Правда, серьезных кризисов, способных послужить настоящим испытанием новых наднациональных механизмов, не происходило.
Однако после завершения полета к Раме I начались быстрые преобразования основных правительственных аппаратов. Во-первых, спешные траты на «Экскалибур» и прочие связанные с Рамой крупные проекты отвлекли средства от уже начатых программ. Во-вторых, начиная с 2132 года громкие и постоянные требования урезать налоги, предоставить больше средств личности как таковой еще более затруднили финансирование. К концу 2133 большинство новых международных организаций растеряли свой персонал, а вместе с ним и эффективность. Так что крах общемирового рынка произошел уже в среде усомнившихся в нем — население потеряло веру в эффективность всей сети международных организаций. Финансовый хаос продолжался, и отдельным странам становилось все проще прекратить выплату взносов тем самым глобальным фондам и организациям, что были способны справиться с несчастьем, правильно применив имеющиеся средства. В первую очередь причиной этому послужила близорукость политических деятелей.
Ужасы Великого хаоса отражены в тысячах исторических текстов. В первые два года на финансовом небе ракетами взрывались обанкротившиеся частные фирмы и корпорации; безработица отодвигала финансовые трудности на второй план — число бездомных и голодающих все увеличивалось. К зиме 2136-2137 годов в общественных парках больших городов возникли городки из лачуг и палаток, муниципалитеты в отчаянии изыскивали средства, чтобы обеспечить их минимумом удобств. Принятые меры должны были уменьшить предположительно временные трудности, обусловленные появлением орд безработных и голодных личностей. Но экономика не собиралась поправляться, жалкие палаточные городки не исчезали. Напротив, они стали как бы городской достопримечательностью, раковые опухоли постепенно превратились в самостоятельные миры, а занятия и интересы их населения были существенно иными, чем в городах, помогавших изгоям. Время шло, и палаточные лагеря сделались очагами отчаяния, бурлящими словно котлы в сердце породивших их городов, вечно грозившими взрывом разнести в клочья то самое, что делало еще возможным их собственное существование. Но пусть и в тревогах, под дамокловым мечом городской анархии, мир проскрипел небывало жестокую зиму 2137-2138 годов, более или менее сохранив основу ткани современной цивилизации.
В начале 2138 года в Италии происходили удивительные события. Вершились они вокруг Микеля Балатрези, еще юного новициата францисканского ордена, который позднее прославился во всем мире под именем св.Микеля Сиенского. В личности св.Микеля, временно приостановившего распад общества, ярко слились гениальность, высокая духовная одаренность, политическое искусство, дар полиглота-оратора, наделенного несомненной харизмой, безошибочно знавшего время и цели. Он как-то вдруг появился на мировой арене в Тоскане, словно бы вынырнул из ниоткуда с вдохновенной религиозной проповедью, успокаивая умы и умиротворяя сердца перепуганных, лишившихся гражданских прав жителей мира. Число его последователей стремительно возрастало, не считаясь с границами стран. Непреклонно требуя от властей обращаться к коллективному способу решения всех проблем, возникающих перед человечеством, он сделался потенциальной угрозой почти для всех мировых политиков. Когда в июне 2138 года он принял мученическую кончину при жутких обстоятельствах, отягчающих вину его губителей, исчезла последняя искра надежды, дарованная человечеству. Цивилизованный мир, который уже многие месяцы удерживала от распада одна только надежда, буквально раскололся.
Последующие четыре года (2138-2142) несли горе живущим. Бесконечной была их литания о бедствиях рода человеческого. Голод, болезни и беззакония бушевали повсюду. Мелкие войны и пустяковые революции трудно было и пересчитать. Полный развал всех институтов современной цивилизации превратил в невероятную фантасмагорию жизнь всех людей, кроме привилегированной горстки, укрывавшейся в комфортабельных и надежных убежищах. Все пошло навыворот, воцарился хаос. Попытки выбраться из него, предпринимавшиеся добропорядочными гражданами, не удавались, поскольку предлагаемые ими решения носили локальный характер, в то время как проблемы человечества имели глобальный масштаб.
