Всем, кто меня слышит! Говорит катер береговой охраны Соединенных Штатов «Каюга». Приказываю всем канадским кораблям немедленно сложить оружие и подготовить корабли к сдаче. Всем остальным — прекратить огонь и отойти назад. Это операция береговой охраны.
Ответил суровый и низкий голос:
— Говорит капитан «Сицилийской мести» Сирио Теставерде. Здесь я говорю, кому что делать. И я говорю, что эти чертовы кенаки — мои пленники.
— А тогда вы все — пленники береговой охраны! — предупредила его Сэнди.
Наступило молчание.
— Вот что я тебе скажу. Этих бесхребетных можешь забрать. Мы пойдем на север мстить за Томаззо.
— Кто такой Томаззо? — поинтересовался Римо.
Сэнди пожала плечами.
— Я запрещаю вам идти дальше в канадские территориальные воды! — заорала она так сильно, что стоявший рядом с ней Чиун закрыл ладонями свои нежные уши.
— Матери своей запрещай. Мы идем на север.
И рыболовная флотилия быстро рассеялась во всех направлениях. Они уходили от центра битвы, оставив там канадские катера и «Каюгу». Один из катеров попытался улизнуть вместе с рыбацкими судами, но три выстрела с трех сторон охладили его пыл к бегству.
Сэнди осмотрелась вокруг.
— Черт бы их побрал. Где же наше подкрепление?
В этот момент «Фальконы» сделали еще один бесполезный заход.
— Не похоже, конечно, но я думаю, что это оно и есть, — мрачно заметил Римо.
* * *
«Каюга» кружила вокруг трех канадских катеров почти битый час, пока не появились два катера береговой охраны США — «Прескыо Айл» и «Мискатоник».
Теперь, когда силы были равны, на канадские катера послали абордажные команды и на пленников надели наручники. На самом деле наручников было мало, и пришлось придумывать что-то из проволоки и канатов. Тех, кто остался незакованным, мастер Синанджу своими длинными ногтями поверг во временный паралич.
Когда операция закончилась, «Каюга» гордо возглавила колонну кораблей, победителей и побежденных.
Сэнди Хекман стояла на носу, держа руку на кобуре, волосы ее развевал ветер.
— Вот это, — сказала она, — самое главное, из-за чего я пошла в море.
— Стрелять по другим судам? — спросил Римо.
— Нет, чтобы кровь разгонять пожарче.
Вскоре они добрались до базы береговой охраны в Мачиасе. Начальник базы вышел их приветствовать. Он пожал руку лейтенанту Хекман, когда она спустилась по трапу.
— Отличная работа, лейтенант!
— Мы помогли, — лаконично заметил Римо.
Командир посмотрел на Римо и Чиуна ничего не выражающими глазами.
— Кто эти двое?
— Они говорят, что они из морской разведки, — поспешно объяснила Сэнди.
— Мы вытащили ее от канадцев, — сухо добавил Римо.
— Вы вдвоем?
— Раньше, — добавила Сэнди, — они говорили, что являются сотрудниками Национальной службы рыбного хозяйства, изучающими рыбный кризис.
Начальник береговой охраны подошел к Римо, всем своим видом выражая скепсис.
— А с чем, собственно, связан интерес военно-морского флота к рыболовному кризису?
— Эта информация не подлежит огласке.
— Они это часто повторяют, — сухо заметила Сэнди. Она стояла, уперев руки в широкие бедра, и взгляд ее был взглядом человека, уверенного в превосходстве своей позиции.
— Ну-ка выкладывайте, — решительно потребовал начальник базы.
— Не суйте нос дальше во избежание боли и лютой смерти, — тонким голосом ответил Чиун.
Начальник с трудом подавил кривую ухмылку.
— Лютой смерти? Это что еще?
Мастер Синанджу медленно подплыл к офицеру. Тот возвышался над ним громадой. Чиун поднял голову, глядя начальнику в глаза. Начальник посмотрел на него сверху вниз.
