– Катись!
– Идите с ним, Шварц, – прошептала Пола.
Шварц молча и равнодушно подчинился – он бы сейчас и в преисподнюю отправился с таким же безразличием.
Пола и Арвардан, оставшись вдвоем, растерянно уставились друг на друга. Пола, кажется, впервые по-настоящему увидела Арвардана – какой он высокий, мужественно-красивый, спокойный и уверенный в себе. Раньше она воспринимала его только как нежданного помощника, но теперь… Она вдруг засмущалась, ее сердце затрепетало, и события последнего часа перестали ее волновать.
Они даже не знали, как зовут друг друга.
– Пола Шект, – улыбнулась девушка Арвардану.
Арвардан еще не видел, как она улыбается, и заинтересовался этим явлением. Улыбаясь, Пола вся светилась, и это вызвало желание… но Арвардан грубо оборвал себя. Землянка! И представился чуть менее сердечно, чем собирался:
– Бел Арвардан.
Он протянул ей свою бронзовую руку, в которой на миг исчезла ее ручка.
– Я даже не поблагодарила вас за помощь.
Арвардан небрежно пожал плечами.
– Пойдемте? Наверное, ваш друг уже вышел, надеюсь, благополучно.
– Если бы его схватили, поднялся бы шум. Как вы думаете?
Ее взгляд умолял не отнимать у нее надежду! и Арвардан с трудом удержался, чтобы не размякнуть.
– Пойдемте?
– Да, почему бы и нет? – с внезапным холодком ответила девушка.
Но тут вдалеке послышался вой и скрежет. Пола снова вздрогнула и в испуге раскрыла глаза.
– А это что такое? – спросил Арвардан.
– Имперские войска.
– Вы их тоже боитесь? – с лукавинкой в голосе спросил Арвардан-галактианин, сирианский археолог. Пусть это предрассудок, пусть это вопиюще нелогично, но для него имперский солдат был воплощением здравого смысла и гуманности. – Не бойтесь чужаков, – покровительственно-благодушно сказал он, снисходя даже до земного выражений. – Я с ними разберусь.
– О нет, не надо, – забеспокоилась девушка. – Лучше совсем с ними не разговаривайте. Делайте все, что они скажут, а на них даже не смотрите.
Улыбка Арвардана стала еще шире.
Гвардейцы, увидев их в дверях, отошли назад, и Арвардан с Полой в странной тишине вступили в их круг. Армейские машины выли уже совсем близко.
Вот они въехали на площадь, и из них посыпались солдаты в стеклянных шлемах. Люди в панике разбегались, подгоняемые резкими криками и тычками рукояток нейрокнутов.
Лейтенант Клауди подошел к гвардейцу-землянину и спросил:
– Эй, ты, у кого тут лучевая лихорадка? – Гермошлем слегка искажал его черты, а голос через микрофон звучал металлически, Гвардеец почтительно склонил голову.
– С вашего позволения, ваша милость, больной изолирован в здании. Те двое, что были с ним, только что вышли, вот они перед вами.
– Ах вот оно что? Пусть остаются на месте. Первым делом надо разогнать толпу… Сержант! Очистить площадь!
Все совершалось с мрачной слаженностью. Над Чикой сгущались сумерки, и толпа быстро таяла, растворяясь во мраке. На улицах включались огни, мягко освещая город.
Лейтенант Клауди постучал по сапогам рукояткой нейрокнута.
– Больной земляш точно внутри?
– Он не выходил, ваша милость. Должен быть там.
– Ладно, примем это как факт и не будем терять времени… Сержант! Обезвредить здание!
Группа солдат, герметически защищенных от окружающей среды, прошла в универмаг и провела там долгах четверть часа. Арвардан с увлечением наблюдал за событиями, совсем не желая как профессионал прерывать взаимодействие двух разных цивилизаций. Наконец последний из солдат вышел, и здание погрузилось во мрак.
– Опечатать дверь!
