Это простительно нашему юному другу из провинции, но тебе-то, тертому волку, должно быть известно, что все мои шпионские детекторы одно присутствие Спекина вводит в кому.
— Гм… Что, он так крут?
— Ты даже не представляешь насколько. Хорошо, что их очень мало. Иначе я остался бы без работы. Или перешел бы на мирное производство. Кстати, я недавно сделал одну штуку…
— Простите, господа, что перебиваю. Возможно, господину Сарту это будет интересно.
На стене ожил экран. Передавали планетные новости, и Гоген с Сартом с удивлением обнаружили, что показывают окрестности дома, где жил Сарт. Показывали именно окрестности, поскольку дома не существовало. На его месте дымилась куча развороченного хлама, а ровно посередине стояла целая и невредимая дверь с горгульями.
— Ммм-да… — Сарт не выглядел сильно огорченным. — С дверью неймодианцы не обманули. Хорошая вещь, не даром отвалил за нее столько денег. — Гоген, я поживу у тебя, а то у меня денег даже на аренду койки не хватит.
— Меня тоже сегодня выселили, — хмыкнул Гоген. — Но не беда: думаю, Нимруд нас не выгонит.
Шифрограмма №21
От : ШПРЕНГЕР
Кому : ИНСТИТОРИС
Тема : Молот Ведьм
Ваши действия признаны неудовлетворительными. Мы не располагаем большими возможностями в Вашем регионе, чтобы растрачивать ресурсы впустую. Взрыв был поспешен. Позаботьтесь о подготовке общественного мнения. Цель: дискредитировать инициатора.
Ожидайте прибытия специалиста. Ориентировочное время — 20 циклов.
До его прилета у Вас есть еще один шанс. Постарайтесь его использовать.
Нимруд проснулся поздно. В открытые окна слышался шум океана. Непривычное ощущение огромного пространства — после долгих месяцев, проведенных в тесном шаттле. Он, не торопясь, встал и подошел к окну. Первое утро на планете выдалось солнечным и тихим. Океан только мягко урчал, переваливаясь пологими волнами. Нимруду вспоминались песчаные равнины, почти пустыни, своего домашнего мира. Воспоминания туманились временем. «Обратного пути нет. Разве только во главе десятка крейсеров с тучей корветов, и тогда-то он вспомнит молодой мачехе все оскорбления. Лишение Наследного Принца трона не должно сойти ей с рук!»
Кровожадные мечты прервались вежливым стуком.
— Не желаете ли чаю, господин? — в дверях с подносом стоял Спекин. — Здесь в горных долинах растет замечательный черный чай.
— Ты бывал здесь раньше?
— Нет, господин.
— Так откуда ты знаешь про чай?
— У нас свои методы, господин.
— Хорошо. Поставь на столик. Какие у тебя планы?
— Простите, господин, я не понял вопроса.
— Что же здесь непонятного? Ты долетел до планеты, заплатил за проезд огромную сумму в тысячу кредитов.
— Три тысячи, господин.
Нимруд расхохотался, капитан все же хотел его кинуть. Вот старый ворюга.
— Я чем-то Вас рассмешил, господин?
— Да, но это я о своем. Что ты намерен делать дальше?
— Служить Вам, господин, — Спекин похоже считал, что это очевидно, и не стоит тратить время на обсуждение. Для Нимруда же это не казалось таковым.
— Я очень небогат, Спекин.
— Это не имеет значения. Я располагаю достаточным количеством средств, и никогда в них не нуждался, — Спекин продемонстрировал какую-то карточку.
Нимруду карточка ни о чем не говорила. В его родном кластере в обороте были только наличные деньги. А вот Гоген за обладание этим кусочком пластика продал бы душу. Платиновая карточка Центрального Банка Торговой Федерации давала владельцу практически неограниченные возможности. В ней легко помещались и виллы с яхтами для капитана, и слоны с корветами для Гогена.
— И все же, я не понимаю. Чем так привлекательна служба у меня?
— Вы — Лорд, господин.
