Может, отец Моррисси и отыскал бы кого-нибудь получше, но у него обнаружили рак. Через семнадцать недель после того, как поставили диагноз, отец Моррисси умер. Когда мы узнали о его болезни, я выпросила в университете отпуск, села у больничной кровати, и он передал мне свои знания.
Когда все пообедали, София поднялась и взглянула на Майю:
– Думаю, вам пора ехать, юная леди. У меня в трейлере есть спутниковый телефон. Как правило, он работает. Когда мы закончим, я позвоню Мартину.
Антонио собрал пустые мешки и направился обратно к дороге. Майя с Габриелем стояли рядом друге другом и молчали. Габриель не знал, что ей сказать.
«Береги себя? Счастливого пути? Скоро увидимся?»
Когда прощаешься с Арлекином, ни одна из обычных фраз не подходит.
– До свидания, – проговорил наконец Габриель.
– До свидания.
Майя прошла несколько футов вслед за Антонио, а потом остановилась и посмотрела через плечо.
– Нефритовый меч держи при себе, – сказала она. – Не забывай. Это талисман.
Майя отвернулась и пошла по дороге. Ее фигура стала удаляться, пока не исчезла совсем.
– Ты ей нравишься.
Габриель обернулся и понял, что София все время за ними наблюдала.
– Мы уважаем друг друга…
– Если бы это сказала женщина, я сочла бы ее на удивление тупой, а для мужчины такое заявление вполне типично. – София повернулась к столу и начала собирать грязные тарелки. – Ты ей нравишься, Габриель, но Арлекинам строго запрещены такие чувства. Это невероятно сильные люди и одновременно ужасно одинокие. Наверное, самые одинокие на свете. Майя не может позволить себе никаких эмоций, потому что они затуманят сознание.
Они разложили по местам продукты, вымыли посуду в пластмассовой ванне, и София принялась расспрашивать Габриеля о его семье. В систематичности, с которой доктор Бриггс задавала вопросы, сразу чувствовался подход ученого. «Откуда ты знаешь? – то и дело спрашивала она. – Ты абсолютно уверен, что это правда? Почему?»
Солнце мало-помалу двигалось к западной стороне горизонта. Каменистая земля стала остывать, а ветер сделался сильнее. От его порывов парашют над головами Габриеля и Софии вздымался и хлопал, как парус. Габриель рассказал о том, как самостоятельно пытался стать Странником. София улыбнулась.
– Конечно, некоторые Странники могут и сами научиться переходить, – сказала она, – но не в нашем безумном мире.
– Почему?
– Наши чувства подавляют шум и яркие огни цивилизации. Когда-то будущий Странник мог уйти в пещеры или найти приют в церкви. Необходимо очень тихое, спокойное место. Такое, как наш бункер. – София закрыла последнюю коробку с продуктами и повернулась к Габриелю. – Я хочу, чтобы ты дал слово оставаться в бункере не меньше восьми дней.
– Ничего себе, как долго, – сказал Габриель. – Я думал, вы быстро узнаете, есть у меня способности или нет.
– Узнавать придется тебе, друг мой, не мне. Так что или принимай правила, или возвращайся в Лос-Анджелес.
– Ладно. Восемь так восемь. Как скажете. – Габриель подошел к столу и взял рюкзак и меч. – Я хочу попробовать, доктор Бриггс. Мне очень важно попробовать. Может, я смогу встретиться там с отцом и братом…
– Я бы на твоем месте об этом не думала. Такие мысли ничем тебе не помогут. – София смахнула с одного из ящиков ужа и достала пропановый фонарь. – Знаешь, почему я так люблю змей? Бог создал их чистыми, красивыми и одновременно лишенными всяких прикрас. Изучая змей, я начала избавляться от всякой шелухи и глупости в своей жизни.
Габриель оглянулся вокруг, посмотрел на бункер, на пустынный ландшафт. Молодому человеку казалось, что он бросает все и отправляется в долгое путешествие.
– Я сделаю все, что потребуется.
– Отлично. Тогда спускаемся вниз.
41
От ветряка и электрогенератора к бункеру тянулся толстый черный провод. София Бриггс прошла вдоль него через бетонную площадку и спустилась вниз по пандусу, в крытый проход со стальным полом.
– Когда здесь хранили ракеты, главный вход был через грузовой лифт. Потом военные продали полигон округу, а лифты демонтировали и забрали с собой. Сейчас змеи проникают вовнутрь десятками разных путей, а мы воспользуемся пожарной лестницей.