Еще несколько минут, и контейнеры с дезинфектантом, расставленные в нескольких местах на каждом этаже, были вскрыты с помощью дистанционного управления. Из них повалили густые пары, они ползли по стенам, обволакивая каждый дюйм площади, наполняли воздух, проникали во все щели. Ни один вид протоплазмы, от бактерии до человека, не мог выжить при такой обработке – теперь помещением можно будет пользоваться лишь после долгой химической очистки. Лейтенант подошел к Арвардану и Поле.
– Как его звали?
В его голосе не было даже жестокости – одно только безразличие. Погиб землянин – ну и что же? Он еще и муху сегодня убил. Всего, значит, двое.
Ему никто не ответил. Пола понурила голову, Арвардан не оставлял своей роли наблюдателя. Офицер, не отрывая от них глаз, распорядился:
– Проверить этих на инфекцию.
Подошел офицер со знаками отличия военного медика и без церемоний начал осмотр. Руками в перчатках он прощупал обоих под мышками и залез в рот, проверив внутреннюю сторону щек.
– Здоровы, лейтенант. Если они контактировали сегодня с больным, симптомы в случае заражения уже должны были проявиться.
– Угу, – Лейтенант осторожно снял шлем и с наслаждением глотнул свежего, хотя и земного, воздуха. Держа этот громоздкий предмет на сгибе левой руки, он резко спросил:
– Как твоя фамилия, земляшка?
И обращение, и тон были оскорбительны, но Пола не выразила возмущения.
– Пола Шект, офицер, – ответила она шепотом.
– Документы!
Пола достала из белого кармашка розовую книжечку.
Лейтенант взял ее и раскрыл, светя себе фанариком, потом бросил обратно девушке. Книжечка, кружась, упала на землю, и Пола быстро нагнулась за ней.
– Стоять, – процедил офицер и отбросил удостоверение ногой в сторону.
Пола выпрямилась, вся белая. Арвардан счел, что пора вмешаться, и сказал:
– Послушайте, можно вас?
Лейтенант рывком повернулся к нему, оскалив зубы.
– Что ты сказал, земляш?
Пола бросилась между ними.
– Прошу вас, офицер, этот человек не имеет никакого отношения к тому, что случилось. Я его никогда раньше не видела…
Лейтенант оттолкнул ее.
– Что ты сказал, земляш?
Арвардан спокойно ответил, не отводя глаз:
– Я сказал: «Послушайте, можно вас?» А дальше я собирался сказать, что мне не нравится ваше обращение с женщинами и что я советовал бы вам изменить свои манеры.
Он был слишком раздражен, чтобы разубеждать офицера относительно своего происхождения. Лейтенант растянул губы в усмешке.
– А кто воспитывал тебя, земляш? Ты что, не знаешь, как разговаривать с человеком? Не знаешь своего места? Ну что ж, давненько я не имел удовольствия поучить уму-разуму такого большого жеребца-земляша. Получи!
И он быстро, как жалит змея, ударил ладонью Арвардана по лицу – раз и другой.
Пораженный Арвардан отступил, в ушах у него зашумело. Он перехватил бьющую руку, увидел великое удивление на лице у лейтенанта, мускулы плеч напряглись…
Лейтенант с грохотом рухнул наземь, и его шлем разбился вдребезги. Арвардан со свирепой улыбочкой отряхнул руки над лежащим телом.
– Может, еще какой ублюдок хочет попробовать печь блины у меня на лице?
Но сержант поднял свой нейрокнут. Контакт щелкнул, и бледно-лиловый луч лизнул археолога.
Каждый мускул в теле Арвардана свело невыносимой болью, он медленно опустился на колени и, полностью парализованный, потерял сознание.
Первое, что ощутил Арвардан, выплыв из беспамятства, – это блаженная прохлада на лбу. Он попытался открыть глаза, но веки точно были подвешены на ржавых петлях. Арвардан оставил эту затею и очень медленно, отрывочными движениями (каждое сокращение мышц вгоняло в него булавки) поднес руку к лицу: мягкое влажное полотенце, которое придерживала маленькая рука.