— Чиун, — предупредил Римо, — он на нашей стороне.
Не отрывая взгляда от офицера, Чиун сказал:
— Он просит урок мудрости.
— Ладно. Но помни, если нужно расплющить ему тестикулы — ограничься одним. За оба он может подать в суд, а за одно — нет. Одно — это просто хулиганство. Два будут стоить ему будущего потомства. За это полагается судебное преследование.
Мгновенно побледнев, офицер вдруг прикрыл руками пах и отпрыгнул назад, как вспугнутая лягушка.
— Нам нужно поговорить со своим боссом. Секретно, — быстро сказал Римо, чувствуя, что напряжение нарастает.
— О'кей, — ответил начальник, поспешно отступив в сторону.
Римо отвел Чиуна в сторону, где не было людей, и позвонил Смиту с сотового телефона.
Кисловатый голос Смита ответил сразу.
— Римо, я в курсе дела.
— Прекрасно. Что там у тебя?
— Большая морская битва в водах Новой Шотландии, у Галифакса.
— Кто побеждает?
— Невозможно сказать. Все рыболовные суда с воздуха одинаковы.
— Что?
— Американские рыболовные суда столкнулись с рыбаками Новой Шотландии и Ньюфаундленда. Битва в самом разгаре.
— Из-за чего?
— За право ловить треску где им хочется.
— Но ее же в этом районе почти нет.
— Именно поэтому это так важно для обеих сторон, — серьезно отозвался Харолд В. Смит.
— Мы тут захватили три канадских катера. Это уже война?
— Если не война, то очень к ней близко. Президент пытается действовать по дипломатическим каналам, но канадское правительство глухо, как стена.
— Если канадцы не хотят слушать его, то кого же они будут слушать?
— Отличный вопрос, Римо, — сказал Смит безнадежным голосом.
Глава 28
Президент Соединенных Штатов распорядился соединить его с премьер-министром Канады.
Тот не ответил на его звонок.
Он попытался связаться с премьером Квебека.
Премьер откликнулся на звонок, но настаивал, чтобы разговор шел по-французски. Поскольку запас слов у Президента ограничивался тремя словами, из которых два были ругательствами, он счел разговор чересчур коротким и бесполезным.
Отчаявшись, Президент позвонил Генеральному секретарю ООН.
— Господин президент, — мурлыкнул Анвар Анвар-Садат, — я очень огорчен трениями между вашей страной и Канадой.
— Ваша помощь могла бы быть полезной.
— Я считаю, что это последствия расширения двухсотмильной рыболовной зоны и усиленного вылова уменьшающихся рыбных запасов. Как лидер бывшего свободного мира я обязан просить вас пересмотреть вашу двухсотмильную границу.
— Как вы себе это мыслите? — настороженно поинтересовался Президент.
— Сократить двухсотмильную зону до прежних пределов. В одностороннем порядке. Если вы сделаете этот жест доброй воли, другие нации могут последовать вашему примеру. Тогда международные воды снова будут по-настоящему свободными.
— И это значит, что каждый сможет там хищничать.
— Вовсе нет. Я предвижу время, когда патрульные суда ООН, нейтральные и беспристрастные, будут бороздить синие моря, поддерживая и транспортное судоходство, и рыболовство. Это откроет новую эру международного сотрудничества и сделает ООН той истинно глобальной организацией, какой задумали ее мудрые основатели.
— Я с вами не согласен, — жестко ответил Президент.
Генеральный секретарь не сбился с рыси.
— Возможно, вы пожелаете над этим подумать, — сказал он. — А тем временем я хотел бы обратить ваше внимание на пугающее отставание США от графика выплат в ООН. Речь идет о — а, вот этот файл — 1,3 миллиарда долларов. Когда можно ждать от вас чек на эту сумму, господин Президент?
— Когда ООН ее заработает, — желчно отрезал Президент и положил трубку.