София поставила пропановый фонарь на землю и зажгла фитиль от спички. Когда огонек занялся как следует, София отодвинула обеими руками крышку люка. Под крышкой оказалась стальная лестница, ведущая куда-то в темноту. Габриель знал, что ужи для людей не опасны, и все-таки поежился, увидев, как особенно крупный экземпляр сползает вниз по ступеням.
– Куда это он пополз?
– Мало ли куда. В бункере водится от трех до четырех тысяч splendida. Они здесь яйца откладывают. – София спустилась на две ступеньки и остановилась. – Ты что, боишься змей?
– Нет, просто я к ним не привык. Необычно как-то.
– Каждый новый опыт необычен. Остальную часть времени мы спим и говорим всякую ерунду. Давай спускайся и закрывай за собой дверь.
Габриель колебался несколько секунд, а затем задвинул люк. Теперь он стоял на первых ступенях металлической лестницы, которая вилась спиралью вокруг шахты лифта с сетчатым ограждением. На ступенях перед Габриелем устроилась пара ужей, а еще несколько ползали под сеткой, передвигаясь вверх и вниз по водопроводным трубам, словно по ответвлениям извилистой автострады. Змеи скользили мимо друг друга и выбрасывали языки, пробуя воздух.
София спускалась все дальше, и рептилии поползли за ней следом.
– Вы уже обучали кого-нибудь, кто считал себя Странником? – спросил Габриель.
– За последние тридцать лет у меня было два ученика – молодая женщина и мужчина в возрасте. Ни ей, ни ему перейти так и не удалось, хотя не исключено, что тут была моя вина. – София оглянулась через плечо. – Человека невозможно выучить на Странника. Это не столько наука, сколько искусство. Следопыт может сделать только одно – выбрать верную тактику и помочь Страннику открыть в себе дар.
– И как вы это делаете?
– Отец Моррисси заставил меня заучить «Девяносто девять путей». В этом устном трактате описаны девяносто девять упражнений. Их долгие годы разрабатывали провидцы от самых разных религий. Неподготовленному человеку все, что говорится в трактате, показалось бы магическим бредом, всякой чепухой, выдуманной христианскими святыми, адептами Каббалы и буддистскими монахами. На самом деле никакой мистики в «Девяноста девяти путях» нет. Это просто список полезных идей, которые помогают человеку высвободить из своего тела Свет.
Они спустились до основания лифтовой шахты и остановились перед массивной дверью, висевшей на одной петле. София соединила концы оборванного электропровода, и рядом с силовым генератором зажглась лампочка. Открыв дверь, они прошли по короткому коридору и оказались в тоннеле, широком настолько, что там с легкостью проехал бы пикап. Вдоль стен, напоминая ребра огромного зверя, шли ряды проржавевших балок. Пол укрывали ровные стальные листы. По потолку тянулись старые вентиляционные и водопроводные трубы. Люминесцентные лампы были давно демонтированы. Свет давали всего шесть обычных лампочек, подсоединенных к электропроводу.
– Мы в главном тоннеле, – сказала София. – В длину он около мили. Вообще это место напоминает гигантскую, закопанную под землю ящерицу. Сейчас мы стоим посреди ее туловища. Если идти на север, к голове, попадешь в бункер номер один. Передние ноги ящерицы ведут в бункеры номер два и три, а задние – в центр управления и жилые комнаты. В хвосте ящерицы стоит подземная радиоантенна.
– А где все змеи?
– Под полом или наверху, в складах. – София двинулась вдоль тоннеля. – Здесь очень опасно бродить, не зная дороги. Подо всеми полами есть пустоты, потому что настил лежит на стальных пружинах. При взрыве они смягчали ударную волну. Здесь настроено много уровней и есть такие места, где можно очень долго падать.
Они свернули в боковой коридор и вошли в большую круглую комнату. Ее стены, сделанные из бетонных блоков, были выкрашены белой краской. Четыре низкие перегородки делили комнату на спальные зоны. В одной из них стояла раскладушка со спальным мешком, подушкой и матрасом из пористой резины. В нескольких футах от раскладушки стоял второй пропановый фонарь, корзина с крышкой и три бутылки с водой.
– Здесь была общая спальня для персонала. Я провела тут несколько недель, когда первый раз подсчитывала популяцию splendida.
– Я буду жить здесь?
– Да. Восемь дней.
