45 млн. в виде процентов. Компания выпустила свои акции в 1996 году, но с тех пор так и не получила прибыли. В день, когда пришло сообщение о начале расследования FDA, капитализация производителя скандального чипа уменьшилась на 50%. А в настоящее время, как сообщает techtv.com, на бирже Nasdaq и вовсе остановлены операции с акциями этой компании"[220].
А ведь сегодня надо быть очень осторожным и не давать ход недостоверным слухам – уж слишком много желающих подловить нас на неосторожном слове. "Многие православные христиане не любят мобильные телефоны и считают, что они от дьявола, – заявил Евгений Ициксон, генеральный директор аналитической фирмы "Сотовик". – С точки зрения нормального человека эту меру трудно понять"[221]. Вообще–то «с точки зрения нормального человека» трудно представить – как можно приписывать такую глупость народу той страны, где ты живешь… Но ведь не сам Ициксон придумал эту сплетню – где–то он ее все же услышал.
– А стоит ли читать модную «молитву задержания»? В молитвословах, изданных Патриархией, ее нет, но множество листовок призывает с помощью этой молитвы задержать приход антихриста.
– Я приведу суждение преп. Феодора Студита о сроке приходе Христа (хронологически приход антихриста и пришествия Христа тесно связаны друг с другом), а вы уж сами решайте, следовать совету святого отца или нашептыванию. листовки. "Он не поспешит, хотя бы мы и молились об ускорении, и не замедлит, хотя бы мы умоляли о том, но придет тогда, когда это полезно по праведному суду Бога, определившему все прежде сложения мира"[222].
– Как в таком случае Вы относитесь к деятельности современных православных братств, выражающих свой протест против тех или иных действий власти крестными ходами и молитвенными стояниями?
– Если люди отстаивают свои права (например, право жить со своим именем, а не под лагерным номером) политическим и правовым путем – я только за. Плохо, когда сугубо светским вещам пробуют придавать богословское измерение. Еще хуже, когда одни христиане начинают осуждать других христиан за то, что их позиция по этим не–церковным вопросам оказывается иной.
Та же компьютерная нумерация людей – это несомненный шаг на пути к "Матрице". Гражданская свобода людей в обществе тотального компьютерного контроля действительно окажется умалена[223]. Но гражданская свобода и духовная свобода – не одно и то же. Нет церковной заповеди «христиане, уходите от слежки, не оставляйте следов». Не надо путать законы уголовного мира и церковной жизни. Если кто–то будет следить за мною, то это будет его грех, а не мой.
В советские времена, когда мы приходили на исповедь, ну не начинали мы исповедь словами: "Батюшка, я тяжко согрешил, я по дороге в храм сегодня от "хвоста" не оторвался!". Мы знали, что за нами следят. Но не слышали мы о том, что долга христианина состоит в том, чтобы уходить от слежки. Не надо начинать Великий пост с того, чтобы проходить с электролокаторами и обнаруживать "жучки" в своей квартире.
Да, под вездесущим глазом видеокамеры труднее будет спрятать свою веру и молитву от надзирателя. Но разве христианин должен прятать свою веру? Именно во время последней битвы никакие прятки неуместны. Тут уж "да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого" (Мф. 5, 37).
Антихриста еще нет рядом с нами (а, значит, нет и его печати). А вот Христос всегда рядом. Так что надо строить свою духовную жизнь не на убегании от фантома антихриста, а на прибегании ко Христу. По–моему, тут все просто: ты стань Божьим, а Бог своих не выдаст.
