- Это правда, Гастон?
Тот неуверенно пожал плечами.
- Да вот думаю.
- Ну, и что ты надумал?
- Еще не решил. Собственно говоря, делать мне здесь все равно нечего, а так хоть лично прослежу за подготовкой к переселению.
Эрнан понимающе кивнул.
- И то правда: что тебе здесь делать, раз княжна Иверо в Калаорре.
Альбре почему-то покраснел, а Симон хихикнул.
- Да, вот еще что, - сказал Эрнан после минутного молчания. - У меня к тебе есть одна просьба, Филипп.
- Какая?
- Отпусти со мной Монтини.
- Монтини? - Филипп оживился, но его взгляд не предвещал ничего хорошего. - Зачем он тебе?
- Во-первых, он смышленый парень. Да и вообще, человек явно незаурядный, если такая и исключительная женщина, как Бланка, любила его.
В глазах Филиппа сверкнули молнии.
- Она не любила его! - категорически возразил он. - Я единственный.
Гастон и Симон обменялись насмешливыми взглядами.
- Черт тебя дери! - добродушно ухмыльнулся Эрнан. - Это, между прочим, еще одна причина, почему я хочу взять его с собой.
Филипп в смятении захлопал ресницами.
- Я не собираюсь причинять ему... Я не сделаю с ним ничего плохого.
- Ну да, конечно. Только и того, что больше месяца держишь его под арестом. В конце концов ты доведешь бедного парня до помешательства. Он даже спит как на иголках, ежеминутно вздрагивает при малейшем шуме, боится, что это ты явился самолично расквитаться с ним за ту прогулку нагишом по коридору. И, кстати, его страхи не так уж и напрасны. У тебя аж руки чешутся прикончить его или, по меньшей мере, избить до полусмерти. И если бы не мы с Бланкой... Э-э, что и говорить! Пусть он езжает со мной вдали друг от друга вы, надеюсь, чуток поостынете. Ну как, идет?
Филипп вздохнул.
- Да ладно уж, бери его с собой. На кой черт он мне сдался?
Гастон невесть почему захихикал, а кошка Марция, убедившись, что Шатофьер не буйствует, выбралась из-под дивана и возвратилась к Симону на колени.
Эрнан бегло оценил позицию на шахматной доске. Филипп играл белыми, но его положение было безнадежным.
- Что-то не видно здесь Бланкиной руки, - заметил он. - Кстати, а она-то где?
- У лекаря, - ответил Гастон.
- У лекаря? - всполошился Эрнан. - Она заболела?
- Да нет, не беспокойся. Просто с утра ее затошнило. Филипп подозревает, что она беременна.
- А?! - пораженно воскликнул Эрнан. - У нас будет маленький Филипчик?
- Или Елена, - как-то неуверенно промолвил Филипп.
Эрнан пристально поглядел на него и почесал затылок.
- Чтоб я сдох! - пробормотал он, мигом спохватился с кресла и опрометью выбежал из комнаты.
Симон поднял голову и недоуменно заморгал.
- Что его припекло?
- Отправился забирать из-под ареста Монтини, - объяснил Гастон. Пока Филипп не передумал.
Щеки Филиппа заалели. Он в смущении потупил глаза.
- А почему он должен передумать? - спросил Симон, так ничего и не поняв.
Альбре сокрушенно вздохнул и возвел горе очи.
- Однако ты наивен, дружок! Ведь ребенок может оказаться не его, а Монтини.
- Ах, вот оно что! - протяжно произнес Симон, глядя на удрученного Филиппа с искренним сочувствием, пониманием и в то же время с некоторым злорадством. - А разве Бланка не знает, чье это дитя?
- Да она сама еще дитя, и если бы не Филипп, ей бы и в голову не пришло заподозрить что-то неладное. Впрочем, Филипп тоже хорош. Вот уже семь недель кряду он каждую ночь спит с ней...
- Ну и что с того? Я с Амелиной...
- Ай, не заливай! Уж ты с Амелиной явно не спал каждую ночь, особенно этим летом. И к твоему сведению. Если ты думаешь, что Амелина знает наверняка, чей у нее ребенок, то глубоко заблуждаешься. Черта с два она знает! Бедная сестренка, она просто разрывалась между любовью и супружеским долгом - сегодня с тобой, завтра с Филиппом. Где уж ей знать-то!
- Прекрати! - возмущенно воскликнул Симон, краснея от стыда. - Опять распустил язык! Ну, сколько можно, в самом-то деле?
- Сколько нужно, столько и можно. Мой язык - говорю, что хочу... Ладно, оставим это. Я вот что имел в виду: почти семь недель Филипп каждую ночь проводит у Бланки.
- Ну и что тут такого?
Альбре снова вздохнул и пустился в пространные рассуждения о месячных.
- Так почему же тогда Филипп сам не расспросил Бланку? - осведомился Симон, выслушав исчерпывающие разъяснения Гастона.
