Впрочем, всё это я отметил вскользь, мимоходом. Почти сразу моё внимание переключилось на второго гостя – стройную тёмноволосую девушку, которая скромно стояла в дальнем углу прихожей. Сгоряча я решил, что горничная Николетта обмолвилась, когда сказала «два инквизитора», а не «инквизитор со спутницей». Я, конечно же, знал, что в рядах Инквизиции состоят не только мужчины и что даже в высшем руководстве ордена есть немало женщин, – но знал это лишь в теории, из рассказов Шако и из книг, которые читал в Кэр-Магни. А на практике мне с большим трудом верилось (если честно, то не верилось вовсе), что такое юное и прелестное создание может быть инквизитором. Это дала о себе знать так до конца и не искоренённая во мне шовинистическая убеждённость, что мужскими делами должны заниматься мужчины, а место женщины – на кухне и в постели. Умом я прекрасно понимал всю ущербность такой философии и в меру сил боролся со своими предрассудками, но время от времени у меня всё же случались рецидивы. Как вот сейчас.
Девушке, спутнице инквизитора-индуса, на вид было лет шестнадцать или семнадцать, не больше. К тому же она была необыкновенно красива – той яркой, броской красотой, которая на расстоянии завораживает, а вблизи парализует. У неё были длинные тёмно-каштановые волосы и большие карие глаза, взиравшие на мир с милой детской непосредственностью. Её лицо поражало безупречной правильностью черт, а фигура – гибкостью и изяществом. В своём дорожном костюме – красных сапожках, обтягивающих коричневых брюках, длиннополом зелёном кафтане поверх шёлковой рубахи и синем щегольском берете – она выглядела чрезвычайно соблазнительно…
«Полегче, Владик!» – мысленно одёрнула меня Инна.
Это замечание относилось не к восхищению, с которым я глазел на девушку, а именно к тем шовинистическим мыслям, которые совершенно бесконтрольно пронеслись в моей голове и которые, как оказалось, слишком уж явно отразились на моём лице. Подобные проявления мужского превосходства неизменно бесили Инну, и она их решительно пресекала. А что касается моего восхищения, то она находила его совершенно естественным и нисколько не сердилась, когда я вольно иль невольно заглядывался на красивых женщин. Инна была искренне убеждена, что женская красота для того и существует, чтобы ею восхищались.
Теперь, надеюсь, вы понимаете, почему я продолжал любоваться нашей гостьей, не опасаясь реакции жены. К тому же Инна разделяла мой восторг – у неё напрочь отсутствовало чувство зависти к чужой красоте, и она совсем не боялась оказаться в тени другой женщины. Будучи в меру красивой и привлекательной, Инна не завидовала слишком красивым женщинам, а скорее сочувствовала им – так же, как и дурнушкам. Она считала, что и тем и другим в жизни приходится туго, и говорила в таких случаях: «Co zanadto, to nie zdrowo».
Мы с Инной смотрели на девушку, а девушка смотрела на нас, и в её взгляде читалось изумление, к которому примешивались в равных пропорциях страх и восхищение. Я почувствовал, как она осторожно, чуть ли не робко, изучает нашу ауру. Воспользовавшись этим, как приглашением, я в свою очередь «прощупал» её. Магические ресурсы нашей гостьи были хорошо организованы, можно сказать, разложены по полочкам, на каждый был наклеен свой ярлычок – короче, всё выдавало в ней обученного мага. Вместе с тем, её сила была неизмеримо слабее той, которую мы с Инной чувствовали друг в друге. Но, с другой стороны, по своему могуществу девушка на много порядков превосходила деревенских ведунов, с которыми мы встречались на Ланс-Оэли. Других эталонов для сравнения у меня не было: аура Женеса де Фарамона была закрыта для нас, мы с ним сражались, а не любезничали, старший сын герцога тоже прикрывался, хоть и не так умело, и я не успел его толком «прощупать», а Ривала де Каэрдена «щупать» не рискнул…
«Зато я рискнула,» – отозвалась на мою мысль Инна. – «Когда мы втроём отражали натиск Женеса.»
«Ну и как?»
«Эта девочка лишь самую малость слабее его. А потенциально, может, и сильнее – ведь она ещё молоденькая. В любом случае, её способности на уровне инквизитора… Ах, Владик! Так кто же тогда мы?..»
Вопрос был чисто риторическим, и я не стал отвечать на него. Да и не знал ответа.
Между тем старший инквизитор, которого поначалу мы удостоили лишь беглым взглядом, продолжал спокойно рассматривать нас. В отличие от своей спутницы, он не предпринимал попыток изучить нашу ауру, а поскольку он был гораздо старше нас, я не решился «прощупывать» его первыми.
