Место оказалось неплохое. Двое мексиканцев выглядели безобидными, и Майя могла увидеть любой автомобиль, который въехал бы на стоянку.
К столику подошла официантка с двумя стаканами воды со льдом.
– Здрасьте. Кофе желаете? – спросила девушка веселым тоненьким голоском.
– Мне апельсинового сока, – сказал Габриель. Майя встала.
– Где у вас туалет?
– Надо выйти на улицу и обойти здание. Кстати, туалет-то на замке. Пойдемте, я вас провожу.
Официантка – на ее груди висела табличка с именем «Кэти» – провела Майю за закусочную, к двери, закрытой на висячий замок и задвижку. Кэти принялась искать в карманах ключи, болтая без перерыва.
– Папа переживает, что люди приходят сюда и все время воруют туалетную бумагу. Он тут и повар, и мойщик посуды, и все остальное.
Кэти открыла дверь и включила свет. Почти все помещение занимали картонные коробки с консервами и прочим добром. Кэти суетливо проверила, есть ли в держателе бумажные полотенца, и протерла раковину.
– У тебя такой симпатичный парень, – сказала она. – Как бы мне хотелось рвануть куда-нибудь с таким же классным дружком, только я застряла тут, пока папа не продаст заведение.
– Одиноко вам здесь, наверное.
– Еще бы! Мы с папой, да койот, да больше никого. Плюс посетители, которые из Вегаса едут. Ты в Вегасе была?
– Нет.
– А я шесть раз.
Когда Кэти наконец оставила клиентку одну, Майя закрыла дверь и села на картонные коробки. Ее беспокоило, что она может привязаться к Габриелю. Арлекины не имели права заводить дружбу с теми, кого охраняли. В идеале к Странникам следовало относиться с чувством некоторого превосходства, как к маленьким детям, беззащитным перед лесными волками. Отец всегда говорил, что для такой эмоциональной дистанции имелись веские причины. Хирурги, например, очень редко оперируют своих родственников, чтобы не потерять самообладание и не сделать ошибку. Те же правила действовали и для Арлекинов.
Майя встала перед зеркалом и посмотрела в треснутое зеркало. «Погляди на себя, – подумала она. – Лохматые волосы. Красные глаза. Темная унылая одежда». Отец превратил ее в профессионального убийцу без привязанностей, без тяги трутня к комфорту и стремления обывателя к безопасности. Странники могли быть и слабыми, и сбитыми с толку, однако они имели возможность уйти на время из этой житейской тюрьмы. Арлекины были заперты в Четвертой сфере до самой смерти.
Когда Майя вернулась к столику, двое мексиканцев уже закончили с едой и уехали. Сделав заказ, Габриель откинулся на спинку сиденья и пристально посмотрел на Майю.
– Предположим, что люди на самом деле могут переходить в параллельные миры. Ну и как око там? Опасно?
– Я мало что об этом знаю. Поэтому тебе и понадобится Следопыт. Он тебе поможет. Мне отец рассказывал о двух опасностях. Во-первых, когда переходишь в другую реальность, оболочка – то есть тело – остается здесь.
– А вторая опасность?
– В другом измерении твой Свет или душу, называй как хочешь, могут убить или ранить. Если это произойдет, ты останешься там навсегда.
Раздались чьи-то голоса и смех. Майя посмотрела на дверь и увидела, что в закусочную входят четверо молодых людей. Их темно-синий внедорожник стоял на улице, сверкая под лучами пустынного солнца. Майя оценила всю четверку и каждому дала прозвище: Большая Рука, Бритоголовый и Толстяк были одеты в спортивные свитера из трикотажа и тренировочные брюки. Все они выглядели так, будто, спасаясь от пожара в спортивном клубе, хватали одежду из всех шкафчиков подряд. Их лидер – самый маленький, но самый громкоголосый – носил ковбойские сапоги, чтобы казаться повыше. «Буду звать его Усатый, – подумала Майя. – Хотя нет. Серебряная Пряжка». Пряжка украшала его вычурный ковбойский ремень.
– Садитесь куда хотите, – сказала Кэти новым посетителям.