Габриель осмотрел голые стены. Комната напоминала тюремную камеру. «Не смей жаловаться, – сказал он себе. – Делай что говорят». Поставив рюкзак на пол, Габриель сел на раскладушку:
– Ладно. Давайте начинать.
София беспокойно ходила по комнате, подбирала обломки бетона и бросала их в угол.
– Начнем с самого основного. Во всех живых существах есть особая энергия, так называемый Свет. Кто-то зовет его «душой», меня богословская терминология особенно не волнует. Когда человек умирает, его Свет возвращается в ту энергию, которая нас окружает. Странники отличаются от обычных людей. Их Свет выходит из живого тела, а потом снова в него возвращается.
– Майя говорила, что Свет уходит в другие измерения.
– Да. Люди называют их «измерениями» или «параллельными мирами». Выбирай тот термин, который тебе больше по вкусу. Священные книги всех мировых религий содержат отрывочные описания тех или иных измерений. Все мистические видения появляются именно оттуда. Многие святые и пророки писали о тех мирах, пока один буддистский монах из Тибета не попытался понять, что они собой представляют. До вторжения китайцев в Тибете правили далай-ламы. Крестьяне помогали монахам и монахиням, а те изучали сведения о всевозможных Странниках и составляли упорядоченные списки. Буддисты, или тибетцы, не придумывали шесть «сфер бытия». Они просто самые первые описали то, что существует на самом деле.
– Ну а как я могу туда попасть?
– Свет должен освободиться от тела. В тот момент тебе надо будет двигаться, хотя бы немного. В первый раз переход покажется очень странным, даже болезненным. Потом, чтобы попасть в одно из других измерений, твоему Свету придется пересечь четыре барьера. Барьеры состоят из воды, огня, земли и воздуха. Как именно их надо преодолевать, я не знаю. Способов много, и каждый Странник ищет свой собственный. Если Странник один раз находит путь через барьеры, то потом пользуется им всегда.
– Значит, после барьеров попадаешь в те самые шесть сфер, – сказал Габриель. – А какие они?
– Мы живем в Четвертой сфере. Это человеческая реальность. Ну и какой, по-твоему, наш мир? Красивый. Ужасный. Мучительный. Забавный. – София подобрала еще один обломок бетона и бросила его через всю комнату. – Любую реальность, в которой есть змеи и шоколадное мороженое, можно считать терпимой.
– А остальные сферы?
– В характере людей есть черты всех шести измерений. У каждой сферы есть своя особенность. В Шестой сфере богов правит греховная гордость. В Пятой сфере полубогов основным грехом является зависть. Имей в виду, что здесь мы говорим не о Боге, не о том, кто создал вселенную. Тибетцы называли богами и полубогами существ, похожих на человека, но из других реальностей.
– Значит, в Четвертой сфере живем мы…
– И наш грех – постоянная жажда. – София отвернулась и стала наблюдать, как по водопроводной трубе медленно ползет уж. – В Третьей сфере обитают самые безразличные существа. Вторая заселена голодными духами, которые никогда и ничем не бывают довольны. В последней сфере царят злоба, ненависть и жестокость. Иногда Первую сферу называют Шеолом, Гадесом или Адом.
Габриель поднялся, как готовый к расстрелу заключенный.
– Вы Следопыт, поэтому просто говорите, что я должен делать.
София Бриггс улыбнулась:
– Ты ведь устал, Габриель?
– Да уж. День был очень длинный.
– Значит, ты должен поспать. – София достала из кармана фломастер и подошла к стене. – Тебе придется следить за тем, чтобы не спутать сон с реальностью. Сейчас я покажу тебе путь восемьдесят первый. Его придумал один каббалист из Северной Галилеи, из города Сафед.
София написала на стене четыре буквы из древнееврейского алфавита.
– Это называется тетраграмматион, четырехбуквенное имя Бога. Когда будешь засыпать, постарайся, чтобы оно стояло у тебя перед глазами. Не думай ни о себе, ни обо мне, ни о змеях. Во время самого сна ты должен три раза спросить у себя: «Сплю я или нет?» Глаза открывать не надо. Оставайся во сне и внимательно наблюдай за тем, что происходит вокруг.
– И все?
София улыбнулась и, выходя из комнаты, сказала:
– Это только начало.