Великий хаос простер свою лапу и в космос, к колониям человечества, и разом положил конец славной эре в истории исследований пространства. Экономические невзгоды терзали планету-мать, и разбросанные по Солнечной системе ее колонии, не способные существовать без постоянных денежных вливаний, поддержки оборудованием и кадрами, быстро превратились в заброшенных падчериц Земли. Половина жителей всех колоний возвратилась на Землю в 2140 году; условия жизни на планетах Солнечной системы ухудшились настолько, что, хотя на родной планете приходилось заново привыкать к земному тяготению и повсеместной жуткой бедности, жители колоний предпочитали подобные трудности почти верной гибели, ожидавшей их дома. Процессы иммиграции усилились к 2141 и 2142 годам, когда в колониях начались поломки искусственных экосистем, вызванные катастрофической нехваткой запасных частей для целой армии роботов, поддерживавших жизнь в новых поселениях.
Так что в 2143 году только на Марсе и Луне оставалось по горсточке твердокаменных колонистов. Сообщение между Землей и колониями сделалось неравномерным и хаотичным. Денег не хватало даже на регулярные радиопереговоры с ними. Организация Объединенных Планет прекратила свое существование еще два года назад. Исчез всечеловеческий форум, открытый для проблем рода людского. Совет Объединенных Правительств будет создан только через пять лет. И две умирающие колонии отчаянно и тщетно сопротивлялись подступающей смерти.
В следующем, 2144 году был совершен последний известный пилотируемый космический полет той поры — спасательный рейс, предпринятый экипажем во главе с мексиканкой Бенитой Гарсиа. На чуть ли не самодельном аппарате, собранном из всякого старья, мисс Гарсия вместе с экипажем из троих мужчин сумела подняться на геосинхронную орбиту, к неисправному лайнеру «Джеймс Мартин» — последнему еще работоспособному межпланетному кораблю, — и спасти двадцать четыре человека из сотни детей и женщин, отправленных с Марса. С тех пор любой историк космических перелетов считает спасение пассажиров с борта «Джеймса Мартина» вехой, отмечающей окончание эры. Шесть месяцев спустя были оставлены и обе последние еще живые тогда колонии; почти сорок лет ни один землянин не поднимался на орбиту.
К 2145 году всеми силами сопротивлявшийся мир вновь осознал значимость международных организаций, сочтенных ненужными еще в начале Великого хаоса. Талантливейшие представители рода человеческого, обдумав политическую ситуацию добродетельного начала столетия, начали понимать, что сколько-нибудь цивилизованную жизнь можно будет восстановить лишь коллективными усилиями международных организаций. Совместные титанические усилия на первых порах привели к весьма умеренному успеху, вновь вселившему оптимизм в людские сердца. Начинался процесс обновления. Медленно, очень медленно элементы человеческой цивилизации возвращались на свои прежние места.
Прошло еще два года, и признаки выздоровления наконец показала и экономическая статистика. К 2147 году общемировой валовый продукт сократился до 7% уровня шестилетней давности. Безработица в развитых странах достигала 35%. В странах, не столь передовых или вовсе неразвитых, безработные и трудящиеся с частичной занятостью составляли подчас до 90% населения. По оценкам лишь в жутком 2142 году, когда сильнейшая засуха принесла в тропические районы мира прежние заболевания, от голода скончалось не менее сотни миллионов людей. Астрономическая смертность, вызванная множеством причин, и исчезающе малая рождаемость привели к тому, что за десятилетие, завершающееся 2150 годом, население Земли сократилось на один миллиард.
Великий хаос навсегда оставил глубокий след на психике переживших его. Шли годы. Дети, рожденные уже после хаоса, взрослели, рядом с родителями, осторожными к фобии. В 2160-х и даже 2170-х годах молодежи вольностей не позволяли. Жуткий отпечаток, оставленный хаосом на юных годах старшего поколения, не рубцевался, заставлял взрослых настаивать на родительской строгости в воспитании. Они твердо знали: жизнь — это не прогулка в парке с аттракционами. Скорее напротив — дело смертельно опасное, и только твердые идеалы, власть над собой и настойчивость в продвижении к достойной цели могут подарить успех.
Итак, к 2170-м годам в обществе воцарился дух, далекий от laissez-faire пятидесятилетней давности. Многие из старинных и стабильных общественных институтов, например национальное государство как таковое, римско-католическая церковь и Британская монархия, пережили ренессанс за время полувекового междуцарствия. Их процветание было обусловлено проявленной приспособляемостью — именно они и сумели сразу возглавить перестройку, последовавшую за Великим хаосом.