Он с усилием приоткрыл-таки один глаз и, посмотрев сквозь туман, произнес:
– Пола.
Та вскрикнула от радости.
– Да. Как вы себя чувствуете?
– Как будто уже умер, – проскрипел он, – только без той отрады, что не чувствуешь боли. Что случилось?
Нас отвезли на военную базу. Сюда заходил полковник. Вас обыскали. Не знаю, что они собираются делать, но… Ох, господин Арвардан, напрасно вы ударили лейтенанта. По-моему, вы сломали ему руку.
На лице у Арвардана проступила слабая улыбка.
– Это хорошо! Жаль, что не шею.
– Но оказание сопротивления имперскому офицеру – тяжкое преступление, – полным ужаса шепотом сказала она.
– Правда? Это мы еще посмотрим.
– Шш. Они возвращаются.
Арвардан закрыл глаза и расслабился. Он слышал, будто издалека, как вскрикнула Пола, и почувствовал, как в тело входит игла, но не мог пошевелиться.
Потом по его жилам и нервам прошла благодатная обезболивающая волна. Мускулы рук разжались, и выгнутая дугой спина легла на место. Арвардан похлопал глазами, оперся на локоть и сел.
На него с беспокойством смотрел полковник и тревожно-радостно – Пола.
– Ну-с, доктор Арвардан, у нас, кажется, произошло неприятное недоразумение, – сказал полковник.
Доктор? Пола вдруг поняла, как мало она знает о нем – не знает даже, чем он занимается. Раньше она никогда не испытывала подобного чувства.
– Неприятное, говорите? – хохотнул Арвардан. – По-моему, это не то прилагательное.
– Вы сломали руку офицеру Империи при исполнении служебных обязанностей.
– Этот офицер первый ударил меня. В его обязанности не входило наносить мне тяжкое оскорбление – и словами, и действием. Поступив так, он лишил себя права на обращение с собой как с офицером и благородным человеком. А я, как свободный гражданин Империи, имел полное право пресечь столь бесцеремонное, чтобы не сказать беззаконное, с собой обхождение.
Полковник хмыкнул и не сразу нашелся, что сказать. Пола наблюдала за ними широко раскрытыми, неверящими глазами.
– Нет нужды говорить, что я считаю этот инцидент печальным недоразумением, – наконец примирительно сказал полковник. – Очевидно, обе стороны пострадали одинаково – и морально, и физически. Может быть, забудем об этом?
– Забудем?! Не думаю, Я в гостях у прокуратора, возможно, ему интересно будет послушать, каким именно образом его гарнизон поддерживает порядок на Земле.
– Доктор Арвардан, заверяю вас, что вам принесут публичные извинения…
– К черту. Что вы намерены делать с госпожой Шект?
– А что бы вы предложили?
– Немедленно освободить ее, вернуть ей документы и принести ей свои извинения, прямо сейчас.
Полковник покраснел, с трудом произнес:
– Да, конечно, – и начал, обращаясь к Поле: – Если молодая дама соизволит принять мои глубочайшие сожаления…
Темные стены военного городка остались позади. За десять минут они в молчании добрались до города на аэротакси и теперь стояли у погруженного во тьму института. Было уже за полночь.
– Что-то я не совсем поняла, – сказала Пола. – Наверное, вы очень важная персона. Как глупо, что я не знаю, кто вы. Я и представить себе не могла, что чужаки могут так обращаться с землянином.
Арвардану почему-то очень не хотелось открывать ей глаза, но он чувствовал, что обязан это сделать.
– Я не землянин, Пола. Я археолог из сектора Сириуса.
Она резко обернулась к нему с белым в лунном свете лицом, и за то время, что молчала, можно было медленно досчитать до десяти.
– Значит, вы так смело вели себя только потому, что вам, в сущности, ничего не грозило, и вы это знали. А я-то думала… мне следовало бы знать. – Ее переполняла горькая злоба. – Смиренно прошу у вас прощения, господин, если в невежестве своем позволила себе неуважительную фамильярность…
– Пола, – сердито крикнул Арвардан, – в чем дело? Что из того, если я не землянин? Чем это отличает меня от того, кем я был в ваших глазах пять минут назад?
