И отец наверняка думает так же.
– Все так, но у Юго явно пунктик на этот счет. Представляешь, он решил, что я явилась для того, чтобы намекнуть, будто Гэри хочет назначить после себя на пост руководителя не Юго, а кого-то другого. Ты можешь себе представить, чтобы кто-то такое подумал о Гэри?
– Да, это удивительно… – пробормотал Рейч и пристально посмотрел на мать.
– Мама, ты собираешься сказать, что ниточки заговора, о котором ты говоришь, тянутся к Юго? Что он хочет избавиться от папы и занять его место?
– Разве это абсолютно невозможно?
– Да, мама, невозможно. Если с Юго что-то не так, то это всего-навсего переутомление, и ничего больше. Поглядеть на эти бесконечные уравнения с утра до ночи – да кто хочешь с ума сойдет!
– Ты прав, – резко поднявшись со стула, кивнула Дорс.
Рейч вздрогнул.
– Ты о чем?
– О том, что ты только что сказал. Ты подсказал мне совершенно новую мысль. Потрясающе важную.
Дорс ушла уверенным шагом.
24
Дорс с укором сказала Гэри:
– Целых четыре дня ты провел в Галактической Библиотеке. Удрал, и мне – ни слова. Опять ухитрился уехать без меня.
Муж и жена смотрели на голографические изображения друг друга. Гэри только что вернулся из Галактической Библиотеки, расположенной в Имперском Секторе. Позвонил Дорс из своего кабинета, чтобы известить се о том, что он уже в Стрилинге. «Даже когда она злится, – подумал Селдон, – она все равно красавица». И ему ужасно захотелось, чтобы жена оказалась рядом – настоящая, живая, и он мог погладить ее по щеке.
– Дорс, – откашлявшись, произнес Селдон, стараясь говорить как можно строже. – Я ездил туда не один. Со мной было несколько сотрудников, а Галактическая Библиотека для ученых – место совершенно безопасное, даже в наши неспокойные времена. Думаю, со временем мне придется бывать там все чаще и чаще.
– И ты собираешься и впредь удирать туда, не предупредив меня?
– Дорс, я не могу так жить – все время думая о смерти, как ты. Кроме того, я не хочу, чтобы ты водила меня за ручку – библиотекари этого не поймут, им будет просто смешно. Библиотекари – это не хунта. Я нуждаюсь в них, и мне не хотелось бы, чтобы они нервничали. Но я думаю, что я… то есть мы… могли бы снять квартиру поблизости от библиотеки.
Дорс нахмурилась, покачала головой и сменила тему разговора.
– Знаешь, я за последние дни пару раз поговорила с Юго.
– Замечательно. Я рад. Его обязательно надо тормошить время от времени, а то он совсем закопался в науке.
– Верно, и с ним не все в порядке. Он совершенно не похож на того Юго, который был рядом с нами все эти годы. Вялый, отрешенный, и вот что странно – его искренне, страстно волнует единственный вопрос, то есть, насколько я успела понять, его непоколебимая решимость занять твой пост, после того как ты уйдешь в отставку.
– Но это совершенно естественно, и все будет именно так, если он переживет меня.
– А ты думаешь, он тебя не переживет?
– Он, правда, на одиннадцать лет моложе меня, но в жизни всякое бывает. Никто не застрахован от случайностей.
– На самом деле, ты хочешь мне сказать, что и сам видишь, что Юго в неважнецком состоянии. Он и выглядит и ведет себя так, словно старше тебя, и признаки эти появились сравнительно недавно. Он, случаем, не болен?
– Физически? Не думаю. Он, как и все сотрудники, проходит регулярные медицинские осмотры. Хотя я с тобой согласен, вид у него истощенный. Я пытался убедить его взять отпуск на пару месяцев – да хоть на целый год, если пожелает. Предлагал ему уехать куда-нибудь с Трентора, чтобы он совершенно отвлекся от работы над Проектом. Не было бы никаких проблем оплатить ему отдых на Геторине – прекрасный курорт и не слишком далеко.