К концу 2170-х, когда видимость стабильности вновь посетила планету, возродился интерес и к космосу. Воссозданное Международное космическое агентство — один из многочисленных административных придатков Совета Объединенных Правительств — отправило в космос новое поколение наблюдательных спутников и спутников связи. Поначалу к деятельности за пределами атмосферы правительства относились с большой осторожностью, и годовой бюджет МКА был весьма невелик. Активность в космосе проявляли только развитые страны. Но после первых успешных пилотируемых полетов на 2190-е годы запланировали уже целый ряд космических мероприятий. Чтобы укомплектовать экипажи кораблей обученными специалистами, в 2188 году открыли новую Космическую академию, и через четыре года из нее вышли первые выпускники.
До 2196 года, в течение двадцати лет, предшествовавших открытию второго корабля раман, на Земле наблюдался устойчивый невысокий, но вполне предсказуемый рост. С точки зрения технологии, в том году человечество никуда не сдвинулось с уровня, достигнутого семьдесят лет назад, перед первой встречей с внеземной цивилизацией. К моменту второго визита гостей извне опыт космических перелетов оказался в значительной мере утерян; впрочем, в кое-каких жизненно важных отраслях, скажем в медицине и обработке информации, в последнем десятилетии XXII века человеческое общество обнаружило явное превосходство над достижениями родителей в 2130 году. Прошлый и нынешний корабли раман летели к дому схожих, но все-таки неодинаковых цивилизаций, и самое главное: поколения, жившие в 2196 году, особенно те, кто постарше, — а они-то и определяли политику, — пережили и помнили самые болезненные годы Великого хаоса. Они прекрасно знали, что такое страх. И его могучая сила определила намерения тех, кто организовывал экспедицию человечества на Раму II.
6. LA SIGNORA САБАТИНИ
— Итак, вы как раз работали над докторской диссертацией по физике в SMU, когда ваш муж сделал свое нашумевшее предсказание вспышки сверхновой 2191 года?
Элейн Браун сидела в большом и мягком кресле в собственной гостиной. Облаченная в абсолютно не женственный строгий коричневый костюм и блузку с высоким стоячим воротничком, она выглядела скованной и озабоченной, как будто не могла дождаться окончания интервью.
— Шел уже второй год аспирантуры, Дэвид был моим руководителем, — осторожно проговорила она, вопросительно поглядывая на мужа. Тот был в другой половине комнаты, за камерами. — Дэвид очень внимательно относился к своим выпускникам. Все знали об этом. Выбирая SMU для диссертационной работы, я это учитывала.
Франческа Сабатини выглядела великолепно. Длинные светлые волосы свободно ниспадали на плечи. Дорогую шелковую блузку украшал просто королевской синевы бант, завязанный вокруг шеи. Брюки были того же цвета, что и бант. Она сидела в кресле рядом с Элейн. Между ними на невысоком столике стояли две чашки кофе.
— Доктор Браун, кажется, уже был тогда женат? Я хочу сказать, когда он стал вашим руководителем.
Элейн заметно покраснела, не успев дослушать вопрос Франчески. Итальянка по-прежнему невинно улыбалась, словно бы в ее словах не было никакого подвоха. Миссис Браун помедлила, вздохнула и неуверенным голосом начала.
— Да-да, помнится, во время нашего знакомства он был еще официально женат, но развод оформили прежде, чем я завершила диссертацию. — Тут она вновь умолкла и лицо ее просветлело. — Он тогда подарил мне обручальное кольцо — сразу как только я закончила работу.
Франческа Сабатини пристально разглядывала предмет своего интервью. «После этих слов я могла бы разделать тебя под орех, — быстро пронеслось в ее голове.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Однако после завершения полета к Раме I начались быстрые преобразования основных правительственных аппаратов. Во-первых, спешные траты на «Экскалибур» и прочие связанные с Рамой крупные проекты отвлекли средства от уже начатых программ. Во-вторых, начиная с 2132 года громкие и постоянные требования урезать налоги, предоставить больше средств личности как таковой еще более затруднили финансирование. К концу 2133 большинство новых международных организаций растеряли свой персонал, а вместе с ним и эффективность. Так что крах общемирового рынка произошел уже в среде усомнившихся в нем — население потеряло веру в эффективность всей сети международных организаций. Финансовый хаос продолжался, и отдельным странам становилось все проще прекратить выплату взносов тем самым глобальным фондам и организациям, что были способны справиться с несчастьем, правильно применив имеющиеся средства. В первую очередь причиной этому послужила близорукость политических деятелей.