Почитаемый афонский румынский духовник Порфирий Байрактарь (сказано в 1991 г.) "однажды сказал мне: Отец Афанасий, я слеп, глаза мои уже ничего не видят. Но духовные глаза видят еще достаточно хорошо. До отхода моего как хотел бы я знать, что думает отец Эмилиан о 666 и антихристе! – И я ответил: Отец Эмилиан говорил еще в 1986 году, когда люди были встревожены Чернобылем (а находился от тогда недалеко от Афин и люди постоянно спрашивали его, пришел ли антихрист и что значит 666): "Не беспокойтесь. Мы должны заботиться о нашей связи со Христом, а антихристу не придавать слишком большое значение. Иначе он станет центром нашей жизни, а не Христос". Отец Порфирий всплеснул руками и воскликнул: "Слава Тебе, Господи, что я нашел духовного сына, который согласен со мной. Смотри, дитя мое, что сделали эти духовники здесь в мире! Смутили души, создали такие проблемы в семьях и на приходах с этим 666! Что это? Христос не желает таких вещей, дитя мое! И знаешь что? Для нас, христиан, когда мы живем во Христе, вообще не существует антихрист. Ну скажи мне, ты можешь сесть на эту кровать, где сижу я? – Нет, отче. – А почему так? – Потому что я бы тогда сел бы на вас и придавил. – А когда ты мог бы сесть здесь, на моем месте? – Только если бы вы ушли. – Вот! Так происходит и с душой. Когда Христос обретается внутри нас, как же там может быть антихрист? Но мы сегодня, дитя мое, не имеем Христа в себе и оттого боимся антихриста… Скажи, как приехал Патриарх Димитрий в Афины? – Самолетом. – Я не об этом. Какой документ был при нем? – Паспорт. – Греческий или турецкий? – Не знаю. – Как не знаешь? У него турецкий паспорт[224]! А что является национальным символом Турции? – Не знаю, отче! – Как же так? Турецкий символ это полумесяц! А что говорили отцы нашей Церкви об этом полумесяце после появления Магомета? – Я и этого не знаю, отче! – Ох, отберу я сейчас твой диплом и порву на части. Что жы ты за богослов такой? – пошутил Старец. – Вижу, что Ваше преподобие имеет этот диплом! – Да, в сердце. Потому что полумесяц это символ антихриста. Но если полумесяц есть антихристов знак, а наш Патриарх имеет на паспорте этот символ, значит ли это, что Патриарх стал служителем антихриста? Нет, дитя мое. Ни в коем случае! Ум Христа не поврежден, не то что у нас, у людей, верящих, будто мы «защищаем права». Так и скажи отцам и людям: не бойтесь ни антихриста, ни трех шестерок!"[225].
– Были ли в истории еще подобные деструктивные явления, как истерики вокруг ИНН?
– Думаю, что в предыдущие столетия не было и не могло быть по той причине, что все–таки была симфония Церкви и власти, была цензура и с той, и с другой стороны. А поэтому и архиереи, и обер–прокурор Синода тормозили фольклорные страхи, и благодаря этому Церковь могла спокойно жить. Наша ситуация больше похожа на до–цензурную эпоху истории Церкви, – II–III века. Одна за другой тогда рождались ереси и говорили о себе то же, что современные "ревнители" – "мы (гностики) особо духовны, а эти чинуши–архиереи ничего не понимают, мы особо просвещенные, у нас свои откровения, свои пророки, и мы по ним будем жить". Это многих людей смущало, потому что и в Церкви еще не была ясных центров консолидации и контроля, не было и государственного стержня, который мог бы объединить. Все как сейчас…
– Что можно этому противопоставить? Активизировать прещения?
– А вы помните, как католики остановили волну Реформации? Созданием ордена иезуитов. Иезуиты работали, прежде всего, в сфере образования. Эпоха Контрреформации – время расцвета различных массовых орденов, которые дают, Во-первых, примеры повседневной социальной работы Церкви: помощь больным, страждущим. Во-вторых, в рамках этих движений миряне не только получали что–то от Церкви, но и сами активно трудились в ее проектах. Развивались массовые полумирянские движения, которые давали возможность мирянам сделать что–то самим в Церкви во имя своей веры.
Я думаю, что противостоять нашим псевдоцерковным пужателям нужно по двум направлениям. Первое – усиление церковной дисциплины: и канонической, и иерархической, и богословской. И второе – создание возможности для того, чтобы голос самих мирян мог бы звучать в Церкви. Речь о том, чтобы на приходском уровне создавались возможности для активной работы людей во имя Христовой веры. У нас сегодня предлагается во имя Христа только полы в храме подметать. Нужен более широкий веер церковных послушаний. В том числе педагогические, миссионерские и так далее.
– Вы полагаете, что здесь важны не прещения прежде всего, не наказания – а разъяснение, то есть миссионерство среди тех, кто сегодня, может быть, и сам не понимает, во что он ввязывается?
