– Полагаю, что сумею сымпровизировать, – сухо кивнул Арвардан. – А нам обязательно ждать, когда будет шум?
– Пожалуйста, не шутите так, – покраснела Пола, – и поймите меня правильно. Это единственный способ избежать подозрений. Убедительнее всего.
– Неужели все так серьезно? – мягко спросил Арвардан, с любопытством глядя на девушку, Она казалась такой юной и нежной – даже нечестно. Арвардан никогда в жизни не совершал необдуманных поступков и гордился этим. Он умел сильно чувствовать, но всегда боролся с собой и побеждал. А теперь только потому, что девушка казалась такой слабенькой, он чувствовал безрассудную потребность защищать ее.
– Очень серьезно, – сказала она. – Сейчас я вам что-то скажу и знаю, что вы мне сначала не поверите. Но хочу, чтобы вы постарались поверить. Хочу, чтобы вы настроились на то, что я говорю искренне. А больше всего хочу, чтобы вы, узнав все, объединились с нами и помогли. Вы постараетесь? Даю вам пятнадцать минут, и, если к концу этого срока вы сочтете, что мне нельзя доверять и не надо иметь со мной дела, я уйду, и на этом все кончится.
– Пятнадцать минут? – Он невольно скривил губы в улыбке, снял ручные часы и положил их перед собой. – Хорошо.
Она стиснула руки на коленях и устремила взгляд за ветровое стекло, где ничего не было, кроме голой стены гаража.
Арвардан задумчиво смотрел на нее; плавная, мягкая линия подбородка отвергала твердость, которую Пола пыталась ему придать; прямой, тонко очерченный нос, яркий цвет лица, характерный для Земли.
Она взглянула на Арвардана краем глаза и тут же отвела взгляд.
– В чем дело? – спросил он.
Она прикусила губу.
– Так, смотрю на вас.
– Я заметил. У меня что, нос испачкан?
– Нет, – Она едва заметно улыбнулась, впервые с тех пор как села в машину. Его внимание почему-то притягивали разные мелочи. Например, как разлетаются ее волосы, когда она качает головой. – Просто меня уже давно, с той ночи, занимает вопрос, почему вы не носите свинцовый костюм, как все чужаки. Потому-то я вас и не раскусила. Чужаки обычно похожи на мешки с картошкой.
– А я нет?
– О нет, – с внезапным пылом ответила она, – вы похожи на древнюю мраморную статую, только вы живой и теплый. Извините, я забылась.
– Думаете, я считаю вас землянкой, которая не знает своего места? Не надо так думать обо мне, иначе мы никогда не станем друзьями. Я не верю в эти басни о радиации. Я замерил радиоактивность в атмосфере Земли и производил опыты на животных. Полностью убежден, что в нормальных условиях радиация для меня безвредна. Я пробыл здесь два месяца и пока здоров. Волосы не выпадают, – он подергал их, – шишек на животе нет. Думаю, что и бесплодие мне не грозит, хотя тут я, должен сознаться, кое-какие меры предпринимаю. Просто моих свинцовых трусов никому не видно.
Он говорил серьезно, и Пола снова улыбнулась.
– По-моему, вы немножко сумасшедший.
– Правда? Вы удивитесь, когда узнаете, сколько мудрых именитых археологов разделяет ваше мнение, Только они выражают его более пространно.
– Так вы будете меня слушать? Пятнадцать минут на исходе.
– А вы как думаете?
– Мне кажется, будете. Иначе вы бы тут не сидели – после всего, что я натворила.
– Вы действительно думаете, что мне стоит больших усилий сидеть рядом с вами? Тогда вы ошибаетесь. Знаете, Пола, я никогда не видел – убежден, что не видел, – такой красивой девушки, как вы.
Она быстро, испуганно взглянула на него.
– Пожалуйста, не надо. Я этого вовсе не хотела. Вы мне не верите?
– Верю, Пола. Расскажите мне то, что собирались, Я поверю всему и помогу вам.
Арвардан искренне был убежден в том, что говорил. В этот миг он бы с радостью взялся даже за то, чтобы свергнуть с престола императора. Он никогда еще не любил… но тут Арвардан попридержал себя. Раньше он не произносил этого слова.
Любовь? К землянке?
– Вы говорили с моим отцом, доктор Арвардан?
– Доктор Шект – ваш отец? Пожалуйста, зовите меня Бел, а я вас – Пола.
– Если вы так хотите, я постараюсь. Вы, наверное, очень сердитесь на него.
– Он был не очень-то вежлив.
– Это вполне объяснимо. За ним следят. Мы с ним так и договорились: он отделается от вас, а я встречусь с вами здесь. У нас дома. Знаете, – таинственно зашептала она, – на Земле готовится восстание.
