Обло, забыла, как его фамилия? Но совет он мне дал неплохой, я поняла это со временем. Оберегай свои разговоры от чужих ушей и всегда держи при себе приспособления для прослушивания чужих разговоров.
Кевил улыбнулся:
— Ты всегда была умнее… чем о тебе думали.
— Да, и ты тоже. Кевил, объясни мне, что произошло? Почему с тобой только один медбрат? Почему тебе не делают нормальный протез?
— Нет денег.
Сесилия удивленно уставилась на него.
— Но, Кевил, у тебя всегда было много денег.
— Больше нет. Просто нет… и все.
— Что случилось?
— Понятия не имею. Б один прекрасный день они исчезли. Джордж пытался выяснить, в чем дело, но ничего не узнал.
— Может, кто-то взламывал базы данных… Но это было бы видно…
— Если только деньги не перевели на другой счет.
— А это очень легко сделать… — заметила Сесилия. — К тому же во всех нужных министерствах появились новые министры, кругом столько неразберихи…
— Да. Я думаю, все… это произошло… когда погиб Банни.
А раз так, значит, все взаимосвязано. Значит, те, кто покушался на Банни, заодно планировали и завладеть деньгами Кевила.
— Я знаю… кое-что… все это… потому, что я кое-что знаю… но, Сис, я не могу ничего вспомнить. Не могу вспомнить, что я должен знать. — Мышцы на лице напряглись, рука дернулась.
— Кевил, расслабься. Пожалуйста. Давай, я приготовлю обед. Пойдем на кухню, там и поговорим. Я тебе помогу.
Поднять Кевила оказалось задачей не из легких. Когда Сесилия увидела, как нетвердо он держится на ногах, она чуть не заплакала. Но на кухне на стуле он устроился гораздо удобнее, чем в кресле в кабинете. Здоровой рукой Кевил опирался о стол.
— Насколько я понимаю, из-за нехватки денег повара тоже нет?
— Верно.
Она выложила на тарелки фрукты, нарезала хлеб и сыр. Достала было из холодильника баночки со сладким кремом, но передумала — в такой крем легко подсыпать лекарства. Кевил ел левой рукой, получалось неловко.
— Кевил, помнишь, как ты дал мне все свои пароли доступа и коды?
— Пароли доступа? — Он явно ничего не помнил.
— На вторую ночь. После того, как мы решили, что ничего у нас не получится. Ты сказал: «Если когда-нибудь я окажусь в таком же положении, в каком была ты, я хочу быть уверен, что ты меня поддержишь». И ты назвал мне все пароли. Ты забыл, но я помню.
— Сесилия…
— Когда вернется домой Джордж, мы приступим к работе. Прямо сегодня. Время терять нельзя.
— Вряд ли… я смогу… вам помочь.
— Сможешь. Файлы ведь составлял ты сам. Мы поможем. — Сесилия с раздражением заметила, что, как всегда, превращается в добрую старую тетушку, которая вечно спешит всем на помощь. Ну если уж так получается, то надо постараться и сделать все самым лучшим, образом.
Ей пришла в голову прекрасная мысль.
Уолтруд Мейерсон, профессор античной истории и культуры, временно работающая консультантом Регулярной Космической службы по вопросам истории и культуры Техаса, старалась сидеть как можно тише. В комнате, кроме нее, были только женщины Нового Техаса. Они спорили о религии и образовании, а Уолтруд незаметно включила магнитофон и слушала, стараясь не пропустить ни одного слова. Впервые с тех пор, как женщин вывезли с их родной планеты, они затеяли такой спор, и Уолтруд не верила своим ушам. Она была потрясена.
Прошло уже много месяцев, и только теперь впервые пошатнулась строгая система подчинения среди женщин. Первые жены рейнджеров, Примы, привыкли вести все дела по хозяйству самостоятельно, им обычно никто не мешал. Прима Боуи, которую Уолтруд знала лучше всех, считалась второй по важности в иерархической лестнице жен. Первой стояла жена капитана рейнджеров Прима Трэвис. Но Прима Трэвис была намного старше Примы Боуи, ей уже не хватало энергии. Обычно она позволяла Приме Боуи принимать важные решения… но не сегодня.
Они снова обсуждали вопрос об образовании детей. По закону Правящих Династий, все дети должны были ходить в школу. Родители могли выбирать различные учебные заведения или даже учить ребенка дома, причем требования, с точки зрения Уолтруд, были минимальные. Все дети должны знать два языка, уметь считать, знать основные принципы научных дисциплин и Гражданский кодекс. Но женщины Нового Техаса с самого начала упрямо отказывались посылать детей в школу. Никто толком не мог объяснить почему, а женщины и не думали объяснять то, что считали само собой разумеющимся. Теперь же, наконец, Уолтруд стала понимать причину такого резкого отказа.
