.. - Принцесса вздохнула. - Так что и в этом отношении ты с Рикардом на равных.
- Что ж... Тогда просто покорись судьбе, Маргарита.
- А разве ты знаешь, что мне предначертано?
- Кажется, знаю.
- И что же?
- Стать моей женой.
- А с чего ты взял, что это моя судьба?
- Только не смейся, Маргарита...
Она подняла голову и пристально поглядела ему в глаза:
- Ты имеешь в виду этого чокнутого Готье и ту пресловутую стрелу?
- А почему ты подумала именно на них? - с серьезным видом осведомился Тибальд.
Маргарита слегка смутилась.
- Но ведь это была чистая случайность, - будто оправдываясь, сказала она. - Всего лишь совпадение и ничего более.
- А вот я считаю иначе.
- Воля Божья?
- Зачем так высоко метить? Бери чуть ниже - просто Судьба.
- Судьба? - протяжно повторила Маргарита, как бы смакуя это слово.
- Да, судьба. Не больше, но и не меньше. Почти как в сказке.
- В сказке? В какой еще сказке?
- Да так, к слову пришлось. Вот только что вспомнил одну московскую сказку...
- Московскую?! Ты знаешь московские сказки?
- Ну, знаю. А что?
- И много?
- Всего ничего. Не больше дюжины.
- Ты просто чудо! - произнесла Маргарита, глядя на него с каким-то детским восторгом. - Я-то ни одной немецкой толком не помню - а ты знаешь целую дюжину московских! А они какие, эти сказки?
- Сказки, как сказки. Немного причудливые, непривычные для нас, но в общем...
- А та, которую ты вспомнил, о чем она? И почему, собственно, ты ее вспомнил?
- Ну... Впрочем, лучше будет, если я вкратце перескажу ее содержание. Тогда ты сама все поймешь. Согласна?
- Разумеется, да. Я жутко люблю сказки. До десяти лет я требовала от кормилицы, чтобы она рассказывала мне их на ночь - все новые и новые... Ладно, расскажи мне свою московскую сказку, перед тем как... как мы ляжем в постельку.
- Итак, - начал Тибальд. - Жил-был на свете один король, и было у него три сына...
- Фи! - скривилась Маргарита. - Старо, как мир.
- Старо, как сказка, - уточнил Тибальд. - Мне продолжать?
- О да, конечно!
- Так вот, двое старших принцев для нас особого интереса не представляют, но младший, по имени Джонни Фул...
- Ха! - перебила его принцесса. - Московский язык так похож на английский?
- Не думаю. Просто эту сказку мне поведал один англичанин, он называл младшего сына короля Джонни Фулом...
- Но ты же не англичанин. Называй его... ну, скажем, Жоанчик Балбес. - Она хихикнула. - Однако имечко у него дурацкое!
- А в той сказке он и есть дурак.
- Гм... Никто из известных мне дураков не согласился бы носить дурацкое имя. Хотя, возможно, в Московии...
- Не паясничай, Маргарита! Твоего же отца называют Александром Мудрым, не испрашивая у него позволения.
- Ага! Теперь понятно. То есть, московский Жоанчик стал Балбесом таким же образом, как мой отец - Мудрым?
- В общем, да.
- Все! Я усекла. Можешь продолжать.
- Так вот. Когда принцы подросли и стали мужчинами, король, отец их, решил, что пришла пора им жениться. Дал он каждому по стреле...
- Вот! - с притворным пафосом воскликнула Маргарита. - Вот они, стрелы!
- К чему я и веду, - сказал Тибальд. - Слушай дальше, тут-то и начинается завязка. Этот король дал своим сыновьям стрелы и велел им выйти в чисто поле и выстрелить в три разные стороны.
- Зачем?
- Чтобы они нашли себе невест.
- Да ну! Неужели он думал, что если принцы бабахнут стрелами в небо, так тотчас же оттуда свалятся им невесты?
- Отнюдь. Королевская воля была такова: пусть каждый принц пустит наобум стрелу, и девица красная, которая подберет ее, станет его женой.
- Надо же такой король был! - прокомментировала Маргарита. - И звали его, небось, Какой-то-там Остолоп. Сыновья, узнав о его решении, наверное, подурели от счастья... Хи! А если стрелу подберет не девица красная, но мужлан неотесанный?
Тибальд вздохнул.
- Ни одну из стрел мужчина не подобрал. Двум старшим сыновьям достались княжны, а младшему - жаба.
- Тьфу! Так я и знала, что ничего путного из этой королевской затеи не выйдет. Надобно сказать, королю еще крупно повезло, ведь все три стрелы могли попасть к жабам или к козам, или к овцам... И что же делал тот третий, Жоанчик?
- Отец заставил его жениться на жабе.
- Пречистая Дева Памплонская! Какое самодурство, какая изощренная жестокость! Мало того, что он Балбес, так ему еще жабу в жены подсунули.
- Словом, повенчались они... - из последних сил продолжал Тибальд.
- Кто?
