— Я не могу! — взвыл мужчина. — Она у меня сломана!
— Отлично, — пробормотал Римо. — Тогда держитесь, а я вас подхвачу.
Он продолжал осторожно спускаться, направляясь к зацепившемуся за флагшток. Кровь из раны на руке оставляла на стене длинный алый след. Когда Римо наконец достиг цели, он легким, но сильным движением снял мужчину с флагштока и закинул себе на закорки.
Мужчина орал во всю силу своих легких.
— Лучше расслабьтесь, — посоветовал Римо. — Мы почти у цели.
— Что... Что? — Мужчина осторожно раскрыл плотно сжатые веки — Выходит, я не упал! — просиял он и тут же от удивления разинул рот. — Как? Все произошло так быстро!
— Секрет фирмы, так что лучше не спрашивайте, — оборвал его Римо.
Когда он уложил мужчину на землю, толпа разразилась аплодисментами. Безмятежно улыбаясь, Чиун поклонился присутствующим. К ним приближался микроавтобус с названием известной телекомпании на боку.
— Папочка, нам пора! — шепнул Римо.
— Эй, подождите! — крикнул спасенный. Его ноги дергались, словно наполненный водой резиновый шланг. — Мне надо с вами поговорить!
— Не стоит благодарности, — ответил Римо.
— Дело вовсе не в благодарности. Речь идет о Квантриле и Бауэре. Мне показалось, что вы те самые ребята, которые собирались их убрать.
— Квантрил и Бауэр? А вы что, знаете, где они?
Внезапно спасенного словно подменили, и теперь вместо испуганного, растерянного человека, чувствующего, что его ожидает ужасная смерть, перед Римо предстал самодовольный, скользкий тип, который был не прочь поторговаться.
— Возможно, — уклончиво сказал он.
— Что?! — крикнул Римо так громко, что у него сорвался голос.
— Мы можем это обсудить, — ответил человек.
Ноги его неожиданно перестали дергаться.
Уолли Доннер повел их по бесчисленным петляющим улочкам и остановился перед ничем не примечательным домом. Войдя внутрь, он открыл дверь небольшой, но со вкусом обставленной квартиры.
— Садитесь, — пригласил он, сияя улыбкой.
— Нет, спасибо. Чего вы хотите?
— Пожалуй что яхту, — мечтательно произнес Доннер. — Виллу на Ривьере. Ванную, отделанную черным мрамором. Возможно, скромную квартирку в Париже.
— Мы что же, пришли на викторину «Что, где, когда»?
— А разве вас не интересует, где находятся Бауэр и Квантрил?
Римо смерил его взглядом.
— А откуда вам это известно?
Доннер закурил.
— Они были в доме, по которому вы спускались вниз. Пришили парня в одной из квартир, чтобы полюбоваться, как вы будете гореть. Я слышал, как они это обсуждали, просто стоял под дверью. Так я, кстати, узнал, и куда они направляются. Могу рассказать и вам — за соответствующую плату, конечно.
— Но я только что спас вам жизнь! — взорвался Римо.
— Верно. И я это очень ценю. Но ведь должен же я чем-то зарабатывать на жизнь? — И он выразительно пожал плечами.
— Сломай ему локоть, — посоветовал Чиун.
— Тогда я вообще ничего не скажу, и они найдут на вас управу.
Римо вздохнул. Конечно, этого неблагодарного типа легко можно было заставить заговорить, но ему было жарко, он был весь в копоти, и у него совсем не было настроения ломать кому бы то ни было локти, даже во имя святой цели. Сунув руку в карман, он извлек оттуда пачку банкнот.
— Хорошо. Сколько вы хотите?
— Миллион долларов, — не моргнув глазом, ответил Доннер.
— Здесь восемьсот. Хотите берите, хотите — нет.
Минуту поколебавшись, Доннер выхватил деньги у него из рук.
— Может, на это построите себе ванную из бетонных блоков, — сказал Чиун.
— Вот, совсем другое дело, — проговорил Доннер, пересчитывая деньги. — Похоже, вы умеете держать слово.
— Так и есть, — согласился Римо.
— Тогда поклянитесь, что не убьете меня.
— Чтобы вернуть деньги? Клянусь.
— Вы оба мне это обещаете?
— Оба, — великодушно подтвердил Римо.
Доннер подошел ближе к двери.
— Хорошо, слушайте. Они отправились в город под названием Байерсвилль, что в трехстах милях к югу отсюда. Это город-призрак.
— А вы сами бывали там?
— Нет, читал про него в одном журнале. В пятидесятые там снимали дешевые вестерны, а сейчас город принадлежит Квантрилу. Он делает там свои видеофильмы для «Свидания с мечтой».
Доннер открыл дверь и собрался уходить.
— Секундочку! — остановил его Римо. — Любопытства ради: откуда вы знаете Квантрила?