— Мальчики и девочки в одной школе! Ни в коем случае! — Прима Трэвис стояла на своем. — Они превратятся в мерзости божьи!
— Существуют раздельные школы, — убеждала ее Прима Боуи. — Большинство из них религиозные…
— Но религия-то не наша! — Прима Трэвис чуть не кричала. — Они язычники или хуже того.
— Но…
— Нам не следовало сюда приезжать. И теперь нужно возвращаться домой, — сказала Прима Трэвис. — Я… допустила ошибку, что согласилась. Нам надо ехать домой. — За ее спиной кивали младшие жены Трэвис, но даже среди них не было единства: одна из женщин поджала губы и не кивала вместе со всеми. Уолтруд посчитала: третья спереди, значит, Терция.
— Мужчины обманули нас, — настаивала Прима Боуи. — Они убивали матерей…
— Это ты так нам сказала, — ответила Прима Трэвис. — Я никогда не видела этого своими глазами.
— Ты же слышала, что рассказывала Пэйшенс… Хэйзел, — говорила Прима Боуи. — Она славная девочка…
— Никакая она не славная, она одна из них. Прима Боуи, у тебя что, мозги сварились, что ли? Она одна из них, мерзость божья. Бегает везде в мужских брюках, делает что-то со всеми этими машинами…
— И ей наверняка уже вживили этот имплан-тат, — выпалила Секунда Трэвис.
Прима Трэвис обернулась и ударила ее по лицу.
— А ты, девчонка, не думай даже произносить этих жутких слов!
— Я только…
— И не спорь со мной! Видишь, к чему все это привело, Прима Боуи? Мы уехали оттуда, где нам надлежало быть по Божьему промыслу, и вот теперь получаем: споры и все эти дурные слова…
— Мы можем вернуться, — ответила Прима Боуи. — И нас убьют…
— Так и должно быть, — выпалила Прима Трэвис. — Но наши дети будут расти, как положено…
— Значит, ты считаешь, нужно вернуться, умереть и оставить детей сиротами?
— Нет, нам нужно найти способ остаться в живых и прожить остаток жизни праведно и правильно. Не так, как здесь, словно пчелы в улье, только мед собирать негде. — И Прима Трэвис развернулась и вышла из общей комнаты, за ней вышли все осталь ные члены семейства Трэвис.
«Эти пчелы не думают о меде, — решила про себя Уолтруд. — Они только жалят всех подряд».
Она выключила магнитофон и подождала, пока уселись все оставшиеся женщины. Те по привычке взялись за шитье.
— Прима…
— Называйте меня Рут Энн, — ответила Прима. — Никакая я больше не первая жена. Митч мертв, а этот парень никогда на мне не женится… это я уже поняла.
— Рут Энн, прекрасно. Послушайте… как вы думаете, где бы вы могли быть счастливы?
— Я уже не буду счастливой. — Широкое лицо женщины омрачилось. — В таком мире — нет.
— В галактике Правящих Династий много разных миров, — продолжала Уолтруд. — Можете объяснить мне, что бы вам подошло? Город? Большой? Маленький?
— Хэйзел говорила мне, что есть такие места, но как нам туда добраться? Не можем же мы просто приехать в космопорт и сесть на какой-нибудь корабль. Да и куда лететь, не понятно. Но если мне не суждено вернуться домой… думаю, я бы хотела жить в тихом месте. Здесь слишком много шума и машин. Я хочу, чтобы было тихо и просторно. Чтобы были видны поля. Мне всегда этого не хватало. Митч перевез нас в город, и мне все время не хватало полей вокруг. Сад — совсем не то, даже если он большой. Хочу, чтобы надо мной никто не смеялся из-за того, что я не училась в школе и чего-то не знаю, чтобы люди вокруг уважали мои умения и знания. Но сомневаюсь, что в вашем мире найдется такое место.
Уолтруд улыбнулась.
— Найдется, конечно, найдется, Рут Энн. В первую очередь, вам нужна планета, а не орбитальная станция. И такая планета, где нужны были бы именно ваши умения. Умение выращивать фрукты, овощи, ткать, шить, готовить… Скажите, а ваши мальчики умеют пользоваться рабочими инструментами?.
— Старшие — да. Обычно мальчики делают мебель для дома, ведь они больше всех ее и портят. Поэтому их учат чинить мебель и делать новую.
— В вашем мире росли деревья, так? Значит, мебель делали из древесины?
— Да, конечно. — Рут Энн сморщила лоб. — А что, в этих мирах нет деревьев?