– Ну, еще бы, – ответил Серебряная Пряжка. – Мы и сами сели бы, куда хотим.
Их громкие голоса и желание быть всеми замеченными раздражали Майю. Она принялась торопливо доедать завтрак, пока Габриель мазал тост виноградным джемом.
Четверо молодых людей получили у Кэти ключ от туалета и сделали заказ, несколько раз поменяв выбранные блюда и требуя порции побольше. Они сообщили Кэти, что ездили в Лас-Вегас на матч по боксу, а теперь возвращаются домой, в Аризону. В Вегасе они потеряли кучу денег, неудачно поставив на одного из боксеров, а затем много проиграли на игровых автоматах. Кэти записала заказ и скрылась за стойкой. Толстяк разменял двадцать долларов мелочью и стал играть на автоматах.
– Ты закончил? – спросила Майя Габриеля.
– Еще минуту.
– Надо уходить отсюда.
Габриель усмехнулся:
– Похоже, тебе не нравятся те ребята.
Майя побренчала льдом в стакане воды и соврала:
– Я не обращаю на обывателей никакого внимания, пока они не становятся на моем пути.
– А я думал, Вики Фрейзер тебе нравится. Вы вели себя как подруги…
– Чертово жулье! – Толстяк грохнул кулаком по одному из игральных автоматов. – Истратил двадцать баксов и ни одного назад не получил!
Пряжка сидел за столиком напротив Бритоголового. Пригладив усы, он усмехнулся:
– Не будь дураком, Дейви. Автоматы специально так настроены, чтобы никто никогда не выиграл. Они тут на одном поганом кофе больно-то не заработают, вот и обирают туристов на автоматах.
Из-за стойки появилась Кэти.
– Иногда люди выигрывают. Недели две назад один дальнобойщик взял джек-пот.
– Хорош заливать, детка. Верни моему другу двадцать баксов, и дело с концом. Есть же какой-то закон или что-то вроде того, что вы обязаны людям проигрыш возвращать.
– Мы не можем. Автоматы не наши. Мы их просто арендуем у мистера Салливана.
Большая Рука уже вернулся из туалета и теперь стоял возле игрового автомата и слушал разговор.
– А нам плевать, – сказал он. – Вся эта ваша чертова Невада – одна сплошная обдираловка. Верни деньги или корми бесплатно.
– Точно, – согласился Серебряная Пряжка. – На бесплатную жратву я согласен.
– Еда ничего общего с игровыми автоматами не имеет, – сказала Кэти. – Если вы делаете заказ, вы должны…
Толстяк сделал три шага к стойке и схватил Кэти за руку.
– Черт, а я возьму кое-что другое вместо бесплатных харчей.
Трое его друзей одобрительно взвыли.
– Ты уверен? – спросил Большая Рука. – По-твоему, она стоит двадцать долларов?
– Если обслужит всех четверых, получится по пятерке с носа.
Дверь кухни распахнулась, и оттуда вышел отец Кэти с бейсбольной битой в руках.
– Отпустите ее! Быстро!
Серебряная Пряжка усмехнулся:
– Ты нам, старик, угрожаешь, что ли?
– Да, черт вас подери! Забирайте свое барахло и выметайтесь отсюда!
Пряжка наклонился и взял со стола тяжелую стеклянную сахарницу. Слегка привстав, он размахнулся и со всей силы швырнул склянку. Отец Кэти дернулся назад, пытаясь увернуться, но сахарница попала ему в левую щеку и с треском раскрылась. Повсюду рассыпался сахар, и старик едва устоял на ногах.
Бритоголовый выскользнул из-за стола. Вцепившись в бейсбольную биту, он выдернул ее из рук старика и схватил того за шею. Затем несколько раз ударил противника торцом биты, а когда отец Кэти обмяк, отпустил его. Старик повалился на пол.
Майя тронула Габриеля за руку:
– Давай выйдем через кухню.
– Нет.
– Нас все это не касается.