- Жоанчик с жабой.
- Побей меня гром! Как мог восточный патриарх допустить такое святотатство?
Тибальд громко застонал.
- О нет! Я этого не вынесу!
- Чего?
- Твоих дурацких комментариев.
- Но ведь и сказка дурацкая. Я никак не пойму, в чем ее смысл.
- Да в том, что принцесса оказалась сущей жабой... То бишь жаба оказалась самой настоящей принцессой.
- На что ты намекаешь? - грозно осведомилась Маргарита.
- Ни на что! Ни на что я не намекаю! - вскричал Тибальд и опрокинул ее навзничь. - Та жаба, на которой женился Балбес, была вовсе не жабой, а заколдованной красавицей-принцессой. В конце сказки Жоанчик освободил ее от злых чар, и зажили они счастливо, стали рожать детей...
- И что из этого следует?
Тибальд жадно поцеловал Маргариту в губы.
- А то, что я не Балбес; я не выходил в чисто поле и не пускал стрелу наобум. Но я спас от разбойников чокнутого Готье и дал ему арбалет, из которого он впоследствии выстрелил прямо в окно королевского кабинета, чем помешал своему отцу выдать тебя замуж - говорят, за Красавчика. Кузен Аквитанский, конечно, не злой колдун, но мне все равно, злой он или добрый; это несущественно. Главное, что я, именно я, посредством помощи, оказанной мною Готье, спас тебя от этого брака.
- Избавил от злых чар, - задумчиво добавила Маргарита и вдруг содрогнулась всем телом. - Боже милостивый! Боже... Как мне тогда повезло! - Она рывком прижалась к Тибальду. - Какое счастье, что я не вышла за Красавчика!.. И все ты, ты! По сути, ты тогда спас меня от него.
- Ты так боишься его? - спросил Тибальд, пораженный ее пылом. Почему?
- Он страшный человек... Нет, он, в общем, хороший - как друг. Но если бы я стала его женой... Брр!... Давай лучше не будем о нем.
- Ладно, не будем. Возобновим разговор о нас с тобой.
- А нам больше не о чем разговаривать, Тибальд, - грустно произнесла Маргарита. - Я уже все решила.
Сердце Тибальда екнуло. С дрожью в голосе он спросил:
- И каков будет твой приговор?
- Твоя дурацкая сказка убедила меня. Я покорюсь своей судьбе.
- То есть...
- Вскоре мы с тобой повенчаемся. Надеюсь, ты готов к свадьбе?
Тибальд выпустил Маргариту из своих объятий и обессилено положил голову на подушку рядом с ее головой.
- Ты это серьезно, дорогая?
- С такими вещами я не шучу. Я согласна стать твоей женой.
Несколько долгих, как вечность, секунд они оба молчали. Наконец Тибальд произнес:
- Ты говоришь это таким тоном, будто собираешься похоронить себя заживо.
- Возможно, так оно и есть, - отрешенно ответила Маргарита. - Очень может быть... Разумеется, ты можешь отказаться от этого брака, сделать благородный жест - уступить меня Рикарду...
Тибальд поднялся и крепко схватил ее за плечи.
- Нет, нет и нет! Я никому тебя не уступлю. Я не такой благородный, как ты думаешь. Я настоящий эгоист и себялюб... и еще тебялюб. Я люблю тебя и сделаю тебя счастливой. Я так люблю тебя, что моей любви хватит на нас двоих с лихвой. Клянусь, ты никогда не пожалеешь о своем выборе.
- Хотелось бы надеяться, - вяло промолвила принцесса. - Очень хотелось бы... Скажи мне, Тибальд, та твоя "Песнь о Маргарите"...
- Да?
- Она ведь так хороша, так прелестна... Но я ни разу не слышала, чтобы ее пели менестрели. Почему?
Он отпустил плечи Маргариты, взял ее за подбородок и ласково вгляделся в синюю бездну ее больших прекрасных глаз.
- Неужели ты так и не поняла, родная, что ее я написал только для тебя? Для тебя одной...
15. РИКАРД ИВЕРО
Тибальду как раз снилось, что он силится надеть на себя наваррскую корону, но огромные ветвистые рога чувствительно мешают ему сделать это, когда в его вещий сон ворвался громкий стук и встревоженный девичий голос доносившийся из-за двери:
- Просыпайтесь, кузина! Да проснитесь же вы наконец!
Тибальд раскрыл глаза. В комнате царила кромешная тьма: вечером, прежде чем лечь в постель, они затворили на окнах ставни и задернули их шторами.
- Кузина! - продолжал вещать нежный голосок. - Я знаю, что вы здесь. Отзовитесь же!
Лежавшая в объятиях Тибальда Маргарита, убрала голову с его плеча и откинулась на подушку.
- Эо-ы, аэй? - зевая, произнесла она, что, по-видимому, должно было означать: "Это вы, Адель?" - Что вам надо?.. Кстати, который час?
- По-моему, начало двенадцатого...
- Так какого же дьявола...