— Ну да, тут все лорды, куда не плюнь. Вон Гоген тоже лорд. Тем более, он спас тебе жизнь.
— Я очень уважаю господина Гогена и бесконечно благодарен ему за спасение… — тут Спекин сделал паузу, о чем-то размышляя.
— Но… — поторопил его Нимруд.
— Но, мне бы хотелось служить у Вас.
— Ладно, не буду кривить душой и притворяться, что мне не нужны, гм… люди с твоими способностями. Договорились. Только я хотел бы больше узнать о твоем прошлом.
— Прошу прощения, господин, но мое прошлое принадлежит не только мне. Я не могу о нем говорить.
После вчерашнего затянувшегося ужина Гоген с Сартом дрыхли без задних ног. Капитан бросал плоские камни в океан, считая, сколько раз они подпрыгнут. Получалось неважно, то ли от отсутствия навыка, то ли от похмелья. Вьющаяся рядом стайка мальчишек с хохотом пыталась его научить. Нимруд завтракал и размышлял о том, что нужно прекращать это повальное пьянство и браться за дело. У него не было конкретного срока, когда нужно явиться с рекомендательным письмом, но тянуть с визитом также не следовало. Судя по карте, лететь до столицы Федерации было недалеко. Но шаттл не выйдет из дока еще, как минимум, месяц, а скорость его, мягко говоря, оставляла желать лучшего.
— Спекин, узнай ближайший рейс до столицы.
— Сегодня вечером, в 18:00 по времени Федерации. Транспорт, возвращающийся после колонизации. Рейс проходящий. Сколько заказывать мест, господин?
— Когда прибытие в столицу?
— Через три цикла, господин.
— Устраивает, закажи три места…
— Пять мест в бизнес классе, Спекин. — в столовую вошел заспанный Гоген.
— Ты решил лететь со мной? — Нимруд иронично хмыкнул.
— Ты же без меня пропадешь, — Гоген что-то искал глазами. — Спекин, у нас нет, случайно холодненького энергетика?
— Сию секунду, господин. — Спекин с достоинством удалился.
— С чего ты решил, что я такой беспомощный? — Нимруд начинал потихоньку закипать.
— Да не злись, ты… — Гоген упал в кресло, которое жалобно скрипнуло под его весом. — Конечно, ты можешь поехать и без нас, но… Для представительства тебе нужны сопровождающие. Смешно будет выглядеть, если ты явишься к Ганрею один. Словно ты крестьянин какой-то. Во-вторых, ты несильно ориентируешься в этой части галактики… Спасибо, Спекин… А в третьих, Спекин, дай запись вчерашних новостей.
На экране снова возник разрушенный дом с невредимой дверью.
— Мне кажется, — продолжил Гоген, — Когда взрываются дома, откуда ты вышел полчаса назад, есть некоторый повод для беспокойства.
Нимруд задумался. Он давно решил, что Гоген и Сарт ему пригодятся, но не собирался брать их с собой в столицу. Развалины дома его неприятно поразили.
— Там было много людей?
— А какая разница? — Пожал плечами Гоген. Отношение к смерти у Древних было философским. — Человек двести-триста.
— Хорошо, — Нимруд принял решение. — Пять мест в бизнес классе. Полетим с комфортом. Мне нужно прибыть свежим. Не думаю, что в письме для меня хорошие новости.
— Извините, что перебиваю, господин, — Спекин тихо стоял в углу. — Может быть, просто уничтожить это письмо?
— Это невозможно, — скрипнул зубами Нимруд. — Без потери лица, конечно. А я не намерен его терять, иначе у меня не будет морального права вернуться и…
— …распылить в космосе два десятка планет твоей родины, — вполголоса перебил Гоген.
— Нет, но ее я уничтожу.
— У… Как обычно, «ищите женщину».