Габриель посмотрел на нее с таким презрением, что Майе показалось, будто ее полоснули ножом. Она не двинулась с места – не смогла двинуться, – а Габриель поднялся и сделал несколько шагов в сторону четырех молодчиков.
– Убирайтесь отсюда.
– А ты, черт подери, кто такой? – Пряжка поднялся с места, и теперь все четверо друзей стояли возле стойки. – Нечего нам тут указывать.
Бритоголовый пнул старика по ребрам.
– Перво-наперво мы запихнем этого старого козла в клетку с койотом.
Кэти попыталась вырваться, но Толстяк держал ее крепко.
– Потом проверим, чего у них тут есть из товара.
Габриель держался неуверенно, как человек, которому приходилось драться только на уроках карате. Он просто стоял и ждал нападения.
– Вы слышали, что я сказал.
– Слышали мы, слышали. – Бритоголовый взмахнул битой, как полицейской дубинкой. – У тебя есть пять секунд, чтобы свалить отсюда.
Майя поднялась с места. Она успокоилась и держала руки раскрытыми. «Мы сражаемся так, как ныряют в океан», – не раз говорил ей Торн. Похоже на падение, но изящно и осмысленно.
– Не трогайте его, – сказала Майя.
Четверо друзей расхохотались, и она сделала несколько шагов в их направлении.
– Ты откуда приехала? – спросил Пряжка. – Похоже, из Англии или откуда-то оттуда. У нас принято, чтобы женщины стояли в стороне, когда их мужчины дерутся.
– Нет уж, пускай присоединяется, – сказал Большая Рука. – У нее симпатичная фигурка.
Майя почувствовала, как ее сердце наполняет холодность Арлекина. Она инстинктивно оценила расстояние и траекторию между ней самой и четырьмя объектами.
– Тронешь его хоть пальцем, – сказала она, – убью.
– Ой, как страшно.
Бритоголовый посмотрел на друга и ухмыльнулся:
– Похоже, у тебя серьезные неприятности, Расе! Малютка вне себя от ярости! Поосторожнее с ней!
Габриель повернулся к Майе. Казалось, он впервые почувствовал себя главным из них двоих, как Странник, который отдает указание своему Арлекину.
– Нет, Майя! Ты меня слышишь? Я приказываю, не смей…
Он стоял вполоборота к ней, забыв об опасности, и Бритоголовый занес биту. Майя запрыгнула на стул, а оттуда на стойку. Двумя огромными прыжками мимо бутылок с кетчупом и горчицей она подскочила к Бритоголовому и ударила его правой ногой в горло. Он брызнул слюной и издал булькающий звук, но бейсбольную биту из рук не выпустил. Майя ухватилась за конец биты и, спрыгнув со стойки, выдернула оружие из рук противника и тут же ударила его по голове. Раздался громкий треск, и Бритоголовый рухнул на пол.
Боковым зрением Майя заметила, что Габриель схватился с Серебряной Пряжкой. Сжав биту в правой руке, левой Майя выхватила стилет и подскочила к Кэти. Толстяк выглядел перепуганным насмерть. Он поднял вверх руки, сдаваясь, будто солдат в бою. Майя проткнула стилетом его ладонь, пригвоздив кисть к деревянной обшивке. Парень издал пронзительный вой, а Майя уже отвернулась от него и направилась к Большой Руке. Сделала ложный выпад в голову и ударила ниже. Затем в правое колено. Раздался хруст. Потом снова удар в голову. Противник упал, и Майя быстро развернулась. Серебряная Пряжка уже валялся на полу без сознания. Габриель успел с ним справиться. Майя направилась к Толстяку, и тот захныкал.
– Нет, – бормотал он. – Господи. Нет. Не надо.
Единственным взмахом биты Майя вырубила его. Толстяк начал падать лицом вниз и вырвал нож из стены. Майя бросила биту и выдернула стилет. Лезвие было испачкано кровью, и она вытерла его о рубаху Толстяка.
Когда Майя распрямилась, чувство предельной ясности, которое охватывало ее во время битвы, почти исчезло. На полу лежали пять тел. Она защитила Габриеля и никого не убила. Кэти смотрела на нее в ужасе, как на привидение.
