Не угодно ли Римо позвонить джентльмену в номер?
— Нет, благодарю вас, — сказал Римо. — Я хочу сделать ему сюрприз.
Номер Чиуна был заперт на ключ, и Римо два раза постучал. До него донесся профильтрованный дверью голос:
— Кто тревожит меня? Кто топает по коридору мимо моей двери, как вымерший як, да еще долбит в дверь, прерывая мою медитацию?
Римо покачал головой. Старик не мог не услышать, что он приближается, едва Римо вышел из лифта в сотне футов по коридору, и не мог не узнать его шагов, несмотря на толстое ковровое покрытие.
— Ты чертовски хорошо знаешь, кто это, — сказал Римо.
— Уходи. Мне никто не нужен.
— Открывай, не то я вышибу дверь.
Чиун дверь отпер, но не открыл. Когда Римо распахнул ее, старик сидел на полу спиной ко входу.
— Очень гостеприимно. — Римо оглядел апартаменты.
Как и следовало ожидать, номер для новобрачных.
Чиун фыркнул. Вместо ответа.
— И ты не хочешь узнать, где я был? — спросил Римо.
— Нет. Мне достаточно знать, где ты не был.
— Да? И где же я не был?
— Ты не был у Нелли Уилсона, чтобы договориться о благотворительном концерте в пользу наемных убийц. А мне приходится унижаться, выпрашивая разрешение у этого безумного Смита.
— Мне было некогда, папочка, — попытался оправдаться Римо. — Я попал в авиакатастрофу.
Чиун опять фыркнул, отмахнувшись от таких пустяков.
— Знаешь, Чиун, я кое-что понял.
— Это никогда не поздно, — сказал Чиун.
— Я понял наконец, что ты имеешь в виду, когда говоришь, что необходимость кормить твою деревню — не только долг, но и привилегия. — Он увидел, что Чиун медленно поворачивает голову, чтобы посмотреть на него. Я помог спасти людей, попавших в авиакатастрофу. Ненадолго мне показалось, что они — моя семья, и, я думаю, теперь мне понятно, что ты чувствуешь к Синанджу.
— Как можно сравнивать благоденствие моей бесценной деревни со спасением кучки бестолковых и жирных белых! — пожал плечами Чиун.
— Знаю, знаю, знаю, — согласился Римо. — Это понятно. Я только хотел сказать, что идея, в принципе, та же самая.
— Что ж, может, ты не так безнадежен, как я думал. — Взгляд коричневато-зеленых глаз смягчился. — Дай-ка мне твои руки! — ни с того ни с сего сказал Чиун.
— Зачем?
Чиун нетерпеливо хлопнул в ладоши, отчего дрогнул кофейный столик и задребезжало оконное стекло.
— Руки, быстро!
Римо протянул ладони. Чиун взял их в свои и внимательно осмотрел.
Принюхиваясь, сморщил нос.
— Может, за ушами проверишь? — поинтересовался Римо.
— Из огнестрельного оружия в последнее время ты не стрелял, — заключил Чиун.
— Я не стрелял уж не помню сколько лет, и ты это знаешь, — удивился Римо. — Что с тобой?
— Ты со мной, — ответил Чиун и отвернулся. — Но ненадолго. Ты должен вернуться в «Фолкрофт». Император Смит имеет в тебе нужду.
— Отчего это мне кажется, будто ты хочешь выпроводить меня отсюда?
— Меня не интересует, что тебе кажется, — сказал Чиун. — Я здесь по своим личным, Мастера Синанджу, делам, которые никого не касаются. Тебя, например. Уходи. Уезжай к Смиту. Может, ты ему пригодишься.
— Не надейся. Послушай... — начал было Римо и замер на полуслове. Под редкими седыми волосами над левым ухом Чиуна он увидел красную полоску шрама. — Э, да ты ранен!
Он потянулся к Чиуну, но тот сердито шлепнул его по руке.
— Порезался, когда брился, — небрежно бросил Чиун.
— Ты не бреешься, — сказал Римо.
— Ну и что? Это просто царапина.
— Тебя не поцарапает даже ракетно-бомбовым залпом! Что, черт возьми, произошло?
— Ничего. Псих с пистолетом. Завтра я с ним покончу. Тогда и поговорим о других делах. Например, о концертной программе.