Путешествие проходило незаметно. Нимруд добрался до коммуникатора и впитывал информацию, которой был лишен во время полета в гиперпространстве. Он много читал о Торговой Федерации. В открытом доступе публиковались координаты планет и уставные документы. Чем больше Нимруд читал, тем больше ему нравился этот союз. Федерация не была агрессивной по определению, но содержала войска для сохранения своей целостности и не скрывала ни лиц, ни целей. Это импонировало Нимруду — воевать только от жажды крови ему было чуждо, но и быть мягкотелой овцой-Швейцарией в мире волков — тоже не хотелось.
— Что, про торгашей читаешь? — Гоген заглянул к нему в экран. — Правильные ребята. Достанут что угодно, и где угодно.
— Ты был в столице?
— В Cato Neimoidia? Нет, не был. Столица любит деньги.
— Ну и название, произнести не могу, язык сломаешь.
— Привыкнешь.
— Судя по видео, там красиво.
— Не верь рекламе. Уж в этом неймодианцы собаку съели. Какая же торговля без рекламы. Слушай, я смотаюсь в трюм, там у меня дальние родственники с вахты возвращаются.
— Может, сюда пригласишь, неудобно как-то встречаться в трюме.
— Гм… Я бы не против, но их два корпуса пехоты по пятьсот человек.
— Ну, тогда вали в трюм и не отвлекай. Только не напивайся… — уже вслед прокричал Нимруд.
— Я… Это… Тоже схожу, пообщаюсь… — У Сарта заблестели глаза.
— Вы там поосторожнее, — съязвил капитан, — а то они о-очень давно женщин не видели. Как бы конфуза не случилось.
— Я-те старый хрыч… — Сарт полез через спинку кресла, намереваясь вцепиться капитану в горло.
— Прекратите! — прошипел Нимруд. — Тут приличные люди летят. Идите в трюм, там хоть удавите друг друга.
Это заявление моментально примирило ссорящихся, и они, прихватив звякающий пакет с яркой надписью «Duty Free», покинули отсек.
— Послал же бог алкашей на мою голову. Один ты, Спекин, нормальный.
— Не совсем, господин.
— Ну, а у тебя что?
— Мой наркотик — информация. Я пьянею, впитывая ее…
— Так… Выключи коммуникатор!
— Нет, нет. Все не так запущено, господин, — продолжал улыбаться Спекин. — Это нельзя сравнивать с наркотическим опьянением, но что-то общее в этом есть. Среди нас даже есть свои наркоманы. Но это изгои нашего общества. Вы не против, господин, если я немного посплю? Я до сих пор не восстановился после кислородного голодания. Да и в бочке было не совсем уютно.
— Конечно, Спекин. Спокойной ночи.
Нимруд читал допоздна. У него из головы не выходили слова Гогена об Инквизиции. В коммуникаторе и базах знаний упоминания о ней если и встречались, то только, как о мифе или об игре чьего-то больного воображения. Да и таких-то упоминаний было — раз-два и обчелся. «Нет, паранойя, — откинулся в кресле Нимруд и прикрыл глаза. — Ну, взорвался дом, что, мы туда одни заходили в этот день? Там бордель, туда ходит куча народа. Может, война кланов местной мафии. Да, что угодно». Но, сколько он себя не убеждал, маленький червячок интуиции твердил: «Опасность!»
Этому «червячку», заложенному в генах, Нимруд привык верить. Именно благодаря этой способности его отец смог поднять кластер в богом забытой провинции и убедить соседей прекратить войны и начать торговать. Вот только интуиция отца не помогла ему распознать эту тварь. Кулаки Нимруда непроизвольно сжались. Он мог ненавидеть. Он любил это состояние и боялся его одновременно. В такие моменты для него не существовало ничего кроме горла врага, в которое нужно вцепиться.
Нимруда разбудил мелодичный голос стюардессы, просящий пристегнуть ремни. Перелет прошел спокойно. Спекин почти все время спал, Нимруд читал до ряби в глазах, троица алкоголиков так и не возвращалась из трюма. Это уже выходило за все рамки. Проснувшийся Спекин щурил круглые глаза, где огромные зрачки окаймляла тонкая нить радужной оболочки. Коммуникатор Гогена молчал как рыба. Та же история была с капитаном и Сартом. Такое впечатление, что они остались в гиперпространстве похмеляться.