Через час, когда он все еще стоял у окна, уставившись на лужайку перед Белым домом и думая, к кому еще обратиться, в кабинет влетел, размахивая листками сообщения, начальник его аппарата.
— Господин Президент, министр рыбного хозяйства Канады произнес речь.
— И что?
— Помните последнего министра рыбного хозяйства? Того, кто развязал Палтусовую войну? Так вот, этот, кажется, намерен устроить нам лососевую войну.
— Лососевую?
Руководитель аппарата взял верхний лист бумаги.
— Я цитирую: «Грабительская пиратская политика южных фарисеев показывает, что они встали на путь мальтузианского истребления рыбных запасов, а это — наша гибель».
— Фарисеи?
— Он имеет в виду нас, сэр.
— Но почему фарисеи?
— В прошлый раз испанцы у них были филистимлянами.
— Читайте дальше.
— "Я клянусь, что до тех пор, пока я нахожусь в кресле министра рыбного хозяйства, буду постоянно и всеми доступными мне средствами защищать бедных крошечных лососей, чтобы они могли уйти в открытое море и благополучно вырасти. Да смилуется Бог над любой страной или любым флотом, которые посмеют встать между снами и Тихим океаном".
— Какими снами?
— Понятия не имею. Звучит как «нами».
— Опечатка, наверное.
— Это еще не все, господин Президент. Министр рыбного хозяйства ввел транзитную пошлину на проход американских лососевых тральщиков от Сиэтла до мыса Саклинг на Аляске.
— Они не могут этого сделать! Аляска — наша территория!
— В том-то все и дело, господин Президент Штат Вашингтон — наш, и Аляска тоже, но между ними выдается в море кусок береговой линии, так называемая Ручка Сковородки. Она тоже наша, но не вся. Есть там нечто вроде буферной зоны под названием Британская Колумбия. А вдоль нее идет океанское течение под названием Спираль Аляски. По этому течению лососевые рыбы идут в свои родные реки, по большей части — реки Британской Колумбии.
— Это течение в наших водах или канадских?
— Спираль пролегает в пределах нашей двухсотмильной зоны, затем пересекает полоску Британской Колумбии и снова оказывается в наших водах.
Президент сдвинул брови, пытаясь себе это представить.
— У вас есть карта? Мне кажется, нужно взглянуть на карту.
— Наверняка где-нибудь найдется.
Карта нашлась в комнате для совещаний. Большая настенная карта. Президент и руководитель его аппарата чуть не стукнулись головами чуть ниже Аляски.
— Теперь я понимаю, что вы имеете в виду, — горестно вздохнул Президент.
— Чтобы добраться до Аляскинского залива, нашим рыбакам приходится идти вдоль побережья Британской Колумбии, пока не попадут в воды Аляски. С введением транзитной пошлины они либо будут перехватываться, либо будут вынуждены обходить двухсотмильную зону Канады. Это большой крюк, и он сильно ударит их по карману. И еще: Аляскинские промыслы — наш последний богатый промысловый район. Он сейчас нам нужен больше, чем когда бы то ни было.
— Знаете, возможно, у Генерального секретаря ООН не такая уж плохая идея.
— С каких это пор? — скептически заметил шеф президентского аппарата.
— Извините.
Президент направился в спальню Линкольна, где снял трубку красного телефона, соединяющего с Харолдом В. Смитом в его офисе, который, как считал Президент, находится через улицу в здании казначейства.
— Смит, вы уже слышали речь канадского министра рыбного хозяйства?
— Как раз сейчас я читаю сообщение телеграфного агентства, — ответил тот.
— Ну и что вы думаете по этому поводу?
— Это может быть попытка «баш на баш». Лишняя фишка в торговле за выкуп захваченных нами сегодня канадских патрульных катеров.
— В вашем голосе я слышу не прозвучавшее «или».
— Или очередная фаза плана, еще до конца не развернутого.