Герцог не вмешивался в эту немую сцену и ждал. Наконец инквизитор, видимо удовлетворившись осмотром, вопросительно взглянул на герцога. Тот быстро кивнул и, обращаясь к нам, произнёс:
– Господин граф, госпожа графиня, позвольте представить вам достопочтенного Виштванатана Сиддха, командора-лейтенанта Инквизиции.
Виштванатан Сиддх подступил к нам, энергично пожал мне руку, а Инне отвесил низкий поклон.
– Моё почтение, мадам, монсеньор, – сказал он скорее по-французски, чем по-галлийски. – Очень рад нашему знакомству.
Мы с Инной заверили его, что тоже рады, – и ничуть не покривили душой. Мы оба испытывали огромное облегчение при мысли о том, что мы уже не одни, что теперь нам есть к кому обратиться за помощью и советом. И хотя я по-прежнему считал, что наши приключения только начинаются, всё же теперь я склонен был смотреть в будущее с оптимизмом. Самым неприятным в нашем положении была его неопределённость, мы не имели ни малейшего представления о происходящем с нами и вокруг нас, мы блуждали в потёмках собственного невежества, путаясь в самых элементарных вещах и ежесекундно рискуя наломать дров. Мы искренне надеялись, что старый многоопытный Виштванатан Сиддх, который прямо-таки излучал мудрость и спокойную уверенность в себе, убережёт нас от дальнейших ошибок и поможет нам справиться с нашим могуществом. Мы очень на это надеялись…
«Обрати внимание,» – сказала Инна. – «Герцог представил нам инквизитора, а не нас инквизитору, хотя тот гораздо старше и, судя по званию, занимает не последний пост в ордене. Согласись, это весьма необычно.»
«В самом деле,» – согласился я. – «И Сиддх, как мне кажется, ничего против не имеет.»
Герцог быстро оглянулся на девушку, приглашая её подойти. Та робко выступила из своего угла и приблизилась к нам.
– Кадет Сандра Торричелли, – уже не так церемонно, как Сиддха, представил её герцог. – Прошу любить и жаловать.
Если Виштванатан Сиддх приветствовал Инну на восточный манер – низким поклоном, прижав руки к груди, то я, как европеец, выразил своё почтение Сандре в более приемлемой для меня форме – поцеловав её руку. Прежде бледные щёки девушки тотчас вспыхнули ярким румянцем: она явно была польщена таким знаком внимания.
А Инна по-дружески обняла Сандру и как бы между прочим заметила:
– На днях я уже слышала фамилию Торричелли. Если не ошибаюсь, от господина де Каэрдена.
– Наверное, дядя Ривал говорил о моём отце, – ответила Сандра. У неё был приятный бархатный голос, в котором явственно слышались грустные нотки.
Герцог счёл своим долгом объяснить:
– Отец Сандры, Винченцо Торричелли, занимает пост прецептора лемосского командорства Инквизиции. Они с Ривалом были старыми друзьями. Кстати, Сандра – крестница Ривала.
– Ах! – сказала Инна, сочувственно глядя на Сандру. – Примите наши искренние соболезнования. Господин де Каэрден был замечательным человеком.
Девушка слегка наклонила голову.
– Благодарю вас.
Воспользовавшись паузой, герцог пригласил нас к столу, который (как я только сейчас заметил) был сервирован завтраком на пять персон. Для меня это было очень кстати: обычно по утрам я плохо соображаю, пока не поем, и терпеть не могу вести серьёзные разговоры натощак.
Рассевшись за столом, мы приступили к трапезе. Некоторое время мы ели молча, утоляя утренний голод, затем Виштванатан Сиддх, в ответ на вежливый вопрос Инны: «Надеюсь, вы благополучно добрались?» – принялся многословно, в присущей ему неторопливой манере, объяснять причины своей задержки в пути.
Оказывается, отчасти тому виной была Сандра. Она присутствовала при разговоре отца с Ривалом де Каэрденом и знала как о нашем появлении, так и о намерении Женеса штурмовать Шато-Бокер. Последнее известие глубоко взволновало девушку: хоть она крайне редко видела своего крёстного, но была очень привязана к нему и сильно за него переживала. Час спустя Сандра по собственной инициативе попыталась связаться с ним и узнать, чем закончился штурм, но он уже не отвечал – ни на её вызовы, ни на вызовы её отца.