– Вам надо уходить, – сказала официантка. – Уезжайте. Я позвоню шерифу через минуту, но вы не волнуйтесь. Если поедете на юг, я скажу, что вы на север уехали. И марку машины изменю, и все остальное.
Габриель вышел на улицу первым. Майя последовала за ним. Проходя мимо койота, она отодвинула щеколду и открыла дверцу клетки. Поначалу зверь замер, будто успев забыть, что такое свобода. Майя на ходу обернулась через плечо. Койот по-прежнему сидел в клетке.
– Ну, беги же! – крикнула она. – Другого шанса не будет!
Уже из кабины автофургона Майя увидела, что зверь выбрался из клетки и исследует грязную стоянку. Рев мотоцикла напугал койота. Он отскочил в сторону, но тут же пришел в себя и бодро потрусил мимо закусочной.
Выворачивая со стоянки на дорогу, Габриель даже не взглянул на Майю. Она защитила Габриеля, спасла ему жизнь, но что-то в действиях Майи его оттолкнуло. В тот момент она поняла с абсолютной ясностью, что никто и никогда не полюбит ее и не избавит от боли. Подобно отцу, она умрет в окружении врагов. Умрет в одиночестве.
34
Лоуренс Такава, в хирургическом костюме и с маской на лице, стоял в углу операционной. Новое здание в центре прямоугольника пока не оборудовали необходимым медицинским оборудованием. Временную операционную устроили в подвале библиотеки.
Майкл Корриган лежал на хирургическом столе. К нему подошла медсестра, мисс Янг, и накрыла ноги подогретым одеялом. Несколько часов назад она обрила Майклу голову, и теперь он был похож на новобранца, приступившего к начальному курсу боевой подготовки. Доктор Ричардсон и доктор Лау, анестезиолог из Тайваня, заканчивали подготовку к операции. В локтевой сгиб Майкла ввели иглу, а пластиковую трубку подсоединили к бутылке со стерильным раствором. В уэстчестерской частной клинике, которой владело Братство, Майклу уже сделали рентген и магнитно-резонансную томограмму головного мозга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
К столику подошла официантка с двумя стаканами воды со льдом.
– Здрасьте. Кофе желаете? – спросила девушка веселым тоненьким голоском.
– Мне апельсинового сока, – сказал Габриель. Майя встала.
– Где у вас туалет?
– Надо выйти на улицу и обойти здание. Кстати, туалет-то на замке. Пойдемте, я вас провожу.
Официантка – на ее груди висела табличка с именем «Кэти» – провела Майю за закусочную, к двери, закрытой на висячий замок и задвижку. Кэти принялась искать в карманах ключи, болтая без перерыва.
– Папа переживает, что люди приходят сюда и все время воруют туалетную бумагу. Он тут и повар, и мойщик посуды, и все остальное.
Кэти открыла дверь и включила свет. Почти все помещение занимали картонные коробки с консервами и прочим добром. Кэти суетливо проверила, есть ли в держателе бумажные полотенца, и протерла раковину.
– У тебя такой симпатичный парень, – сказала она. – Как бы мне хотелось рвануть куда-нибудь с таким же классным дружком, только я застряла тут, пока папа не продаст заведение.
– Одиноко вам здесь, наверное.
– Еще бы! Мы с папой, да койот, да больше никого. Плюс посетители, которые из Вегаса едут. Ты в Вегасе была?
– Нет.
– А я шесть раз.
Когда Кэти наконец оставила клиентку одну, Майя закрыла дверь и села на картонные коробки. Ее беспокоило, что она может привязаться к Габриелю. Арлекины не имели права заводить дружбу с теми, кого охраняли. В идеале к Странникам следовало относиться с чувством некоторого превосходства, как к маленьким детям, беззащитным перед лесными волками. Отец всегда говорил, что для такой эмоциональной дистанции имелись веские причины. Хирурги, например, очень редко оперируют своих родственников, чтобы не потерять самообладание и не сделать ошибку. Те же правила действовали и для Арлекинов.