- Кузина! - взволнованно перебила ее графиня де Монтальбан. Случилось нечто ужасное! Я... О господи!.. Это ужасно!
- Что стряслось?
- Кузен Иверо... Его избили.
- Рикарда?! - Маргарита мигом села в постели, свесив ноги на пол, и принялась на ощупь искать свою одежду. - Кто его избил? Как это случилось?
- Я... Я не знаю. Я недавно проснулась... и не нашла...
- Вот черт! - раздраженно выругалась Маргарита. - Я тоже не могу найти! У вас есть свет, кузина?
- Да, свеча.
- Тогда входите. А ты, Тибальд, укройся.
Дверь приоткрылась и в спальню проскользнула наспех одетая графиня де Монтальбан. В руке она держала зажженную свечу в подсвечнике. Ее растрепанные черные волосы обрамляли неестественно бледное лицо, зрачки глаз были расширены от ужаса, чувственные губы дрожали. Адель быстро взглянула на укрытого по шею Тибальда, затем поставила на стол свечу и переключила все свое внимание на Маргариту.
Принцесса тем временем надела короткую нижнюю рубаху и подобрала с пола чулки и панталоны.
- Рассказывайте, кузина. Что вы знаете?
Графиня присела на табурет и вздохнула.
- Недавно я проснулась и не увидела... э-э... Я была не одна...
- Вы не увидели Симона де Бигор. Я знаю, кузина, вы были с ним. Что дальше?
- Я немного обождала, потом оделась и пошла его искать. Я разбудила лесничего, и тот сказал, что в десять часов они все уехали.
- Кто - они?
- Господа де Шатофьер, Альбре и де Бигор.
- Так это они избили Рикарда?
- Я, право, не знаю. Но Си... виконт де Бигор тут ни при чем. Он был со мной, когда господа де Шатофьер и Альбре с кузеном Иверо отправились в лес... Правда, сначала они ходили посмотреть, как допрашивают преступник а...
- Какого преступника?
- Я не знаю. Говорят, в лесу схватили какого-то разбойника и здесь же, в подвале, допрашивали его. Из Сангосы специально был вызван секретарь городской управы, мэтр... он представился мне, но я забыла его имя.
- Ладно, черт с ними обоими - и с тем разбойником, и с мэтром. Меня интересует Рикард.
- В том-то и дело, что этот мэтр, кажется, имеет самое непосредственное отношение к тому, что случилось с кузеном Иверо.
- Ничего не понимаю! - сказала Маргарита, натягивая на себя платье.
- И я ничего не понимаю. - Не дожидаясь, пока принцесса сама попросит ее об этом, Адель принялась помогать ей одеваться. - Когда я решила вернуться в свою комнату и уже начала подниматься по лестнице, как вдруг услышала стоны...
- Это был Рикард?
- Да.
- Где он сейчас?
- Там, где я его и нашла. В небольшой комнате под лестницей.
- Он сильно избит?
- Очень сильно. Он был без сознания. За ним ухаживал слуга - кажется, личный камердинер кузена Красавчика.
- Вот как!
- Но я не уверена, там было довольно темно. К тому же я разговаривала не с ним, а с мэтром... ага, вспомнила! - с мэтром Ливоресом.
- И что он вам сказал?
- Ничего конкретного. Я настойчиво требовала объяснений - вы же понимаете, кузина, Рикард мне вовсе не чужой, и я считаю своим долгом...
- Да, да, разумеется. Я понимаю вас, Адель. Рикард ваш двоюродный брат, и вы имели полное право требовать объяснений.
- Но мэтр Ливорес отказался что-либо объяснять. Он, видите ли, заявил, что это государственная тайна, и без вашего на то позволения или позволения вашего отца, он не вправе никому ни о чем рассказывать.
- Да ну! Государственная тайна?
- Вот именно. Тогда я сказала этому дерзкому мэтру, что вы здесь, в усадьбе.
- Ну, и что он?
- Он не на шутку встревожился. Сказал, что дело безотлагательное и что те трое господ очертя голову помчались в Кастель-Бланко, чтобы предупредить вас о заговоре.
- О заговоре?! - воскликнула Маргарита.
- Да, так он и выразился: предупредить о заговоре.
- Где он?
- В свободной комнате напротив. Я рассудила, что, быть может, вы пожелаете немедля переговорить с ним с глазу на глаз, поэтому велела ему подняться вместе со мной.
- Вы правильно поступили, кузина, - сказала Маргарита. - Очень правильно... Вот дьявольщина! Боюсь, оправдаются самые худшие из моих опасений.
- Какие опасения? - подал голос Тибальд, который все еще лежал в постели.
- Это к вопросу о продаже души Сатане, - ответила принцесса, расправляя платье. - Или кузену Бискайскому - что, как я уже говорила, не имеет принципиального различия. Ведь, в сущности, все равно кому продаваться - хозяину или его слуге... Ладно, Тибальд, сейчас я пойду потолкую с этим мэтром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40