— Кто-то с пистолетом сделал это с тобой? — Римо присвистнул. — Должно быть, он и впрямь хоть куда!
— У него хоть куда только имя, — сказал Чиун. — Ничего. Завтра отправится на корм собакам. А ты возвращайся в «Фолкрофт».
— Ни за что!
Чиун сердито вскинул руки, располосовав мимоходом ногтями тяжелую камчатую штору, и заявил:
— Мне ты не нужен.
— Ну и ладно. Все равно останусь.
— Тогда сиди здесь и не смей меня беспокоить. Мне не о чем с тобой говорить.
Чиун вышел в спальню и захлопнул за собой дверь.
— Останусь, и все тут! — крикнул Римо.
— Но чтоб я тебя не видел!
Глава 10
Римо услышал, что дверь из спальни в коридор открылась и закрылась.
Значит, Чиун уходит. Он подошел к своей двери, прислушался и услышал шум закрывающихся дверей лифта.
Чиун ехал вниз.
Выскочив из номера, Римо в момент достиг лестницы клетки и гигантскими прыжками кинулся по ней вниз, безо всяких видимых усилий касаясь только одной ступеньки.
При этом Римо не слишком торопился, поскольку знал, что времени у него, чтобы раньше лифта добраться до холла, достаточно. Там он спрячется, потом пойдет за Чиуном и посмотрит, что же это за такое сверхважное, о чем Чиун не может ему сказать.
В холле он уселся в глубокое мягкое кресло и прикрыл лицо развернутым газетным листом. Поверх газеты была видна контрольная панель лифта. Лифт спускался в холл.
Спустился. Двери распахнулись. Лифт был пуст.
Где же старик? Римо встал, огляделся и обнаружил Чиуна точно в таком же кресле спиной к нему.
— Сядь, недоумок, — сказал Чиун. — Не привлекай внимания! Ты ведешь себя так, словно потерял собаку.
Римо смущенно усмехнулся.
— Я слышал, как ты ушел из номера.
— А я слышал, что ты идешь за мной.
— Я обогнал лифт по лестнице.
— Я тоже.
— Ну и что будем делать? — спросил Римо. — Играть в прятки по всему Детройту?
— Нет, — ответил Чиун. — Ты пойдешь назад в номер. Или поедешь к Императору Смиту в «Фолкрофт». Или же найдешь Нелли Уилсона и уговоришь его спеть на нашем концерте. Выбирай.
— А ты?
— А у меня есть дело, которое тебя не касается.
— Не выйдет, — сказал Римо. — Я тебя не покину Можно сказать, репьем вцеплюсь.
Чиун развернул свое кресло так, чтобы оказаться рядом с Римо, и глядя на него прозрачно-карими глазами, очень искренне произнес:
— Римо, есть вещи, которых ты не понимаешь.
— Истинная правда, — кивнул Римо. — Но я рассчитываю на то, что ты мне их объяснишь. Ты мой учитель, я тебе верю.
— Тогда поверь и сейчас: я действую в твоих собственных интересах, когда говорю тебе, что узнать некоторые вещи ты еще не готов.
— Нет, так не пойдет, — сказал Римо. — Что именно я не готов узнать?
— О, многое. Какими словами приветствовать персидского императора. Чего ни в коем случае нельзя говорить фараонам. Как вести себя при заключении контрактов. Тайное значение легенд. И прочее.
— Так ты морочишь мне голову, потому что я не знаю, как сказать «привет» персидскому императору? Это, дорогой мой, как-то не убеждает. Я хочу знать, в чем дело.
— Упрямый и своевольный мальчишка!
— Да, я такой.
Чиун вздохнул:
— Ладно, пойдем. Но вопросов не задавай и под ногами не путайся!
* * *
На огромной автомобильной стоянке «Дайнакар индастриз», совсем рядом с Эдсел-Форд-паркуэй в Детройте, суетились рабочие, пытаясь обвязать нечто зеленой лентой.
Не будь это нечто шести футов высотой, шести шириной и пятнадцати длиной, оно напоминало бы свадебный подарок, особенно если учесть элегантную серебристую бумагу, в которую было упаковано.
До пресс-конференции Лайла Лаваллета оставалось пятнадцать минут, и две дюжины только что прибывших репортеров, операторов и фотографов бродили вокруг, гадая, что под оберткой.