— Вам не кажется, что все эти канадские министры рыбного хозяйства уж слишком часто и рьяно бросаются в бой?
— Предпоследний министр сменял свой портфель на кресло премьера провинции Ньюфаундленд. Может быть, у этого аналогичные амбиции.
— Может быть, он ответит на мой звонок?
— Стоит попробовать, — отозвался Смит. — Премьер-министр выступил с заявлением, в котором указал, что полностью доверяет своему министру рыбного хозяйства.
— Это звучит так, будто он отрубит этому парню хвост по самые уши, если дело обернется плохо для Канады.
— Я мог бы послать своих людей, чтобы они нанесли ему неофициальный визит.
— Постойте, я не хочу, чтобы его убивали!
— Они могут оказать на него давление без ликвидации.
— Хорошо бы кто-нибудь сделал это с Генеральным секретарем ООН. Перед тем как пальцем шевельнуть, он хочет получить с меня прошлые долги.
— Я дам своим людям инструкцию лететь в Оттаву.
И линия замолкла.
Президент снял пиджак с вешалки и надел его. Из всех опасностей, нависших на международном горизонте, — распад России, постоянно растущая воинственность Китая, — эта была самой неожиданной.
Хорошо хоть, никто не догадывается, что и он приложил к этому руку.
Глава 29
В своем офисе на тридцать восьмом этаже небоскреба ООН, выходившем окнами на Ист-Ривер, Генеральный секретарь ООН Анвар Анвар-Садат безотрывно сидел на телефоне.
В мире происходили странные вещи. Его призыв сократить двухсотмильные зоны вызвал резонанс в некоторых столицах.
Из Аргентины голос с жутким акцентом сообщил, что это первое за многие десятилетия здравое мнение по этому вопросу.
Из Южной Кореи доносились рукоплескания. Заинтересовались японцы. Еще бы им не заинтересоваться! Их флотилии рыщут в семи морях и часто наталкиваются на сопротивление и санкции.
Конечно, из других представительств посыпались мрачные угрозы. Россия всегда заявляла довольно сомнительные права на спорные воды, и сейчас Москва проявила раздражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Ответил суровый и низкий голос:
— Говорит капитан «Сицилийской мести» Сирио Теставерде. Здесь я говорю, кому что делать. И я говорю, что эти чертовы кенаки — мои пленники.
— А тогда вы все — пленники береговой охраны! — предупредила его Сэнди.
Наступило молчание.
— Вот что я тебе скажу. Этих бесхребетных можешь забрать. Мы пойдем на север мстить за Томаззо.
— Кто такой Томаззо? — поинтересовался Римо.
Сэнди пожала плечами.
— Я запрещаю вам идти дальше в канадские территориальные воды! — заорала она так сильно, что стоявший рядом с ней Чиун закрыл ладонями свои нежные уши.
— Матери своей запрещай. Мы идем на север.
И рыболовная флотилия быстро рассеялась во всех направлениях. Они уходили от центра битвы, оставив там канадские катера и «Каюгу». Один из катеров попытался улизнуть вместе с рыбацкими судами, но три выстрела с трех сторон охладили его пыл к бегству.
Сэнди осмотрелась вокруг.
— Черт бы их побрал. Где же наше подкрепление?
В этот момент «Фальконы» сделали еще один бесполезный заход.
— Не похоже, конечно, но я думаю, что это оно и есть, — мрачно заметил Римо.
* * *
«Каюга» кружила вокруг трех канадских катеров почти битый час, пока не появились два катера береговой охраны США — «Прескыо Айл» и «Мискатоник».
Теперь, когда силы были равны, на канадские катера послали абордажные команды и на пленников надели наручники. На самом деле наручников было мало, и пришлось придумывать что-то из проволоки и канатов. Тех, кто остался незакованным, мастер Синанджу своими длинными ногтями поверг во временный паралич.
Когда операция закончилась, «Каюга» гордо возглавила колонну кораблей, победителей и побежденных.
