воспользоваться ситуацией. А через пару дней, когда женщины начнут приходить в себя после наркотического дурмана, на сцену выйдут люди Квантрила. Они засвидетельствуют факт морального разложения и предложат застигнутым врасплох мужчинам избавиться от разъяренных женщин. По прикидкам Квантрила, этого будет вполне достаточно, чтобы каждый из намеченных кандидатов стал его покорным соучастником в деле завоевания Америки.
Поначалу единственной серьезной проблемой был вопрос, где достать столько хорошеньких женщин, но вскоре Квантрил решил, что похищение можно использовать столь же широко, как и шантаж.
Вот тут надо было действовать с умом. Конечно, куда это годится, если вдруг появляется вопящая толпа похищенных сразу из одного места дам. Подобны вещи обычно сразу бросаются в глаза.
И Квантрил решил доверить все похищения одному человеку, причем он должен был похищать не больше двух-трех женщин за раз. Чтобы не ошибиться в выборе, Квантрил снова прибегнул к своему компьютерному досье. В Уолли Доннере он угадал настоящего хищника, движимого жадностью неудачника с обаятельными манерами. Но абсолютно идеальным его делала патологическая ненависть к мексиканцам. Квантрилу оставалось только направить мысли Доннера в нужное русло: своих мозгов у парня было не больше, чем в раскрашенной заводной игрушке, но стоило Квантрилу его завести, как Доннер наладил непрерывные поставки темноглазых красоток с той стороны границы.
Следуя инструкциям, Доннер доставлял свой груз на уединенный аэродром к югу от Санта-Фе. Там женщин грузили на вертолет и везли в заброшенный монастырь в горах Сангре-де-Кристо. Там уже находилось больше ста восьмидесяти женщин, и не было ни малейших опасений, что кто-либо из них убежит. За этим следил закаленный в боях ветеран по имени Дик Бауэр.
Впервые Бауэр попал в поле зрения Квантрила в самом конце вьетнамской войны, когда Бауэр, тогда майор вооруженных сил, предстал перед судом и получил срок за зверства над мирным населением. Из газетных публикаций, освещавших процесс, стало известно, что во время одиночных рейдов по джунглям Бауэр развлекался тем, что отлавливал детей и отрезал им головы. Еще он калечил старух, проводил массовые казни целых деревень, и ходили слухи, будто он лично отрубил пальцы рядовому, когда тот не сумел в точности исполнить его приказ. К несчастью, никого из его жертв не осталось в живых, чтобы дать показания против него.
Бауэр идеально подходил Квантрилу. Использовав необъятные возможности фирмы «Свидание с мечтой» и добившись пересмотра дела, закончившегося полным оправданием, Квантрил лично встретился с Бауэром после освобождения последнего из тюрьмы.
— Что вам известно о тюрьмах? — спросил он.
— Строгости в них мало, — ответил бывалый вояка.
— В моей тюрьме должно быть все строго. Организуете такую для меня. Чтобы нельзя было захватить. Никогда. — И Квантрил отвез Бауэра в горный монастырь.
Бауэр сдержал слово. Всего за месяц он превратил старые развалины в неприступную крепость.
Майлс Квантрил откинулся в кресле. Сегодня первая из девиц будет доставлена первому из ничего не подозревающих клиентов Квантрила. Он улыбнулся возникшей в воображении картине. Интересно, что станет делать этот несчастный ублюдок, обнаружив лежащий у него в постели бесценный дар?
На столе тихо зазвонил телефон, Квантрил медленно пересек комнату и снял трубку. Он даже не потрудился произнести слова приветствия. Такие понятия, как «добрый день», «спасибо», «до свидания» не входили в его словарь. Как, впрочем, и Дика Бауэра.
— Подарок достиг адресата, — произнес Бауэр.
Квантрил аккуратно положил трубку обратно на рычаг. Ощущая восторг победы, он сел, положив ногу на ногу, стараясь не помять острую, как бритва, стрелку на брюках. Наконец-то началась большая игра, и теперь только дело времени, чтобы он достиг заветной цели.
Глава четвертая
Никто не знает, откуда взялись индейцы племени кантон. Просто однажды они вышли из клубящегося тумана, окутавшего остроконечные вершины гор. И первым же делом их вождь одолжил одеяло у испуганного пастушка-хопи, ставшего свидетелем их появления. Вождь объяснил, что не ожидал таких холодов в горах и что с первыми же лучами солнца одеяло отдаст.
Вождю так и не случилось вернуть одеяло, и оно стало первым предметом в длинном списке накопившихся за несколько веков вещей, которые индейцы кантон позаимствовали без отдачи, но с обещанием вернуть на следующий же день.