Транспорт мягко коснулся бетонной полосы и, плавно замедляя ход, выруливал на место высадки. Уже опустели все кресла, а троица все не появлялась. Злой Нимруд спустился вниз по трапу и собрался окликнуть представителя экипажа, как его глазам открылась картина прощания «родственников».
Из нижнего трапа, горланя песни, выкатилось-выползло штук пятьдесят мелких силикоидов, среди которых, как пизанская башня, возвышался Гоген. Шел он как-то боком и под неестественным углом к земле. По всем законам физики он должен был упасть, но каким-то чудом не падал. «Чудом» оказался Сарт, на котором висел-сидел Гоген. Оба были в превосходном расположении духа и по-свински пьяны. Капитана, пыхтя от натуги, несли следом два силикоида, почему-то оставшиеся трезвыми. Военный патруль неймодианцев уже привычно запихивал пьяную пехоту в комендантский бот. Дело у них спорилось пока не пришла очередь Гогена. Гоген плохо соображал, что здесь происходит. А когда патрульные попытались помочь ему пройти в «луноход», Древний доброжелательно приветствовал новоприбывших дружескими похлопываниями по плечу. От «похлопываний» патрульные приседали. Уже не церемонясь, они попытались скрутить строптивого «пехотинца». Их, видимо, вводило в заблуждение то обстоятельство, что на макушке Гогена едва держался пехотный шлем кого-то из собутыльников, а на шее болтался позаимствованный жетон с номером части. Нужно ли упоминать, что Гоген не любил, когда его трогают руками? Он с трудом сфокусировал взгляд на сержанте патруля и едва заметным ударом лапы отправил его по плавной параболе. Пролетев несколько метров, сержант растянулся на взлетной полосе. С трудом он поднялся с пола и принялся что-то быстро говорить в коммуникатор. Из соседней улицы вынырнул еще один «луноход», и оттуда высыпало подкрепление.
— Битва!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
— Гм… Что, он так крут?
— Ты даже не представляешь насколько. Хорошо, что их очень мало. Иначе я остался бы без работы. Или перешел бы на мирное производство. Кстати, я недавно сделал одну штуку…
— Простите, господа, что перебиваю. Возможно, господину Сарту это будет интересно.
На стене ожил экран. Передавали планетные новости, и Гоген с Сартом с удивлением обнаружили, что показывают окрестности дома, где жил Сарт. Показывали именно окрестности, поскольку дома не существовало. На его месте дымилась куча развороченного хлама, а ровно посередине стояла целая и невредимая дверь с горгульями.
— Ммм-да… — Сарт не выглядел сильно огорченным. — С дверью неймодианцы не обманули. Хорошая вещь, не даром отвалил за нее столько денег. — Гоген, я поживу у тебя, а то у меня денег даже на аренду койки не хватит.
— Меня тоже сегодня выселили, — хмыкнул Гоген. — Но не беда: думаю, Нимруд нас не выгонит.
Шифрограмма №21
От : ШПРЕНГЕР
Кому : ИНСТИТОРИС
Тема : Молот Ведьм
Ваши действия признаны неудовлетворительными. Мы не располагаем большими возможностями в Вашем регионе, чтобы растрачивать ресурсы впустую. Взрыв был поспешен. Позаботьтесь о подготовке общественного мнения. Цель: дискредитировать инициатора.
Ожидайте прибытия специалиста. Ориентировочное время — 20 циклов.
До его прилета у Вас есть еще один шанс. Постарайтесь его использовать.
Нимруд проснулся поздно. В открытые окна слышался шум океана. Непривычное ощущение огромного пространства — после долгих месяцев, проведенных в тесном шаттле. Он, не торопясь, встал и подошел к окну. Первое утро на планете выдалось солнечным и тихим. Океан только мягко урчал, переваливаясь пологими волнами. Нимруду вспоминались песчаные равнины, почти пустыни, своего домашнего мира. Воспоминания туманились временем. «Обратного пути нет. Разве только во главе десятка крейсеров с тучей корветов, и тогда-то он вспомнит молодой мачехе все оскорбления. Лишение Наследного Принца трона не должно сойти ей с рук!»