— Тачка, что ж еще! Не позвал же нас Лаваллет, чтоб продемонстрировать холодильник!
— Угу. Его ранили несколько дней назад, а прошлой ночью убили еще и Мэнгена. Чего доброго, под этой штучкой — взвод автоматчиков, и они разнесут нас в клочья.
— Надеюсь, начнут с тебя, — предположил первый репортер. — Скорее все-таки машина, но одно точно — запашок от нее — мерзостный.
— А я думал, мне кажется, — сказал другой. — Может, это от работяг?
— Что ты сказал, мерзавец? — возмутился один из рабочих.
Их было четверо, они гнездились на верху упаковки, пытаясь соорудить из широкой зеленой ленты идеально правильный бант-цветок.
— Ничего, — нервно ответил репортер. — Ничего не сказал.
— Мы вот-вот сами задохнемся от этой тухлятины, — скривился рабочий. И нравится нам тут не больше, чем вам.
— Будто рядом с помойкой стоишь, — пожаловался еще один журналист.
— Ладно, не трави душу. Эй, сдвинь там еще на четверть дюйма! Нормально.
— Рабочий взял радиотелефон, спросил в трубку:
— Ну как?
Над стоянкой появился вертолет. Ответный голос из трубки донесся даже до репортеров:
— Блеск. Теперь закрепляйте.
Рабочие принялись приклеивать бант клейкой лентой.
— Черт бы побрал Лаваллета с его прибамбасами, — пробормотал кто-то из них.
— А чего б вы ждали от Непризнанного Гения Автоиндустрии? — спросил кто-то из репортеров.
— Ну уж не вонючих сюрпризов, — сказал один рабочий.
— И чадящих машин, — прибавил второй.
Лайл Лаваллет, между тем, наблюдал за происходящим из окна высотного здания «Дайнакар индастриз». Чувствовал он себя хорошо, ибо знал, что хорошо выглядит. Новый корсаж для беременных, разработанный в Европе, еще на полдюйма уменьшил его талию.
Личный консультант по внешнему виду, который в «Дайнакар индастриз» числился координатором по дизайну, только что сделал ему омолаживающую маску и к тому же нашел способ приклеить тот непокорный волос, который так взволновал Лаваллета тремя днями раньше, к другому волосу, так что теперь тому уж не выбиться и не смутить хозяина в самый неподходящий момент.
— Чудненько, — бормотал Лаваллет. — Пресса почти вся собралась. Миллис и Ривелл здесь? — обратился он к мисс Блейз.
Его секретарша сегодня была в умопомрачительно облегающем свитере цвета фуксии. Сначала, впрочем, она была в красном, но Лаваллет заставил ее сменить свитер, потому что сам он был в оранжевом галстуке и, на его взгляд, сочетание получалось кричащим. Переодеться проблемы не составляло, поскольку Лаваллет настоял на том, чтобы мисс Блейз всегда держала в офисе дюжину разноцветных свитеров на радость забредшим на огонек репортерам.
— Мистер Ривелл и мистер Миллис еще не приехали, — ответила секретарша.
— Но я позвонила в их офисы, и там сказали, что они уже в пути.
— О'кей. Я боялся, что они дадут отбой — из-за того, что вчера убили Мэнгена.
— Нет, едут, — сказала мисс Блейз.
— О'кей. Пожалуйста, встретьте их внизу и усадите на помосте.
— Хорошо. Какие-нибудь специальные места, мистер Лаваллет?
— Да. С левой стороны.
— Для этого есть причина? — поинтересовалась секретарша.
— Еще бы, — улыбнулся Лаваллет. — Туда ветер дует.
* * *
— Ну и в местечко ты меня привел! — присвистнул Римо.
— Никто не просил тебя составлять мне компанию, — проворчал Чиун.
— Воняет, как на городской свалке.
— Это потому, что собралось столько белых, — съязвил Чиун. — Я уже давно заметил это их свойство.
— А с чего это мы явились на автозавод? «Дайнакар индастриз». Сроду о таком не слышал.
— Я здесь потому, что это мой долг, — сказал Чиун. — Ты — потому, что ты репей.
У входа на стоянку их остановил охранник в форме и, протянув им картонку с прикрепленным к ней списком гостей, попросил пометить свои имена.