– Вам следовало сказать мне сразу, господин.
– Не обязательно называть меня «господин». Не будьте такой, как все они.
– Как кто, господин? Как все эти подлые твари, живущие на Земле?! Я должна вам сто кредиток.
– Забудьте об этом, – бросил Арвардан.
– Не могу выполнить вашего приказания. Если вы дадите мне свой адрес, я завтра вышлю вам деньги переводом.
– Вы должны мне еще кое-что, кроме ста кредиток, – с внезапной грубостью сказал Арвардан.
Пола прикусила губу и тихо ответила:
– Это единственная часть моего неоплатного долга, господин, которую я могу возместить. Ваш адрес?
– Дом правительства, – кинул через плечо Арвардан и скрылся во тьме.
А Пола разрыдалась.
Шект встретил ее у дверей кабинета.
– Вернулся, – сказал он, – Его привел какой-то тощий человечек.
– Хорошо, – с трудом выговорила Пола.
– Он спросил с меня двести кредиток. Я дал.
– Ему полагалось сто, ну да пусть его.
И Пола прошла мимо отца.
– Я ужасно беспокоился, – сказал он. – В городе что-то творилось, но я боялся наводить справки, чтобы не повредить тебе.
– Все в порядке. Ничего не случилось. Позволь, я переночую здесь, отец.
Но сон, несмотря на усталость, не шел к ней, ибо кое-что все-таки случилось. Она встретила мужчину, а он оказался чужаком.
Но у нее был адрес. Его адрес.
Глава десятая
Каждый толкует по-своему
Эти два землянина представляли собой полневший контраст – один из них обладал величайшей видимой властью на Земле, другой – величайшей реальной властью.
Верховный министр был самым главным из землян, прямым указом императора Галактики назначенный полномочным правителем планеты – обязанным, разумеется, подчиняться прокуратору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
– Идите с ним, Шварц, – прошептала Пола.
Шварц молча и равнодушно подчинился – он бы сейчас и в преисподнюю отправился с таким же безразличием.
Пола и Арвардан, оставшись вдвоем, растерянно уставились друг на друга. Пола, кажется, впервые по-настоящему увидела Арвардана – какой он высокий, мужественно-красивый, спокойный и уверенный в себе. Раньше она воспринимала его только как нежданного помощника, но теперь… Она вдруг засмущалась, ее сердце затрепетало, и события последнего часа перестали ее волновать.
Они даже не знали, как зовут друг друга.
– Пола Шект, – улыбнулась девушка Арвардану.
Арвардан еще не видел, как она улыбается, и заинтересовался этим явлением. Улыбаясь, Пола вся светилась, и это вызвало желание… но Арвардан грубо оборвал себя. Землянка! И представился чуть менее сердечно, чем собирался:
– Бел Арвардан.
Он протянул ей свою бронзовую руку, в которой на миг исчезла ее ручка.
– Я даже не поблагодарила вас за помощь.
Арвардан небрежно пожал плечами.
– Пойдемте? Наверное, ваш друг уже вышел, надеюсь, благополучно.
– Если бы его схватили, поднялся бы шум. Как вы думаете?
Ее взгляд умолял не отнимать у нее надежду! и Арвардан с трудом удержался, чтобы не размякнуть.
– Пойдемте?
– Да, почему бы и нет? – с внезапным холодком ответила девушка.
Но тут вдалеке послышался вой и скрежет. Пола снова вздрогнула и в испуге раскрыла глаза.
– А это что такое? – спросил Арвардан.
– Имперские войска.
– Вы их тоже боитесь? – с лукавинкой в голосе спросил Арвардан-галактианин, сирианский археолог. Пусть это предрассудок, пусть это вопиюще нелогично, но для него имперский солдат был воплощением здравого смысла и гуманности. – Не бойтесь чужаков, – покровительственно-благодушно сказал он, снисходя даже до земного выражений. – Я с ними разберусь.
