клыков.
– Жажда крови ни к чему хорошему не приводит, – поучительно просветила я ее, стряхивая ошметки капусты под стол. Не знаю, кто придумал назвать позапозапозапрошлогоднюю капусту, посыпанную крупными кольцами вышибающего слезу репчатого лука, громким словом «салат», но мой желудок с этим фантазером был категорически не согласен.
Тая наконец-то с треском выдрала то ли курицу, то ли зубы и, обиженно отложив подкинувшую такую гадость ножку в сторону, занялась увлеченным размазыванием картошки по тарелке. Серо-крахмальная застывшая масса не вызвала бы аппетита даже у очень голодного тролля, – что уж говорить о ведьме-эстетке?
– Дивный обед, – тоскливо протянула она, со вздохом отставляя тарелку в сторону. – Кстати, а где мы поселимся?
– Полагаю, здесь же, только на втором этаже, – пожала я плечами, кладя на салфетку обглоданную кость. В отличие от Таи, попавшееся мне крылышко было вполне съедобным и даже, пожалуй, вкусным. Правда, картошка оставляла желать лучшего…
– Нормальные комнаты? – спросила Лия. – Или с клопами, тараканами и соседом-алкоголиком?
– Да уж получше, чем сон на целебном свежем воздухе с комарами, сырой землей, дождем за шиворотом и призраками, решившими пожелать приятных сновидений! – фыркнула я.
– Кстати о призраках, – насторожилась ведьма. – Иньярра, ты же не собираешься его искать, правда? Зачем он нам нужен? Переночуем – и поедем дальше!
– Вот-вот, – тут же вскинулась Тая. – Чтобы никаких ночных битв и хладных трупов, покрытых слезами росы, под утро.
– От призрака трупа не останется, – поправила я.
– Вот и можешь сделать вывод, кого я имела в виду! – язвительно отозвалась подруга. – Иньярра, пообещай, что не будешь искать это чудо по кладбищам и жальникам.
– И на кладбищах призраки тоже не живут, – насмешливо просветила я.
– Неважно. Пообещай мне, что не будешь его искать!
Поглядев на два не обезображенных заботой о моем хрупком здоровье лица, я поняла, что альтернативы у меня нет, и недовольно проворчала:
– Ладно, если в окно не постучится – то пусть живет себе дальше, как хочет.
– Вот и чудненько! – расплылись в сахарных улыбках ведьмы. – А чем мы займемся до вечера?
Не дождавшись от обиженно сопевшей меня никакого ответа, Хранящие, не растерявшись, решили проблему самостоятельно:
– Пойдем на базарную площадь.
– Нет! – рыкнула я. Еще чего не хватало.
– Почему? – удивились ведьмы.
– Потому что я не хочу, – предельно понятно ответила я.
– Брось, Иньярра, тебя все здесь уже давным-давно забыли! – твердо сказала Ильянта, беря меня за руку и вытаскивая из-за стола. – Так что нечего весь день сидеть в комнате под лавкой, трясясь, как заячий хвост.
Глаза разносчицы, глядевшей в спину уходящим посетительницам, вспыхнули злым огнем.
ГЛАВА 5
– Пиражки, гарячие пиражки, пиражки гарячие!!! – завывали на все лады торговки, расталкивая народ, неспешно бредущий между лавок со всем на свете, и пачкая недостаточно расторопных горелым маслом, сочившимся из «гарячих пиражков».
Яркие платки перемежались сияющими вычищенными кольчугами и заточенными мечами, самоцветные бусы – настойками для омоложения. Тая раскупорила одну, понюхала, брезгливо скривив нос, и громоподобно прошептала на ухо торговке:
– А вы знаете, что за такое сильное слабительное можно и в лоб получить?
Дородная баба, явно трясущая деньги с недальновидных горожан не первый год, испуганно сглотнула и умоляющими глазами уставилась на Таю:
– А хотите наливки, сливовой, – у меня в погребе припрятано. Вкуснющая!..
Тая чуть прищурилась, раздумывая, а я, ни капли не стесняясь, подошла поближе и интимно сообщила:
– Мало.
– Две бутылки! – не растерялась тетка.
– Пять и зелий впрок.
– Четыре, – привычно стала торговаться тетка.
– Что?! – Глаза машинально вспыхнули черным светом.
– Ой! – испуганно присела женщина, с ужасом глядя мне прямо в лицо и суеверно крестясь. Потом присмотрелась повнимательней и, узнав, истошно заголосила: – Да мы ж вас сожгли пять лет назад! Как сейчас помню – и костер, и столб, и пламя, и волосы черные по ветру! Лю-ю-юди!!! Спасите, Хранящие, это что ж деется-то?!!
– Ну спасайте, – мрачно фыркнула я ведьмам, отшатнувшись от голосящей тетки и спеша раствориться в нахлынувшей толпе. – «Тебя здесь уже давным-давно забыли!». Ага, трижды!
– Кто ж знал, – неуверенно оправдывалась Лия. – Какие олухи станут помнить ведьму, сожженную пять лет назад?
– Это смотря как сжечь, – качнула я головой.
Тая резко остановилась, развернулась ко мне лицом и, сжав до боли плечи, потребовала:
– Иньярра, признавайся сейчас же. Хватит тут в прятки играть!
Посмотрев в потемневшие почти до черноты карие глаза, я поняла, что от ответа мне уйти и вправду не удастся.
– Ладно, давайте только хоть в трактир вернемся, пока меня здесь еще кто-нибудь столь же удачно не узнал.
Отсрочку «момента истины» ведьмам Хранящие приняли не с восторгом, но даже к ведьмам иногда – очень редко! – залетает в гости глас разума.
– Ладно, но в трактире тебе уже точно не отвертеться! – решила Лия, направляясь к ближайшему выходу с площади.
– Угу, – со вздохом согласилась я, тщетно гася тянущее предчувствие в груди. Нехорошее предчувствие. В волосах недобро шелестел налетевший ветерок, пальцы странно напряглись, будто в ожидании магической схватки.
– Ильянта? – жалобно проскулила я. – А ты ничего не чувствуешь?
– Ничего хорошего! – коротко бросила Лия, пробираясь сквозь толпу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68