Думаю, Северянин не хотел бы избавиться от этого следа, шрам ему нравился (а я немного разбираюсь в шрамах). – Я бы сам попробовал, но ты меня опередил.
– Это не объясняет, почему ты поставил на меня.
Парень провел указательным пальцем по изогнутой губе.
– Лошадь тебя знала, – наконец объяснил он. – У лошадей есть свой язык и я его понимаю, – он пожал плечами. – Они говорят не словами и мыслями, а чувствами. Гнедой хорошо тебя знает, и я решил, что ты выиграешь.
Я ухмыльнулся.
– Ты бы мне сразу об этом сказал, я бы нос не разбил.
Он усмехнулся, потом отбросил надменность и искренне заулыбался.
– Но я хотел извлечь из этого выгоду. Ставки оказались в мою пользу, потому что никто в тебя не верил.
Я разглядывал его, а он меня. Подтянутый и высокий (но не такой высокий как я) парень умел двигаться и красиво смотрелся даже когда стоял. Он носил шерсть и кожу, как и я, а очень длинные светлые волосы аккуратно заплетал в две косы, по одной на каждое плечо. Он перевязывал косы кожаными ремешками, украшенными голубыми и серебряными бусинками. Шарики звенели при каждом движении.
– Тогда может предложишь мне выпить?
Он моргнул и заулыбался.
– Значит будем друзьями? Или врагами из-за женщины?
– Может то, а может это. Зависит от тебя. Но если ты еще будешь здесь когда вернется Дел, я за себя не ручаюсь.
Он улыбнулся шире, склонил голову и на хорошем Южном предложил мне пойти к нему в лагерь.
Я согласился. Выпивать в гостях гораздо приятнее, чем выяснять отношения в круге. Хотя можно эти занятия объединить.
Он говорил свободно и на Южном, и на множестве других языков, но предпочитал придерживаться пограничной смеси, которую даже я хорошо понимал. Он сказал, что его звали Гаррод и он зарабатывал себе на жизнь как Говорящий с лошадьми. Когда я спросил его о разнице между Говорящим с лошадьми и владельцем лошадей, он ответил, что владельцем лошадей никого называть нельзя, потому что никто не может владеть лошадью. Меня он этим не убедил, и я сообщил ему, что это название ничуть не хуже любого другого. Гаррод сидел на тканом голубовато-сером одеяле, прислонившись спиной к невысокому пню. Маленький лагерь Гаррода состоял из круга от костра, полного золы, кучи кожаной сбруи и пяти великолепных лошадей.
Гаррод приподнял голову. Бусинки в косах зазвенели.
– Разница, – тихо сказал он, – такая же, как между кобылой и жеребцом.
Я фыркнул в ответ, наслаждаясь приятным теплом после Северной выпивки. Я сидел на одеяле Гаррода и пил его амнит.
– Ты приехал чтобы продать своих лошадей, разве не так? Он занимается тем же.
– Лошади для меня не просто товар на продажу, они не просто животные, которых научили таскать или возить, – пока он смотрел на свою пятерку, которая поедала на лугу сочную траву, его льдистые глаза стали совсем отрешенными. – Лошади – моя магия.
Я пришел к нему в гости и должен был вести себя достойно: мне пришлось удержаться от смеха. Справившись с собой, я протянул ему флягу.
– Выпей еще.
Он торжественно принял флягу, сделал глоток и по-компанейски улыбнулся мне.
– А ведь я мог удержаться на твоей лошади и она была бы моей.
– Предварительно поговорив с ним, я полагаю.
Он посмотрел на меня задумчиво. По его лицу я ничего не понял, ясно было только что он изучает меня. Потом Гаррод широко улыбнулся и верхняя губа со шрамом снова изогнулась.
– Тебе бы не пришлось разбивать нос.
Я отобрал у него флягу.
– Мне нужно купить лошадь.
– Для женщины или для себя?
– Для нее, для Дел. Все зависит, конечно, от цены.
Гаррод безразлично пожал плечами.
– Приведи ее сюда, чтобы они могли посмотреть.