Сэнди Хекман стояла на носу, держа руку на кобуре, волосы ее развевал ветер.
— Вот это, — сказала она, — самое главное, из-за чего я пошла в море.
— Стрелять по другим судам? — спросил Римо.
— Нет, чтобы кровь разгонять пожарче.
Вскоре они добрались до базы береговой охраны в Мачиасе. Начальник базы вышел их приветствовать. Он пожал руку лейтенанту Хекман, когда она спустилась по трапу.
— Отличная работа, лейтенант!
— Мы помогли, — лаконично заметил Римо.
Командир посмотрел на Римо и Чиуна ничего не выражающими глазами.
— Кто эти двое?
— Они говорят, что они из морской разведки, — поспешно объяснила Сэнди.
— Мы вытащили ее от канадцев, — сухо добавил Римо.
— Вы вдвоем?
— Раньше, — добавила Сэнди, — они говорили, что являются сотрудниками Национальной службы рыбного хозяйства, изучающими рыбный кризис.
Начальник береговой охраны подошел к Римо, всем своим видом выражая скепсис.
— А с чем, собственно, связан интерес военно-морского флота к рыболовному кризису?
— Эта информация не подлежит огласке.
— Они это часто повторяют, — сухо заметила Сэнди. Она стояла, уперев руки в широкие бедра, и взгляд ее был взглядом человека, уверенного в превосходстве своей позиции.
— Ну-ка выкладывайте, — решительно потребовал начальник базы.
— Не суйте нос дальше во избежание боли и лютой смерти, — тонким голосом ответил Чиун.
Начальник с трудом подавил кривую ухмылку.
— Лютой смерти? Это что еще?
Мастер Синанджу медленно подплыл к офицеру. Тот возвышался над ним громадой. Чиун поднял голову, глядя начальнику в глаза. Начальник посмотрел на него сверху вниз.
— Чиун, — предупредил Римо, — он на нашей стороне.
Не отрывая взгляда от офицера, Чиун сказал:
— Он просит урок мудрости.
— Ладно. Но помни, если нужно расплющить ему тестикулы — ограничься одним. За оба он может подать в суд, а за одно — нет. Одно — это просто хулиганство. Два будут стоить ему будущего потомства. За это полагается судебное преследование.
Мгновенно побледнев, офицер вдруг прикрыл руками пах и отпрыгнул назад, как вспугнутая лягушка.
— Нам нужно поговорить со своим боссом. Секретно, — быстро сказал Римо, чувствуя, что напряжение нарастает.
— О'кей, — ответил начальник, поспешно отступив в сторону.
Римо отвел Чиуна в сторону, где не было людей, и позвонил Смиту с сотового телефона.
Кисловатый голос Смита ответил сразу.
— Римо, я в курсе дела.
— Прекрасно. Что там у тебя?
— Большая морская битва в водах Новой Шотландии, у Галифакса.
— Кто побеждает?
— Невозможно сказать. Все рыболовные суда с воздуха одинаковы.
— Что?
— Американские рыболовные суда столкнулись с рыбаками Новой Шотландии и Ньюфаундленда. Битва в самом разгаре.
— Из-за чего?
— За право ловить треску где им хочется.
— Но ее же в этом районе почти нет.
— Именно поэтому это так важно для обеих сторон, — серьезно отозвался Харолд В. Смит.
— Мы тут захватили три канадских катера. Это уже война?
— Если не война, то очень к ней близко. Президент пытается действовать по дипломатическим каналам, но канадское правительство глухо, как стена.
— Если канадцы не хотят слушать его, то кого же они будут слушать?
— Отличный вопрос, Римо, — сказал Смит безнадежным голосом.
Глава 28
Президент Соединенных Штатов распорядился соединить его с премьер-министром Канады.
Тот не ответил на его звонок.
Он попытался связаться с премьером Квебека.