Дорс нетерпеливо покачала головой.
– Не сомневаюсь, он отказался. Я ведь тоже предложила ему уйти в отпуск, а он на меня так посмотрел, словно и слова такого не знает. Наотрез отказался.
– Так что же нам с ним делать? – спросил Селдон.
– Давай подумаем, – предложила Дорс. – Попытаемся понять, в чем дело. Юго работает над Проектом целых двадцать пять лет, и до сих пор с ним все было более или менее в порядке – никаких отклонений. И вдруг ни с того ни с сего именно в последнее время он страшно ослаб. Дело не в возрасте. Ему еще пятидесяти нет.
– Ты чувствуешь, что здесь есть какая-то причина?
– Да. Скажи, как долго ты и Юго пользуетесь этим вашим электрофокусировщиком в работе с Главным Радиантом?
– Около двух лет – ну может, немного дольше.
– Насколько я понимаю, электрофокусировщиком пользуются все, кто работает с Главным Радиантом?
– Верно.
– Значит, в основном, Юго и ты, так?
– Так.
– Но Юго пользуется им чаще тебя?
– Да. Юго не отрывается от Главного Радианта и уравнений. Я, увы, вынужден тратить много времени на административные дела.
– А какое действие оказывает электрофокусировщик на организм человека?
Селдон удивился.
– Насколько я знаю, никакого особенного действия он не оказывает.
– В таком случае. Гэри, объясни мне кое-что. Электрофокусировщик используется в работе больше двух лет, и именно за это время ты стал сильнее уставать, стал ворчливым и раздражительным. Из-за чего?
– Просто я старею, Дорс.
– Чепуха. Кто тебе сказал, что шестьдесят лет – это старческий маразм? Ты пользуешься своим возрастом для того, чтобы брюзжать и защищаться, как некое оправдание, и я хочу, чтобы это прекратилось. А Юго, который намного моложе тебя, имеет дело с электрофокусировщиком чаще и в целом дольше, чем ты, и в результате он еще более изможден, раздражителен и неуправляем. И потом – он совершенно по-детски относится к вопросу о наследовании твоего поста. Тебе не кажется, что тут есть над чем задуматься?
– Конечно, есть над чем. Возраст и переутомление.
– Нет, не возраст и не переутомление, а электрофокусировщик. Это он вас обоих так измотал.
Немного помолчав, Селдон задумчиво проговорил:
– Доказать, что это не так, Дорс, я не могу, но не понимаю, как это может выглядеть, Электрофокусировщик – устройство, продуцирующее необычное электронное поле, но это всего-навсего поле, действию которого люди подвергаются постоянно. Оно не может нанести человеку никакого вреда… Но как бы то ни было, мы не можем отказаться от использования этого прибора. Без него совершенно невозможно продолжать работу над Проектом.
– Хорошо, Гэри, а теперь я хочу попросить тебя кое о чем и прошу тебя помочь мне в этом. Не удаляйся из помещений Проекта никуда, не предупредив меня, и не делай ничего необычного, не поставив меня в известность. Понимаешь?
– Дорс, как я могу согласиться на такое? Ты пытаешься натянуть на меня смирительную рубашку!
– Это ненадолго. На несколько дней. Максимум – на неделю.
– Но что может случиться за несколько дней и даже за неделю?
– Положись на меня, – сказала Дорс. – Я все выясню.
25
Гэри Селдон на старомодный манер известил Юго Амариля о своем приходе – постучал в дверь. Юго оглянулся.
– Гэри, как приятно тебя видеть!
– Мне следовало бы заходить почаще. В старые добрые времена мы почти не разлучались с тобой. А теперь мне приходится заботиться о сотнях людей – тут, там, везде и повсюду, и это мешает нам видеться чаще. Новости слышал?
– Какие новости?