Чиун просмотрел список сверху вниз, потом снизу вверх, поставил крестик у какого-то имени, вернул бумагу охраннику и прошел в открытые ворота.
Охранник поглядел на имя, потом на Чиуна, потом опять на имя.
— Что-то не слишком он похож на Роберта Редфорда, — сказал он.
— Грим, — объяснил Римо, — он сейчас без грима.
Охранник понимающе кивнул и протянул список Римо. Тот проглядел его и в самом низу увидел аккуратно напечатанным свое собственное имя: РИМО УИЛЬЯМС.
Рядом с ним стоял крестик.
— Меня кто-то уже отметил.
— Ну? Дайте-ка посмотреть. Где?
— Вот. Римо Уильямс. Это я. Видите? А рядом крестик.
Охранник пожал плечами:
— Ну и что мне теперь делать? Знаете, по идее, каждый, кто приходит, должен сам пометить свое имя. Так что теперь я не вправе впустить вас, пока вы не сделаете пометку в списке. Такая здесь система, и наш долг придерживаться ее.
— Что за вопрос! — сказал Римо. — Я — само понимание.
Взял список, поставил крестик и прошел в ворота.
Охранник взглянул на имя и крикнул вслед:
— Рад вас видеть, мисс Уотерс! Всегда смотрю вашу передачу!
Римо догнал Чиуна, когда тот шел сквозь толпу журналистов, которых набралось уже больше полусотни. Точнее сказать, маленький кореец не шел, а маршировал по-командирски, властной рукой отбрасывая с пути болтающиеся на ремнях камеры журналистов. Те было подняли крик, но тут на помост, вызвав дружный вздох восхищения, ступила мисс Блейз. Она привела за собой Джеймса Ривелла, главу «Дженерал автос», и Хьюберта Миллиса, президента «Америкэн автос», и рассадила их по местам.
— Какая грудь! — потрясенно сказал один фотограф другому.
— Да, ничего не скажешь, — ответил тот, — Лаваллет знает, где пастись.
— Надеюсь, на этой он пасется всласть, — вставил третий.
Чиун, остановясь у помоста, осуждающе покачал головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
— Нет, благодарю вас, — сказал Римо. — Я хочу сделать ему сюрприз.
Номер Чиуна был заперт на ключ, и Римо два раза постучал. До него донесся профильтрованный дверью голос:
— Кто тревожит меня? Кто топает по коридору мимо моей двери, как вымерший як, да еще долбит в дверь, прерывая мою медитацию?
Римо покачал головой. Старик не мог не услышать, что он приближается, едва Римо вышел из лифта в сотне футов по коридору, и не мог не узнать его шагов, несмотря на толстое ковровое покрытие.
— Ты чертовски хорошо знаешь, кто это, — сказал Римо.
— Уходи. Мне никто не нужен.
— Открывай, не то я вышибу дверь.
Чиун дверь отпер, но не открыл. Когда Римо распахнул ее, старик сидел на полу спиной ко входу.
— Очень гостеприимно. — Римо оглядел апартаменты.
Как и следовало ожидать, номер для новобрачных.
Чиун фыркнул. Вместо ответа.
— И ты не хочешь узнать, где я был? — спросил Римо.
— Нет. Мне достаточно знать, где ты не был.
— Да? И где же я не был?
— Ты не был у Нелли Уилсона, чтобы договориться о благотворительном концерте в пользу наемных убийц. А мне приходится унижаться, выпрашивая разрешение у этого безумного Смита.
— Мне было некогда, папочка, — попытался оправдаться Римо. — Я попал в авиакатастрофу.
Чиун опять фыркнул, отмахнувшись от таких пустяков.
— Знаешь, Чиун, я кое-что понял.
— Это никогда не поздно, — сказал Чиун.
— Я понял наконец, что ты имеешь в виду, когда говоришь, что необходимость кормить твою деревню — не только долг, но и привилегия. — Он увидел, что Чиун медленно поворачивает голову, чтобы посмотреть на него. Я помог спасти людей, попавших в авиакатастрофу. Ненадолго мне показалось, что они — моя семья, и, я думаю, теперь мне понятно, что ты чувствуешь к Синанджу.