– Я как раз полагаю, что необходимы и прещение, и миссионерство. И еще очень важно отделить миссионерство от чуда. В византийские времена общим было убеждение, что апостольство есть чудо, что успех миссии зависит лишь от воли Божией. О человеческой составляющей миссии речь не шла. К вере приводят чудеса, в число которых входит и пронизанное благодатью слово апостола. Отсюда и некоторая растерянность наша перед лицом открывшихся миссионерских пространств. Из византийских Житий вряд ли можно научиться миссионерской работе. Например, в первой половине 6 века появлятся "Житие Симеона Горца". Симеон пробовал воцерковить детей горных селений, но родители воспротивились созданию школы – дети, мол и так при деле: коз пасут. Когда Симеон все же обещанием подарков собрал к себе детвору, родители стали возмущаться. Многие забрали детей, но те по молитве Симеона умерли, после чего остальные родители уже не препятствовали его педагогической деятельности…[226]. А в середине 10 в. был составлен константинопольский Синаксарь, который говорит о миссионерстве св. Фрументия – апостола Эфиопии – «он не только лечил бесноватых и любые болезни, но и сам наказывал тех, кто противоречил ему и не слишком быстро принимал то, что он говорил – в кого–то он вселял беса, на другого насылал сухоту, третьему обращал глазное зрение в слепоту. Все они тотчас прибегали к его помощи и начинали веровать в Христа»[227].
Один из очень хороших шагов в этом направлении сделан недавно: сейчас создается сеть дистанционного спутникового богословского образования. Лекции преподавателей Московской духовной академии через спутниковое телевидение транслируются на десятки семинарий и духовных училищ страны. Это очень важно, потому что единство Церкви может обеспечить только единство образовательных стандартов. Нужно, чтобы семинаристы разных епархий одними глазами смотрели на мир и проблемы церковной жизни.
– В Х I Х веке русский интеллигент ассоциировался с носителем секуляризованного сознания. Как бы Вы могли определить «комплекс интеллигента» в наше время?
– Много можно было бы сказать критического о русской интеллигенции и ее путях, однако я бы хотел обратить внимание лишь на одну очевидную вещь. Интеллигенцию ругать легко, у нас много для этого поводов. Но вопрос в другом: а с кем нам говорить, как не с ней? По большому счету, сегодня только образованный человек может быть всерьез православным. Посмотрите, кто ходит в наши храмы, особенно в московские. Конечно, есть люди, которые приходят к Церкви в силу возрастной инерции: по достижении пенсионного возраста некогда стали ходить в храм их бабушки, затем – мамы, а теперь пришла и их очередь… Но если посмотреть на православную молодежь и средовеков, то мы увидим, что тут большинство составляет именно интеллигенция. Конечно, это лишь частичка интеллигенции, ее маленький процент, но все же это процент интеллигенции, а не пролетариата.
Что это означает? Прежде всего, то, что проблема "Церковь и интеллигенция", я считаю, уже давно закрыта: она переросла в другую проблему, касающуюся внутриинтеллигентских отношений – проблему взаимного непонимания интеллигенции уже религиозной и еще не религиозной, уже церковной и еще не церковной. Церковь же показала, что она в состоянии в себя принимать людей с самым обширным багажом знаний, самой утонченной культуры мысли, готова предоставлять им кафедры – как официальные, так и неофициальные (вспомним Сергея Сергеевича Аверинцева, который в течение четверти века вещал с неофициальной кафедры при полной поддержке Церкви).
– Отец Андрей, Вы – как проповедник и исследователь церковных вопросов – стоите особняком по отношению к практике современной православной журналистики. Уникальность Вашей позиции прежде всего в том чувстве бесстрашия и свободы, с которыми Вы подходите к проблемам Православия. Вы не просто обращаетесь к нелицеприятным сторонам современной церковной жизни, но часто выводите на поверхность весьма неблаговидные моменты в истории Церкви и житиях святых – моменты, о которых обычно предпочитают умалчивать. Согласитесь, что подробности взаимоотношений св. Епифания Кипрского со св. Иоанном Златоустом или св. Дмитрия Донского с митрополитом Киприаном могут смутить не только людей, далеких от Церкви, но и многих поборников Православия. Чем можно объяснить это бесстрашие? Что бы Вы посоветовали тем, кого смущают подобные вещи?