– Хунта собирается ввести подушный налог – и немалый, кстати говоря. Завтра об этом будет объявлено по тренторвидению. Для начала налог введут на Тренторе, а во Внешних Мирах пока подождут. Это меня несколько огорчает. Я-то надеялся, что налог будет введен одновременно по всей Империи, но очевидно, я все-таки слишком старательно призывал генерала к осторожности.
– Хватит и Трентора, – сказал Амариль. – Внешние Миры прекрасно поймут, что не сегодня-завтра дело дойдет и до них.
– Теперь остается только ждать и смотреть, что случится.
– Начнется дикий крик, как только будет передано официальное сообщение. Начнутся демонстрации – еще до того, как налог будет введен фактически.
– Ты уверен?
Амариль включил Главный Радиант и быстро нашел нужный участок.
– Сам посуди, Гэри. Уж и не знаю, как это можно интерпретировать иначе, ведь этот прогноз сделан при наличии тех самых специфических условий, которые имеют место сейчас. Если этого не произойдет, значит, вся наша работа над психоисторией – мартышкин труд, а я отказываюсь в это верить.
– Постараюсь набраться мужества, – улыбнулся Селдон. – Юго, скажи, как ты себя чувствуешь в последнее время?
– Да нормально, Практически нормально. А ты-то сам как? До меня дошел слух, будто бы ты собрался на пенсию. Даже Дорс что-то в этом роде сказала.
– Не обращай на Дорс внимания. Она сейчас говорит все, что угодно. Ей в голову втемяшилась какая-то ерунда – будто бы Проекту грозит какая-то опасность.
– Какая опасность?
– Лучше не спрашивать. Просто пунктик какой-то, и разговаривать с ней стало совершенно невозможно.
– Видишь, как мне повезло, что я холостяк, – ухмыльнулся Амариль и спросил потише; – А если ты действительно соберешься в отставку, какие у тебя планы на будущее, Гэри?
– Ты займешь мое место. Какие у меня еще могут быть планы!
Амариль довольно улыбнулся.
26
Разговор Дорс Венабили с Тамвилем Эларом происходил в небольшом конференц-зале главного здания университета. Слушая Дорс, Элар все сильнее краснел. Наконец он не выдержал и взорвался:
– Невероятно!
Замолчав, он яростно потер подбородок, взял себя в руки и сказал:
– Не хочу вас обидеть, доктор Венабили, но ваши предположения, по меньшей мере, странны, и вы не правы. Да как такое возможно здесь, в нашем коллективе? Нет, ваши подозрения лишены всякого основания. Если бы все, о чем вы говорите, имело место, я бы, несомненно, знал об этом. Уверяю вас, ничего этого нет. И не думайте об этом.
– А я об этом думаю, – упрямо мотнула головой Дорс. – И у меня есть для этого все основания.
– Уж и не знаю, как сказать, чтобы вы не обиделись, доктор Венабили, – хмыкнул Элар, – но если человек достаточно изобретателен и страстно желает что-либо доказать, он найдет все причины и основания в подтверждение своим предположениям – ну или, по крайней мере, все, что он таковыми посчитает.
– Вы думаете, у меня паранойя?
– Я думаю, что ваше беспокойство о маэстро, которое я с вами полностью разделяю, преувеличено, скажем так.
Дорс помолчала, обдумывая слова Элара.
– В том, что изобретательный человек может найти доказательства своей правоты, я с вами согласна. Например, я могу выдвинуть против вас обвинение.
Элар выпучил глаза.
– Против меня? Занятно! Очень хотелось бы услышать, что же это за обвинения такие!
– Прекрасно. Услышите. Скажите, отметить юбилей Гэри – это была ваша идея, не так ли?
– Я думал об этом, не отрицаю, но и другие тоже думали. При том, что маэстро в последнее время так сокрушался о своем почтенном возрасте, желание подбодрить его было вполне естественно.
– Согласна, другие, может быть, тоже об этом думали: но вы сильнее остальных настаивали на праздновании юбилея и заразили этой идеей мою невестку. Она занялась подготовкой, а вы убедили ее в том, что празднование нужно сделать как можно более пышным. Так?