Майя встала перед зеркалом и посмотрела в треснутое зеркало. «Погляди на себя, – подумала она. – Лохматые волосы. Красные глаза. Темная унылая одежда». Отец превратил ее в профессионального убийцу без привязанностей, без тяги трутня к комфорту и стремления обывателя к безопасности. Странники могли быть и слабыми, и сбитыми с толку, однако они имели возможность уйти на время из этой житейской тюрьмы. Арлекины были заперты в Четвертой сфере до самой смерти.
Когда Майя вернулась к столику, двое мексиканцев уже закончили с едой и уехали. Сделав заказ, Габриель откинулся на спинку сиденья и пристально посмотрел на Майю.
– Предположим, что люди на самом деле могут переходить в параллельные миры. Ну и как око там? Опасно?
– Я мало что об этом знаю. Поэтому тебе и понадобится Следопыт. Он тебе поможет. Мне отец рассказывал о двух опасностях. Во-первых, когда переходишь в другую реальность, оболочка – то есть тело – остается здесь.
– А вторая опасность?
– В другом измерении твой Свет или душу, называй как хочешь, могут убить или ранить. Если это произойдет, ты останешься там навсегда.
Раздались чьи-то голоса и смех. Майя посмотрела на дверь и увидела, что в закусочную входят четверо молодых людей. Их темно-синий внедорожник стоял на улице, сверкая под лучами пустынного солнца. Майя оценила всю четверку и каждому дала прозвище: Большая Рука, Бритоголовый и Толстяк были одеты в спортивные свитера из трикотажа и тренировочные брюки. Все они выглядели так, будто, спасаясь от пожара в спортивном клубе, хватали одежду из всех шкафчиков подряд. Их лидер – самый маленький, но самый громкоголосый – носил ковбойские сапоги, чтобы казаться повыше. «Буду звать его Усатый, – подумала Майя. – Хотя нет. Серебряная Пряжка». Пряжка украшала его вычурный ковбойский ремень.
– Садитесь куда хотите, – сказала Кэти новым посетителям.
– Ну, еще бы, – ответил Серебряная Пряжка. – Мы и сами сели бы, куда хотим.
Их громкие голоса и желание быть всеми замеченными раздражали Майю. Она принялась торопливо доедать завтрак, пока Габриель мазал тост виноградным джемом.
Четверо молодых людей получили у Кэти ключ от туалета и сделали заказ, несколько раз поменяв выбранные блюда и требуя порции побольше. Они сообщили Кэти, что ездили в Лас-Вегас на матч по боксу, а теперь возвращаются домой, в Аризону. В Вегасе они потеряли кучу денег, неудачно поставив на одного из боксеров, а затем много проиграли на игровых автоматах. Кэти записала заказ и скрылась за стойкой. Толстяк разменял двадцать долларов мелочью и стал играть на автоматах.
– Ты закончил? – спросила Майя Габриеля.
– Еще минуту.
– Надо уходить отсюда.
Габриель усмехнулся:
– Похоже, тебе не нравятся те ребята.
Майя побренчала льдом в стакане воды и соврала:
– Я не обращаю на обывателей никакого внимания, пока они не становятся на моем пути.
– А я думал, Вики Фрейзер тебе нравится. Вы вели себя как подруги…
– Чертово жулье! – Толстяк грохнул кулаком по одному из игральных автоматов. – Истратил двадцать баксов и ни одного назад не получил!
Пряжка сидел за столиком напротив Бритоголового. Пригладив усы, он усмехнулся:
– Не будь дураком, Дейви. Автоматы специально так настроены, чтобы никто никогда не выиграл. Они тут на одном поганом кофе больно-то не заработают, вот и обирают туристов на автоматах.
Из-за стойки появилась Кэти.
– Иногда люди выигрывают. Недели две назад один дальнобойщик взял джек-пот.
– Хорош заливать, детка. Верни моему другу двадцать баксов, и дело с концом. Есть же какой-то закон или что-то вроде того, что вы обязаны людям проигрыш возвращать.
– Мы не можем. Автоматы не наши. Мы их просто арендуем у мистера Салливана.
