Готовых рецептов тут нет и быть не может, разве что совета женщинам — научиться содействовать наступлению оргазма сокращением мышц влагалища. Кроме того, следует заметить, чувство удовлетворенности партнеров зависит не только от половой близости, но и от духовного контакта…» Ха-ха-ха, — зло рассмеялась Лора, — представляешь, док, так и написано — «духовного контакта»… Ну-ка, а что там дальше? «Некоторые женщины способны кончить до десятка и более раз за один акт…» Да, док, я знаю одного такого человека… Нет, это не Джо — он, конечно, очаровательный и очень милый юноша, но настолько глуп… Нет, Джозеф в последнее время становится для меня все менее и менее интересным…
Донна посмотрела на Джозефа — тот, слушая запись, едва не заплакал. Нажав на «стоп», Донна подошла к нему и, посмотрев в глаза юноше, произнесла:
— Джозеф, я понимаю, как тебе сейчас тяжело… Но все равно, ты должен был…
— Да, — прервал ее Джозеф, — да, я должен был услышать это… Я должен был узнать все… Я думаю, у
меня хватит мужества выслушать это до конца…
Донна включила магнитофон.
— Так вот, док, я знаю одного человека, под которым я кончаю не десятки а, наверное, сотни раз… Этот человек… Этот че-ло-век… — Лора умышленно растягивала слова, — нет, док, я не скажу вам, кто это такой, хотя
вы его, может быть, и знаете. Не обижайся, док, для твоей же пользы. Если он узнает, что ты знаешь его имя, у тебя могут быть серьезные неприятности… Да, доктор, очень даже серьезные неприятности. Поэтому я лучше помолчу… Может быть, как-нибудь попозже, в другой раз…
На этом запись на кассете обрывалась — спустя несколько секунд сработал «автостоп», и магнитофон отключился.
Эд обернулся к Джозефу.
— Ну, насколько я понял, единственное, что из всего этого можно почерпнуть — это то, что есть какой-то мужчина, который для доктора Джакоби небезопасен, — медленно произнес он, — только никак не могу понять — чем именно…
В комнате зависла долгая пауза — все размышляли над словами Лоры.
— Да, — ответил Джозеф через довольно продолжительное время, — пока что вопросов больше, чем ответов. Во всяком случае, для меня…
— Джо, а что в этой связи ты думаешь о самом докторе Джакоби?..
Хэйвэр покачал головой.
— Мне кажется, он просто хотел ей помочь…
Полицейская машина с выключенными фарами стояла неподалеку от гостиницы «Флауэр» вот уже час — шериф Трумен справедливо посчитал, что лучше прибыть раньше, чем опоздать. Держа в руке радиотелефон, Гарри переговаривался с Люси.
— Послушай, Купер еще не появлялся?..
С того конца послышалось.
— Нет. Он, правда, недавно позвонил мне — сейчас, по всей видимости, Дэйл находится по дороге в Твин Пикс. Едет из этого «Одноглазого Джека»…
— Думаю, к появлению большой рыбы он не успеет, — ответил Трумен, — но, во всяком случае, ему удастся потрогать ее за жабры…
Говоря о «большой рыбе», шериф имел в виду Жака Рено. В последнее время у шерифа Твин Пикса появилась склонность к подобным определениям — он, вспомнив школьный возраст, начал запоем читать Фенимора Купера.
— Значит, так, Люси, — добавил он, — если Дэйл еще раз позвонит, скажи, чтобы к гостинице не ехал, а дожидался меня в кабинете… И не забудь приготовить ему кофе — такой, как он любит, без сливок и всего прочего. Купер любит употреблять продукты в чистом виде…
В трубке послышался сдержанный смешок.
— Чего ты так развеселилась?..
Люси, окончив веселиться, ответила:
— Вспомнила, что Дэйл перед каждым кофепитием тщательно, минут пятнадцать моет руки — ему все время чудится запах рыбы. Это с тех пор, как однажды в гостях у Питера Мартелла, который…
— Знаю, знаю, — оборвал ее шериф, — это самый свежий анекдот в Твин Пиксе. Можешь не пересказывать… Ну, все, значит, договорились…
Положив трубку радиотелефона, Гарри обернулся к Энди Брендону — тот, сидя рядом, внимательно слушал диалог своего шефа с мисс Моран.