– Сначала давайте поговорим по поводу слова "бесстрашие". В древнерусском и церковно–славянском языке значение этого слова было резко критическим и ругательным. Когда древнерусский книжник о ком–нибудь говорил, что "сей князь бесстрашен зело", то это означало, что худшей сволочи земля просто не видела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
А ведь сегодня надо быть очень осторожным и не давать ход недостоверным слухам – уж слишком много желающих подловить нас на неосторожном слове. "Многие православные христиане не любят мобильные телефоны и считают, что они от дьявола, – заявил Евгений Ициксон, генеральный директор аналитической фирмы "Сотовик". – С точки зрения нормального человека эту меру трудно понять"[221]. Вообще–то «с точки зрения нормального человека» трудно представить – как можно приписывать такую глупость народу той страны, где ты живешь… Но ведь не сам Ициксон придумал эту сплетню – где–то он ее все же услышал.
– А стоит ли читать модную «молитву задержания»? В молитвословах, изданных Патриархией, ее нет, но множество листовок призывает с помощью этой молитвы задержать приход антихриста.
– Я приведу суждение преп. Феодора Студита о сроке приходе Христа (хронологически приход антихриста и пришествия Христа тесно связаны друг с другом), а вы уж сами решайте, следовать совету святого отца или нашептыванию. листовки. "Он не поспешит, хотя бы мы и молились об ускорении, и не замедлит, хотя бы мы умоляли о том, но придет тогда, когда это полезно по праведному суду Бога, определившему все прежде сложения мира"[222].
– Как в таком случае Вы относитесь к деятельности современных православных братств, выражающих свой протест против тех или иных действий власти крестными ходами и молитвенными стояниями?
– Если люди отстаивают свои права (например, право жить со своим именем, а не под лагерным номером) политическим и правовым путем – я только за. Плохо, когда сугубо светским вещам пробуют придавать богословское измерение. Еще хуже, когда одни христиане начинают осуждать других христиан за то, что их позиция по этим не–церковным вопросам оказывается иной.
Та же компьютерная нумерация людей – это несомненный шаг на пути к "Матрице". Гражданская свобода людей в обществе тотального компьютерного контроля действительно окажется умалена[223]. Но гражданская свобода и духовная свобода – не одно и то же. Нет церковной заповеди «христиане, уходите от слежки, не оставляйте следов». Не надо путать законы уголовного мира и церковной жизни. Если кто–то будет следить за мною, то это будет его грех, а не мой.
В советские времена, когда мы приходили на исповедь, ну не начинали мы исповедь словами: "Батюшка, я тяжко согрешил, я по дороге в храм сегодня от "хвоста" не оторвался!". Мы знали, что за нами следят. Но не слышали мы о том, что долга христианина состоит в том, чтобы уходить от слежки. Не надо начинать Великий пост с того, чтобы проходить с электролокаторами и обнаруживать "жучки" в своей квартире.
Да, под вездесущим глазом видеокамеры труднее будет спрятать свою веру и молитву от надзирателя. Но разве христианин должен прятать свою веру? Именно во время последней битвы никакие прятки неуместны. Тут уж "да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого" (Мф. 5, 37).
Антихриста еще нет рядом с нами (а, значит, нет и его печати). А вот Христос всегда рядом. Так что надо строить свою духовную жизнь не на убегании от фантома антихриста, а на прибегании ко Христу. По–моему, тут все просто: ты стань Божьим, а Бог своих не выдаст.