– Вот уж не знаю, оказал ли я на нее такое сильное влияние, но пусть даже так, что в этом дурного?
– В принципе, ничего, однако устраивая столь помпезное и длительное торжество, разве мы тем самым не намекнули подозрительным и небезопасным людям из хунты на то, что Гэри – слишком популярный человек, а стало быть – угроза для них?
– Никто не поверит, что у меня на уме было что-либо подобное.
– А я пока всего-навсего высказываю предположение, – усмехнулась Дорс. – Пойдем дальше. Планируя проведение торжества, вы распорядились освободить главные помещения Проекта…
– На время. По совершенно очевидным причинам, – уточнил Элар.
– …и настояли, чтобы временно туда никто не заходил. Никто не работал в те дни – один только Юго Амариль.
– Не думаю, чтобы маэстро был недоволен, что перед его юбилеем сотрудники немного передохнули. Безусловно, и вы на это не можете пожаловаться.
– Я говорю о том, что в пустых кабинетах очень удобно вести секретные переговоры. Ведь кабинеты надежно экранированы.
– А я и вел там переговоры – с вашей невесткой, торговцами, дизайнерами – да с кем только я не говорил. Это было совершенно необходимо, или вы так не считаете?
– Что, если один из тех, с кем вы вели переговоры, был членом хунты?
Элар так посмотрел на Дорс, словно она дала ему пощечину.
– Это неправда, доктор Венабили. За кого вы меня принимаете?
Дорс не дала ему прямого ответа.
– Вы, – сказала она, – обратились к доктору Селдону с предложением заменить его во время предстоящей встречи с генералом Теннаром – вы очень старались убедить его в том, как это благоразумно с вашей стороны, и как рискованно для него. В результате доктор Селдон принялся отстаивать свое желание лично увидеться с генералом, что можно истолковать таким образом: именно этого вы и добивались.
Элар издал короткий нервный смешок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
– Все так, но у Юго явно пунктик на этот счет. Представляешь, он решил, что я явилась для того, чтобы намекнуть, будто Гэри хочет назначить после себя на пост руководителя не Юго, а кого-то другого. Ты можешь себе представить, чтобы кто-то такое подумал о Гэри?
– Да, это удивительно… – пробормотал Рейч и пристально посмотрел на мать.
– Мама, ты собираешься сказать, что ниточки заговора, о котором ты говоришь, тянутся к Юго? Что он хочет избавиться от папы и занять его место?
– Разве это абсолютно невозможно?
– Да, мама, невозможно. Если с Юго что-то не так, то это всего-навсего переутомление, и ничего больше. Поглядеть на эти бесконечные уравнения с утра до ночи – да кто хочешь с ума сойдет!
– Ты прав, – резко поднявшись со стула, кивнула Дорс.
Рейч вздрогнул.
– Ты о чем?
– О том, что ты только что сказал. Ты подсказал мне совершенно новую мысль. Потрясающе важную.
Дорс ушла уверенным шагом.
24
Дорс с укором сказала Гэри:
– Целых четыре дня ты провел в Галактической Библиотеке. Удрал, и мне – ни слова. Опять ухитрился уехать без меня.
Муж и жена смотрели на голографические изображения друг друга. Гэри только что вернулся из Галактической Библиотеки, расположенной в Имперском Секторе. Позвонил Дорс из своего кабинета, чтобы известить се о том, что он уже в Стрилинге. «Даже когда она злится, – подумал Селдон, – она все равно красавица». И ему ужасно захотелось, чтобы жена оказалась рядом – настоящая, живая, и он мог погладить ее по щеке.
– Дорс, – откашлявшись, произнес Селдон, стараясь говорить как можно строже. – Я ездил туда не один. Со мной было несколько сотрудников, а Галактическая Библиотека для ученых – место совершенно безопасное, даже в наши неспокойные времена. Думаю, со временем мне придется бывать там все чаще и чаще.