— Ну, Энди, как твои дела?
Энди изобразил на лице полнейшую безнадежность.
— Как говорят у нас в полиции, — скорбно произнес он, — совершенно гиблое дело…
Шериф успокоительно улыбнулся.
— О, эти женщины, — произнес он с некоторой патетикой, — о, эти тва… извини, женщины… Сколько мучений от них приходится терпеть… Ничего, Энди, верь мне — у тебя все будет хорошо. Главное — веди себя, как настоящий мужчина… Верь мне — она любит тебя, у вас все образуется…
На глаза Брендона навернулись слезы.
— Люси, — тяжело, едва не всхлипывая, произнес он. — Люси… Она не любит меня… Я никак не могу понять, почему, почему она отвергает мои чувства…
Трумен машинальным движением нащупал в кармане флакончик с валерьянкой.
— Не переживай, Энди, со всеми не переживешь, — попытался пошутить он, — мне кажется, у вас произошло просто какое-то досадное недоразумение… Все образуется, Энди, верь моему слову…
Брендон всхлипнул.
— Люси… Люси…
«Да, видимо, и на этот раз без валерьянки не обойдется, — подумал Гарри Трумен, — очень не вовремя. Сейчас придется брать этого жирного ублюдка, Жака Рено, а Энди так некстати расстроился… Он, конечно же, очень хороший парень, только очень уж чувствительный… С такой нервной системой хорошо быть постановщиком каких-нибудь слезливых телесериалов или работать режиссером-постановщиком мелодрам в бродвейских театрах, но в полиции…»
Брендон продолжал всхлипывать.
— Люси…
В этот момент к зданию гостиницы подъехал автомобиль Жака Рено — шериф, подтолкнув своего заместителя, произнес:
— Энди, все, хватит сантиментов… Забудь о Люси хоть на какое-то время. Ты сейчас на работе…
Энди утер слезу и вопросительно посмотрел на своего начальника.
— Что я должен делать?..
— Сейчас я пойду его брать, — ответил Гарри, — а ты, в случае чего, должен меня прикрыть…
Тот согласно кивнул.
— Хорошо…
Взяв с приборной доски радиотелефон, шериф произнес, обращаясь к другим полицейским, находящимся в своих автомобилях где-то поблизости:
— Всем приготовиться… На счет «три» начинаем…
Рено, заглушив двигатель, вышел из машины и осмотрелся — никого не было видно. Прикрыв дверцу, он вытащил из кармана сигареты и закурил.
Лицо Трумена стало необыкновенно серьезным. Держа перед собой радиотелефон, он начал отсчет:
— Раз… Два…
На счет «три» Энди включил полицейскую сирену — в какие-то считанные секунды автомобиль Жака Рено был окружен полицией. Выскочив из «ниссана», Трумен с пистолетом наперевес направился в сторону ничего не понявшего крупье и, прищурившись, точно герой вестернов Серджо Леоне, произнес:
— Жак Рено, ты арестован за убийство Лоры Палмер и попытку убийства Роннеты Пуласки… Руки вверх!.. И смотри, без глупостей…
Рено стал медленно поднимать руки. К нему, расстегивая на ходу наручники, спешил Томми Хогг.
— Руки!.. — крикнул он.
В этот момент Жак с отчаяньем обреченного человека выхватил из расстегнутой кобуры полицейского револьвер — все произошло так быстро и неожиданно, что никто, даже шериф, не успели среагировать. Казалось, еще мгновение — и произойдет непоправимое. Однако спустя какую-то долю секунды раздался выстрел — Гарри обернулся назад: позади него, судорожно сжимая пистолет, стоял Энди. Жак, схватившись за грудь, упал на землю…
Трумен, отлично знавший своего заместителя, ожидал от него чего угодно, но только не этого. Гарри только и смог, что пораженно прошептать:
— Ну, Энди…
Видимо, Энди сам был ошеломлен собственным геройством; по тому, какой крупной дрожью затряслись его руки, шериф догадался через несколько секунд, что это геройство было для Брендона едва ли не большей неожиданностью, чем для всех остальных.