– Кто? Лошади? – я скептически взглянул на пасущихся лошадей. – Ты хочешь сказать, что будешь спрашивать их мнение?
Гаррод начал объяснять с бесконечным терпением, видно он и раньше сталкивался с неверием.
– Люди неправильно выбирают лошадей. Они думают о себе, а не о животных. Они бездумно покупают и продают, и часто лошади от этого страдают, – Гаррод улыбнулся. – Или страдает всадник.
– Ты говоришь обо мне.
– Я говорю о тебе, – Гаррод поерзал по одеялу и снова прислонился к пеньку, поправив левую косу. – Ты и твоя лошадь могли бы быть настоящими друзьями, если бы партнерство было на равных. Ты проводишь слишком много времени, доказывая свое превосходство, и он занимается тем же, – Гаррод лениво пожал плечами, зазвенев бусинками в тонких, светлых косах. – Конечно твоему гнедому живется неплохо, тебе тоже, но вы могли бы быть счастливее.
Я и раньше слышал от людей странные высказывания, но никто еще мне не говорил, что человек может объясняться с лошадью или лошадь понимать человека.
– Гаррод…
– Они должны на нее посмотреть, – упрямился он, – и я продам ту, которая ей больше подойдет.
Я представил реакцию Дел.
– А если ей лошадь не понравится?
Гаррод улыбнулся.
– Она Северянка, правильно?
– Дел? Аиды, да… Она такая же светловолосая, как и ты.
– Тогда она поймет.
Мы с Гарродом распили остаток амнита, обменялись историями, полными правды и вранья, и в общем остались довольны прожитым днем. Только один раз мне пришлось вставать, чтобы бежать к жеребцу, когда гнедой освободился от привязи у дерева, но я поймал его прежде чем он успел искалечить лошадей Гаррода, и привязал к дереву покрепче.
После сорвавшейся попытки побега гнедому оставалось только мрачно коситься на собратьев и рыть копытами дерн, выдирая из него куски корней.
Гаррод взглянул на небо.
– Солнце садится.
Примерно в это время появилась Дел.
– Я из-за тебя всю долину обегала.
Я пожал плечами, блаженствуя на одеяле Гаррода.
– Ты говорила, что найти меня будет нетрудно.
– Я так думала, – согласилась Дел, – но по своей глупости я совершенно забыла, что ты имеешь привычку напиваться до невменяемого состояния.
Я вскинул брови.
– Плохо провела время?
Гаррод улыбнулся и кинул ей флягу.
– Мы оставили для тебя пару глотков.
Флягу Дел поймала, но пить не стала. Она молча изучала наши физиономии. Голубые глаза подольше задержались на Гарроде, но взгляд ничего не выдал. Даже я не мог понять, о чем она думала. Было у меня предчувствие, что увиденное ее не порадовало.
– С Массоу все в порядке, – наконец сообщила она. – Остался синяк, но он скоро пройдет.
– Это я тебе мог сразу сказать, – я махнул рукой в сторону хозяина лагеря. – Его зовут Гаррод. Он утверждает, что умеет разговаривать с лошадьми.
– Говорящий с лошадьми? – Дел нахмурилась, повнимательнее рассматривая Северянина. Гаррод, как я решил, был примерно ее возраста. – Ты молод для этого.
– Истинный талант не зависит от возраста, – заметил Гаррод. – То же я могу сказать о тебе, разве не так? Он утверждает, что ты танцор меча, – Гаррод выразительно помолчал. – Не говоря уже о том, что ты женщина.
Да-а, а это он зря сказал.
Дел пригвоздила его взглядом к пеньку. Убедившись, что жертва поражена, она повернулась ко мне.
– Мы разбили лагерь. Адара готовит ужин.
Я вздохнул, вспомнив нрав Массоу и тоскливое уныние Адары.
– Сколько еще мы будем с ними нянчиться?
По тому, как изменилось выражение лица Дел, я понял, что она устала от них не меньше, чем я, хотя старалась это скрыть.
– Еще одну ночь, – спокойно ответила она. – Утром мы купим им лошадь и повозку, а сами поедем своей дорогой.
Я понял, что Дел никак не дождется этой минуты.