Большая Рука уже вернулся из туалета и теперь стоял возле игрового автомата и слушал разговор.
– А нам плевать, – сказал он. – Вся эта ваша чертова Невада – одна сплошная обдираловка. Верни деньги или корми бесплатно.
– Точно, – согласился Серебряная Пряжка. – На бесплатную жратву я согласен.
– Еда ничего общего с игровыми автоматами не имеет, – сказала Кэти. – Если вы делаете заказ, вы должны…
Толстяк сделал три шага к стойке и схватил Кэти за руку.
– Черт, а я возьму кое-что другое вместо бесплатных харчей.
Трое его друзей одобрительно взвыли.
– Ты уверен? – спросил Большая Рука. – По-твоему, она стоит двадцать долларов?
– Если обслужит всех четверых, получится по пятерке с носа.
Дверь кухни распахнулась, и оттуда вышел отец Кэти с бейсбольной битой в руках.
– Отпустите ее! Быстро!
Серебряная Пряжка усмехнулся:
– Ты нам, старик, угрожаешь, что ли?
– Да, черт вас подери! Забирайте свое барахло и выметайтесь отсюда!
Пряжка наклонился и взял со стола тяжелую стеклянную сахарницу. Слегка привстав, он размахнулся и со всей силы швырнул склянку. Отец Кэти дернулся назад, пытаясь увернуться, но сахарница попала ему в левую щеку и с треском раскрылась. Повсюду рассыпался сахар, и старик едва устоял на ногах.
Бритоголовый выскользнул из-за стола. Вцепившись в бейсбольную биту, он выдернул ее из рук старика и схватил того за шею. Затем несколько раз ударил противника торцом биты, а когда отец Кэти обмяк, отпустил его. Старик повалился на пол.
Майя тронула Габриеля за руку:
– Давай выйдем через кухню.
– Нет.
– Нас все это не касается.
Габриель посмотрел на нее с таким презрением, что Майе показалось, будто ее полоснули ножом. Она не двинулась с места – не смогла двинуться, – а Габриель поднялся и сделал несколько шагов в сторону четырех молодчиков.
– Убирайтесь отсюда.
– А ты, черт подери, кто такой? – Пряжка поднялся с места, и теперь все четверо друзей стояли возле стойки. – Нечего нам тут указывать.
Бритоголовый пнул старика по ребрам.
– Перво-наперво мы запихнем этого старого козла в клетку с койотом.
Кэти попыталась вырваться, но Толстяк держал ее крепко.
– Потом проверим, чего у них тут есть из товара.
Габриель держался неуверенно, как человек, которому приходилось драться только на уроках карате. Он просто стоял и ждал нападения.
– Вы слышали, что я сказал.
– Слышали мы, слышали. – Бритоголовый взмахнул битой, как полицейской дубинкой. – У тебя есть пять секунд, чтобы свалить отсюда.
Майя поднялась с места. Она успокоилась и держала руки раскрытыми. «Мы сражаемся так, как ныряют в океан», – не раз говорил ей Торн. Похоже на падение, но изящно и осмысленно.
– Не трогайте его, – сказала Майя.
Четверо друзей расхохотались, и она сделала несколько шагов в их направлении.
– Ты откуда приехала? – спросил Пряжка. – Похоже, из Англии или откуда-то оттуда. У нас принято, чтобы женщины стояли в стороне, когда их мужчины дерутся.
– Нет уж, пускай присоединяется, – сказал Большая Рука. – У нее симпатичная фигурка.
Майя почувствовала, как ее сердце наполняет холодность Арлекина. Она инстинктивно оценила расстояние и траекторию между ней самой и четырьмя объектами.
– Тронешь его хоть пальцем, – сказала она, – убью.
– Ой, как страшно.
Бритоголовый посмотрел на друга и ухмыльнулся:
– Похоже, у тебя серьезные неприятности, Расе! Малютка вне себя от ярости! Поосторожнее с ней!
Габриель повернулся к Майе. Казалось, он впервые почувствовал себя главным из них двоих, как Странник, который отдает указание своему Арлекину.
