–…Мир… – столь же привычно сказали остальные, скидывая верхнюю одежду.
Хозяйка улыбнулась и как-то похорошела, оглядывая их.
– Я сейчас распоряжусь на кухню, чтоб нагрели воды вам, помыться с дороги.
– Это было бы очень кстати. – признательно улыбнулась донья Эстрелла. Её брат незаметно чуть поморщился, но покорно пожал плечами.
– Только придётся немного подождать. – ответила баронесса со строго отмеренной ноткой извинения в голосе. – Мы и впрямь не ждали гостей.
Принц и Valle переглянулись, затем одновременно кивнули друг другу. Видимо, они подумали об одном и том же, потому что Valle ответил.
– Мам, распорядись, чтоб тащили холодную, побыстрее и побольше. А уж нагреть-то её нам теперь запросто. Да, а где отец?
Баронесса отдала какие-то указания, которые привели к небывалой доселе активности среди явившихся на зов полусонных слуг, затем вернулась в разговор.
– В Ольховатке сегодня должны были водяную мельницу пускать. Так что барон, – она чуть подчеркнула последнее слово, бросив на сына взгляд. – Барон там, руководит и присутствует.
– Ваша светлость. – здоровяк-гном подошёл совсем неслышно, несмотря на размеры и обилие всякого железа на себе. – Я взял на себя смелость послать гонца с известием к его светлости в Ольховатку.
– Я и не сомневалась, Трент, в твоей смекалке. – ответила баронесса, вежливо улыбнувшись. – Прекрасно!
– Значит, утром барон будет в замке. – кивнул Valle, ухмыляясь. И вдвоём с принцем они пошли осваивать новую волшебную профессию.
После несколько запоздавшего ужина в замке наступило затишье. Уставших с дороги и чуть осоловевших от сытости гостей отвели спать; слуги и горничные, закончив со своими обязанностями, убрались в свои каморки.
– Valle, – негромко обратилась к сыну баронесса, – Я распорядилась отвести разные покои для принца и его невесты…
И посмотрела этак утверждающе, но чуть вопросительно, как умела только она.
Тот хмыкнул.
– Да хоть в разных концах замка. Даже если бы Ян не был волшебником, это им всё равно ничуть не помешает.
Затем, заметив чуть нахмурившиеся брови матери, добавил.
– Внешние приличия соблюдены, а остальное нас не касается. Разве я не прав, мам?
Та, нехотя кивнув, вынуждена была согласиться.
Нгава ещё раз провела грубым льняным полотенцем по и без того сияющему медному донышку кастрюльки для соуса. Улыбнувшись своему отражению в ней, аккуратно повесила её на крючок и огляделась. В кухне, где с некоторых пор она была негласной хозяйкой, царила чистота и порядок. Удовлетворённо кивнув, повариха скинула свой передник и взялась тушить факелы.
Из двери, ведущей в коридор к баронским покоям, вошёл Valle.
– Не спишь ещё, чернышка?
Осклабившись белоснежной улыбкой, Нгава повернулась к нему.
– Да вот уже собираюсь. А что, баронет решил ещё чего перекусить?
Баронет загадочно молчал, осматривая ряды стоящей и висящей кухонной утвари. Связки лука и перца у дальней стены, потушенные печи под дымоходами.
– Слушай… в замке сейчас найдётся смазливенькая служанка без предрассудков?
Нгава только всплеснула руками.
– Э-э, малыш! На тебя тоже весна действует? Раз на сладкое потянуло…
Пару мигов Valle смотрел на повариху, чуть приподняв по давней привычке одну бровь и чуть нахмурив другую, затем тоже усмехнулся.
– Нет. Заметила, как дон Карлос стушевался, увидев тебя? А парню ведь скоро шестнадцать.
Тут уж чёрная повариха удивилась несказанно.
– И до сих пор нецелованный? Непорядок…
Кивнув, Valle продолжил, выразительно звякнув подвешенным к поясу кошелем. – Так найдётся? Золотишка, может, подбросить кому?
Нгава замахала руками. А затем, оглянувшись и чуть понизив голос, доверительно сообщила :
– Да тут уж чуть ли не очередь. Уже две приходили, шептали. Мол, Нгава, господа к тебе благоволят. Может, подсобишь – как бы в постельку к молодому дону запрыгнуть?
С этими словами она сделала смущённое личико, потупила глазки и нежно пролепетала.
– Может быть, этому красивому молодому человеку надо посветить перед сном, или постель расстелить…
– А что горяч он, – уже нормальным тоном продолжила повариха, – так наши девки заметили и смекнули сразу!