Гаррод потер шрам.
– Он говорил, тебе нужна лошадь.
Дел равнодушно взглянула на него.
– А у тебя есть, что продать?
Гаррод небрежно махнул рукой.
– У меня их пять.
Дел посмотрела на лошадей. Все пятеро, привязанные как собаки на поводках, паслись на поляне. Крупные, крепкие лошади, обросшие мохнатой зимней шерстью – две гнедые, две мышастые и серая. Выглядели они вполне довольными судьбой, чего нельзя было сказать о жеребце. А хотя кто его знает.
Дел покосилась на меня, я едва заметно приподнял одно плечо. Она спрашивала, что я думаю о Гарроде и его претензиях на владение лошадиной магией. Честно говоря, я и не знал, что думать.
Дел сжала губы, слабо улыбнулась и снова равнодушно взглянула на Гаррода.
– Нет, – сказала она. – Сейчас мы покупать не будем. Возможно утром.
Гаррод выдавил улыбку.
– К утру меня здесь может не быть.
Умел он с лошадьми говорить или нет, а этот язык даже я хорошо понимал. Продажа лошадей и умение торговаться – занятия старые как мир.
– Утром, – повторила Дел. – Может к тому времени ты сбросишь цену.
Северянин усмехнулся.
– К утру они могут стоить дороже.
– Ладно, ладно, – я устал от этой игры. – Пошли ужинать, баска… а утром будем искать тебе лошадь.
Она послала Гарроду косой взгляд безоговорочной отставки и повернулась, чтобы уйти. Распущенные светлые волосы рассыпались по спине, скрывая перевязь и ножны, но они не могли скрыть серебряную рукоять, которая возвышалась над левым плечом.
Гаррод не сводил с меня глаз, пока я поднимался на ноги.
– Один совет, друг Тигр. Никогда не доверяй женщине с мечом. У нее вредный язык.
Я засмеялся, но смех оборвался, когда Дел обернулась. Изобразив на лице невинность, она показала Гарроду белозубую улыбку. Он поднял в салюте флягу.
– Мужчина, – отметила Дел, словно этим было сказано все.
И я думаю, в некоторых ситуациях так оно и было.
19
Мы с Дел прокладывали себе дорогу через людей, собак, лошадей и другую живность, обходя повозки, костры и открытые лагеря, а солнце непреклонно опускалось за горизонт. Она покрыло горы налетом сияющего золота и бронзы, а трещины из пурпурных стали черными.
– Грубовато ты обошлась с Гарродом.
Дел очень высокая и шаги у нас примерно одинаковые, а мне еще приходилось вести жеребца.
– Мне он не нравится.
Я ухмыльнулся.
– Об этом я и сам догадался. Вопрос почему? Или точнее почему нет?
Дел пожала плечами.
– Просто не нравится.
Кажется мне следовало бы обрадоваться. Несмотря на шрам над губой, Гаррод был симпатичным парнем и по возрасту подходил Дел гораздо больше, чем я. Но распив с ним флягу и поделившись множеством историй, я посчитал, что узнал его достаточно и вычеркнул из числа конкурентов, несмотря на молодость и привлекательную внешность, которой я когда-то лишился (хотя некоторые женщины могли бы с этим поспорить, я не совсем безнадежен). И я мог позволить себе обидеться на Дел за то, что она безосновательно отвергла Гаррода.
– Ты его совсем не знаешь. Как ты можешь так быстро о нем судить?
– Так же как ты судишь о противнике, когда входишь в круг, – сухо сказала она. – На это не требуется много времени.
Жеребец попытался перешагнуть через меня, я отпихнул его локтем.
– Но я тебе тоже не нравился, когда мы только встретились.
Дел призадумалась.
– Правильно, – признала она, кивнув. – Тогда ты был похож на Гаррода
– самонадеянный, высокомерный, властный, убежденный в своем несуществующем превосходстве… – она пожала плечами. – Но ты успокоился сразу после того, как я расправилась с тобой в круге.
– Ты расправилась со мной в круге?