Арвардан не мог удержаться.
– Неужели вся Земля восстанет? – спросил он, широко раскрыв глаза.
Пола тут же разъярилась.
– Не смейтесь надо мной. Вы сказали, что будете слушать и верить моим словам. Земля готовится к восстанию, и это серьезно, потому что Земля может уничтожить всю Империю.
– Земля?! – Арвардан с трудом подавил смех. – Пола, у вас были хорошие отметки по галактографии?
– Не хуже, чем у других, учитель, но при чем тут галактография?
– А вот при чем. Объем Галактики – несколько миллионов кубических светолет. В ней находится двести миллионов обитаемых планет, а ее население – примерно пятьсот квадриллионов. Верно?
– Думаю, что да, раз вы так говорите.
– Уж поверьте мне, это так. А Земля – всего лишь планета с двадцатимиллионным населением, не обладающая больше никакими ресурсами. Значит, на каждого землянина приходится двадцать пять биллионов жителей Галактики. Что же может Земля сделать с противником, который превосходит ее в двадцать пять биллионов раз?
Если уверенность Полы и поколебалась, то ненадолго.
– Бел, – твердо сказала она, – я не могу вам на это ответить, но мой отец сможет. Он не сказал мне самого главного, потому что опасается за мою жизнь, но теперь наверняка скажет, если вы пойдете со мной. Отец говорил, что Земля знает, как уничтожить все живое за пределами планеты, и он не может ошибаться. Он всегда бывает прав. – Ее щеки запальчиво порозовели, и Арвардан сгорал от желания прикоснуться к ним. Неужели раньше прикосновение к Поле внушало ему ужас? Как он мог? – Уже есть десять часов? – спросила Пола.
– Да.
– Тогда он уже должен быть наверху, если только его не схватили. – Она невольно вздрогнула. – Мы можем пройти в дом прямо отсюда, и если вы согласны… – Она взялась за ручку дверцы, но вдруг замерла и быстро шепнула: – Кто-то идет… Скорее…
Больше ничего она сказать не успела. Арвардан, незамедлительно вспомнив ее указания, обхватил Полу руками, и вот она в его объятиях, теплая и мягкая. Ее губы трепетали на его губах, и в них заключалось целое море наслаждения. Первые десять секунд Арвардан еще косил глазами и прислушивался я ожидании проблеска света или звука шагов, но потом волнение захлестнуло его с головой. Перед глазами пылали звезды, биение собственного сердца оглушало.
Ее губы отдалились, но он вновь, не скрываясь, потянулся к ним… и нашел их. Объятие становилось все теснее, она таяла в его руках, и вот ее сердце забилось в лад с его сердцем.
Наконец они разомкнули руки, но не могли расстаться сразу и посидели еще немного, прижавшись щекой к щеке.
Арвардан никогда еще не любил, теперь это слово уже не пугало его.
Что из того, если она землянка, в Галактике равных ей дет.
– Наверное, кто-то просто проехал по улице, – в сладком забытьи пробормотал он.
– Да я ничего и не слышала.
Он отодвинул ее на расстояние вытянутой руки, но она не отвела глаз.
– Ах ты, чертенок. Ты это серьезно?
Она сверкнула глазами.
– Я хотела, чтобы ты меня поцеловал, и не жалею об этом.
– Ты думаешь, я жалею? Поцелуй меня еще, безо всякого предлога. Теперь я хочу этого.
Еще одно долгое-долгое мгновение – и она оторвалась от него, аккуратно поправляя волосы и ворот платья.
– Пойдем-ка лучше в дом. Выключи фары – у меня есть фонарик.
Он вышел вслед за ней из машины. Стало совсем темно, и фигура Полы едва маячила в кружочке света от фонарика-карандаша.
– Держись за мою руку. Тут ступеньки.
– Я люблю тебя, Пола, – прошептал он в ответ. Это получилось у него так естественно и так верно. И он повторил: – Я люблю тебя, Пола.
– Ты меня едва знаешь, – мягко ответила она.
– Нет. Я тебя знаю всю жизнь. Клянусь! Всю жизнь. Два месяца, Пола, я думал и мечтал только о тебе. Клянусь.
– Я землянка, господин.
– Тогда я тоже стану землянином. Испытай меня. Он удержал ее и осторожно направил ее руку с фонариком вверх, осветил лицо, пылающее к заплаканное.
– Почему ты плачешь?
– Потому что, когда отец тебе все расскажет, ты поймешь, что тебе нельзя любить землянку.
– И снова скажу: испытай меня.