– И ты собираешься и впредь удирать туда, не предупредив меня?
– Дорс, я не могу так жить – все время думая о смерти, как ты. Кроме того, я не хочу, чтобы ты водила меня за ручку – библиотекари этого не поймут, им будет просто смешно. Библиотекари – это не хунта. Я нуждаюсь в них, и мне не хотелось бы, чтобы они нервничали. Но я думаю, что я… то есть мы… могли бы снять квартиру поблизости от библиотеки.
Дорс нахмурилась, покачала головой и сменила тему разговора.
– Знаешь, я за последние дни пару раз поговорила с Юго.
– Замечательно. Я рад. Его обязательно надо тормошить время от времени, а то он совсем закопался в науке.
– Верно, и с ним не все в порядке. Он совершенно не похож на того Юго, который был рядом с нами все эти годы. Вялый, отрешенный, и вот что странно – его искренне, страстно волнует единственный вопрос, то есть, насколько я успела понять, его непоколебимая решимость занять твой пост, после того как ты уйдешь в отставку.
– Но это совершенно естественно, и все будет именно так, если он переживет меня.
– А ты думаешь, он тебя не переживет?
– Он, правда, на одиннадцать лет моложе меня, но в жизни всякое бывает. Никто не застрахован от случайностей.
– На самом деле, ты хочешь мне сказать, что и сам видишь, что Юго в неважнецком состоянии. Он и выглядит и ведет себя так, словно старше тебя, и признаки эти появились сравнительно недавно. Он, случаем, не болен?
– Физически? Не думаю. Он, как и все сотрудники, проходит регулярные медицинские осмотры. Хотя я с тобой согласен, вид у него истощенный. Я пытался убедить его взять отпуск на пару месяцев – да хоть на целый год, если пожелает. Предлагал ему уехать куда-нибудь с Трентора, чтобы он совершенно отвлекся от работы над Проектом. Не было бы никаких проблем оплатить ему отдых на Геторине – прекрасный курорт и не слишком далеко.
Дорс нетерпеливо покачала головой.
– Не сомневаюсь, он отказался. Я ведь тоже предложила ему уйти в отпуск, а он на меня так посмотрел, словно и слова такого не знает. Наотрез отказался.
– Так что же нам с ним делать? – спросил Селдон.
– Давай подумаем, – предложила Дорс. – Попытаемся понять, в чем дело. Юго работает над Проектом целых двадцать пять лет, и до сих пор с ним все было более или менее в порядке – никаких отклонений. И вдруг ни с того ни с сего именно в последнее время он страшно ослаб. Дело не в возрасте. Ему еще пятидесяти нет.
– Ты чувствуешь, что здесь есть какая-то причина?
– Да. Скажи, как долго ты и Юго пользуетесь этим вашим электрофокусировщиком в работе с Главным Радиантом?
– Около двух лет – ну может, немного дольше.
– Насколько я понимаю, электрофокусировщиком пользуются все, кто работает с Главным Радиантом?
– Верно.
– Значит, в основном, Юго и ты, так?
– Так.
– Но Юго пользуется им чаще тебя?
– Да. Юго не отрывается от Главного Радианта и уравнений. Я, увы, вынужден тратить много времени на административные дела.
– А какое действие оказывает электрофокусировщик на организм человека?
Селдон удивился.
– Насколько я знаю, никакого особенного действия он не оказывает.
– В таком случае. Гэри, объясни мне кое-что. Электрофокусировщик используется в работе больше двух лет, и именно за это время ты стал сильнее уставать, стал ворчливым и раздражительным. Из-за чего?
– Просто я старею, Дорс.
– Чепуха. Кто тебе сказал, что шестьдесят лет – это старческий маразм? Ты пользуешься своим возрастом для того, чтобы брюзжать и защищаться, как некое оправдание, и я хочу, чтобы это прекратилось. А Юго, который намного моложе тебя, имеет дело с электрофокусировщиком чаще и в целом дольше, чем ты, и в результате он еще более изможден, раздражителен и неуправляем. И потом – он совершенно по-детски относится к вопросу о наследовании твоего поста. Тебе не кажется, что тут есть над чем задуматься?