Подойдя к своему заместителю, шериф по-дружески положил ему руку на плечо и произнес:
— Спасибо, приятель… Энди опустил пистолет.
— Это был мой долг… — выдавил он из себя классическую фразу голливудского положительного героя-полицейского, — это был мой долг…
В то самое время, когда полиция занималась задержанием Жака Рено, в полицейском отделении раздался телефонный звонок. Трубку подняла Люси.
— Алло…
— Это от Лео, — говоривший произнес эту фразу столь зловеще, что девушка невольно вздрогнула.
— А кто говорит?..
В трубке послышался какой-то звук, напомнивший Моран бой курантов.
— Неважно…
Люси спросила голосом, в котором прозвучало нескрываемое беспокойство:
— Кто это? Я не могу разговаривать с человеком, не зная, кто он… — добавила она.
С той стороны послышалось:
— Это неважно…
— Чего же вы хотите?..
— Лео просил меня передать кое-что для шерифа Гарри Трумена…
Люси, наконец, взяла себя в руки.
— Слушаю…
— Шериф наверняка знает некоего Джозефа Хэрвэя, большого любителя мотоциклов марки «Харлей-Дэвидсон»? — с какой-то издевкой, как, во всяком случае, показалось Люси Моран, спросил неизвестный абонент.
— Да…
— Так вот: пусть он на всякий случай проверит, что хранит этот мотоциклист в бензобаке… Там можно найти очень любопытные вещи…
— Что вы имеете в виду?..
— Еще раз повторяю — пусть шериф поинтересуется бензобаком мотоцикла этого Хэрвэя…
— Кто это гово…
Короткие гудки в трубке дали понять, что разговор закончен.
Люси в тот вечер была слишком занята своими переживаниями, чтобы придать значение какому-то звонку; ей почему-то показалось, что это — не более, чем глупый розыгрыш.
«Тоже мне, — подумала она, — тоже мне, идиоты, нашли время для шуток… У меня такие серьезные проблемы, а они там развлекаются…»
На всякий случай Люси записала на отрывном календаре: «Звонили от Лео. Насчет бензобака „Харлей-Дэвидсона“ Джозефа Хэйвэра».
«Нет, вы только подумайте, — от мысли, что ее осмеливаются беспокоить в критические моменты жизни, Люси едва не зарыдала, — они нашли время для розыгрышей…»
Хэнк вот уже несколько дней работал в закусочной своей жены Нормы Дженнингс — в фартуке из искусственной кожи, в брезентовых рукавицах он ничем не отличался от остальных подсобных рабочих, вечно суетившихся на хозяйственном дворе — катал бочки с пивом, носил из фургона ящики, мыл посуду… Норма старалась не замечать его — во всяком случае, она не делала для Хэнка никаких скидок: к немалому удивлению Нормы, Хэнк воспринял подобное отношение к себе достаточно спокойно и без лишних эмоций.
Однажды, когда закусочная уже закрывалась, Хэнк, подтащив ящики с консервированной ветчиной к стойке бара, несколько замешкался — Норма, достаточно неплохо знавшая его, поняла, что тот желает с ней о чем-то поговорить.
— Хэнк?..
Тот обернул голову.
— Слушаю…
Норма улыбнулась, давая тем самым понять ему, что беседа будет носить не служебный, а, скорее, семейный характер.
— Ты хочешь что-то сообщить мне?..
Хэнк, аккуратно поставив ящики, подошел к Норме.
— Да нет… Ничего особенного.
— Так да или нет?..
— Да так, мелочь…
Норма вновь улыбнулась — в ее улыбке угадывалось: «Говори, Хэнк, не бойся… Мы же свои».
— И какая же мелочь?..
— Понимаешь — мне кажется, в подвале завелись какие-то грызуны…
Норма нетерпеливо махнула рукой.
— Послушай, ты мне все-таки муж… Не городи тут всякой ерунды. При чем тут какие-то грызуны?..