Кровожадные мечты прервались вежливым стуком.
— Не желаете ли чаю, господин? — в дверях с подносом стоял Спекин. — Здесь в горных долинах растет замечательный черный чай.
— Ты бывал здесь раньше?
— Нет, господин.
— Так откуда ты знаешь про чай?
— У нас свои методы, господин.
— Хорошо. Поставь на столик. Какие у тебя планы?
— Простите, господин, я не понял вопроса.
— Что же здесь непонятного? Ты долетел до планеты, заплатил за проезд огромную сумму в тысячу кредитов.
— Три тысячи, господин.
Нимруд расхохотался, капитан все же хотел его кинуть. Вот старый ворюга.
— Я чем-то Вас рассмешил, господин?
— Да, но это я о своем. Что ты намерен делать дальше?
— Служить Вам, господин, — Спекин похоже считал, что это очевидно, и не стоит тратить время на обсуждение. Для Нимруда же это не казалось таковым.
— Я очень небогат, Спекин.
— Это не имеет значения. Я располагаю достаточным количеством средств, и никогда в них не нуждался, — Спекин продемонстрировал какую-то карточку.
Нимруду карточка ни о чем не говорила. В его родном кластере в обороте были только наличные деньги. А вот Гоген за обладание этим кусочком пластика продал бы душу. Платиновая карточка Центрального Банка Торговой Федерации давала владельцу практически неограниченные возможности. В ней легко помещались и виллы с яхтами для капитана, и слоны с корветами для Гогена.
— И все же, я не понимаю. Чем так привлекательна служба у меня?
— Вы — Лорд, господин.
— Ну да, тут все лорды, куда не плюнь. Вон Гоген тоже лорд. Тем более, он спас тебе жизнь.
— Я очень уважаю господина Гогена и бесконечно благодарен ему за спасение… — тут Спекин сделал паузу, о чем-то размышляя.
— Но… — поторопил его Нимруд.
— Но, мне бы хотелось служить у Вас.
— Ладно, не буду кривить душой и притворяться, что мне не нужны, гм… люди с твоими способностями. Договорились. Только я хотел бы больше узнать о твоем прошлом.
— Прошу прощения, господин, но мое прошлое принадлежит не только мне. Я не могу о нем говорить.
После вчерашнего затянувшегося ужина Гоген с Сартом дрыхли без задних ног. Капитан бросал плоские камни в океан, считая, сколько раз они подпрыгнут. Получалось неважно, то ли от отсутствия навыка, то ли от похмелья. Вьющаяся рядом стайка мальчишек с хохотом пыталась его научить. Нимруд завтракал и размышлял о том, что нужно прекращать это повальное пьянство и браться за дело. У него не было конкретного срока, когда нужно явиться с рекомендательным письмом, но тянуть с визитом также не следовало. Судя по карте, лететь до столицы Федерации было недалеко. Но шаттл не выйдет из дока еще, как минимум, месяц, а скорость его, мягко говоря, оставляла желать лучшего.
— Спекин, узнай ближайший рейс до столицы.
— Сегодня вечером, в 18:00 по времени Федерации. Транспорт, возвращающийся после колонизации. Рейс проходящий. Сколько заказывать мест, господин?
— Когда прибытие в столицу?
— Через три цикла, господин.
— Устраивает, закажи три места…
— Пять мест в бизнес классе, Спекин. — в столовую вошел заспанный Гоген.
— Ты решил лететь со мной? — Нимруд иронично хмыкнул.
— Ты же без меня пропадешь, — Гоген что-то искал глазами. — Спекин, у нас нет, случайно холодненького энергетика?
— Сию секунду, господин. — Спекин с достоинством удалился.