— Почти нет, Рут Энн… в Галактике Правящих Династий сотни разных миров и постоянно открываются новые, пригодные для колонизации. А колониям нужны пионеры-поселенцы. И как вы верно сегодня заметили, большинство из нас не может даже воду вскипятить без помощи компьютера. А вы знаете, как разводить костер. Знаете, как из пшеницы испечь хлеб, а старшие мальчики наверняка знают, как построить мельницу.
— Конечно знают, — ответила Рут Энн. Уолтруд прямо-таки физически чувствовала, что сердце женщины потихоньку оттаивает — как она и надеялась. — И вы правда думаете, что мы сможем жить в таком мире? А как нам туда добраться? У нас же нет денег…
— Я знаю, у кого они есть, — сказала Уолтруд. — И эти люди многим вам обязаны. Надо только объяснить им все как следует. Это уже моя задача.
— Объяснить?
— Ну да, мы, ученые, как раз и должны разъяснять людям то, что они не понимают.
— И вы поможете нам? Почему? Вы же считаете, что мы невежественные…
— Ну, историю, положим, вы действительно не знаете. Но жизненного опыта у вас хоть отбавляй. Конечно, я помогу вам. Любой нормальный человек поможет другому в сложной ситуации. На то мы и люди.
— Какой… вы веры?
— Вы не знаете моей веры, вы только начнете нервничать, если я попытаюсь вам объяснить, — ответила Уолтруд. — Прима… Рут Энн, меня не будет несколько недель. Меня попросили сопровождать дипломата из Конфедерации Одинокой Звезды в Касл-Рок. Но смотрите, я вам покажу кое-что… — Она достала из своей сумки печатные проспекты колониальных миров. — Видите? Может, вам что-то понравится.
— А что скажет наш защитник? Он должен одобрить наше решение…
Уолтруд вспомнила все разговоры о бедном Барине Серрано и сложном положении, в котором оказался из-за всех этих женщин.
— Думаю, он обрадуется, если вы найдете место, где сможете быть счастливы.
— И сможем жить праведной жизнью, — закончила Рут Энн. — Дело ведь не только в счастье. Ведь то, что наши мужчины кое-что делали неправильно, не означает, что и все остальное в нашей прежней жизни было неправильным. Я хочу, чтобы мои дети выросли достойными людьми, богопослушными мужчинами и женщинами.
— Я уверена, что вы найдете себе подходящую планету, Рут Энн, — сказала на прощание Уолтруд. — Я возьмусь за дело, как только вернусь.
На Рокхаусе Мейджер они с Барином смогут найти все, что нужно… Эсмей это прекрасно знала, надо было только туда попасть. С борта корабля РКС «Шрайк», находившегося в седьмом секторе, не составило никакого труда добраться до Главного штаба сектора, а оттуда в систему Касл-Рока. Наконец она получила весточку от Барина. Скорее всего, им удастся встретиться именно на Касл-Роке, потому что «Джерфолкон» остановится на планете на несколько дней. Касл-Рок лежал на пути к станции ее нового назначения, отсюда всегда отходило много различных кораблей. Но постоянно возникали какие-то задержки. Она уже представляла, как Барин прилетит на Касл-Рок на «Джерфолконе»… и несколько дней, пока корабль будет пришвартован у планеты, прождет ее без толку. А если не повезет, то и улетит, так и не повидавшись с ней.
Барин увидел Эсмей чуть раньше, чем она заметила его. Наконец их взгляды встретились, и оба улыбнулись.
— Сколько у тебя времени? — спросила Эсмей, когда они спокойно сели в зале ожидания.
— Четыре часа, — ответил Барин и снова рассердился. — Говорили, что мы простоим у станции двое суток, но потом вдруг…
— У меня то же самое, — ответила Эсмей. — Я должна была прилететь сюда трое суток тому назад, но на этом дурацком корабле оказались проблемы с воздушными шлюзами. Мы много часов провели у Главного штаба седьмого сектора, потом нас перевели на старенький «Боуфин», и я даже не успела послать никаких сообщений, а потом мы тащились еле-еле, корабль выжимал не больше семидесяти процентов своей обычной скорости… Я очень боялась, что прилечу сюда, а тебя тут уже нет.
— И я тоже. Я даже написал тебе письмо, на всякий случай. — Барин наклонил голову набок и улыбнулся. — Не может быть, что все это устроено специально, чтобы не дать нам встретиться. Нельзя же из-за нас двоих тратить столько флотских средств.
— Не важно, в чем дело, важно, что мы вместе. Как твои родственники? Все еще против?
— Да. Они считают, что мы должны подождать, пока не удастся пристроить новотехасских женщин. А каким образом? Что мне делать? А что у тебя?
Эсмей протянула ему письмо, которое получила совсем недавно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56