— Совершенно ни при чем, — согласно кивнул Хэнк.
— Так для чего же ты говоришь о них?..
Хэнк ухмыльнулся.
— Просто так… Я ведь прекрасно знал, что ты сейчас произнесешь именно эту фразу — «не городи всякой ерунды…»
Норма вновь улыбнулась.
— Так для чего же…
Хэнк тут же перебил ее:
— Для того, чтобы еще раз проверить, насколько хорошо я тебя знаю…
— Ну, и что же?..
— Ну, в общем, достаточно неплохо.
— Короче…
И тут Хэнк, совершенно неожиданно для Нормы спросил:
— Послушай, как ты думаешь, чего мне хотелось в тюрьме больше всего?..
Норма от удивления подняла брови.
— Ну, и чего же?..
Хэнк ухмыльнулся.
— Никогда не догадаешься… Больше всего в тюрьме хочется кого-нибудь трахнуть…
Норма от удивления едва не потеряла дар речи.
— Чего, чего?..
— Да, кого-нибудь трахнуть… Так вот, все это время я хотел только одного — дорваться до женщины, все
равно, до какой — грязной, потной, уродливой… И трахнуть ее.
— И ты…
Хэнк резко прервал ее:
— Не перебивай… Так вот, когда ты лежишь на тощем матраце в своей камере и рассматриваешь разные порно-журналы… Нет, ты даже не понимаешь…
— Порно-журналы?..
Хэнк коротко кивнул.
— Да.
— Не понимаю, для чего их рассматривать, если они так возбуждают, а выхода энергии все равно нету…
Хэнк, подойдя к Норме, неожиданно приобнял ее за талию.
— Я берег ее на будущее…
Та попыталась высвободиться, но железные руки Хэнка крепко держали ее.
— Хэнк…
— Послушай, ты…
— Хэнк, ты собираешься меня насиловать?..
— Нет.
— Но ты…
— Норма, я люблю тебя…
— Но почему…
— Я тебе все потом расскажу… Еще не время, — Хэнк сделал небольшую паузу. — Норма, я люблю тебя. И я тебя хочу. Прямо здесь и прямо сейчас.
«Неужели он меня действительно любит, — подумала Норма, — как-то странно слышать от Хэнка признания подобного рода…»
Хэнк, глядя Норме прямо в глаза, еще раз повторил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Донна посмотрела на Джозефа — тот, слушая запись, едва не заплакал. Нажав на «стоп», Донна подошла к нему и, посмотрев в глаза юноше, произнесла:
— Джозеф, я понимаю, как тебе сейчас тяжело… Но все равно, ты должен был…
— Да, — прервал ее Джозеф, — да, я должен был услышать это… Я должен был узнать все… Я думаю, у
меня хватит мужества выслушать это до конца…
Донна включила магнитофон.
— Так вот, док, я знаю одного человека, под которым я кончаю не десятки а, наверное, сотни раз… Этот человек… Этот че-ло-век… — Лора умышленно растягивала слова, — нет, док, я не скажу вам, кто это такой, хотя
вы его, может быть, и знаете. Не обижайся, док, для твоей же пользы. Если он узнает, что ты знаешь его имя, у тебя могут быть серьезные неприятности… Да, доктор, очень даже серьезные неприятности. Поэтому я лучше помолчу… Может быть, как-нибудь попозже, в другой раз…
На этом запись на кассете обрывалась — спустя несколько секунд сработал «автостоп», и магнитофон отключился.
Эд обернулся к Джозефу.
— Ну, насколько я понял, единственное, что из всего этого можно почерпнуть — это то, что есть какой-то мужчина, который для доктора Джакоби небезопасен, — медленно произнес он, — только никак не могу понять — чем именно…
В комнате зависла долгая пауза — все размышляли над словами Лоры.
— Да, — ответил Джозеф через довольно продолжительное время, — пока что вопросов больше, чем ответов. Во всяком случае, для меня…
— Джо, а что в этой связи ты думаешь о самом докторе Джакоби?..
Хэйвэр покачал головой.