Преисполненная дурных предчувствий, Сандра решила ехать в Шато-Бокер и на месте узнать, что произошло. Однако, боясь, что отец не отпустит её, она ничего ему не сказала и тайком последовала за Сиддхом, который был послан на Агрис, чтобы забрать нас и выяснить причину молчания де Каэрдена.
В отличие от Сандры, которая в течение последних двух лет четыре раза навещала крёстного на Агрисе, Сиддх здесь никогда не был, поэтому, опираясь лишь на общие ориентиры, выбрал не самый короткий путь через Грани. Обнаружив это и убедившись, что они отъехали уже достаточно далеко от Лемоса, Сандра перестала прятаться и объявила о своём присутствии.
Её расчёт оказался верным: хотя Сиддх незамедлительно сообщил о ней командору Торричелли, тому ничего не оставалось делать, как смириться с самовольством дочери, наотрез отказывавшейся вернуться обратно. Вынудив отца дать добро на её поездку в Шато-Бокер, Сандра предложила Сиддху свои услуги проводника. Тот не стал возражать против того, чтобы сократить путь, и в результате они оказались на Грани Брохвен, которая отсутствовала в первоначальном маршруте Сиддха.
А незадолго до этого на Брохвене произошёл мощный региональный Прорыв в районе расположения трактового пути. Существовала реальная угроза проникновения нечисти на соседние Грани, и Сиддх с Сандрой, как ближайшие к месту событий инквизиторы, были обязаны вмешаться, чтобы предотвратить серьёзную катастрофу – ведь в случае захвата тракта региональный Прорыв мог обернуться глобальным. Так что в общих чертах герцог был прав, предполагая, что посланного за нами инквизитора задержал в пути Прорыв – но, как выяснилось, инквизиторов было двое и задержал их не здешний Прорыв, а брохвенский.
Виштванатан Сиддх и Сандра пробыли на Брохвене два дня и продолжили свой путь лишь после того, как были погашены все крупные очаги Прорыва и устранена угроза захвата трактового пути.
– В общем, мы с Сандрой там неплохо поработали, – заключил Сиддх и с улыбкой посмотрел на девушку, которая сидела рядом с ним, скромно потупившись. – Хоть и не так блестяще, как вы здесь. Вы буквально зацементировали все каналы, по которым нечисть рвалась на Агрис.
Я покраснел от этой похвалы. Инна – тоже.
– Вы уже установили, – немного смущаясь, спросила жена, – был ли этот Прорыв региональным или… – Она немного помедлила в нерешительности, но потом всё же докончила:
– Или глобальным?
– Это был глобальный Прорыв, – ответил Сиддх. – К тому же очень мощный. Если бы не вы, то в считанные часы вся эта Грань оказалась бы во власти Нижнего Мира.
«Кабы не так!» – подумал я, по-прежнему считая, что столь резкую активизацию тёмных сил на Агрисе спровоцировало наше с Инной появление. – «Если бы не мы, то никакого Прорыва, скорей всего, не было бы.»
«Тебе нравится так думать,» – мысленно отозвалась Инна. – «Это отягощает твою совесть, но вместе с тем делает тебя в собственных глазах очень значительной персоной. Персоной космического масштаба.»
– Но тогда возникает один вопрос, – произнесла она уже вслух. – Если Прорыв был глобальный, то как нам удалось остановить его? Вчера мы разговаривали об этом с господином герцогом, и он сказал, что не припомнит случая, когда бы глобальный Прорыв был остановлен такими малыми силами.
Гарен де Бреси растерянно покачал головой. Вид у него был немного сконфуженный.
А Виштванатан Сиддх отвечать не спешил. Он взял свой кубок с вином, медленно пригубил его и покосился на Сандру. Девушка застенчиво улыбнулась и опять бросила на нас с Инной полный восхищения взгляд.
– Насчёт малых сил всё верно, – наконец промолвил Сиддх. – Малыми силами глобальный Прорыв не остановить. Однако же, милостивые государи, смею заверить вас, что ваши силы отнюдь не малые. Господин де Каэрден – да упокоит Аллах его душу! – сообщил командору Торричелли, что вы обладаете огромным неконтролируемым могуществом, но я даже подумать не мог, что ваше могущество окажется таким огромным.
И он грузно откинулся на спинку кресла, с интересом наблюдая за нашей реакцией.
Мы с Инной были больше напуганы его словами, чем польщены. По нашему разумению, могущество – это власть, а власть – это ответственность. Стало быть, чем больше могущества, тем больше ответственности. И если даже по меркам Виштванатана Сиддха, командора-лейтенанта Инквизиции (а из книг мы знали, что это третье по старшинству звание после магистра и командора), мы обладаем огромным могуществом – заметьте:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58