– Конечно, есть над чем. Возраст и переутомление.
– Нет, не возраст и не переутомление, а электрофокусировщик. Это он вас обоих так измотал.
Немного помолчав, Селдон задумчиво проговорил:
– Доказать, что это не так, Дорс, я не могу, но не понимаю, как это может выглядеть, Электрофокусировщик – устройство, продуцирующее необычное электронное поле, но это всего-навсего поле, действию которого люди подвергаются постоянно. Оно не может нанести человеку никакого вреда… Но как бы то ни было, мы не можем отказаться от использования этого прибора. Без него совершенно невозможно продолжать работу над Проектом.
– Хорошо, Гэри, а теперь я хочу попросить тебя кое о чем и прошу тебя помочь мне в этом. Не удаляйся из помещений Проекта никуда, не предупредив меня, и не делай ничего необычного, не поставив меня в известность. Понимаешь?
– Дорс, как я могу согласиться на такое? Ты пытаешься натянуть на меня смирительную рубашку!
– Это ненадолго. На несколько дней. Максимум – на неделю.
– Но что может случиться за несколько дней и даже за неделю?
– Положись на меня, – сказала Дорс. – Я все выясню.
25
Гэри Селдон на старомодный манер известил Юго Амариля о своем приходе – постучал в дверь. Юго оглянулся.
– Гэри, как приятно тебя видеть!
– Мне следовало бы заходить почаще. В старые добрые времена мы почти не разлучались с тобой. А теперь мне приходится заботиться о сотнях людей – тут, там, везде и повсюду, и это мешает нам видеться чаще. Новости слышал?
– Какие новости?
– Хунта собирается ввести подушный налог – и немалый, кстати говоря. Завтра об этом будет объявлено по тренторвидению. Для начала налог введут на Тренторе, а во Внешних Мирах пока подождут. Это меня несколько огорчает. Я-то надеялся, что налог будет введен одновременно по всей Империи, но очевидно, я все-таки слишком старательно призывал генерала к осторожности.
– Хватит и Трентора, – сказал Амариль. – Внешние Миры прекрасно поймут, что не сегодня-завтра дело дойдет и до них.
– Теперь остается только ждать и смотреть, что случится.
– Начнется дикий крик, как только будет передано официальное сообщение. Начнутся демонстрации – еще до того, как налог будет введен фактически.
– Ты уверен?
Амариль включил Главный Радиант и быстро нашел нужный участок.
– Сам посуди, Гэри. Уж и не знаю, как это можно интерпретировать иначе, ведь этот прогноз сделан при наличии тех самых специфических условий, которые имеют место сейчас. Если этого не произойдет, значит, вся наша работа над психоисторией – мартышкин труд, а я отказываюсь в это верить.
– Постараюсь набраться мужества, – улыбнулся Селдон. – Юго, скажи, как ты себя чувствуешь в последнее время?
– Да нормально, Практически нормально. А ты-то сам как? До меня дошел слух, будто бы ты собрался на пенсию. Даже Дорс что-то в этом роде сказала.
– Не обращай на Дорс внимания. Она сейчас говорит все, что угодно. Ей в голову втемяшилась какая-то ерунда – будто бы Проекту грозит какая-то опасность.
– Какая опасность?
– Лучше не спрашивать. Просто пунктик какой-то, и разговаривать с ней стало совершенно невозможно.
– Видишь, как мне повезло, что я холостяк, – ухмыльнулся Амариль и спросил потише; – А если ты действительно соберешься в отставку, какие у тебя планы на будущее, Гэри?
– Ты займешь мое место. Какие у меня еще могут быть планы!
Амариль довольно улыбнулся.