— С чего ты решил, что я такой беспомощный? — Нимруд начинал потихоньку закипать.
— Да не злись, ты… — Гоген упал в кресло, которое жалобно скрипнуло под его весом. — Конечно, ты можешь поехать и без нас, но… Для представительства тебе нужны сопровождающие. Смешно будет выглядеть, если ты явишься к Ганрею один. Словно ты крестьянин какой-то. Во-вторых, ты несильно ориентируешься в этой части галактики… Спасибо, Спекин… А в третьих, Спекин, дай запись вчерашних новостей.
На экране снова возник разрушенный дом с невредимой дверью.
— Мне кажется, — продолжил Гоген, — Когда взрываются дома, откуда ты вышел полчаса назад, есть некоторый повод для беспокойства.
Нимруд задумался. Он давно решил, что Гоген и Сарт ему пригодятся, но не собирался брать их с собой в столицу. Развалины дома его неприятно поразили.
— Там было много людей?
— А какая разница? — Пожал плечами Гоген. Отношение к смерти у Древних было философским. — Человек двести-триста.
— Хорошо, — Нимруд принял решение. — Пять мест в бизнес классе. Полетим с комфортом. Мне нужно прибыть свежим. Не думаю, что в письме для меня хорошие новости.
— Извините, что перебиваю, господин, — Спекин тихо стоял в углу. — Может быть, просто уничтожить это письмо?
— Это невозможно, — скрипнул зубами Нимруд. — Без потери лица, конечно. А я не намерен его терять, иначе у меня не будет морального права вернуться и…
— …распылить в космосе два десятка планет твоей родины, — вполголоса перебил Гоген.
— Нет, но ее я уничтожу.
— У… Как обычно, «ищите женщину».
Путешествие проходило незаметно. Нимруд добрался до коммуникатора и впитывал информацию, которой был лишен во время полета в гиперпространстве. Он много читал о Торговой Федерации. В открытом доступе публиковались координаты планет и уставные документы. Чем больше Нимруд читал, тем больше ему нравился этот союз. Федерация не была агрессивной по определению, но содержала войска для сохранения своей целостности и не скрывала ни лиц, ни целей. Это импонировало Нимруду — воевать только от жажды крови ему было чуждо, но и быть мягкотелой овцой-Швейцарией в мире волков — тоже не хотелось.
— Что, про торгашей читаешь? — Гоген заглянул к нему в экран. — Правильные ребята. Достанут что угодно, и где угодно.
— Ты был в столице?
— В Cato Neimoidia? Нет, не был. Столица любит деньги.
— Ну и название, произнести не могу, язык сломаешь.
— Привыкнешь.
— Судя по видео, там красиво.
— Не верь рекламе. Уж в этом неймодианцы собаку съели. Какая же торговля без рекламы. Слушай, я смотаюсь в трюм, там у меня дальние родственники с вахты возвращаются.
— Может, сюда пригласишь, неудобно как-то встречаться в трюме.
— Гм… Я бы не против, но их два корпуса пехоты по пятьсот человек.
— Ну, тогда вали в трюм и не отвлекай. Только не напивайся… — уже вслед прокричал Нимруд.
— Я… Это… Тоже схожу, пообщаюсь… — У Сарта заблестели глаза.
— Вы там поосторожнее, — съязвил капитан, — а то они о-очень давно женщин не видели. Как бы конфуза не случилось.
— Я-те старый хрыч… — Сарт полез через спинку кресла, намереваясь вцепиться капитану в горло.
— Прекратите! — прошипел Нимруд. — Тут приличные люди летят. Идите в трюм, там хоть удавите друг друга.
Это заявление моментально примирило ссорящихся, и они, прихватив звякающий пакет с яркой надписью «Duty Free», покинули отсек.
— Послал же бог алкашей на мою голову. Один ты, Спекин, нормальный.
— Не совсем, господин.
— Ну, а у тебя что?
— Мой наркотик — информация. Я пьянею, впитывая ее…
— Так… Выключи коммуникатор!