Почитаемый афонский румынский духовник Порфирий Байрактарь (сказано в 1991 г.) "однажды сказал мне: Отец Афанасий, я слеп, глаза мои уже ничего не видят. Но духовные глаза видят еще достаточно хорошо. До отхода моего как хотел бы я знать, что думает отец Эмилиан о 666 и антихристе! – И я ответил: Отец Эмилиан говорил еще в 1986 году, когда люди были встревожены Чернобылем (а находился от тогда недалеко от Афин и люди постоянно спрашивали его, пришел ли антихрист и что значит 666): "Не беспокойтесь. Мы должны заботиться о нашей связи со Христом, а антихристу не придавать слишком большое значение. Иначе он станет центром нашей жизни, а не Христос". Отец Порфирий всплеснул руками и воскликнул: "Слава Тебе, Господи, что я нашел духовного сына, который согласен со мной. Смотри, дитя мое, что сделали эти духовники здесь в мире! Смутили души, создали такие проблемы в семьях и на приходах с этим 666! Что это? Христос не желает таких вещей, дитя мое! И знаешь что? Для нас, христиан, когда мы живем во Христе, вообще не существует антихрист. Ну скажи мне, ты можешь сесть на эту кровать, где сижу я? – Нет, отче. – А почему так? – Потому что я бы тогда сел бы на вас и придавил. – А когда ты мог бы сесть здесь, на моем месте? – Только если бы вы ушли. – Вот! Так происходит и с душой. Когда Христос обретается внутри нас, как же там может быть антихрист? Но мы сегодня, дитя мое, не имеем Христа в себе и оттого боимся антихриста… Скажи, как приехал Патриарх Димитрий в Афины? – Самолетом. – Я не об этом. Какой документ был при нем? – Паспорт. – Греческий или турецкий? – Не знаю. – Как не знаешь? У него турецкий паспорт[224]! А что является национальным символом Турции? – Не знаю, отче! – Как же так? Турецкий символ это полумесяц! А что говорили отцы нашей Церкви об этом полумесяце после появления Магомета? – Я и этого не знаю, отче! – Ох, отберу я сейчас твой диплом и порву на части. Что жы ты за богослов такой? – пошутил Старец. – Вижу, что Ваше преподобие имеет этот диплом! – Да, в сердце. Потому что полумесяц это символ антихриста. Но если полумесяц есть антихристов знак, а наш Патриарх имеет на паспорте этот символ, значит ли это, что Патриарх стал служителем антихриста? Нет, дитя мое. Ни в коем случае! Ум Христа не поврежден, не то что у нас, у людей, верящих, будто мы «защищаем права». Так и скажи отцам и людям: не бойтесь ни антихриста, ни трех шестерок!"[225].
– Были ли в истории еще подобные деструктивные явления, как истерики вокруг ИНН?
– Думаю, что в предыдущие столетия не было и не могло быть по той причине, что все–таки была симфония Церкви и власти, была цензура и с той, и с другой стороны. А поэтому и архиереи, и обер–прокурор Синода тормозили фольклорные страхи, и благодаря этому Церковь могла спокойно жить. Наша ситуация больше похожа на до–цензурную эпоху истории Церкви, – II–III века. Одна за другой тогда рождались ереси и говорили о себе то же, что современные "ревнители" – "мы (гностики) особо духовны, а эти чинуши–архиереи ничего не понимают, мы особо просвещенные, у нас свои откровения, свои пророки, и мы по ним будем жить". Это многих людей смущало, потому что и в Церкви еще не была ясных центров консолидации и контроля, не было и государственного стержня, который мог бы объединить. Все как сейчас…
– Что можно этому противопоставить? Активизировать прещения?
– А вы помните, как католики остановили волну Реформации? Созданием ордена иезуитов. Иезуиты работали, прежде всего, в сфере образования. Эпоха Контрреформации – время расцвета различных массовых орденов, которые дают, Во-первых, примеры повседневной социальной работы Церкви: помощь больным, страждущим. Во-вторых, в рамках этих движений миряне не только получали что–то от Церкви, но и сами активно трудились в ее проектах. Развивались массовые полумирянские движения, которые давали возможность мирянам сделать что–то самим в Церкви во имя своей веры.
Я думаю, что противостоять нашим псевдоцерковным пужателям нужно по двум направлениям. Первое – усиление церковной дисциплины: и канонической, и иерархической, и богословской. И второе – создание возможности для того, чтобы голос самих мирян мог бы звучать в Церкви. Речь о том, чтобы на приходском уровне создавались возможности для активной работы людей во имя Христовой веры. У нас сегодня предлагается во имя Христа только полы в храме подметать. Нужен более широкий веер церковных послушаний. В том числе педагогические, миссионерские и так далее.
– Вы полагаете, что здесь важны не прещения прежде всего, не наказания – а разъяснение, то есть миссионерство среди тех, кто сегодня, может быть, и сам не понимает, во что он ввязывается?