- В общем, это понять не сложно. Он боится, что ребенок может быть от Монтини, и втайне надеется, что в таком случае лекарь научит ее, как надо солгать, чтобы убедить его в обратном.
- Ага! - сказал Симон. - Теперь ясно.
Филипп еще больше смутился - Гастон будто прочел его самые сокровенные мысли.
Некоторое время все трое молчали, думая каждый о своем. Особенно горькими были думы Гастона - но об этом мы расскажем чуть позже и в надлежащем месте.
Наконец, в передней послышались быстрые шаги, затем дверь распахнулась и в гостиную вошла Бланка. Следом за ней, довольно ухмыляясь, шел Эрнан.
- Ну вот, Филипп, - сказал он. - Встретил по дороге твою Бланку с твоим дитем. Смертоубийство отменяется.
Филипп вскочил с кресла, кинулся к Бланке и обнял ее.
- Это правда?
- Правда, милый, - шепотом ответила она. - Мэтр объяснил мне, почему я не могла быть беременной до тебя.
Филипп облегченно вздохнул, вспомнив необычайную раздражительность Бланки в последние дни официальных торжеств, и еще крепче прижал ее к себе.
- Маленькая ты моя девочка! Кто бы мог подумать, что ты ТАКАЯ невежда... А ребенок будет?
- Мэтр не решается утверждать наверняка, но думает, что да.
Филипп потерся щекой о шелковистые волосы Бланки. Пушистая Марция, радостно мурлыча, терлась об их ноги.
- Я так счастлив, родная.
- Я тоже счастлива, Филипп, - сказала Бланка. - Господь благословил нашу любовь.
Филипп поднял к себе ее лицо и заглянул ей в глаза.
- Твоя правда, милочка, - серьезно произнес он. - Дитя, которое ты носишь под сердцем, для меня знак Божьей милости. Я давно мечтал стать отцом, и вскоре моя мечта исполнится. С тобой, именно с тобой я познаю это счастье. Я так люблю тебя, Бланка, дорогая моя, любимая... - Не в силах дальше сдерживаться, он приник к ее губам жарким поцелуем.
Между тем Эрнан значительно подмигнул Гастону, тот понимающе кивнул, схватил Симона за руку и все трое покинули покои Филиппа.
- Что случилось, друзья? - удивленно спросил Бигор уже в коридоре. Такая трогательная сцена, а вы...
- Потому мы и поспешили убраться, что она слишком уж трогательная, сказал Гастон. - Какой же ты балбес, Симон, право слово! Сейчас Филипп наверняка потащит Бланку в спальню, так что наше присутствие там было бы неуместным. Бланка очень стеснительная девушка, и лучше ее лишний раз не смущать. Правда, Эрнан?
Шатофьер молча кивнул.
- А теперь что мы будем делать? - поинтересовался Симон.
- Можем нагрянуть к Маргарите, - предложил Альбре. - Если я не ошибаюсь, через полчаса она будет обедать и, разумеется, пригласит нас составить ей компанию.
- Только без меня, - покачал головой Эрнан.
- Почему?
- Я же сказал, что вскоре уезжаю и в Памплону уже не вернусь. Надо же подготовиться к отъезду, как ты думаешь? Одним словом, дел у меня невпроворот, а времени в обрез.
- Ну что ж... - Гастон в задумчивости почесал нос. - Тогда иди к Маргарите сам, Симон. Поведаешь ей про беременность Бланки, и вообще...
- Что - вообще? - оживился Бигор.
- Вчера Маргарита рассорилась с мужем. Говорят, он уже умудрился оприходовать одну из ее фрейлин, тогда как она еще не успела наставить ему рога. Так что... - Тут Альбре многозначительно умолк.
- Так что? - повторил Симон, краснея.
- Так что у тебя неплохие шансы, малыш. Сейчас она злая, как сто чертей, и рада будет воспользоваться случаем, чтобы отомстить Тибальду.
- А ты не дуришь меня?
- А зачем мне дурить тебя? Ты смазлив, хорошо сложен - как раз в ее вкусе. Правда, умом ты не блещешь, но в постели это не главное. Вперед, дружок, не теряй времени даром. Надеюсь, за оставшиеся три дня ты научишься у Маргариты кое-каким штучкам-дрючкам, которые придутся по вкусу Амелине. Она ведь и отдает предпочтение Филиппу в частности потому, что он, не в пример тебе, знает множество всяческих штучек и дрючек, и ей гораздо приятнее в постели с ним, чем с тобой.
- Грубиян ты! - буркнул напоследок Симон и почти бегом бросился вперед по коридору.
Эрнан тихо засмеялся.
- И эту басню ты сочинил только затем, чтобы поскорее избавиться от него и поговорить со мной наедине?
- Отнюдь, - возразил Гастон. - Ничего я не сочинял. Маргарита вправду положила на Симона глаз, просто ты в последнее время жутко чем-то озабочен и обратил на это внимания. А я лишь воспользовался этим обстоятельством, чтобы Симон оставил нас в покое, не задавая лишних вопросов. Ты же знаешь, какой он навязчивый и как любит совать свой нос в чужие дела. Но в одном ты все-таки прав. Я действительно хочу потолковать с тобой с глазу на глаз.