– А ты забыл? Как насчет танца перед воинами Ханджи и их размалеванными женщинами? Помнится тебя чуть не вывернуло наизнанку…
– Помнится перед этим ты заехала мне коленом…
– …по мозгам, – Дел улыбнулась. – Ранимое место всех мужчин.
Я воздержался от ответа, предпочитая не вспоминать наш первый танец мечей и считать его просто фарсом.
– Мы еще ничего не выяснили, – напомнил я. – Да, мы неоднократно входили в круг, но это были тренировки. Мы никогда не танцевали всерьез, чтобы выяснить, кто лучше.
– Я это и так знаю.
– Я тоже, но не думаю, что наши мнения совпадают.
Дел вздохнула и махнула рукой в восточном направлении.
– Лагерь в той стороне Тигр, я не хочу злить тебя, но пора бы понять.
– Что? Что ты лучше? Я в это не верю… потому что это не так.
Играющие неподалеку мальчишки упустили тряпичный мяч и он выкатился на тропинку. Жеребец застыл, я тоже. Гнедой начал шумно дышать, поставил уши торчком и тревожно рассматривал игрушку. Я сообщил ему, что он трус, наклонился, поднял мяч и бросил его поджидавшему мальчику.
– Я крупнее, мощнее и сильнее тебя…
– А я быстрее и гибче наношу удары, – Дел показала мне запястье и согнула его. – А когда доходит до использования узоров…
– Но это Северный стиль, а я Южанин.
Дел повернулась ко мне лицом.
– Но теперь ты на Севере, Тигр, и тебе придется использовать мой стиль.
– Почему? – искренне возмутился я. – Я и в своем прекрасно танцую.
– Потому что… – она вдруг осеклась. Дел ненадолго закрыла глаза, потом снова посмотрела на меня. – Потому что хороший истойя всегда готов учиться.
Я постарался говорить совершенно спокойно.
– Я танцор меча седьмого ранга, – четко сообщил я. – Не первого, не третьего и не пятого. Седьмого, Дел. А таких не очень много.
Дел облизнула губы, убрала волосы с лица. Она выглядела встревоженной.
– Ты Южанин, – сказала она. – Южанин. А это Север, Тигр… Мы должны придерживаться Северных обычаев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
– Это не объясняет, почему ты поставил на меня.
Парень провел указательным пальцем по изогнутой губе.
– Лошадь тебя знала, – наконец объяснил он. – У лошадей есть свой язык и я его понимаю, – он пожал плечами. – Они говорят не словами и мыслями, а чувствами. Гнедой хорошо тебя знает, и я решил, что ты выиграешь.
Я ухмыльнулся.
– Ты бы мне сразу об этом сказал, я бы нос не разбил.
Он усмехнулся, потом отбросил надменность и искренне заулыбался.
– Но я хотел извлечь из этого выгоду. Ставки оказались в мою пользу, потому что никто в тебя не верил.
Я разглядывал его, а он меня. Подтянутый и высокий (но не такой высокий как я) парень умел двигаться и красиво смотрелся даже когда стоял. Он носил шерсть и кожу, как и я, а очень длинные светлые волосы аккуратно заплетал в две косы, по одной на каждое плечо. Он перевязывал косы кожаными ремешками, украшенными голубыми и серебряными бусинками. Шарики звенели при каждом движении.
– Тогда может предложишь мне выпить?
Он моргнул и заулыбался.
– Значит будем друзьями? Или врагами из-за женщины?
– Может то, а может это. Зависит от тебя. Но если ты еще будешь здесь когда вернется Дел, я за себя не ручаюсь.
Он улыбнулся шире, склонил голову и на хорошем Южном предложил мне пойти к нему в лагерь.
Я согласился. Выпивать в гостях гораздо приятнее, чем выяснять отношения в круге. Хотя можно эти занятия объединить.