Премьер откликнулся на звонок, но настаивал, чтобы разговор шел по-французски. Поскольку запас слов у Президента ограничивался тремя словами, из которых два были ругательствами, он счел разговор чересчур коротким и бесполезным.
Отчаявшись, Президент позвонил Генеральному секретарю ООН.
— Господин президент, — мурлыкнул Анвар Анвар-Садат, — я очень огорчен трениями между вашей страной и Канадой.
— Ваша помощь могла бы быть полезной.
— Я считаю, что это последствия расширения двухсотмильной рыболовной зоны и усиленного вылова уменьшающихся рыбных запасов. Как лидер бывшего свободного мира я обязан просить вас пересмотреть вашу двухсотмильную границу.
— Как вы себе это мыслите? — настороженно поинтересовался Президент.
— Сократить двухсотмильную зону до прежних пределов. В одностороннем порядке. Если вы сделаете этот жест доброй воли, другие нации могут последовать вашему примеру. Тогда международные воды снова будут по-настоящему свободными.
— И это значит, что каждый сможет там хищничать.
— Вовсе нет. Я предвижу время, когда патрульные суда ООН, нейтральные и беспристрастные, будут бороздить синие моря, поддерживая и транспортное судоходство, и рыболовство. Это откроет новую эру международного сотрудничества и сделает ООН той истинно глобальной организацией, какой задумали ее мудрые основатели.
— Я с вами не согласен, — жестко ответил Президент.
Генеральный секретарь не сбился с рыси.
— Возможно, вы пожелаете над этим подумать, — сказал он. — А тем временем я хотел бы обратить ваше внимание на пугающее отставание США от графика выплат в ООН. Речь идет о — а, вот этот файл — 1,3 миллиарда долларов. Когда можно ждать от вас чек на эту сумму, господин Президент?
— Когда ООН ее заработает, — желчно отрезал Президент и положил трубку.
Через час, когда он все еще стоял у окна, уставившись на лужайку перед Белым домом и думая, к кому еще обратиться, в кабинет влетел, размахивая листками сообщения, начальник его аппарата.
— Господин Президент, министр рыбного хозяйства Канады произнес речь.
— И что?
— Помните последнего министра рыбного хозяйства? Того, кто развязал Палтусовую войну? Так вот, этот, кажется, намерен устроить нам лососевую войну.
— Лососевую?
Руководитель аппарата взял верхний лист бумаги.
— Я цитирую: «Грабительская пиратская политика южных фарисеев показывает, что они встали на путь мальтузианского истребления рыбных запасов, а это — наша гибель».
— Фарисеи?
— Он имеет в виду нас, сэр.
— Но почему фарисеи?
— В прошлый раз испанцы у них были филистимлянами.
— Читайте дальше.
— "Я клянусь, что до тех пор, пока я нахожусь в кресле министра рыбного хозяйства, буду постоянно и всеми доступными мне средствами защищать бедных крошечных лососей, чтобы они могли уйти в открытое море и благополучно вырасти. Да смилуется Бог над любой страной или любым флотом, которые посмеют встать между снами и Тихим океаном".
— Какими снами?
— Понятия не имею. Звучит как «нами».
— Опечатка, наверное.
— Это еще не все, господин Президент. Министр рыбного хозяйства ввел транзитную пошлину на проход американских лососевых тральщиков от Сиэтла до мыса Саклинг на Аляске.
— Они не могут этого сделать! Аляска — наша территория!
— В том-то все и дело, господин Президент Штат Вашингтон — наш, и Аляска тоже, но между ними выдается в море кусок береговой линии, так называемая Ручка Сковородки. Она тоже наша, но не вся. Есть там нечто вроде буферной зоны под названием Британская Колумбия. А вдоль нее идет океанское течение под названием Спираль Аляски. По этому течению лососевые рыбы идут в свои родные реки, по большей части — реки Британской Колумбии.
— Это течение в наших водах или канадских?