— Нет, нет. Все не так запущено, господин, — продолжал улыбаться Спекин. — Это нельзя сравнивать с наркотическим опьянением, но что-то общее в этом есть. Среди нас даже есть свои наркоманы. Но это изгои нашего общества. Вы не против, господин, если я немного посплю? Я до сих пор не восстановился после кислородного голодания. Да и в бочке было не совсем уютно.
— Конечно, Спекин. Спокойной ночи.
Нимруд читал допоздна. У него из головы не выходили слова Гогена об Инквизиции. В коммуникаторе и базах знаний упоминания о ней если и встречались, то только, как о мифе или об игре чьего-то больного воображения. Да и таких-то упоминаний было — раз-два и обчелся. «Нет, паранойя, — откинулся в кресле Нимруд и прикрыл глаза. — Ну, взорвался дом, что, мы туда одни заходили в этот день? Там бордель, туда ходит куча народа. Может, война кланов местной мафии. Да, что угодно». Но, сколько он себя не убеждал, маленький червячок интуиции твердил: «Опасность!»
Этому «червячку», заложенному в генах, Нимруд привык верить. Именно благодаря этой способности его отец смог поднять кластер в богом забытой провинции и убедить соседей прекратить войны и начать торговать. Вот только интуиция отца не помогла ему распознать эту тварь. Кулаки Нимруда непроизвольно сжались. Он мог ненавидеть. Он любил это состояние и боялся его одновременно. В такие моменты для него не существовало ничего кроме горла врага, в которое нужно вцепиться.
Нимруда разбудил мелодичный голос стюардессы, просящий пристегнуть ремни. Перелет прошел спокойно. Спекин почти все время спал, Нимруд читал до ряби в глазах, троица алкоголиков так и не возвращалась из трюма. Это уже выходило за все рамки. Проснувшийся Спекин щурил круглые глаза, где огромные зрачки окаймляла тонкая нить радужной оболочки. Коммуникатор Гогена молчал как рыба. Та же история была с капитаном и Сартом. Такое впечатление, что они остались в гиперпространстве похмеляться.
Транспорт мягко коснулся бетонной полосы и, плавно замедляя ход, выруливал на место высадки. Уже опустели все кресла, а троица все не появлялась. Злой Нимруд спустился вниз по трапу и собрался окликнуть представителя экипажа, как его глазам открылась картина прощания «родственников».
Из нижнего трапа, горланя песни, выкатилось-выползло штук пятьдесят мелких силикоидов, среди которых, как пизанская башня, возвышался Гоген. Шел он как-то боком и под неестественным углом к земле. По всем законам физики он должен был упасть, но каким-то чудом не падал. «Чудом» оказался Сарт, на котором висел-сидел Гоген. Оба были в превосходном расположении духа и по-свински пьяны. Капитана, пыхтя от натуги, несли следом два силикоида, почему-то оставшиеся трезвыми. Военный патруль неймодианцев уже привычно запихивал пьяную пехоту в комендантский бот. Дело у них спорилось пока не пришла очередь Гогена. Гоген плохо соображал, что здесь происходит. А когда патрульные попытались помочь ему пройти в «луноход», Древний доброжелательно приветствовал новоприбывших дружескими похлопываниями по плечу. От «похлопываний» патрульные приседали. Уже не церемонясь, они попытались скрутить строптивого «пехотинца». Их, видимо, вводило в заблуждение то обстоятельство, что на макушке Гогена едва держался пехотный шлем кого-то из собутыльников, а на шее болтался позаимствованный жетон с номером части. Нужно ли упоминать, что Гоген не любил, когда его трогают руками? Он с трудом сфокусировал взгляд на сержанте патруля и едва заметным ударом лапы отправил его по плавной параболе. Пролетев несколько метров, сержант растянулся на взлетной полосе. С трудом он поднялся с пола и принялся что-то быстро говорить в коммуникатор. Из соседней улицы вынырнул еще один «луноход», и оттуда высыпало подкрепление.
— Битва!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18