- Что ж, - сказал Эрнан. - Раз так, пойдем ко мне. Потолкуем без свидетелей.
20. ТАЙНАЯ МИССИЯ ЭРНАНА
В небольшой гостиной квартиры Эрнана Гастон устроился в удобном мягком кресле и сказал:
- А теперь, дружище, раскалывайся. Что ты замышляешь?
Шатофьер сел напротив него.
- Раскалываться, говоришь? А кто ты, собственно, такой, чтобы я раскалывался?
"Кокетничает, значит расскажет," - подумал Гастон, а вслух спросил:
- Когда отправляешься?
- Завтра на рассвете.
- Куда?
- Гм, тебе только скажи...
- Вот и скажи!
- А ты поедешь со мной? - резко подавшись вперед, выпалил Эрнан.
- Ага! - усмехнулся Гастон. - Так вот что ты хочешь!
- Допустим, хочу, - невозмутимо отвечал Шатофьер. - А еще допустим, что тебе не шибко хочется ехать в Тараскон, равно как и не хочется оставаться в Памплоне.
Альбре явно смутился.
- С чего ты взял?
- Чувство, Гастон, чувство. А это такая штука, которая еще никогда меня не подводила. Ну, скажи откровенно - я угадал?
Гастон неохотно кивнул.
- Да, ты прав... Только не спрашивай почему.
- А я и не спрашиваю. Я лишь предлагаю тебе ехать со мной. Согласен?
- Но куда же? А что если тебя припекло съездить в Пекин? Ведь ты у нас такой.
- Ну, предположим, в Пекин я не поезду, хотя бы потому, что никак не успею через месяц попасть в Барселону. А вот что я отправляюсь в Толедо, это уже ближе к истине.
- В Толедо?
- Умгу. И ради тебя, если ты поедешь со мной, я готов сделать небольшой крюк, чтобы наведаться в Калаорру.
Уже третий раз за этот день слова Эрнана привели Гастона в смятение. В Калаорре как раз находилась Елена Иверо. После смерти брата она не возвратилась в Памплону. Поговорив с Маргаритой и Бланкой, она на следующий же день забрала в усадьбе лесничего тело Рикарда и отправилась прямо к родителям, в Калаорру. Так вся их семья и сидит там безвыездно вот уже полтора месяца. Граф Клавдий, говорят, очень плох, и многие сомневаются, что он вообще когда-нибудь оправится - таким сильным ударом явилась для него смерть сына. За все это время Гастон получил от Елены три письма (а сам написал ей аж семь), и судя по всему, она не подозревает о его причастности к гибели брата.
- Ладно, - вздохнул Гастон, - составлю тебе компанию. Но при одном непременном условии.
- При каком же?
- Ты расскажешь мне ВСЕ о цели твоей поездки. ВСЕ - понял? Без всяких твоих штучек с недомолвками и полуправдой.
- Ну, предположим, я расскажу. А ты будешь молчать?
- Ясное дело!
- Смотри мне! - Эрнан погрозил ему пальцем, затем напустил на себя серьезный вид. - Итак, моя миссия состоит в том, чтобы препроводить Фернандо Уэльву из Кастель-Бланко в Толедо.
- Ба! - пораженно воскликнул Гастон. - Он все еще в Наварре?!
- Эге. Согласись, хитро придумано. Никому даже в голову не пришло, что брат дона Альфонсо мог остаться в Кастель-Бланко.
- Гм. И впрямь хитро. Я лично не сомневался, что король увез его в Кастилию и держит под стражей в одной из своих крепостей... Однако продолжай.
- Так вот. Кастильские вельможи уже начали выражать обеспокоенность в связи с длительным отсутствием дона Фернандо, и король был вынужден сообщить им, что велел арестовать брата по обвинению в его участии в заговоре против законной власти.
- Да ну! А ты-то откуда знаешь?
- Сегодня я получил письмо от дона Альфонсо.
- Ого! - удивленно произнес Гастон. - Он написал тебе письмо? С какой это стати?
- Потому что доверяет мне.
- И что же он тебе доверяет?
- Препроводить Фернандо Уэльву в Толедо, стеречь его по дороге, а в случае надобности даже прикончить его. Как видишь, у нас намечается веселая прогулка.
При этих словах Гастон так и подпрыгнул.
- Прикончить?!
- То-то и оно. В случае крайней необходимости, разумеется.
- И что ж это за необходимость такая, скажи по секрету?
- Если дорогой иезуиты попытаются освободить его. Тогда это следует сделать без проволочек. Вместе с письмом дон Альфонсо прислал мне еще два распоряжения. Первое - для своих гвардейцев, что стерегут сейчас Фернандо Уэльву в Кастель-Бланко, - чтобы они во всем подчинялись мне. А второе, так это указ о казни брата, благо в Кастилии король может самолично приговорить к смерти кого угодно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40