Сняв ботинки, Габриель улегся на раскладушку и стал смотреть на четыре буквы. Он не мог ни произнести их, ни прочитать само слово, поэтому закрыл глаза и представил начертание знаков. Первая буква была похожа на укрытие от дождя. Вторая напоминала тростник. Третья – снова укрытие. Последняя, маленькая извилистая линия походила на змею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Когда все пообедали, София поднялась и взглянула на Майю:
– Думаю, вам пора ехать, юная леди. У меня в трейлере есть спутниковый телефон. Как правило, он работает. Когда мы закончим, я позвоню Мартину.
Антонио собрал пустые мешки и направился обратно к дороге. Майя с Габриелем стояли рядом друге другом и молчали. Габриель не знал, что ей сказать.
«Береги себя? Счастливого пути? Скоро увидимся?»
Когда прощаешься с Арлекином, ни одна из обычных фраз не подходит.
– До свидания, – проговорил наконец Габриель.
– До свидания.
Майя прошла несколько футов вслед за Антонио, а потом остановилась и посмотрела через плечо.
– Нефритовый меч держи при себе, – сказала она. – Не забывай. Это талисман.
Майя отвернулась и пошла по дороге. Ее фигура стала удаляться, пока не исчезла совсем.
– Ты ей нравишься.
Габриель обернулся и понял, что София все время за ними наблюдала.
– Мы уважаем друг друга…
– Если бы это сказала женщина, я сочла бы ее на удивление тупой, а для мужчины такое заявление вполне типично. – София повернулась к столу и начала собирать грязные тарелки. – Ты ей нравишься, Габриель, но Арлекинам строго запрещены такие чувства. Это невероятно сильные люди и одновременно ужасно одинокие. Наверное, самые одинокие на свете. Майя не может позволить себе никаких эмоций, потому что они затуманят сознание.
Они разложили по местам продукты, вымыли посуду в пластмассовой ванне, и София принялась расспрашивать Габриеля о его семье. В систематичности, с которой доктор Бриггс задавала вопросы, сразу чувствовался подход ученого. «Откуда ты знаешь? – то и дело спрашивала она. – Ты абсолютно уверен, что это правда? Почему?»
Солнце мало-помалу двигалось к западной стороне горизонта. Каменистая земля стала остывать, а ветер сделался сильнее. От его порывов парашют над головами Габриеля и Софии вздымался и хлопал, как парус. Габриель рассказал о том, как самостоятельно пытался стать Странником. София улыбнулась.
– Конечно, некоторые Странники могут и сами научиться переходить, – сказала она, – но не в нашем безумном мире.
– Почему?
– Наши чувства подавляют шум и яркие огни цивилизации. Когда-то будущий Странник мог уйти в пещеры или найти приют в церкви. Необходимо очень тихое, спокойное место. Такое, как наш бункер. – София закрыла последнюю коробку с продуктами и повернулась к Габриелю. – Я хочу, чтобы ты дал слово оставаться в бункере не меньше восьми дней.
– Ничего себе, как долго, – сказал Габриель. – Я думал, вы быстро узнаете, есть у меня способности или нет.
– Узнавать придется тебе, друг мой, не мне. Так что или принимай правила, или возвращайся в Лос-Анджелес.
– Ладно. Восемь так восемь. Как скажете. – Габриель подошел к столу и взял рюкзак и меч. – Я хочу попробовать, доктор Бриггс. Мне очень важно попробовать. Может, я смогу встретиться там с отцом и братом…
– Я бы на твоем месте об этом не думала. Такие мысли ничем тебе не помогут. – София смахнула с одного из ящиков ужа и достала пропановый фонарь. – Знаешь, почему я так люблю змей? Бог создал их чистыми, красивыми и одновременно лишенными всяких прикрас. Изучая змей, я начала избавляться от всякой шелухи и глупости в своей жизни.
Габриель оглянулся вокруг, посмотрел на бункер, на пустынный ландшафт. Молодому человеку казалось, что он бросает все и отправляется в долгое путешествие.
– Я сделаю все, что потребуется.
– Отлично. Тогда спускаемся вниз.
41
От ветряка и электрогенератора к бункеру тянулся толстый черный провод. София Бриггс прошла вдоль него через бетонную площадку и спустилась вниз по пандусу, в крытый проход со стальным полом.
– Когда здесь хранили ракеты, главный вход был через грузовой лифт. Потом военные продали полигон округу, а лифты демонтировали и забрали с собой. Сейчас змеи проникают вовнутрь десятками разных путей, а мы воспользуемся пожарной лестницей.