— Спираль пролегает в пределах нашей двухсотмильной зоны, затем пересекает полоску Британской Колумбии и снова оказывается в наших водах.
Президент сдвинул брови, пытаясь себе это представить.
— У вас есть карта? Мне кажется, нужно взглянуть на карту.
— Наверняка где-нибудь найдется.
Карта нашлась в комнате для совещаний. Большая настенная карта. Президент и руководитель его аппарата чуть не стукнулись головами чуть ниже Аляски.
— Теперь я понимаю, что вы имеете в виду, — горестно вздохнул Президент.
— Чтобы добраться до Аляскинского залива, нашим рыбакам приходится идти вдоль побережья Британской Колумбии, пока не попадут в воды Аляски. С введением транзитной пошлины они либо будут перехватываться, либо будут вынуждены обходить двухсотмильную зону Канады. Это большой крюк, и он сильно ударит их по карману. И еще: Аляскинские промыслы — наш последний богатый промысловый район. Он сейчас нам нужен больше, чем когда бы то ни было.
— Знаете, возможно, у Генерального секретаря ООН не такая уж плохая идея.
— С каких это пор? — скептически заметил шеф президентского аппарата.
— Извините.
Президент направился в спальню Линкольна, где снял трубку красного телефона, соединяющего с Харолдом В. Смитом в его офисе, который, как считал Президент, находится через улицу в здании казначейства.
— Смит, вы уже слышали речь канадского министра рыбного хозяйства?
— Как раз сейчас я читаю сообщение телеграфного агентства, — ответил тот.
— Ну и что вы думаете по этому поводу?
— Это может быть попытка «баш на баш». Лишняя фишка в торговле за выкуп захваченных нами сегодня канадских патрульных катеров.
— В вашем голосе я слышу не прозвучавшее «или».
— Или очередная фаза плана, еще до конца не развернутого.
— Вам не кажется, что все эти канадские министры рыбного хозяйства уж слишком часто и рьяно бросаются в бой?
— Предпоследний министр сменял свой портфель на кресло премьера провинции Ньюфаундленд. Может быть, у этого аналогичные амбиции.
— Может быть, он ответит на мой звонок?
— Стоит попробовать, — отозвался Смит. — Премьер-министр выступил с заявлением, в котором указал, что полностью доверяет своему министру рыбного хозяйства.
— Это звучит так, будто он отрубит этому парню хвост по самые уши, если дело обернется плохо для Канады.
— Я мог бы послать своих людей, чтобы они нанесли ему неофициальный визит.
— Постойте, я не хочу, чтобы его убивали!
— Они могут оказать на него давление без ликвидации.
— Хорошо бы кто-нибудь сделал это с Генеральным секретарем ООН. Перед тем как пальцем шевельнуть, он хочет получить с меня прошлые долги.
— Я дам своим людям инструкцию лететь в Оттаву.
И линия замолкла.
Президент снял пиджак с вешалки и надел его. Из всех опасностей, нависших на международном горизонте, — распад России, постоянно растущая воинственность Китая, — эта была самой неожиданной.
Хорошо хоть, никто не догадывается, что и он приложил к этому руку.
Глава 29
В своем офисе на тридцать восьмом этаже небоскреба ООН, выходившем окнами на Ист-Ривер, Генеральный секретарь ООН Анвар Анвар-Садат безотрывно сидел на телефоне.
В мире происходили странные вещи. Его призыв сократить двухсотмильные зоны вызвал резонанс в некоторых столицах.
Из Аргентины голос с жутким акцентом сообщил, что это первое за многие десятилетия здравое мнение по этому вопросу.
Из Южной Кореи доносились рукоплескания. Заинтересовались японцы. Еще бы им не заинтересоваться! Их флотилии рыщут в семи морях и часто наталкиваются на сопротивление и санкции.
Конечно, из других представительств посыпались мрачные угрозы. Россия всегда заявляла довольно сомнительные права на спорные воды, и сейчас Москва проявила раздражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34