– О нет, не надо, – забеспокоилась девушка. – Лучше совсем с ними не разговаривайте. Делайте все, что они скажут, а на них даже не смотрите.
Улыбка Арвардана стала еще шире.
Гвардейцы, увидев их в дверях, отошли назад, и Арвардан с Полой в странной тишине вступили в их круг. Армейские машины выли уже совсем близко.
Вот они въехали на площадь, и из них посыпались солдаты в стеклянных шлемах. Люди в панике разбегались, подгоняемые резкими криками и тычками рукояток нейрокнутов.
Лейтенант Клауди подошел к гвардейцу-землянину и спросил:
– Эй, ты, у кого тут лучевая лихорадка? – Гермошлем слегка искажал его черты, а голос через микрофон звучал металлически, Гвардеец почтительно склонил голову.
– С вашего позволения, ваша милость, больной изолирован в здании. Те двое, что были с ним, только что вышли, вот они перед вами.
– Ах вот оно что? Пусть остаются на месте. Первым делом надо разогнать толпу… Сержант! Очистить площадь!
Все совершалось с мрачной слаженностью. Над Чикой сгущались сумерки, и толпа быстро таяла, растворяясь во мраке. На улицах включались огни, мягко освещая город.
Лейтенант Клауди постучал по сапогам рукояткой нейрокнута.
– Больной земляш точно внутри?
– Он не выходил, ваша милость. Должен быть там.
– Ладно, примем это как факт и не будем терять времени… Сержант! Обезвредить здание!
Группа солдат, герметически защищенных от окружающей среды, прошла в универмаг и провела там долгах четверть часа. Арвардан с увлечением наблюдал за событиями, совсем не желая как профессионал прерывать взаимодействие двух разных цивилизаций. Наконец последний из солдат вышел, и здание погрузилось во мрак.
– Опечатать дверь!
Еще несколько минут, и контейнеры с дезинфектантом, расставленные в нескольких местах на каждом этаже, были вскрыты с помощью дистанционного управления. Из них повалили густые пары, они ползли по стенам, обволакивая каждый дюйм площади, наполняли воздух, проникали во все щели. Ни один вид протоплазмы, от бактерии до человека, не мог выжить при такой обработке – теперь помещением можно будет пользоваться лишь после долгой химической очистки. Лейтенант подошел к Арвардану и Поле.
– Как его звали?
В его голосе не было даже жестокости – одно только безразличие. Погиб землянин – ну и что же? Он еще и муху сегодня убил. Всего, значит, двое.
Ему никто не ответил. Пола понурила голову, Арвардан не оставлял своей роли наблюдателя. Офицер, не отрывая от них глаз, распорядился:
– Проверить этих на инфекцию.
Подошел офицер со знаками отличия военного медика и без церемоний начал осмотр. Руками в перчатках он прощупал обоих под мышками и залез в рот, проверив внутреннюю сторону щек.
– Здоровы, лейтенант. Если они контактировали сегодня с больным, симптомы в случае заражения уже должны были проявиться.
– Угу, – Лейтенант осторожно снял шлем и с наслаждением глотнул свежего, хотя и земного, воздуха. Держа этот громоздкий предмет на сгибе левой руки, он резко спросил:
– Как твоя фамилия, земляшка?
И обращение, и тон были оскорбительны, но Пола не выразила возмущения.
– Пола Шект, офицер, – ответила она шепотом.
– Документы!
Пола достала из белого кармашка розовую книжечку.
Лейтенант взял ее и раскрыл, светя себе фанариком, потом бросил обратно девушке. Книжечка, кружась, упала на землю, и Пола быстро нагнулась за ней.
– Стоять, – процедил офицер и отбросил удостоверение ногой в сторону.
Пола выпрямилась, вся белая. Арвардан счел, что пора вмешаться, и сказал:
– Послушайте, можно вас?
Лейтенант рывком повернулся к нему, оскалив зубы.
– Что ты сказал, земляш?