Valle тихо хохотал, прислонясь к подпирающей потолок дубовой балке. Глядя на него, Нгава захихикала и сама. Отдышавшись, утёрла слёзы.
– Иди, иди. Раз добро даёшь, сделаем.
Серая летучая мышка, беззаботно порхающая под равнодушно молчаливой луной в поисках мошек, сама не поняла, какая сила потянула её к высокому арочному окну на втором этаже этого родного здания. Там, внутри, было темно и оттуда чуть слышно доносилась весёлая возня.
«Спальня Эстреллы» – пронеслась в её махонькой ушастой головёнке чья-то мимолётная мысль.
«Что такое спальня?» – впору было задуматься этому зверьку, но он не умел даже этого. Потом это непонятное нечто потянуло нетопыря чуть в сторону, к тому окну, где днём поселился молодой парнишка, от которого пахло как-то не так, как от здешних. Звуки здесь тоже не оставляли сомнений в своём происхождении.
Напоследок странная сила потянула зверька ввысь, под самые звёзды в бездонном ночном небе. Не спеша осмотрела залитый лунным светом замок, серебрящиеся стены и крыши. И наконец отпустила, снабдив напоследок целой стайкой вкуснющих, приятно хрустящих на зубках ночных мотыльков.
Замок погрузился в тишину и ночь. Лишь на стенах иногда позвякивали железом солдаты гарнизона, несущие ночной дозор, да в конюшнях тихо ржали во сне притомившиеся за день лошади.
В тёмном холле, через который из входной двери можно было попасть или в служебные помещения или на лестницу и на второй этаж в «чистые» покои, мелькнула тень. Неслышно и привычно пройдя по выложенному каменной плиткой полу, подошла к вешалке из оленьих рогов. Тонкая, изящная рука протянулась вперёд. Нерешительно, несколько раз отдёргиваясь, всё-таки прикоснулась к плащу, чёрным пятном выделявшемуся даже в сумраке большой комнаты.
Если бы кто мог видеть лицо баронессы Амалии, то заметил бы горькую складку, появившуюся в уголках губ. Несколько раз проведя ладонью по холодной, с декоративными стежками коже, женщина тихо вздохнула каким-то своим мыслям. Взгляд её против воли нашёл гигантский камин с почти прогоревшими углями, а ногти с неженской силою впились в колдовскую одёжу.
И всё-таки баронесса совладала с собой. Встряхнув головой, отчего на плечах её взволновались тёмные роскошные волосы, и разлетелись прочь мрачные думы, она так же бесшумно пошла дальше по своему привычному за многие годы пути.
Заглянула в службы, придирчиво оглядывая всё хозяйским оком, проверила замки на погребах и отдельном ходе в подвалы замка. Затем, когда ноги уже понесли её в громадную, расположенную в конце коридора баронскую опочивальню, какое-то неясное предчувствие потянуло заглянуть в гостиную.
Здесь тоже был камин, и его неясный багровый свет пронизывал всю комнату ласковым теплом. Перед ним на толстом старинном ковре, прислонившись к старому, любимому креслу барона, на своём привычном с детства месте сидел – нет, уже не малыш… Уже молодой человек с каким-то непривычно серьёзным выражением лица спал, положив голову на подлокотник.
Мать долго и тихо смотрела на сына, и лишь пальцы её выдавали какие-то тревожные, ломаные мысли.
Из бокового коридора, выходящего на кольцевую наружнюю галерею, неслышно вошла собака. Старая борзая сука по кличке Мальва, которую за прошлые подвиги оставили доживать свой век в тепле и сытости, ткнулась в ладонь баронессы мокрым холодным носом. Хвост приветливо дёрнулся, и на женщину уставились ясные глаза, которые, казалось, понимали куда больше положенного.
Крутнувшись на месте, Мальва принюхалась. Подошла к спящему Valle, осторожно заглянула ему в лицо и издала тихий, невнятный, скулящий звук. Оглянувшись на удаляющуюся хозяйку, улеглась у ног своего приятеля детских игр. Положив голову на лапы, некоторое время глядела в завораживающий танец огоньков в камине, и наконец закрыла свои умные глаза.
Ночь. Полновластная хозяйка вошла в мир неслышно и медленно. Её тёмные крылья закрыли собой обширные пространства, леса и поля, давая отдых одним и заряжая силой других, которым эта пора была в самый раз. Но о них – позже.

Глава 5
Приподняв и откинув тяжёлую, окованную позеленевшей от времени листовой медью крышку люка, Карлос выбрался на плоскую крышу угловой замковой башни. Свежий весенний ветер ласково взъерошил его длинные, чёрные, вьющиеся от природы волосы. Радостно засмеявшись какому-то новому, удивительному чувству свободы и простора, парнишка встряхнул головой и огляделся.