– Я как раз полагаю, что необходимы и прещение, и миссионерство. И еще очень важно отделить миссионерство от чуда. В византийские времена общим было убеждение, что апостольство есть чудо, что успех миссии зависит лишь от воли Божией. О человеческой составляющей миссии речь не шла. К вере приводят чудеса, в число которых входит и пронизанное благодатью слово апостола. Отсюда и некоторая растерянность наша перед лицом открывшихся миссионерских пространств. Из византийских Житий вряд ли можно научиться миссионерской работе. Например, в первой половине 6 века появлятся "Житие Симеона Горца". Симеон пробовал воцерковить детей горных селений, но родители воспротивились созданию школы – дети, мол и так при деле: коз пасут. Когда Симеон все же обещанием подарков собрал к себе детвору, родители стали возмущаться. Многие забрали детей, но те по молитве Симеона умерли, после чего остальные родители уже не препятствовали его педагогической деятельности…[226]. А в середине 10 в. был составлен константинопольский Синаксарь, который говорит о миссионерстве св. Фрументия – апостола Эфиопии – «он не только лечил бесноватых и любые болезни, но и сам наказывал тех, кто противоречил ему и не слишком быстро принимал то, что он говорил – в кого–то он вселял беса, на другого насылал сухоту, третьему обращал глазное зрение в слепоту. Все они тотчас прибегали к его помощи и начинали веровать в Христа»[227].
Один из очень хороших шагов в этом направлении сделан недавно: сейчас создается сеть дистанционного спутникового богословского образования. Лекции преподавателей Московской духовной академии через спутниковое телевидение транслируются на десятки семинарий и духовных училищ страны. Это очень важно, потому что единство Церкви может обеспечить только единство образовательных стандартов. Нужно, чтобы семинаристы разных епархий одними глазами смотрели на мир и проблемы церковной жизни.
– В Х I Х веке русский интеллигент ассоциировался с носителем секуляризованного сознания. Как бы Вы могли определить «комплекс интеллигента» в наше время?
– Много можно было бы сказать критического о русской интеллигенции и ее путях, однако я бы хотел обратить внимание лишь на одну очевидную вещь. Интеллигенцию ругать легко, у нас много для этого поводов. Но вопрос в другом: а с кем нам говорить, как не с ней? По большому счету, сегодня только образованный человек может быть всерьез православным. Посмотрите, кто ходит в наши храмы, особенно в московские. Конечно, есть люди, которые приходят к Церкви в силу возрастной инерции: по достижении пенсионного возраста некогда стали ходить в храм их бабушки, затем – мамы, а теперь пришла и их очередь… Но если посмотреть на православную молодежь и средовеков, то мы увидим, что тут большинство составляет именно интеллигенция. Конечно, это лишь частичка интеллигенции, ее маленький процент, но все же это процент интеллигенции, а не пролетариата.
Что это означает? Прежде всего, то, что проблема "Церковь и интеллигенция", я считаю, уже давно закрыта: она переросла в другую проблему, касающуюся внутриинтеллигентских отношений – проблему взаимного непонимания интеллигенции уже религиозной и еще не религиозной, уже церковной и еще не церковной. Церковь же показала, что она в состоянии в себя принимать людей с самым обширным багажом знаний, самой утонченной культуры мысли, готова предоставлять им кафедры – как официальные, так и неофициальные (вспомним Сергея Сергеевича Аверинцева, который в течение четверти века вещал с неофициальной кафедры при полной поддержке Церкви).
– Отец Андрей, Вы – как проповедник и исследователь церковных вопросов – стоите особняком по отношению к практике современной православной журналистики. Уникальность Вашей позиции прежде всего в том чувстве бесстрашия и свободы, с которыми Вы подходите к проблемам Православия. Вы не просто обращаетесь к нелицеприятным сторонам современной церковной жизни, но часто выводите на поверхность весьма неблаговидные моменты в истории Церкви и житиях святых – моменты, о которых обычно предпочитают умалчивать. Согласитесь, что подробности взаимоотношений св. Епифания Кипрского со св. Иоанном Златоустом или св. Дмитрия Донского с митрополитом Киприаном могут смутить не только людей, далеких от Церкви, но и многих поборников Православия. Чем можно объяснить это бесстрашие? Что бы Вы посоветовали тем, кого смущают подобные вещи?
– Сначала давайте поговорим по поводу слова "бесстрашие". В древнерусском и церковно–славянском языке значение этого слова было резко критическим и ругательным. Когда древнерусский книжник о ком–нибудь говорил, что "сей князь бесстрашен зело", то это означало, что худшей сволочи земля просто не видела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67