– Нет, Майя! Ты меня слышишь? Я приказываю, не смей…
Он стоял вполоборота к ней, забыв об опасности, и Бритоголовый занес биту. Майя запрыгнула на стул, а оттуда на стойку. Двумя огромными прыжками мимо бутылок с кетчупом и горчицей она подскочила к Бритоголовому и ударила его правой ногой в горло. Он брызнул слюной и издал булькающий звук, но бейсбольную биту из рук не выпустил. Майя ухватилась за конец биты и, спрыгнув со стойки, выдернула оружие из рук противника и тут же ударила его по голове. Раздался громкий треск, и Бритоголовый рухнул на пол.
Боковым зрением Майя заметила, что Габриель схватился с Серебряной Пряжкой. Сжав биту в правой руке, левой Майя выхватила стилет и подскочила к Кэти. Толстяк выглядел перепуганным насмерть. Он поднял вверх руки, сдаваясь, будто солдат в бою. Майя проткнула стилетом его ладонь, пригвоздив кисть к деревянной обшивке. Парень издал пронзительный вой, а Майя уже отвернулась от него и направилась к Большой Руке. Сделала ложный выпад в голову и ударила ниже. Затем в правое колено. Раздался хруст. Потом снова удар в голову. Противник упал, и Майя быстро развернулась. Серебряная Пряжка уже валялся на полу без сознания. Габриель успел с ним справиться. Майя направилась к Толстяку, и тот захныкал.
– Нет, – бормотал он. – Господи. Нет. Не надо.
Единственным взмахом биты Майя вырубила его. Толстяк начал падать лицом вниз и вырвал нож из стены. Майя бросила биту и выдернула стилет. Лезвие было испачкано кровью, и она вытерла его о рубаху Толстяка.
Когда Майя распрямилась, чувство предельной ясности, которое охватывало ее во время битвы, почти исчезло. На полу лежали пять тел. Она защитила Габриеля и никого не убила. Кэти смотрела на нее в ужасе, как на привидение.
– Вам надо уходить, – сказала официантка. – Уезжайте. Я позвоню шерифу через минуту, но вы не волнуйтесь. Если поедете на юг, я скажу, что вы на север уехали. И марку машины изменю, и все остальное.
Габриель вышел на улицу первым. Майя последовала за ним. Проходя мимо койота, она отодвинула щеколду и открыла дверцу клетки. Поначалу зверь замер, будто успев забыть, что такое свобода. Майя на ходу обернулась через плечо. Койот по-прежнему сидел в клетке.
– Ну, беги же! – крикнула она. – Другого шанса не будет!
Уже из кабины автофургона Майя увидела, что зверь выбрался из клетки и исследует грязную стоянку. Рев мотоцикла напугал койота. Он отскочил в сторону, но тут же пришел в себя и бодро потрусил мимо закусочной.
Выворачивая со стоянки на дорогу, Габриель даже не взглянул на Майю. Она защитила Габриеля, спасла ему жизнь, но что-то в действиях Майи его оттолкнуло. В тот момент она поняла с абсолютной ясностью, что никто и никогда не полюбит ее и не избавит от боли. Подобно отцу, она умрет в окружении врагов. Умрет в одиночестве.
34
Лоуренс Такава, в хирургическом костюме и с маской на лице, стоял в углу операционной. Новое здание в центре прямоугольника пока не оборудовали необходимым медицинским оборудованием. Временную операционную устроили в подвале библиотеки.
Майкл Корриган лежал на хирургическом столе. К нему подошла медсестра, мисс Янг, и накрыла ноги подогретым одеялом. Несколько часов назад она обрила Майклу голову, и теперь он был похож на новобранца, приступившего к начальному курсу боевой подготовки. Доктор Ричардсон и доктор Лау, анестезиолог из Тайваня, заканчивали подготовку к операции. В локтевой сгиб Майкла ввели иглу, а пластиковую трубку подсоединили к бутылке со стерильным раствором. В уэстчестерской частной клинике, которой владело Братство, Майклу уже сделали рентген и магнитно-резонансную томограмму головного мозга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63