Пола бросилась между ними.
– Прошу вас, офицер, этот человек не имеет никакого отношения к тому, что случилось. Я его никогда раньше не видела…
Лейтенант оттолкнул ее.
– Что ты сказал, земляш?
Арвардан спокойно ответил, не отводя глаз:
– Я сказал: «Послушайте, можно вас?» А дальше я собирался сказать, что мне не нравится ваше обращение с женщинами и что я советовал бы вам изменить свои манеры.
Он был слишком раздражен, чтобы разубеждать офицера относительно своего происхождения. Лейтенант растянул губы в усмешке.
– А кто воспитывал тебя, земляш? Ты что, не знаешь, как разговаривать с человеком? Не знаешь своего места? Ну что ж, давненько я не имел удовольствия поучить уму-разуму такого большого жеребца-земляша. Получи!
И он быстро, как жалит змея, ударил ладонью Арвардана по лицу – раз и другой.
Пораженный Арвардан отступил, в ушах у него зашумело. Он перехватил бьющую руку, увидел великое удивление на лице у лейтенанта, мускулы плеч напряглись…
Лейтенант с грохотом рухнул наземь, и его шлем разбился вдребезги. Арвардан со свирепой улыбочкой отряхнул руки над лежащим телом.
– Может, еще какой ублюдок хочет попробовать печь блины у меня на лице?
Но сержант поднял свой нейрокнут. Контакт щелкнул, и бледно-лиловый луч лизнул археолога.
Каждый мускул в теле Арвардана свело невыносимой болью, он медленно опустился на колени и, полностью парализованный, потерял сознание.
Первое, что ощутил Арвардан, выплыв из беспамятства, – это блаженная прохлада на лбу. Он попытался открыть глаза, но веки точно были подвешены на ржавых петлях. Арвардан оставил эту затею и очень медленно, отрывочными движениями (каждое сокращение мышц вгоняло в него булавки) поднес руку к лицу: мягкое влажное полотенце, которое придерживала маленькая рука.
Он с усилием приоткрыл-таки один глаз и, посмотрев сквозь туман, произнес:
– Пола.
Та вскрикнула от радости.
– Да. Как вы себя чувствуете?
– Как будто уже умер, – проскрипел он, – только без той отрады, что не чувствуешь боли. Что случилось?
Нас отвезли на военную базу. Сюда заходил полковник. Вас обыскали. Не знаю, что они собираются делать, но… Ох, господин Арвардан, напрасно вы ударили лейтенанта. По-моему, вы сломали ему руку.
На лице у Арвардана проступила слабая улыбка.
– Это хорошо! Жаль, что не шею.
– Но оказание сопротивления имперскому офицеру – тяжкое преступление, – полным ужаса шепотом сказала она.
– Правда? Это мы еще посмотрим.
– Шш. Они возвращаются.
Арвардан закрыл глаза и расслабился. Он слышал, будто издалека, как вскрикнула Пола, и почувствовал, как в тело входит игла, но не мог пошевелиться.
Потом по его жилам и нервам прошла благодатная обезболивающая волна. Мускулы рук разжались, и выгнутая дугой спина легла на место. Арвардан похлопал глазами, оперся на локоть и сел.
На него с беспокойством смотрел полковник и тревожно-радостно – Пола.
– Ну-с, доктор Арвардан, у нас, кажется, произошло неприятное недоразумение, – сказал полковник.
Доктор? Пола вдруг поняла, как мало она знает о нем – не знает даже, чем он занимается. Раньше она никогда не испытывала подобного чувства.
– Неприятное, говорите? – хохотнул Арвардан. – По-моему, это не то прилагательное.
– Вы сломали руку офицеру Империи при исполнении служебных обязанностей.
– Этот офицер первый ударил меня. В его обязанности не входило наносить мне тяжкое оскорбление – и словами, и действием. Поступив так, он лишил себя права на обращение с собой как с офицером и благородным человеком. А я, как свободный гражданин Империи, имел полное право пресечь столь бесцеремонное, чтобы не сказать беззаконное, с собой обхождение.