Ужасы Великого хаоса отражены в тысячах исторических текстов. В первые два года на финансовом небе ракетами взрывались обанкротившиеся частные фирмы и корпорации; безработица отодвигала финансовые трудности на второй план — число бездомных и голодающих все увеличивалось. К зиме 2136-2137 годов в общественных парках больших городов возникли городки из лачуг и палаток, муниципалитеты в отчаянии изыскивали средства, чтобы обеспечить их минимумом удобств. Принятые меры должны были уменьшить предположительно временные трудности, обусловленные появлением орд безработных и голодных личностей. Но экономика не собиралась поправляться, жалкие палаточные городки не исчезали. Напротив, они стали как бы городской достопримечательностью, раковые опухоли постепенно превратились в самостоятельные миры, а занятия и интересы их населения были существенно иными, чем в городах, помогавших изгоям. Время шло, и палаточные лагеря сделались очагами отчаяния, бурлящими словно котлы в сердце породивших их городов, вечно грозившими взрывом разнести в клочья то самое, что делало еще возможным их собственное существование. Но пусть и в тревогах, под дамокловым мечом городской анархии, мир проскрипел небывало жестокую зиму 2137-2138 годов, более или менее сохранив основу ткани современной цивилизации.
В начале 2138 года в Италии происходили удивительные события. Вершились они вокруг Микеля Балатрези, еще юного новициата францисканского ордена, который позднее прославился во всем мире под именем св.Микеля Сиенского. В личности св.Микеля, временно приостановившего распад общества, ярко слились гениальность, высокая духовная одаренность, политическое искусство, дар полиглота-оратора, наделенного несомненной харизмой, безошибочно знавшего время и цели. Он как-то вдруг появился на мировой арене в Тоскане, словно бы вынырнул из ниоткуда с вдохновенной религиозной проповедью, успокаивая умы и умиротворяя сердца перепуганных, лишившихся гражданских прав жителей мира. Число его последователей стремительно возрастало, не считаясь с границами стран. Непреклонно требуя от властей обращаться к коллективному способу решения всех проблем, возникающих перед человечеством, он сделался потенциальной угрозой почти для всех мировых политиков. Когда в июне 2138 года он принял мученическую кончину при жутких обстоятельствах, отягчающих вину его губителей, исчезла последняя искра надежды, дарованная человечеству. Цивилизованный мир, который уже многие месяцы удерживала от распада одна только надежда, буквально раскололся.
Последующие четыре года (2138-2142) несли горе живущим. Бесконечной была их литания о бедствиях рода человеческого. Голод, болезни и беззакония бушевали повсюду. Мелкие войны и пустяковые революции трудно было и пересчитать. Полный развал всех институтов современной цивилизации превратил в невероятную фантасмагорию жизнь всех людей, кроме привилегированной горстки, укрывавшейся в комфортабельных и надежных убежищах. Все пошло навыворот, воцарился хаос. Попытки выбраться из него, предпринимавшиеся добропорядочными гражданами, не удавались, поскольку предлагаемые ими решения носили локальный характер, в то время как проблемы человечества имели глобальный масштаб.
Великий хаос простер свою лапу и в космос, к колониям человечества, и разом положил конец славной эре в истории исследований пространства. Экономические невзгоды терзали планету-мать, и разбросанные по Солнечной системе ее колонии, не способные существовать без постоянных денежных вливаний, поддержки оборудованием и кадрами, быстро превратились в заброшенных падчериц Земли. Половина жителей всех колоний возвратилась на Землю в 2140 году; условия жизни на планетах Солнечной системы ухудшились настолько, что, хотя на родной планете приходилось заново привыкать к земному тяготению и повсеместной жуткой бедности, жители колоний предпочитали подобные трудности почти верной гибели, ожидавшей их дома. Процессы иммиграции усилились к 2141 и 2142 годам, когда в колониях начались поломки искусственных экосистем, вызванные катастрофической нехваткой запасных частей для целой армии роботов, поддерживавших жизнь в новых поселениях.