— Как можно сравнивать благоденствие моей бесценной деревни со спасением кучки бестолковых и жирных белых! — пожал плечами Чиун.
— Знаю, знаю, знаю, — согласился Римо. — Это понятно. Я только хотел сказать, что идея, в принципе, та же самая.
— Что ж, может, ты не так безнадежен, как я думал. — Взгляд коричневато-зеленых глаз смягчился. — Дай-ка мне твои руки! — ни с того ни с сего сказал Чиун.
— Зачем?
Чиун нетерпеливо хлопнул в ладоши, отчего дрогнул кофейный столик и задребезжало оконное стекло.
— Руки, быстро!
Римо протянул ладони. Чиун взял их в свои и внимательно осмотрел.
Принюхиваясь, сморщил нос.
— Может, за ушами проверишь? — поинтересовался Римо.
— Из огнестрельного оружия в последнее время ты не стрелял, — заключил Чиун.
— Я не стрелял уж не помню сколько лет, и ты это знаешь, — удивился Римо. — Что с тобой?
— Ты со мной, — ответил Чиун и отвернулся. — Но ненадолго. Ты должен вернуться в «Фолкрофт». Император Смит имеет в тебе нужду.
— Отчего это мне кажется, будто ты хочешь выпроводить меня отсюда?
— Меня не интересует, что тебе кажется, — сказал Чиун. — Я здесь по своим личным, Мастера Синанджу, делам, которые никого не касаются. Тебя, например. Уходи. Уезжай к Смиту. Может, ты ему пригодишься.
— Не надейся. Послушай... — начал было Римо и замер на полуслове. Под редкими седыми волосами над левым ухом Чиуна он увидел красную полоску шрама. — Э, да ты ранен!
Он потянулся к Чиуну, но тот сердито шлепнул его по руке.
— Порезался, когда брился, — небрежно бросил Чиун.
— Ты не бреешься, — сказал Римо.
— Ну и что? Это просто царапина.
— Тебя не поцарапает даже ракетно-бомбовым залпом! Что, черт возьми, произошло?
— Ничего. Псих с пистолетом. Завтра я с ним покончу. Тогда и поговорим о других делах. Например, о концертной программе.
— Кто-то с пистолетом сделал это с тобой? — Римо присвистнул. — Должно быть, он и впрямь хоть куда!
— У него хоть куда только имя, — сказал Чиун. — Ничего. Завтра отправится на корм собакам. А ты возвращайся в «Фолкрофт».
— Ни за что!
Чиун сердито вскинул руки, располосовав мимоходом ногтями тяжелую камчатую штору, и заявил:
— Мне ты не нужен.
— Ну и ладно. Все равно останусь.
— Тогда сиди здесь и не смей меня беспокоить. Мне не о чем с тобой говорить.
Чиун вышел в спальню и захлопнул за собой дверь.
— Останусь, и все тут! — крикнул Римо.
— Но чтоб я тебя не видел!
Глава 10
Римо услышал, что дверь из спальни в коридор открылась и закрылась.
Значит, Чиун уходит. Он подошел к своей двери, прислушался и услышал шум закрывающихся дверей лифта.
Чиун ехал вниз.
Выскочив из номера, Римо в момент достиг лестницы клетки и гигантскими прыжками кинулся по ней вниз, безо всяких видимых усилий касаясь только одной ступеньки.
При этом Римо не слишком торопился, поскольку знал, что времени у него, чтобы раньше лифта добраться до холла, достаточно. Там он спрячется, потом пойдет за Чиуном и посмотрит, что же это за такое сверхважное, о чем Чиун не может ему сказать.
В холле он уселся в глубокое мягкое кресло и прикрыл лицо развернутым газетным листом. Поверх газеты была видна контрольная панель лифта. Лифт спускался в холл.
Спустился. Двери распахнулись. Лифт был пуст.
Где же старик? Римо встал, огляделся и обнаружил Чиуна точно в таком же кресле спиной к нему.
— Сядь, недоумок, — сказал Чиун. — Не привлекай внимания! Ты ведешь себя так, словно потерял собаку.
Римо смущенно усмехнулся.
— Я слышал, как ты ушел из номера.
— А я слышал, что ты идешь за мной.
— Я обогнал лифт по лестнице.
— Я тоже.
— Ну и что будем делать? — спросил Римо. — Играть в прятки по всему Детройту?