Глава пятнадцатая
Рухнувшее превосходство
Арвардан и Шект встретились в задней комнате третьего этажа. Окна были тщательно поляризованы, так что стекла стали совершенно матовыми. Пола сидела внизу, пристально вглядываясь в темную пустую улицу.
Длинный сутулый Шект был уже не тот, с кем Арвардан разговаривал десять часов назад. Доктор оставался таким же изможденным и бесконечно усталым, но утром он был неуверен и робок, теперь же все его существо выражало отчаянную браваду.
– Доктор Арвардан, – твердо начал он, – я должен извиниться за свое утреннее поведение. Я надеялся, что вы поймете…
– Должен сознаться, что тогда ничего не понял, но теперь, кажется, понимаю.
Шект присел к столу и предложил Арвардану вина. Тот жестом отказался:
– С вашего позволения, я лучше попробую фрукты. А что это? Я таких, по-моему, никогда не видел.
– Это нечто вроде апельсина. Кажется, он нигде, кроме Земли, не растет. Его легко очистить.
Шект показал, и Арвардан, с любопытством понюхав плод, вонзил зубы в его винную мякоть.
– Превосходный вкус, доктор Шект! Земля не пробовала экспортировать их?
– Блюстители не желают торговать с чужаками, – мрачно сказал физик. – А наши соседи по Галактике не желают торговать с нами. Это только одна из многих наших проблем.
– До чего глупо, – в приступе раздражения сказал Арвардан, – Можно навсегда разочароваться в человеческом разуме, когда вдруг увидишь, что у людей в голове.
Шект пожал плечами с бесконечным терпением много пережившего человека.
– Боюсь, это лишь часть неразрешимой проблемы, имя которой – антитеррализм.
– Она почти не разрешима потому, что никто по-настоящему не хочет ее решать! Разве мало землян отвечает на антитеррализм ненавистью ко всем галактианам без разбору? Просто какая-то повальная болезнь – ненависть за ненависть. Разве ваш народ стремится к равенству и взаимной терпимости? Нет! Большинство землян хочет одного – в свою очередь одержать над нами верх.
– В ваших словах, наверное, много правды, – грустно ответил Шект, – не могу этого отрицать. Но это не вся правда. Дайте нам только шанс, и новое поколение землян вырастет, не зная, что такое изоляция, и всей душой веря в единство человечества. На Земле не раз бывали у власти ассимилянты, проповедующие терпимость и компромисс. Я принадлежу к ним – точнее, принадлежал. Теперь Землей правят изоляционисты – оголтелые фанатики, грезящие о прошлом и будущем величии. Вот от кого надо спасать Империю.
– Пола говорила о каком-то восстании, вы это имеете в виду? – нахмурился Арвардан.
– Доктор Арвардан, не слишком легко убедить человека в том, что на первый взгляд просто смешно: в том, что Земля может победить Галактику. Однако это правда. Я не обладаю физической храбростью и очень хочу жить – судите же сами, какой страшной должна быть опасность, чтобы толкнуть меня на измену, да еще когда я под надзором у местных властей.
– Ну что ж, если все так серьезно, скажу вам сразу; я сделаю все, что смогу, но лишь в своем качестве гражданина Галактики. Я не занимаю здесь официальной должности и не пользуюсь каким-то особым влиянием ни при императорском дворе, ни даже при дворе прокуратора. Я только тот, кем и кажусь – археолог, прибывший сюда с экспедицией в своих собственных интересах. Раз уж вы решились на измену, почему бы вам не встретиться с прокуратором? Вот кто вам нужен.
– Этого я как раз и не могу, доктор Арвардан. Этого мне блюстители никогда не позволят. Когда вы утром пришли ко мне, я подумал даже, не Энниус ли вас прислал. Мне казалось, он что-то подозревает.
– Может быть, не могу отвечать за него. И он не посылал меня, к сожалению. Если вы согласитесь довериться мне, обещаю все ему передать.
– Спасибо. Это все, чего я прошу. И еще вашего заступничества, чтобы оградить Землю от слишком суровых репрессий.
– Разумеется. – Арвардан чувствовал себя неловко. Он был убежден, что перед ним старый параноик – может, и безобидный, но совершенно тронутый. Однако выбора не было, придется остаться, выслушать его и попытаться вывести из буйного состояния. Ради Полы.
– Вы ведь слышали о синапсаторе, доктор Арвардан? Утром вы так сказали.
– Да. Я читал вашу статью в «Физическом обозрении». И говорил о вашем изобретении с прокуратором и с верховным министром.
– С верховным министром?!
– Ну конечно. От него я и получил рекомендательное письмо, которое вы… боюсь… отказались читать.
– Сожалею. Но лучше бы вы… Что вы, собственно, знаете о синапсаторе?
– Что изобретение, само по себе интересное, не оправдало ожиданий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28