— Мне кажется, он просто хотел ей помочь…
Полицейская машина с выключенными фарами стояла неподалеку от гостиницы «Флауэр» вот уже час — шериф Трумен справедливо посчитал, что лучше прибыть раньше, чем опоздать. Держа в руке радиотелефон, Гарри переговаривался с Люси.
— Послушай, Купер еще не появлялся?..
С того конца послышалось.
— Нет. Он, правда, недавно позвонил мне — сейчас, по всей видимости, Дэйл находится по дороге в Твин Пикс. Едет из этого «Одноглазого Джека»…
— Думаю, к появлению большой рыбы он не успеет, — ответил Трумен, — но, во всяком случае, ему удастся потрогать ее за жабры…
Говоря о «большой рыбе», шериф имел в виду Жака Рено. В последнее время у шерифа Твин Пикса появилась склонность к подобным определениям — он, вспомнив школьный возраст, начал запоем читать Фенимора Купера.
— Значит, так, Люси, — добавил он, — если Дэйл еще раз позвонит, скажи, чтобы к гостинице не ехал, а дожидался меня в кабинете… И не забудь приготовить ему кофе — такой, как он любит, без сливок и всего прочего. Купер любит употреблять продукты в чистом виде…
В трубке послышался сдержанный смешок.
— Чего ты так развеселилась?..
Люси, окончив веселиться, ответила:
— Вспомнила, что Дэйл перед каждым кофепитием тщательно, минут пятнадцать моет руки — ему все время чудится запах рыбы. Это с тех пор, как однажды в гостях у Питера Мартелла, который…
— Знаю, знаю, — оборвал ее шериф, — это самый свежий анекдот в Твин Пиксе. Можешь не пересказывать… Ну, все, значит, договорились…
Положив трубку радиотелефона, Гарри обернулся к Энди Брендону — тот, сидя рядом, внимательно слушал диалог своего шефа с мисс Моран.
— Ну, Энди, как твои дела?
Энди изобразил на лице полнейшую безнадежность.
— Как говорят у нас в полиции, — скорбно произнес он, — совершенно гиблое дело…
Шериф успокоительно улыбнулся.
— О, эти женщины, — произнес он с некоторой патетикой, — о, эти тва… извини, женщины… Сколько мучений от них приходится терпеть… Ничего, Энди, верь мне — у тебя все будет хорошо. Главное — веди себя, как настоящий мужчина… Верь мне — она любит тебя, у вас все образуется…
На глаза Брендона навернулись слезы.
— Люси, — тяжело, едва не всхлипывая, произнес он. — Люси… Она не любит меня… Я никак не могу понять, почему, почему она отвергает мои чувства…
Трумен машинальным движением нащупал в кармане флакончик с валерьянкой.
— Не переживай, Энди, со всеми не переживешь, — попытался пошутить он, — мне кажется, у вас произошло просто какое-то досадное недоразумение… Все образуется, Энди, верь моему слову…
Брендон всхлипнул.
— Люси… Люси…
«Да, видимо, и на этот раз без валерьянки не обойдется, — подумал Гарри Трумен, — очень не вовремя. Сейчас придется брать этого жирного ублюдка, Жака Рено, а Энди так некстати расстроился… Он, конечно же, очень хороший парень, только очень уж чувствительный… С такой нервной системой хорошо быть постановщиком каких-нибудь слезливых телесериалов или работать режиссером-постановщиком мелодрам в бродвейских театрах, но в полиции…»
Брендон продолжал всхлипывать.
— Люси…
В этот момент к зданию гостиницы подъехал автомобиль Жака Рено — шериф, подтолкнув своего заместителя, произнес:
— Энди, все, хватит сантиментов… Забудь о Люси хоть на какое-то время. Ты сейчас на работе…
Энди утер слезу и вопросительно посмотрел на своего начальника.
— Что я должен делать?..
— Сейчас я пойду его брать, — ответил Гарри, — а ты, в случае чего, должен меня прикрыть…
Тот согласно кивнул.