26
Разговор Дорс Венабили с Тамвилем Эларом происходил в небольшом конференц-зале главного здания университета. Слушая Дорс, Элар все сильнее краснел. Наконец он не выдержал и взорвался:
– Невероятно!
Замолчав, он яростно потер подбородок, взял себя в руки и сказал:
– Не хочу вас обидеть, доктор Венабили, но ваши предположения, по меньшей мере, странны, и вы не правы. Да как такое возможно здесь, в нашем коллективе? Нет, ваши подозрения лишены всякого основания. Если бы все, о чем вы говорите, имело место, я бы, несомненно, знал об этом. Уверяю вас, ничего этого нет. И не думайте об этом.
– А я об этом думаю, – упрямо мотнула головой Дорс. – И у меня есть для этого все основания.
– Уж и не знаю, как сказать, чтобы вы не обиделись, доктор Венабили, – хмыкнул Элар, – но если человек достаточно изобретателен и страстно желает что-либо доказать, он найдет все причины и основания в подтверждение своим предположениям – ну или, по крайней мере, все, что он таковыми посчитает.
– Вы думаете, у меня паранойя?
– Я думаю, что ваше беспокойство о маэстро, которое я с вами полностью разделяю, преувеличено, скажем так.
Дорс помолчала, обдумывая слова Элара.
– В том, что изобретательный человек может найти доказательства своей правоты, я с вами согласна. Например, я могу выдвинуть против вас обвинение.
Элар выпучил глаза.
– Против меня? Занятно! Очень хотелось бы услышать, что же это за обвинения такие!
– Прекрасно. Услышите. Скажите, отметить юбилей Гэри – это была ваша идея, не так ли?
– Я думал об этом, не отрицаю, но и другие тоже думали. При том, что маэстро в последнее время так сокрушался о своем почтенном возрасте, желание подбодрить его было вполне естественно.
– Согласна, другие, может быть, тоже об этом думали: но вы сильнее остальных настаивали на праздновании юбилея и заразили этой идеей мою невестку. Она занялась подготовкой, а вы убедили ее в том, что празднование нужно сделать как можно более пышным. Так?
– Вот уж не знаю, оказал ли я на нее такое сильное влияние, но пусть даже так, что в этом дурного?
– В принципе, ничего, однако устраивая столь помпезное и длительное торжество, разве мы тем самым не намекнули подозрительным и небезопасным людям из хунты на то, что Гэри – слишком популярный человек, а стало быть – угроза для них?
– Никто не поверит, что у меня на уме было что-либо подобное.
– А я пока всего-навсего высказываю предположение, – усмехнулась Дорс. – Пойдем дальше. Планируя проведение торжества, вы распорядились освободить главные помещения Проекта…
– На время. По совершенно очевидным причинам, – уточнил Элар.
– …и настояли, чтобы временно туда никто не заходил. Никто не работал в те дни – один только Юго Амариль.
– Не думаю, чтобы маэстро был недоволен, что перед его юбилеем сотрудники немного передохнули. Безусловно, и вы на это не можете пожаловаться.
– Я говорю о том, что в пустых кабинетах очень удобно вести секретные переговоры. Ведь кабинеты надежно экранированы.
– А я и вел там переговоры – с вашей невесткой, торговцами, дизайнерами – да с кем только я не говорил. Это было совершенно необходимо, или вы так не считаете?
– Что, если один из тех, с кем вы вели переговоры, был членом хунты?
Элар так посмотрел на Дорс, словно она дала ему пощечину.
– Это неправда, доктор Венабили. За кого вы меня принимаете?
Дорс не дала ему прямого ответа.
– Вы, – сказала она, – обратились к доктору Селдону с предложением заменить его во время предстоящей встречи с генералом Теннаром – вы очень старались убедить его в том, как это благоразумно с вашей стороны, и как рискованно для него. В результате доктор Селдон принялся отстаивать свое желание лично увидеться с генералом, что можно истолковать таким образом: именно этого вы и добивались.
Элар издал короткий нервный смешок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57