В ту первую ночь индейцы кантон расположились на территории разбитого кем-то лагеря и приготовили свою первую еду в посуде, подаренной добродушными навахо, из продуктов, полученных из того же источника. В последующие дни всем соседним племенам стало ясно, что индейцы кантон явились налегке — у них не было даже культуры или наследия, которое они могли бы назвать своим. Их вождь бормотал что-то нечленораздельное о «потерянном багаже» и большом количестве товаров, драгоценных металлов и камней, которые должны вот-вот прибыть, чуть ли не завтра, но они так никогда и не материализовались.
А индейцы племени кантон так и продолжали брать в займы, главным образом потому, что остальные племена не могли отказать. Индейцы кантон были такими обаятельными, улыбчивыми, всегда были готовы радостно засмеяться, прочитать стишок или спеть недавно позаимствованную у кого-то песенку. Недели складывались в годы, а индейцы кантон продолжали заимствовать материальную и духовную культуру соседей. Корзины они взяли у чако, плетение и гончарные изделия — у навахо, а великие анасази подарили им весь свой пантеон. Сами индейцы племени кантон только и делали, что грелись на солнышке. Похоже, простая жизнь шла им на пользу, и по прошествии нескольких веков племя продолжало расти и процветать.
Но однажды утром индейцы кантон исчезли так же таинственно, как и пришли. Только что были тут — и вдруг исчезли, растворившись в клубящемся горном тумане. Впрочем, несколько человек все же осталось. Их было не более полудюжины, оставшихся хранить великие традиции племени кантон. И среди этих шестерых находилась женщина, которой суждено было стать пра-пра-прабабкой Сэма Уолфши.
Сэм сидел на бордюрном камне у въезда на принадлежащую Гарри автозаправку и кидал камешки на потрескавшийся от зноя газон, время от времени поглядывая через плечо на лишенный сидений остов своего джипа.
Это был симпатичный парень лет двадцати пяти — двадцати восьми с продолговатым лицом. Кожа цвета меди плотно обтягивала острые скулы и выступающий подбородок. В добрых черных глазах играл озорной огонек. На плечи ниспадали несколько черных прядей, выбившихся из-под соломенной шляпы с растрепанными полями. На заправке не будет клиентов еще по меньшей мере недели три, и Сэм откровенно скучал. В его жилах так и бурлила кровь индейских предков, но он не мог следовать своим инстинктам.
Где они, былые времена, размышлял Сэм. Где горные пони и праздничные костры, потрескивавшие от дувшего из пустыни ветерка? Сэм вошел в здание конторы, намереваясь немедленно взять расчет и отправиться исследовать неведомую и дикую природу. За прилавком сидел дядя Гарри и читал газету.
— Ну, что ты задумал на этот раз, олух царя небесного? — ласково поинтересовался дядя.
— Понижешь, дядя Гарри...
— Может, хочешь уйти? Так вот твое жалованье. — Старик порылся в кассе, извлек оттуда несколько банкнот и помахал ими перед носом у племянника. — В мире есть прекрасные места. Молодой человек мог бы легко найти там работу, если бы захотел.
Сэм сглотнул.
— Вообще-то я хотел узнать, нельзя ли мне взять взаймы баночку «кока-колы».
Улыбка надежды на лице дяди увяла, и он убрал банкноты обратно в ящик.
— Никчемный ты человек, — пробормотал он. — Самый дрянной индеец из всех, кого я знал: соображаешь туго, к тому же трус до мозга костей. Можешь заблудиться в трех соснах. Господи, да от слепого и то было бы больше проку, чем от тебя!
— Дядя, а как насчет «кока-колы»"?..
Гарри швырнул племяннику теплую банку.
— Убирайся отсюда, — прорычал он.
Сэм Уолфши отправился обратно к своему бордюрному камню и уселся там. Еще одна попытка обрести свободу не удалась. Ладно, решил он, человек должен быть верен своей семье. Особенно если семья поддерживает его материально. Он сделал большой глоток теплой газировки и закрыл глаза. Все не так плохо, подумал он. Неплохой денек для работы над загаром.
* * *
С того самого момента, как они покинули мотель в Санта-Фе, Чиун не переставал жаловаться.
— Ты невежа. Я воспринимаю это как оскорбление.
Римо сжал руль «шевроле» так, что побелели костяшки пальцев.
— Папочка, я уже сотый раз повторяю, что мы не можем до бесконечности сидеть в мотеле. Смитти не за этим нас сюда послал.