— Хорошо…
Взяв с приборной доски радиотелефон, шериф произнес, обращаясь к другим полицейским, находящимся в своих автомобилях где-то поблизости:
— Всем приготовиться… На счет «три» начинаем…
Рено, заглушив двигатель, вышел из машины и осмотрелся — никого не было видно. Прикрыв дверцу, он вытащил из кармана сигареты и закурил.
Лицо Трумена стало необыкновенно серьезным. Держа перед собой радиотелефон, он начал отсчет:
— Раз… Два…
На счет «три» Энди включил полицейскую сирену — в какие-то считанные секунды автомобиль Жака Рено был окружен полицией. Выскочив из «ниссана», Трумен с пистолетом наперевес направился в сторону ничего не понявшего крупье и, прищурившись, точно герой вестернов Серджо Леоне, произнес:
— Жак Рено, ты арестован за убийство Лоры Палмер и попытку убийства Роннеты Пуласки… Руки вверх!.. И смотри, без глупостей…
Рено стал медленно поднимать руки. К нему, расстегивая на ходу наручники, спешил Томми Хогг.
— Руки!.. — крикнул он.
В этот момент Жак с отчаяньем обреченного человека выхватил из расстегнутой кобуры полицейского револьвер — все произошло так быстро и неожиданно, что никто, даже шериф, не успели среагировать. Казалось, еще мгновение — и произойдет непоправимое. Однако спустя какую-то долю секунды раздался выстрел — Гарри обернулся назад: позади него, судорожно сжимая пистолет, стоял Энди. Жак, схватившись за грудь, упал на землю…
Трумен, отлично знавший своего заместителя, ожидал от него чего угодно, но только не этого. Гарри только и смог, что пораженно прошептать:
— Ну, Энди…
Видимо, Энди сам был ошеломлен собственным геройством; по тому, какой крупной дрожью затряслись его руки, шериф догадался через несколько секунд, что это геройство было для Брендона едва ли не большей неожиданностью, чем для всех остальных.
Подойдя к своему заместителю, шериф по-дружески положил ему руку на плечо и произнес:
— Спасибо, приятель… Энди опустил пистолет.
— Это был мой долг… — выдавил он из себя классическую фразу голливудского положительного героя-полицейского, — это был мой долг…
В то самое время, когда полиция занималась задержанием Жака Рено, в полицейском отделении раздался телефонный звонок. Трубку подняла Люси.
— Алло…
— Это от Лео, — говоривший произнес эту фразу столь зловеще, что девушка невольно вздрогнула.
— А кто говорит?..
В трубке послышался какой-то звук, напомнивший Моран бой курантов.
— Неважно…
Люси спросила голосом, в котором прозвучало нескрываемое беспокойство:
— Кто это? Я не могу разговаривать с человеком, не зная, кто он… — добавила она.
С той стороны послышалось:
— Это неважно…
— Чего же вы хотите?..
— Лео просил меня передать кое-что для шерифа Гарри Трумена…
Люси, наконец, взяла себя в руки.
— Слушаю…
— Шериф наверняка знает некоего Джозефа Хэрвэя, большого любителя мотоциклов марки «Харлей-Дэвидсон»? — с какой-то издевкой, как, во всяком случае, показалось Люси Моран, спросил неизвестный абонент.
— Да…
— Так вот: пусть он на всякий случай проверит, что хранит этот мотоциклист в бензобаке… Там можно найти очень любопытные вещи…
— Что вы имеете в виду?..
— Еще раз повторяю — пусть шериф поинтересуется бензобаком мотоцикла этого Хэрвэя…
— Кто это гово…
Короткие гудки в трубке дали понять, что разговор закончен.
Люси в тот вечер была слишком занята своими переживаниями, чтобы придать значение какому-то звонку; ей почему-то показалось, что это — не более, чем глупый розыгрыш.
«Тоже мне, — подумала она, — тоже мне, идиоты, нашли время для шуток… У меня такие серьезные проблемы, а они там развлекаются…»
На всякий случай Люси записала на отрывном календаре: «Звонили от Лео. Насчет бензобака „Харлей-Дэвидсона“ Джозефа Хэйвэра».