София поставила пропановый фонарь на землю и зажгла фитиль от спички. Когда огонек занялся как следует, София отодвинула обеими руками крышку люка. Под крышкой оказалась стальная лестница, ведущая куда-то в темноту. Габриель знал, что ужи для людей не опасны, и все-таки поежился, увидев, как особенно крупный экземпляр сползает вниз по ступеням.
– Куда это он пополз?
– Мало ли куда. В бункере водится от трех до четырех тысяч splendida. Они здесь яйца откладывают. – София спустилась на две ступеньки и остановилась. – Ты что, боишься змей?
– Нет, просто я к ним не привык. Необычно как-то.
– Каждый новый опыт необычен. Остальную часть времени мы спим и говорим всякую ерунду. Давай спускайся и закрывай за собой дверь.
Габриель колебался несколько секунд, а затем задвинул люк. Теперь он стоял на первых ступенях металлической лестницы, которая вилась спиралью вокруг шахты лифта с сетчатым ограждением. На ступенях перед Габриелем устроилась пара ужей, а еще несколько ползали под сеткой, передвигаясь вверх и вниз по водопроводным трубам, словно по ответвлениям извилистой автострады. Змеи скользили мимо друг друга и выбрасывали языки, пробуя воздух.
София спускалась все дальше, и рептилии поползли за ней следом.
– Вы уже обучали кого-нибудь, кто считал себя Странником? – спросил Габриель.
– За последние тридцать лет у меня было два ученика – молодая женщина и мужчина в возрасте. Ни ей, ни ему перейти так и не удалось, хотя не исключено, что тут была моя вина. – София оглянулась через плечо. – Человека невозможно выучить на Странника. Это не столько наука, сколько искусство. Следопыт может сделать только одно – выбрать верную тактику и помочь Страннику открыть в себе дар.
– И как вы это делаете?
– Отец Моррисси заставил меня заучить «Девяносто девять путей». В этом устном трактате описаны девяносто девять упражнений. Их долгие годы разрабатывали провидцы от самых разных религий. Неподготовленному человеку все, что говорится в трактате, показалось бы магическим бредом, всякой чепухой, выдуманной христианскими святыми, адептами Каббалы и буддистскими монахами. На самом деле никакой мистики в «Девяноста девяти путях» нет. Это просто список полезных идей, которые помогают человеку высвободить из своего тела Свет.
Они спустились до основания лифтовой шахты и остановились перед массивной дверью, висевшей на одной петле. София соединила концы оборванного электропровода, и рядом с силовым генератором зажглась лампочка. Открыв дверь, они прошли по короткому коридору и оказались в тоннеле, широком настолько, что там с легкостью проехал бы пикап. Вдоль стен, напоминая ребра огромного зверя, шли ряды проржавевших балок. Пол укрывали ровные стальные листы. По потолку тянулись старые вентиляционные и водопроводные трубы. Люминесцентные лампы были давно демонтированы. Свет давали всего шесть обычных лампочек, подсоединенных к электропроводу.
– Мы в главном тоннеле, – сказала София. – В длину он около мили. Вообще это место напоминает гигантскую, закопанную под землю ящерицу. Сейчас мы стоим посреди ее туловища. Если идти на север, к голове, попадешь в бункер номер один. Передние ноги ящерицы ведут в бункеры номер два и три, а задние – в центр управления и жилые комнаты. В хвосте ящерицы стоит подземная радиоантенна.
– А где все змеи?
– Под полом или наверху, в складах. – София двинулась вдоль тоннеля. – Здесь очень опасно бродить, не зная дороги. Подо всеми полами есть пустоты, потому что настил лежит на стальных пружинах. При взрыве они смягчали ударную волну. Здесь настроено много уровней и есть такие места, где можно очень долго падать.
Они свернули в боковой коридор и вошли в большую круглую комнату. Ее стены, сделанные из бетонных блоков, были выкрашены белой краской. Четыре низкие перегородки делили комнату на спальные зоны. В одной из них стояла раскладушка со спальным мешком, подушкой и матрасом из пористой резины. В нескольких футах от раскладушки стоял второй пропановый фонарь, корзина с крышкой и три бутылки с водой.
– Здесь была общая спальня для персонала. Я провела тут несколько недель, когда первый раз подсчитывала популяцию splendida.
– Я буду жить здесь?
– Да. Восемь дней.
Габриель осмотрел голые стены. Комната напоминала тюремную камеру. «Не смей жаловаться, – сказал он себе. – Делай что говорят». Поставив рюкзак на пол, Габриель сел на раскладушку:
– Ладно. Давайте начинать.