— Нет, — ответил Чиун. — Ты пойдешь назад в номер. Или поедешь к Императору Смиту в «Фолкрофт». Или же найдешь Нелли Уилсона и уговоришь его спеть на нашем концерте. Выбирай.
— А ты?
— А у меня есть дело, которое тебя не касается.
— Не выйдет, — сказал Римо. — Я тебя не покину Можно сказать, репьем вцеплюсь.
Чиун развернул свое кресло так, чтобы оказаться рядом с Римо, и глядя на него прозрачно-карими глазами, очень искренне произнес:
— Римо, есть вещи, которых ты не понимаешь.
— Истинная правда, — кивнул Римо. — Но я рассчитываю на то, что ты мне их объяснишь. Ты мой учитель, я тебе верю.
— Тогда поверь и сейчас: я действую в твоих собственных интересах, когда говорю тебе, что узнать некоторые вещи ты еще не готов.
— Нет, так не пойдет, — сказал Римо. — Что именно я не готов узнать?
— О, многое. Какими словами приветствовать персидского императора. Чего ни в коем случае нельзя говорить фараонам. Как вести себя при заключении контрактов. Тайное значение легенд. И прочее.
— Так ты морочишь мне голову, потому что я не знаю, как сказать «привет» персидскому императору? Это, дорогой мой, как-то не убеждает. Я хочу знать, в чем дело.
— Упрямый и своевольный мальчишка!
— Да, я такой.
Чиун вздохнул:
— Ладно, пойдем. Но вопросов не задавай и под ногами не путайся!
* * *
На огромной автомобильной стоянке «Дайнакар индастриз», совсем рядом с Эдсел-Форд-паркуэй в Детройте, суетились рабочие, пытаясь обвязать нечто зеленой лентой.
Не будь это нечто шести футов высотой, шести шириной и пятнадцати длиной, оно напоминало бы свадебный подарок, особенно если учесть элегантную серебристую бумагу, в которую было упаковано.
До пресс-конференции Лайла Лаваллета оставалось пятнадцать минут, и две дюжины только что прибывших репортеров, операторов и фотографов бродили вокруг, гадая, что под оберткой.
— Тачка, что ж еще! Не позвал же нас Лаваллет, чтоб продемонстрировать холодильник!
— Угу. Его ранили несколько дней назад, а прошлой ночью убили еще и Мэнгена. Чего доброго, под этой штучкой — взвод автоматчиков, и они разнесут нас в клочья.
— Надеюсь, начнут с тебя, — предположил первый репортер. — Скорее все-таки машина, но одно точно — запашок от нее — мерзостный.
— А я думал, мне кажется, — сказал другой. — Может, это от работяг?
— Что ты сказал, мерзавец? — возмутился один из рабочих.
Их было четверо, они гнездились на верху упаковки, пытаясь соорудить из широкой зеленой ленты идеально правильный бант-цветок.
— Ничего, — нервно ответил репортер. — Ничего не сказал.
— Мы вот-вот сами задохнемся от этой тухлятины, — скривился рабочий. И нравится нам тут не больше, чем вам.
— Будто рядом с помойкой стоишь, — пожаловался еще один журналист.
— Ладно, не трави душу. Эй, сдвинь там еще на четверть дюйма! Нормально.
— Рабочий взял радиотелефон, спросил в трубку:
— Ну как?
Над стоянкой появился вертолет. Ответный голос из трубки донесся даже до репортеров:
— Блеск. Теперь закрепляйте.
Рабочие принялись приклеивать бант клейкой лентой.
— Черт бы побрал Лаваллета с его прибамбасами, — пробормотал кто-то из них.
— А чего б вы ждали от Непризнанного Гения Автоиндустрии? — спросил кто-то из репортеров.
— Ну уж не вонючих сюрпризов, — сказал один рабочий.
— И чадящих машин, — прибавил второй.
Лайл Лаваллет, между тем, наблюдал за происходящим из окна высотного здания «Дайнакар индастриз». Чувствовал он себя хорошо, ибо знал, что хорошо выглядит. Новый корсаж для беременных, разработанный в Европе, еще на полдюйма уменьшил его талию.