— Просто работал с ним, — улыбнулся Доннер. — Возил нелегальных иммигрантов через мексиканскую границу.
Римо почувствовал, как кровь прихлынула к лицу.
— Женщин?
— Ага, их самых.
Одарив их еще одной ослепительной улыбкой, Доннер исчез, закрыв за собой дверь.
Римо стиснул зубы: только что перед ними находился убийца, повинный в смерти трехсот человек, а он вынужден был его отпустить.
Глава шестнадцатая
Фары выхватили из темноты полинялый указатель. «Байерсвилль, — гласили облезлые, выцветшие буквы. — Смотри, как мы растем». Несмотря на оптимистический лозунг, единственной растительностью здесь были сорняки да высокая трава на обочинах изрытого колеями проселка.
Они миновали ухабистый подъем, и, сияющий в лунном свете, перед ними предстал город. Здесь было всего четыре квартала, включая церковь, банк, салун и несколько магазинов. На отдалении Байерсвилль выглядел как сказочный городок старого запада. Только подъехав ближе, можно было заметить, что здесь стоят всего лишь обветшалые постройки с фальшивым фасадом, лишенные какого-либо биения жизни.
Проезжая мимо этих видавших виды сооружений, Римо никак не мог вспомнить, что же они ему напоминают. И вдруг он понял: это же декорации из фильмов, которые показывали в приюте Святой Терезы.
В детском доме, где Римо рос, самой большой радостью были фильмы, которые привозили раз в месяц из ближайшего городка. Сгорая от нетерпения, дети собирались в цокольном этаже и ждали, пока сестра Мэри-Агнес зарядит допотопный проектор.
Фильмы предоставлял бесплатно владелец местного кинотеатра, поэтому трудно было ожидать, чтобы они были самыми последними или лучшими произведениями Голливуда. Кроме того, перед демонстрацией они должны были пройти через строгое жюри в лице сестры Бригитты, рядом с которой цензурное ведомство США могло показаться сборищем распутников и сутенеров. Так что чаще всего дети смотрели старомодные вестерны с героями по имени Верная Рука и Черная Душа. Верная Рука носил белую шляпу. Черная душа — черную. Сюжет был весьма незамысловат: добро борется со злом, все просто и ясно. И в конце, после упорной борьбы, неизменно побеждает добро. Какое-то время в юности Римо искренне верил, что в жизни есть только белое и черное, а между ними — пустота.
Вьетнам и работа в полиции Ньюарка заставили его расстаться с этой иллюзией, и все же Римо ощутил какой-то детский восторг, проезжая по безмолвному городку. Вот салун, где Рад Райдер вступил в перестрелку с контрабандистами и уложил всех до одного, а вот — через улицу, напротив, — конюшня, где Джон Уейн прыгнул в седло скакуна прямо с сеновала на втором этаже. Байерсвилль действительно оказался городом призраком, молчаливым, как смерть, населенным лишь тенями прежних героев.
И все же тут были люди. Реальные и к тому же очень опасные.
Римо остановился возле заколоченного отеля «Империал».
— Мы вполне можем начать и отсюда, — сказал он.
Но едва его нога коснулась пыльной мостовой, как вокруг вспыхнул яркий, ослепительный свет. Взрыва не произошло — лишь послышалось прорезавшее тишину шипение, словно в стакан наливали газировку. Город и окрестности все, казалось, исчезло в сильном свете прожекторов.
И вдруг, так же внезапно, как и зажегся, свет погас. Воцарилась кромешная тьма.
— Добро пожаловать в Байерсвилль, — раздался голос с крыши близлежащего дома, и Римо узнал Дика Бауэра. — Не ожидал вас здесь встретить, но, увидев подъезжающую машину, сразу предположил, что это вы. Решили нанести нам визит? Полагаю, он будет весьма краткосрочным.
Раздался смех.
Ты уже однажды застал меня врасплох, подумал Римо. Больше такого не повторится.
— Скажи что-нибудь еще, — произнес он вслух.
Майор еще громче засмеялся своим резким, неприятным смехом.
— Если честно, я даже рад, что ты здесь. Теперь я смогу закончить начатое. Конечно, в том случае, если ты не привез с собой кого-нибудь, кого можно было бы выставить в качестве живого щита, когда начнется стрельба. Ведь это в твоем стиле, Уильямс.
— Не надо... — начал было Чиун, но гнев Римо был сильнее доводов рассудка, и он прыгнул на голос.
Но стоило ему оторваться от земли, как его равновесие нарушил обрушившийся на него шквал музыки. Зазвучал марш, включенный на полную мощность динамиков, так что ударные и барабаны отдавались в голове, как взрывная волна.