— Дурак! Император отправил нас сюда именно за этим. Если бы мы подождали еще несколько минут, нас навестила бы Мона Мадригал! А ты все испортил.
— Если честно, Мона Мадригал даже не подозревает о нашем существовании, а тем более о том, что мы здесь.
— Ха! А у меня на родине принято, что, когда приезжает Мастер Синанджу, вся деревня выходит приветствовать его.
— Но ведь Санта-Фе — это не Корея!
— Император будет очень недоволен. Он послал нас в эту бесплодную пустыню, чтобы преподнести мне в подарок Мону Мадригал. И теперь, так внезапно уехав, мы оскорбили его лучшие чувства.
— Смитти даже не знает, кто такая Мона Мадригал! — заорал Римо. — А по всей пустыне валяются трупы!
— Жалкая уловка, — вымолвил Чиун с подчеркнутым спокойствием, задвигав бровями. — Ты ведешь себя, словно слепой! О, зачем только я согласился взять белого ученика?! Ты же абсолютно ничего не понимаешь!
— Я понимаю, что мы должны отправиться в горы Сангре-де-Кристо, и этого достаточно, — упрямо гнул свое Римо. Вдруг машина лязгнула и чихнула. — Вот и все, если, конечно, эта развалюха нас туда довезет.
Тут раздался скрежет и треск: отвалилась выхлопная труба.
— Вот, видишь? — злорадно усмехнулся Чиун.
— Ну и что? Потеряли какую-то дурацкую выхлопную трубу.
Но едва он это произнес, как с колес слетели колпаки. В зеркало заднего вида Римо наблюдал, как они, лениво очертив несколько кругов, легли на дорогу где-то далеко позади.
— Вот-вот, — с торжествующим видом проговорил Чиун. — Этот автомобиль всего лишь подделка.
— Я бы назвал его несколько иначе, — процедил Римо сквозь зубы.
— У императора Смита и в мыслях не было, что мы поедем на нем. Автомобиль — это часть инсценировки. Нам следовало остаться в мотеле. Ясно как Божий день, что император хотел приготовить мне сюрприз.
— А для меня это вовсе не сюрприз. Нанял где-то рыдван за двадцать баксов, жалкий...
В этот самый момент руль отделился от своей основы и остался у Римо в руках. Вне себя от злости, Римо швырнул его на заднее сиденье и принялся манипулировать машиной, сунув пальцы в рулевой механизм. Было впечатление, что он настраивает радио.
Безжалостный Чиун хохотнул.
— Вот, видишь. Раньше надо было меня слушать. Мы должны немедленно вернуться в мотель. Может, Мона Мадригал уже там?
— Ни за что. Нам нельзя возвращаться, просто нужно найти другую машину.
Мотор чихнул. Римо нажал на газ. Машина судорожно рванулась вперед.
— Просто невероятно! — воскликнул Римо. — Счетчик топлива тоже не работает! Кажется, у нас кончился бензин.
Чиун сложил руки на груди.
— Может быть, ты еще раз скажешь мне, о талантливейший, сколь важна наша миссия?
— Попридержи свой сарказм. Не видишь, у нас неприятности. Интересно, а что там впереди? — Он прищурился. Вдалеке виднелось приземистое строение с двумя прямоугольничками на переднем плане. — Будь я проклят, — с облегчением воскликнул Римо, — если это не бензоколонка! Можно считать, нам повезло.
— Какое счастье, — пробурчал Чиун.
Римо подрулил к бензоколонке; им навстречу поднялся темноволосый паренек.
— Эй, у вас отличная машина, — сообщил он, просовывая руку внутрь и щупая обшивку сидений.
Римо раздраженно стукнул его по руке.
— Какая тебе разница! Просто залей полный бак.
— Хорошо, — приветливо отозвался молодой человек. — Я просто посмотрел, вот и все. А закурить у вас не найдется?
— Нет, — ответил Римо. — А где здесь поблизости магазин подержанных автомобилей?
— В ближайшей округе такого нет. А вы знаете, что у вас отсутствует рулевое колесо?
— Да у тебя прямо орлиный глаз.
— Я мог бы его приладить. Будет лучше нового, а вся работа займет каких-нибудь несколько секунд.
Римо взглянул на молодого человека: тот казался вполне искренним.
— А ты что, механик?
— Я индеец, — гордо ответил молодой человек. — Сэм Уолфши. А у вас нет случайно жевательной резинки?
— Нет, — раздраженно бросил Римо.
— И пары круглых резинок тоже не найдется?
— Это еще зачем?
— Полезная вещь, — пожал плечами Уолфши. — Никогда не знаешь заранее, где они могут понадобиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19