Полковник хмыкнул и не сразу нашелся, что сказать. Пола наблюдала за ними широко раскрытыми, неверящими глазами.
– Нет нужды говорить, что я считаю этот инцидент печальным недоразумением, – наконец примирительно сказал полковник. – Очевидно, обе стороны пострадали одинаково – и морально, и физически. Может быть, забудем об этом?
– Забудем?! Не думаю, Я в гостях у прокуратора, возможно, ему интересно будет послушать, каким именно образом его гарнизон поддерживает порядок на Земле.
– Доктор Арвардан, заверяю вас, что вам принесут публичные извинения…
– К черту. Что вы намерены делать с госпожой Шект?
– А что бы вы предложили?
– Немедленно освободить ее, вернуть ей документы и принести ей свои извинения, прямо сейчас.
Полковник покраснел, с трудом произнес:
– Да, конечно, – и начал, обращаясь к Поле: – Если молодая дама соизволит принять мои глубочайшие сожаления…
Темные стены военного городка остались позади. За десять минут они в молчании добрались до города на аэротакси и теперь стояли у погруженного во тьму института. Было уже за полночь.
– Что-то я не совсем поняла, – сказала Пола. – Наверное, вы очень важная персона. Как глупо, что я не знаю, кто вы. Я и представить себе не могла, что чужаки могут так обращаться с землянином.
Арвардану почему-то очень не хотелось открывать ей глаза, но он чувствовал, что обязан это сделать.
– Я не землянин, Пола. Я археолог из сектора Сириуса.
Она резко обернулась к нему с белым в лунном свете лицом, и за то время, что молчала, можно было медленно досчитать до десяти.
– Значит, вы так смело вели себя только потому, что вам, в сущности, ничего не грозило, и вы это знали. А я-то думала… мне следовало бы знать. – Ее переполняла горькая злоба. – Смиренно прошу у вас прощения, господин, если в невежестве своем позволила себе неуважительную фамильярность…
– Пола, – сердито крикнул Арвардан, – в чем дело? Что из того, если я не землянин? Чем это отличает меня от того, кем я был в ваших глазах пять минут назад?
– Вам следовало сказать мне сразу, господин.
– Не обязательно называть меня «господин». Не будьте такой, как все они.
– Как кто, господин? Как все эти подлые твари, живущие на Земле?! Я должна вам сто кредиток.
– Забудьте об этом, – бросил Арвардан.
– Не могу выполнить вашего приказания. Если вы дадите мне свой адрес, я завтра вышлю вам деньги переводом.
– Вы должны мне еще кое-что, кроме ста кредиток, – с внезапной грубостью сказал Арвардан.
Пола прикусила губу и тихо ответила:
– Это единственная часть моего неоплатного долга, господин, которую я могу возместить. Ваш адрес?
– Дом правительства, – кинул через плечо Арвардан и скрылся во тьме.
А Пола разрыдалась.
Шект встретил ее у дверей кабинета.
– Вернулся, – сказал он, – Его привел какой-то тощий человечек.
– Хорошо, – с трудом выговорила Пола.
– Он спросил с меня двести кредиток. Я дал.
– Ему полагалось сто, ну да пусть его.
И Пола прошла мимо отца.
– Я ужасно беспокоился, – сказал он. – В городе что-то творилось, но я боялся наводить справки, чтобы не повредить тебе.
– Все в порядке. Ничего не случилось. Позволь, я переночую здесь, отец.
Но сон, несмотря на усталость, не шел к ней, ибо кое-что все-таки случилось. Она встретила мужчину, а он оказался чужаком.
Но у нее был адрес. Его адрес.
Глава десятая
Каждый толкует по-своему
Эти два землянина представляли собой полневший контраст – один из них обладал величайшей видимой властью на Земле, другой – величайшей реальной властью.
Верховный министр был самым главным из землян, прямым указом императора Галактики назначенный полномочным правителем планеты – обязанным, разумеется, подчиняться прокуратору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28