Римо вспрыгнул на крышу, но, потеряв равновесие, тут же скатился вниз, ударившись о мостовую. Грохот марша заглушил все прочие звуки. Он не мог разглядеть Бауэра в неожиданно наступившей темноте, а теперь к тому же и не слышал его. Римо попытался уловить звук шагов, но это было невозможно: все поглотил звон цимбал и высокий, пронзительный звук целой дюжины духовых.
Римо заставил себя расслабиться, и через несколько секунд глаза его привыкли к темноте. Он увидел машину и безлюдные дома. Чиун исчез.
Римо отправился на поиски старика, но внезапно плечо его пронзила острая боль; мгновение спустя он услышал свист пули.
— Бауэр, — прошипел он. Ненависть к этому человеку вспыхнула в нем с новой силой.
Не смей! — приказал он себе. Не смей больше реагировать на него! Былое прошло и быльем поросло. Вспомни, кто ты теперь. Теперь — вот единственное, что имеет значение, и больше ничего!
Дотронувшись до плеча, он ощутил под рукой кровь. Вторая пуля угодила в автомобиль и отлетела с металлическим звуком. Судя по всему, она прошла всего в нескольких дюймах от его головы. Он сделал кувырок, отчаянно пытаясь рассмотреть фигуру Бауэра на одной из крыш.
И вдруг до него дошло, что он может сложить здесь голову. Чушь какая-то — стоять здесь и слушать военный марш, подумал он и поморщился от боли: в рану начал проникать воздух. Почему Бауэр сразу его не прикончил? Этот самодовольный ублюдок решил поиграть с Римо, наслаждаясь смертоносными результатами своего труда. Впрочем, Римо сам должен был понять, что, начав игру, Бауэр пойдет до конца. Вспомнилась проволока и трупы на ней.
— Забудь! — сказал Римо вслух, будто словами можно было заглушить страх. — Имеет значение только данная минута! Данная минута — и все!
Вскочив на ноги, понесся по улице, едва касаясь земли, стараясь держаться ближе к постройкам. Нет, голыми руками его не возьмешь!
Внезапно музыка стихла. Римо тряхнул головой, пытаясь остановить звон в ушах. В отдалении послышался скрип доски под тяжелым ботинком.
Римо прижался к стене. На доме висела вывеска «Универмаг», и Бауэр находился там, внутри. Шаги зазвучали сначала в одной стороне, затем в другой, словно их владелец что-то искал, и наконец направились к выходу.
Римо был начеку. Живи настоящим! — в очередной раз приказал он себе.
Двери-распашонки едва дрогнули, как Римо уже бросился вперед, выбив оружие у Бауэра из рук.
Бауэр без колебаний нанес удар — прямо в раненое плечо. Римо вскрикнул и отшатнулся назад, но Бауэр был тут как тут, изо всех сил ударив Римо в пах. Пока Римо корчился от боли, Бауэр поднял свой кольт и не спеша подошел к поверженному врагу.
— Знаешь, что я сейчас сделаю? — ласково спросил он. Губы его искривились в злобной ухмылке. — Сейчас я тебя подстрелю. Не убью, Уильямс, нет, а просто проделаю в тебе несколько вентиляционных отверстий. — Глаза его блестели. — А потом натяну проволоку. — Он произнес слово «проволока» нараспев, растягивая его до тех пор, пока оно не вызвало в памяти Римо самые кошмарные картины. — Помнишь проволоку, Уильямс? — Он отступил на шаг и взвел курок.
Сейчас... Сейчас... или никогда.
— Помню, — еле слышно выдавил Римо.
Раздался выстрел, но пуля просвистела мимо. Зато уже в следующий момент лицо Бауэра исказилось от удивления — это словно взявшаяся ниоткуда нога с треском впечатала его в столб, который раскололся и рухнул под его тяжестью.
Еще мгновение — и Римо выволок Бауэра на улицу, а потом, повалив на мостовую, впился руками в его тонкую, жилистую шею.
— Не надо! — прохрипел Бауэр — Это не...
— Где Квантрил?
Изо рта у Бауэра потекла слюна.
— В салуне. — Его выпученные глаза выжидательно смотрели на Римо, но тот не ослабил хватку. — Давай по-честному, — в голосе его звучала мольба. — Вспомни...
— Я помню, — тихо произнес Римо. — В этом-то вся беда. — Его пальцы сомкнулись.
— Чиун! — шепотом позвал Римо. Ответа не последовало.
Оставив труп Бауэра лежать на мостовой, он направился к салуну. Оттуда доносилось бренчание пианолы и шум голосов. Внутри горели разноцветные лампочки. На какое-то время Римо замешкался в дверях — ему показалось, что помещение забито людьми: пышнотелые девицы с высокими прическами и юбками до щиколоток, из-под которых выглядывали высокие ботинки на пуговицах, танцевали с бородатыми рослыми мужчинами в старомодных костюмах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19