Он говорил свободно и на Южном, и на множестве других языков, но предпочитал придерживаться пограничной смеси, которую даже я хорошо понимал. Он сказал, что его звали Гаррод и он зарабатывал себе на жизнь как Говорящий с лошадьми. Когда я спросил его о разнице между Говорящим с лошадьми и владельцем лошадей, он ответил, что владельцем лошадей никого называть нельзя, потому что никто не может владеть лошадью. Меня он этим не убедил, и я сообщил ему, что это название ничуть не хуже любого другого. Гаррод сидел на тканом голубовато-сером одеяле, прислонившись спиной к невысокому пню. Маленький лагерь Гаррода состоял из круга от костра, полного золы, кучи кожаной сбруи и пяти великолепных лошадей.
Гаррод приподнял голову. Бусинки в косах зазвенели.
– Разница, – тихо сказал он, – такая же, как между кобылой и жеребцом.
Я фыркнул в ответ, наслаждаясь приятным теплом после Северной выпивки. Я сидел на одеяле Гаррода и пил его амнит.
– Ты приехал чтобы продать своих лошадей, разве не так? Он занимается тем же.
– Лошади для меня не просто товар на продажу, они не просто животные, которых научили таскать или возить, – пока он смотрел на свою пятерку, которая поедала на лугу сочную траву, его льдистые глаза стали совсем отрешенными. – Лошади – моя магия.
Я пришел к нему в гости и должен был вести себя достойно: мне пришлось удержаться от смеха. Справившись с собой, я протянул ему флягу.
– Выпей еще.
Он торжественно принял флягу, сделал глоток и по-компанейски улыбнулся мне.
– А ведь я мог удержаться на твоей лошади и она была бы моей.
– Предварительно поговорив с ним, я полагаю.
Он посмотрел на меня задумчиво. По его лицу я ничего не понял, ясно было только что он изучает меня. Потом Гаррод широко улыбнулся и верхняя губа со шрамом снова изогнулась.
– Тебе бы не пришлось разбивать нос.
Я отобрал у него флягу.
– Мне нужно купить лошадь.
– Для женщины или для себя?
– Для нее, для Дел. Все зависит, конечно, от цены.
Гаррод безразлично пожал плечами.
– Приведи ее сюда, чтобы они могли посмотреть.
– Кто? Лошади? – я скептически взглянул на пасущихся лошадей. – Ты хочешь сказать, что будешь спрашивать их мнение?
Гаррод начал объяснять с бесконечным терпением, видно он и раньше сталкивался с неверием.
– Люди неправильно выбирают лошадей. Они думают о себе, а не о животных. Они бездумно покупают и продают, и часто лошади от этого страдают, – Гаррод улыбнулся. – Или страдает всадник.
– Ты говоришь обо мне.
– Я говорю о тебе, – Гаррод поерзал по одеялу и снова прислонился к пеньку, поправив левую косу. – Ты и твоя лошадь могли бы быть настоящими друзьями, если бы партнерство было на равных. Ты проводишь слишком много времени, доказывая свое превосходство, и он занимается тем же, – Гаррод лениво пожал плечами, зазвенев бусинками в тонких, светлых косах. – Конечно твоему гнедому живется неплохо, тебе тоже, но вы могли бы быть счастливее.
Я и раньше слышал от людей странные высказывания, но никто еще мне не говорил, что человек может объясняться с лошадью или лошадь понимать человека.
– Гаррод…
– Они должны на нее посмотреть, – упрямился он, – и я продам ту, которая ей больше подойдет.
Я представил реакцию Дел.
– А если ей лошадь не понравится?
Гаррод улыбнулся.
– Она Северянка, правильно?
– Дел? Аиды, да… Она такая же светловолосая, как и ты.
– Тогда она поймет.
Мы с Гарродом распили остаток амнита, обменялись историями, полными правды и вранья, и в общем остались довольны прожитым днем. Только один раз мне пришлось вставать, чтобы бежать к жеребцу, когда гнедой освободился от привязи у дерева, но я поймал его прежде чем он успел искалечить лошадей Гаррода, и привязал к дереву покрепче.
После сорвавшейся попытки побега гнедому оставалось только мрачно коситься на собратьев и рыть копытами дерн, выдирая из него куски корней.
Гаррод взглянул на небо.
– Солнце садится.
Примерно в это время появилась Дел.
– Я из-за тебя всю долину обегала.
Я пожал плечами, блаженствуя на одеяле Гаррода.