София беспокойно ходила по комнате, подбирала обломки бетона и бросала их в угол.
– Начнем с самого основного. Во всех живых существах есть особая энергия, так называемый Свет. Кто-то зовет его «душой», меня богословская терминология особенно не волнует. Когда человек умирает, его Свет возвращается в ту энергию, которая нас окружает. Странники отличаются от обычных людей. Их Свет выходит из живого тела, а потом снова в него возвращается.
– Майя говорила, что Свет уходит в другие измерения.
– Да. Люди называют их «измерениями» или «параллельными мирами». Выбирай тот термин, который тебе больше по вкусу. Священные книги всех мировых религий содержат отрывочные описания тех или иных измерений. Все мистические видения появляются именно оттуда. Многие святые и пророки писали о тех мирах, пока один буддистский монах из Тибета не попытался понять, что они собой представляют. До вторжения китайцев в Тибете правили далай-ламы. Крестьяне помогали монахам и монахиням, а те изучали сведения о всевозможных Странниках и составляли упорядоченные списки. Буддисты, или тибетцы, не придумывали шесть «сфер бытия». Они просто самые первые описали то, что существует на самом деле.
– Ну а как я могу туда попасть?
– Свет должен освободиться от тела. В тот момент тебе надо будет двигаться, хотя бы немного. В первый раз переход покажется очень странным, даже болезненным. Потом, чтобы попасть в одно из других измерений, твоему Свету придется пересечь четыре барьера. Барьеры состоят из воды, огня, земли и воздуха. Как именно их надо преодолевать, я не знаю. Способов много, и каждый Странник ищет свой собственный. Если Странник один раз находит путь через барьеры, то потом пользуется им всегда.
– Значит, после барьеров попадаешь в те самые шесть сфер, – сказал Габриель. – А какие они?
– Мы живем в Четвертой сфере. Это человеческая реальность. Ну и какой, по-твоему, наш мир? Красивый. Ужасный. Мучительный. Забавный. – София подобрала еще один обломок бетона и бросила его через всю комнату. – Любую реальность, в которой есть змеи и шоколадное мороженое, можно считать терпимой.
– А остальные сферы?
– В характере людей есть черты всех шести измерений. У каждой сферы есть своя особенность. В Шестой сфере богов правит греховная гордость. В Пятой сфере полубогов основным грехом является зависть. Имей в виду, что здесь мы говорим не о Боге, не о том, кто создал вселенную. Тибетцы называли богами и полубогами существ, похожих на человека, но из других реальностей.
– Значит, в Четвертой сфере живем мы…
– И наш грех – постоянная жажда. – София отвернулась и стала наблюдать, как по водопроводной трубе медленно ползет уж. – В Третьей сфере обитают самые безразличные существа. Вторая заселена голодными духами, которые никогда и ничем не бывают довольны. В последней сфере царят злоба, ненависть и жестокость. Иногда Первую сферу называют Шеолом, Гадесом или Адом.
Габриель поднялся, как готовый к расстрелу заключенный.
– Вы Следопыт, поэтому просто говорите, что я должен делать.
София Бриггс улыбнулась:
– Ты ведь устал, Габриель?
– Да уж. День был очень длинный.
– Значит, ты должен поспать. – София достала из кармана фломастер и подошла к стене. – Тебе придется следить за тем, чтобы не спутать сон с реальностью. Сейчас я покажу тебе путь восемьдесят первый. Его придумал один каббалист из Северной Галилеи, из города Сафед.
София написала на стене четыре буквы из древнееврейского алфавита.
– Это называется тетраграмматион, четырехбуквенное имя Бога. Когда будешь засыпать, постарайся, чтобы оно стояло у тебя перед глазами. Не думай ни о себе, ни обо мне, ни о змеях. Во время самого сна ты должен три раза спросить у себя: «Сплю я или нет?» Глаза открывать не надо. Оставайся во сне и внимательно наблюдай за тем, что происходит вокруг.
– И все?
София улыбнулась и, выходя из комнаты, сказала:
– Это только начало.
Сняв ботинки, Габриель улегся на раскладушку и стал смотреть на четыре буквы. Он не мог ни произнести их, ни прочитать само слово, поэтому закрыл глаза и представил начертание знаков. Первая буква была похожа на укрытие от дождя. Вторая напоминала тростник. Третья – снова укрытие. Последняя, маленькая извилистая линия походила на змею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63