Личный консультант по внешнему виду, который в «Дайнакар индастриз» числился координатором по дизайну, только что сделал ему омолаживающую маску и к тому же нашел способ приклеить тот непокорный волос, который так взволновал Лаваллета тремя днями раньше, к другому волосу, так что теперь тому уж не выбиться и не смутить хозяина в самый неподходящий момент.
— Чудненько, — бормотал Лаваллет. — Пресса почти вся собралась. Миллис и Ривелл здесь? — обратился он к мисс Блейз.
Его секретарша сегодня была в умопомрачительно облегающем свитере цвета фуксии. Сначала, впрочем, она была в красном, но Лаваллет заставил ее сменить свитер, потому что сам он был в оранжевом галстуке и, на его взгляд, сочетание получалось кричащим. Переодеться проблемы не составляло, поскольку Лаваллет настоял на том, чтобы мисс Блейз всегда держала в офисе дюжину разноцветных свитеров на радость забредшим на огонек репортерам.
— Мистер Ривелл и мистер Миллис еще не приехали, — ответила секретарша.
— Но я позвонила в их офисы, и там сказали, что они уже в пути.
— О'кей. Я боялся, что они дадут отбой — из-за того, что вчера убили Мэнгена.
— Нет, едут, — сказала мисс Блейз.
— О'кей. Пожалуйста, встретьте их внизу и усадите на помосте.
— Хорошо. Какие-нибудь специальные места, мистер Лаваллет?
— Да. С левой стороны.
— Для этого есть причина? — поинтересовалась секретарша.
— Еще бы, — улыбнулся Лаваллет. — Туда ветер дует.
* * *
— Ну и в местечко ты меня привел! — присвистнул Римо.
— Никто не просил тебя составлять мне компанию, — проворчал Чиун.
— Воняет, как на городской свалке.
— Это потому, что собралось столько белых, — съязвил Чиун. — Я уже давно заметил это их свойство.
— А с чего это мы явились на автозавод? «Дайнакар индастриз». Сроду о таком не слышал.
— Я здесь потому, что это мой долг, — сказал Чиун. — Ты — потому, что ты репей.
У входа на стоянку их остановил охранник в форме и, протянув им картонку с прикрепленным к ней списком гостей, попросил пометить свои имена.
Чиун просмотрел список сверху вниз, потом снизу вверх, поставил крестик у какого-то имени, вернул бумагу охраннику и прошел в открытые ворота.
Охранник поглядел на имя, потом на Чиуна, потом опять на имя.
— Что-то не слишком он похож на Роберта Редфорда, — сказал он.
— Грим, — объяснил Римо, — он сейчас без грима.
Охранник понимающе кивнул и протянул список Римо. Тот проглядел его и в самом низу увидел аккуратно напечатанным свое собственное имя: РИМО УИЛЬЯМС.
Рядом с ним стоял крестик.
— Меня кто-то уже отметил.
— Ну? Дайте-ка посмотреть. Где?
— Вот. Римо Уильямс. Это я. Видите? А рядом крестик.
Охранник пожал плечами:
— Ну и что мне теперь делать? Знаете, по идее, каждый, кто приходит, должен сам пометить свое имя. Так что теперь я не вправе впустить вас, пока вы не сделаете пометку в списке. Такая здесь система, и наш долг придерживаться ее.
— Что за вопрос! — сказал Римо. — Я — само понимание.
Взял список, поставил крестик и прошел в ворота.
Охранник взглянул на имя и крикнул вслед:
— Рад вас видеть, мисс Уотерс! Всегда смотрю вашу передачу!
Римо догнал Чиуна, когда тот шел сквозь толпу журналистов, которых набралось уже больше полусотни. Точнее сказать, маленький кореец не шел, а маршировал по-командирски, властной рукой отбрасывая с пути болтающиеся на ремнях камеры журналистов. Те было подняли крик, но тут на помост, вызвав дружный вздох восхищения, ступила мисс Блейз. Она привела за собой Джеймса Ривелла, главу «Дженерал автос», и Хьюберта Миллиса, президента «Америкэн автос», и рассадила их по местам.
— Какая грудь! — потрясенно сказал один фотограф другому.
— Да, ничего не скажешь, — ответил тот, — Лаваллет знает, где пастись.
— Надеюсь, на этой он пасется всласть, — вставил третий.
Чиун, остановясь у помоста, осуждающе покачал головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29