– Ты говорила, что найти меня будет нетрудно.
– Я так думала, – согласилась Дел, – но по своей глупости я совершенно забыла, что ты имеешь привычку напиваться до невменяемого состояния.
Я вскинул брови.
– Плохо провела время?
Гаррод улыбнулся и кинул ей флягу.
– Мы оставили для тебя пару глотков.
Флягу Дел поймала, но пить не стала. Она молча изучала наши физиономии. Голубые глаза подольше задержались на Гарроде, но взгляд ничего не выдал. Даже я не мог понять, о чем она думала. Было у меня предчувствие, что увиденное ее не порадовало.
– С Массоу все в порядке, – наконец сообщила она. – Остался синяк, но он скоро пройдет.
– Это я тебе мог сразу сказать, – я махнул рукой в сторону хозяина лагеря. – Его зовут Гаррод. Он утверждает, что умеет разговаривать с лошадьми.
– Говорящий с лошадьми? – Дел нахмурилась, повнимательнее рассматривая Северянина. Гаррод, как я решил, был примерно ее возраста. – Ты молод для этого.
– Истинный талант не зависит от возраста, – заметил Гаррод. – То же я могу сказать о тебе, разве не так? Он утверждает, что ты танцор меча, – Гаррод выразительно помолчал. – Не говоря уже о том, что ты женщина.
Да-а, а это он зря сказал.
Дел пригвоздила его взглядом к пеньку. Убедившись, что жертва поражена, она повернулась ко мне.
– Мы разбили лагерь. Адара готовит ужин.
Я вздохнул, вспомнив нрав Массоу и тоскливое уныние Адары.
– Сколько еще мы будем с ними нянчиться?
По тому, как изменилось выражение лица Дел, я понял, что она устала от них не меньше, чем я, хотя старалась это скрыть.
– Еще одну ночь, – спокойно ответила она. – Утром мы купим им лошадь и повозку, а сами поедем своей дорогой.
Я понял, что Дел никак не дождется этой минуты.
Гаррод потер шрам.
– Он говорил, тебе нужна лошадь.
Дел равнодушно взглянула на него.
– А у тебя есть, что продать?
Гаррод небрежно махнул рукой.
– У меня их пять.
Дел посмотрела на лошадей. Все пятеро, привязанные как собаки на поводках, паслись на поляне. Крупные, крепкие лошади, обросшие мохнатой зимней шерстью – две гнедые, две мышастые и серая. Выглядели они вполне довольными судьбой, чего нельзя было сказать о жеребце. А хотя кто его знает.
Дел покосилась на меня, я едва заметно приподнял одно плечо. Она спрашивала, что я думаю о Гарроде и его претензиях на владение лошадиной магией. Честно говоря, я и не знал, что думать.
Дел сжала губы, слабо улыбнулась и снова равнодушно взглянула на Гаррода.
– Нет, – сказала она. – Сейчас мы покупать не будем. Возможно утром.
Гаррод выдавил улыбку.
– К утру меня здесь может не быть.
Умел он с лошадьми говорить или нет, а этот язык даже я хорошо понимал. Продажа лошадей и умение торговаться – занятия старые как мир.
– Утром, – повторила Дел. – Может к тому времени ты сбросишь цену.
Северянин усмехнулся.
– К утру они могут стоить дороже.
– Ладно, ладно, – я устал от этой игры. – Пошли ужинать, баска… а утром будем искать тебе лошадь.
Она послала Гарроду косой взгляд безоговорочной отставки и повернулась, чтобы уйти. Распущенные светлые волосы рассыпались по спине, скрывая перевязь и ножны, но они не могли скрыть серебряную рукоять, которая возвышалась над левым плечом.
Гаррод не сводил с меня глаз, пока я поднимался на ноги.
– Один совет, друг Тигр. Никогда не доверяй женщине с мечом. У нее вредный язык.
Я засмеялся, но смех оборвался, когда Дел обернулась. Изобразив на лице невинность, она показала Гарроду белозубую улыбку. Он поднял в салюте флягу.
– Мужчина, – отметила Дел, словно этим было сказано все.
И я думаю, в некоторых ситуациях так оно и было.