«Нет, вы только подумайте, — от мысли, что ее осмеливаются беспокоить в критические моменты жизни, Люси едва не зарыдала, — они нашли время для розыгрышей…»
Хэнк вот уже несколько дней работал в закусочной своей жены Нормы Дженнингс — в фартуке из искусственной кожи, в брезентовых рукавицах он ничем не отличался от остальных подсобных рабочих, вечно суетившихся на хозяйственном дворе — катал бочки с пивом, носил из фургона ящики, мыл посуду… Норма старалась не замечать его — во всяком случае, она не делала для Хэнка никаких скидок: к немалому удивлению Нормы, Хэнк воспринял подобное отношение к себе достаточно спокойно и без лишних эмоций.
Однажды, когда закусочная уже закрывалась, Хэнк, подтащив ящики с консервированной ветчиной к стойке бара, несколько замешкался — Норма, достаточно неплохо знавшая его, поняла, что тот желает с ней о чем-то поговорить.
— Хэнк?..
Тот обернул голову.
— Слушаю…
Норма улыбнулась, давая тем самым понять ему, что беседа будет носить не служебный, а, скорее, семейный характер.
— Ты хочешь что-то сообщить мне?..
Хэнк, аккуратно поставив ящики, подошел к Норме.
— Да нет… Ничего особенного.
— Так да или нет?..
— Да так, мелочь…
Норма вновь улыбнулась — в ее улыбке угадывалось: «Говори, Хэнк, не бойся… Мы же свои».
— И какая же мелочь?..
— Понимаешь — мне кажется, в подвале завелись какие-то грызуны…
Норма нетерпеливо махнула рукой.
— Послушай, ты мне все-таки муж… Не городи тут всякой ерунды. При чем тут какие-то грызуны?..
— Совершенно ни при чем, — согласно кивнул Хэнк.
— Так для чего же ты говоришь о них?..
Хэнк ухмыльнулся.
— Просто так… Я ведь прекрасно знал, что ты сейчас произнесешь именно эту фразу — «не городи всякой ерунды…»
Норма вновь улыбнулась.
— Так для чего же…
Хэнк тут же перебил ее:
— Для того, чтобы еще раз проверить, насколько хорошо я тебя знаю…
— Ну, и что же?..
— Ну, в общем, достаточно неплохо.
— Короче…
И тут Хэнк, совершенно неожиданно для Нормы спросил:
— Послушай, как ты думаешь, чего мне хотелось в тюрьме больше всего?..
Норма от удивления подняла брови.
— Ну, и чего же?..
Хэнк ухмыльнулся.
— Никогда не догадаешься… Больше всего в тюрьме хочется кого-нибудь трахнуть…
Норма от удивления едва не потеряла дар речи.
— Чего, чего?..
— Да, кого-нибудь трахнуть… Так вот, все это время я хотел только одного — дорваться до женщины, все
равно, до какой — грязной, потной, уродливой… И трахнуть ее.
— И ты…
Хэнк резко прервал ее:
— Не перебивай… Так вот, когда ты лежишь на тощем матраце в своей камере и рассматриваешь разные порно-журналы… Нет, ты даже не понимаешь…
— Порно-журналы?..
Хэнк коротко кивнул.
— Да.
— Не понимаю, для чего их рассматривать, если они так возбуждают, а выхода энергии все равно нету…
Хэнк, подойдя к Норме, неожиданно приобнял ее за талию.
— Я берег ее на будущее…
Та попыталась высвободиться, но железные руки Хэнка крепко держали ее.
— Хэнк…
— Послушай, ты…
— Хэнк, ты собираешься меня насиловать?..
— Нет.
— Но ты…
— Норма, я люблю тебя…
— Но почему…
— Я тебе все потом расскажу… Еще не время, — Хэнк сделал небольшую паузу. — Норма, я люблю тебя. И я тебя хочу. Прямо здесь и прямо сейчас.
«Неужели он меня действительно любит, — подумала Норма, — как-то странно слышать от Хэнка признания подобного рода…»
Хэнк, глядя Норме прямо в глаза, еще раз повторил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62