Вид отсюда был просто удивительным. Ночью прошёл первый весенний дождь, и теперь всё выглядело отчётливо-ярко, свежо, словно отмытая винным спиртом от копоти картина. Изломанный контур крепостных стен с башнями по углам, теснящиеся внутри постройки с главенствующим над ними изящным главным зданием. За стенами почти вплотную подступила к воротам россыпь домишек города, разрезанная уходящей на юг дорогой. А вокруг всего этого на некотором отдалении раскинулось бескрайнее море лесов. Дымчато-зеленоватое, если приглядеться – чуть волнующееся, уходящее во все стороны насколько видят глаза.
Вон там, далеко на полночи, заканчивается сфера владений Империи и начинаются земли Царства Света. И правит там не столько король Хенрик, сколько церковники, почитающие Единого бога. На закат и восход простираются такие же пограничные земли с редкими городами и деревнями. А на полдень уходит тракт в серединные баронства Империи. Впрочем, ничего этого не видно за зелёным покрывалом леса.
Лишь где-то за горизонтом, на южном восходе, виднеются вершины гор. Там начинается Набатный кряж, который тянется на восход, прикрывая от полночных ветров Бриарвуд и Мирквуд, а там дальше, уже и смыкается с высоченными (насколько Карлос помнил из рассказов учителя) горами, отделяющими Империю от страны орков. Кстати…
Уцепившись руками за выложенный из камня зубец башни, он всмотрелся в раскинувшиеся, казалось, под самыми ногами город и окрестности. Как ни странно, следов закончившейся недавно войны с орками, беспощадной волной прошедшейся по этим местам, почти и не было. Лишь слишком новое, выделяющееся на фоне остальных, нарядное здание городского магистрата, которое в здешних краях называют чудны м словом ратуша. Да виднеющиеся под шапкой пены глыбы разрушенного каменного моста через речушку… Как там её назвала Нелли?..
Парнишка против воли вспомнил события этой нежной и волнующей ночи, и жаркий румянец выхлестнул на его щёки, ещё не знающие ужасов бритья. Воровато оглянувшись – не увидал ли кто ненароком? – Карлос улыбнулся и каким-то новым, непривычным ещё усилием воли вернул мысли в более безопасное русло. Нет, как же всё-таки непохоже после родных каменистых степей баронства Кейрос! Там леса в диковинку, зато на коне раздолье. А тут… Карлос поневоле задумался, а каково же тут развернуться тяжёлой, закованной в железо доспехов, баронской коннице. Да ну – никакого простора! Только на пехоту с лучниками и вся надёжа… А всё ж богато живут здесь – места хорошие…
Со стороны подъёмного моста, при нужде поднимающегося к воротам замка и дополнительно прикрывающего их, донёсся грохот копыт. Свесившись через парапет таким образом, от которого пришла бы в восхищённый ужас сестра, парнишка наблюдал, как по тяжёлым, потемневшим брёвнам настила в замковые ворота проехал богато одетый всадник. А следом ещё трое, у одного из которых на поднятом стоймя копье горделиво развевался штандарт с ощетинившимся чёрным волком.
«Вау! Да это ж барон собственной персоной! А я тут торчу…» – Карлос спохватился и кубарем слетел по лестнице, едва успев увернуться от захлопнутой за собой крышки люка.
Эстрелла ещё раз повертелась перед большим, в старинной вычурной раме зеркалом, вновь и вновь придирчиво изучая платье, которое за ночь пошили безвестные портные из города. С вечера какой-то мальчишка снял мерки и тут же унёсся прочь, сопровождаемый грозным напутствием баронессы Амалии. На все расспросы она очаровательно улыбнулась и ответствовала, что, мол, есть тут одна семья потомственных портных… «Если барон за такие расходы не выгонит меня и дочь из замка» – тут баронесса усмехнулась – «то надо будет взять их сюда. Уж больно хорошо и быстро шьют».
И вот теперь Эстрелла не нашла даже, к чему придраться. И красиво, и удобно. Даже брату пару одежды изготовили чудо-мастера. Кстати, судя по шагам – это братец и бежит.
В дверь постучали.
– Ну, донья, ну красавица… – восхищённо-завистливо протянула служанка Молли (та самая, белобрысая хоббитянка), с восторгом глядя на хозяйку, и пошла отворять.
– Карлос, вот. – указала старшая сестра на стол, где лежала его одежда. Ничуть не стесняясь присутствия с детства привычной Молли, Карлос мигом переоделся и тоже осмотрел себя в зеркало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51