19
Мы с Дел прокладывали себе дорогу через людей, собак, лошадей и другую живность, обходя повозки, костры и открытые лагеря, а солнце непреклонно опускалось за горизонт. Она покрыло горы налетом сияющего золота и бронзы, а трещины из пурпурных стали черными.
– Грубовато ты обошлась с Гарродом.
Дел очень высокая и шаги у нас примерно одинаковые, а мне еще приходилось вести жеребца.
– Мне он не нравится.
Я ухмыльнулся.
– Об этом я и сам догадался. Вопрос почему? Или точнее почему нет?
Дел пожала плечами.
– Просто не нравится.
Кажется мне следовало бы обрадоваться. Несмотря на шрам над губой, Гаррод был симпатичным парнем и по возрасту подходил Дел гораздо больше, чем я. Но распив с ним флягу и поделившись множеством историй, я посчитал, что узнал его достаточно и вычеркнул из числа конкурентов, несмотря на молодость и привлекательную внешность, которой я когда-то лишился (хотя некоторые женщины могли бы с этим поспорить, я не совсем безнадежен). И я мог позволить себе обидеться на Дел за то, что она безосновательно отвергла Гаррода.
– Ты его совсем не знаешь. Как ты можешь так быстро о нем судить?
– Так же как ты судишь о противнике, когда входишь в круг, – сухо сказала она. – На это не требуется много времени.
Жеребец попытался перешагнуть через меня, я отпихнул его локтем.
– Но я тебе тоже не нравился, когда мы только встретились.
Дел призадумалась.
– Правильно, – признала она, кивнув. – Тогда ты был похож на Гаррода
– самонадеянный, высокомерный, властный, убежденный в своем несуществующем превосходстве… – она пожала плечами. – Но ты успокоился сразу после того, как я расправилась с тобой в круге.
– Ты расправилась со мной в круге?
– А ты забыл? Как насчет танца перед воинами Ханджи и их размалеванными женщинами? Помнится тебя чуть не вывернуло наизнанку…
– Помнится перед этим ты заехала мне коленом…
– …по мозгам, – Дел улыбнулась. – Ранимое место всех мужчин.
Я воздержался от ответа, предпочитая не вспоминать наш первый танец мечей и считать его просто фарсом.
– Мы еще ничего не выяснили, – напомнил я. – Да, мы неоднократно входили в круг, но это были тренировки. Мы никогда не танцевали всерьез, чтобы выяснить, кто лучше.
– Я это и так знаю.
– Я тоже, но не думаю, что наши мнения совпадают.
Дел вздохнула и махнула рукой в восточном направлении.
– Лагерь в той стороне Тигр, я не хочу злить тебя, но пора бы понять.
– Что? Что ты лучше? Я в это не верю… потому что это не так.
Играющие неподалеку мальчишки упустили тряпичный мяч и он выкатился на тропинку. Жеребец застыл, я тоже. Гнедой начал шумно дышать, поставил уши торчком и тревожно рассматривал игрушку. Я сообщил ему, что он трус, наклонился, поднял мяч и бросил его поджидавшему мальчику.
– Я крупнее, мощнее и сильнее тебя…
– А я быстрее и гибче наношу удары, – Дел показала мне запястье и согнула его. – А когда доходит до использования узоров…
– Но это Северный стиль, а я Южанин.
Дел повернулась ко мне лицом.
– Но теперь ты на Севере, Тигр, и тебе придется использовать мой стиль.
– Почему? – искренне возмутился я. – Я и в своем прекрасно танцую.
– Потому что… – она вдруг осеклась. Дел ненадолго закрыла глаза, потом снова посмотрела на меня. – Потому что хороший истойя всегда готов учиться.
Я постарался говорить совершенно спокойно.
– Я танцор меча седьмого ранга, – четко сообщил я. – Не первого, не третьего и не пятого. Седьмого, Дел. А таких не очень много.
Дел облизнула губы, убрала волосы с лица. Она выглядела встревоженной.
– Ты Южанин, – сказала она. – Южанин. А это Север, Тигр… Мы должны придерживаться Северных обычаев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53