Так что в 2143 году только на Марсе и Луне оставалось по горсточке твердокаменных колонистов. Сообщение между Землей и колониями сделалось неравномерным и хаотичным. Денег не хватало даже на регулярные радиопереговоры с ними. Организация Объединенных Планет прекратила свое существование еще два года назад. Исчез всечеловеческий форум, открытый для проблем рода людского. Совет Объединенных Правительств будет создан только через пять лет. И две умирающие колонии отчаянно и тщетно сопротивлялись подступающей смерти.
В следующем, 2144 году был совершен последний известный пилотируемый космический полет той поры — спасательный рейс, предпринятый экипажем во главе с мексиканкой Бенитой Гарсиа. На чуть ли не самодельном аппарате, собранном из всякого старья, мисс Гарсия вместе с экипажем из троих мужчин сумела подняться на геосинхронную орбиту, к неисправному лайнеру «Джеймс Мартин» — последнему еще работоспособному межпланетному кораблю, — и спасти двадцать четыре человека из сотни детей и женщин, отправленных с Марса. С тех пор любой историк космических перелетов считает спасение пассажиров с борта «Джеймса Мартина» вехой, отмечающей окончание эры. Шесть месяцев спустя были оставлены и обе последние еще живые тогда колонии; почти сорок лет ни один землянин не поднимался на орбиту.
К 2145 году всеми силами сопротивлявшийся мир вновь осознал значимость международных организаций, сочтенных ненужными еще в начале Великого хаоса. Талантливейшие представители рода человеческого, обдумав политическую ситуацию добродетельного начала столетия, начали понимать, что сколько-нибудь цивилизованную жизнь можно будет восстановить лишь коллективными усилиями международных организаций. Совместные титанические усилия на первых порах привели к весьма умеренному успеху, вновь вселившему оптимизм в людские сердца. Начинался процесс обновления. Медленно, очень медленно элементы человеческой цивилизации возвращались на свои прежние места.
Прошло еще два года, и признаки выздоровления наконец показала и экономическая статистика. К 2147 году общемировой валовый продукт сократился до 7% уровня шестилетней давности. Безработица в развитых странах достигала 35%. В странах, не столь передовых или вовсе неразвитых, безработные и трудящиеся с частичной занятостью составляли подчас до 90% населения. По оценкам лишь в жутком 2142 году, когда сильнейшая засуха принесла в тропические районы мира прежние заболевания, от голода скончалось не менее сотни миллионов людей. Астрономическая смертность, вызванная множеством причин, и исчезающе малая рождаемость привели к тому, что за десятилетие, завершающееся 2150 годом, население Земли сократилось на один миллиард.
Великий хаос навсегда оставил глубокий след на психике переживших его. Шли годы. Дети, рожденные уже после хаоса, взрослели, рядом с родителями, осторожными к фобии. В 2160-х и даже 2170-х годах молодежи вольностей не позволяли. Жуткий отпечаток, оставленный хаосом на юных годах старшего поколения, не рубцевался, заставлял взрослых настаивать на родительской строгости в воспитании. Они твердо знали: жизнь — это не прогулка в парке с аттракционами. Скорее напротив — дело смертельно опасное, и только твердые идеалы, власть над собой и настойчивость в продвижении к достойной цели могут подарить успех.
Итак, к 2170-м годам в обществе воцарился дух, далекий от laissez-faire пятидесятилетней давности. Многие из старинных и стабильных общественных институтов, например национальное государство как таковое, римско-католическая церковь и Британская монархия, пережили ренессанс за время полувекового междуцарствия. Их процветание было обусловлено проявленной приспособляемостью — именно они и сумели сразу возглавить перестройку, последовавшую за Великим хаосом.
К концу 2170-х, когда видимость стабильности вновь посетила планету, возродился интерес и к космосу. Воссозданное Международное космическое агентство — один из многочисленных административных придатков Совета Объединенных Правительств — отправило в космос новое поколение наблюдательных спутников и спутников связи. Поначалу к деятельности за пределами атмосферы правительства относились с большой осторожностью, и годовой бюджет МКА был весьма невелик. Активность в космосе проявляли только развитые страны. Но после первых успешных пилотируемых полетов на 2190-е годы запланировали уже целый ряд космических мероприятий. Чтобы укомплектовать экипажи кораблей обученными специалистами, в 2188 году открыли новую Космическую академию, и через четыре года из нее вышли первые выпускники.
До 2196 года, в течение двадцати лет, предшествовавших открытию второго корабля раман, на Земле наблюдался устойчивый невысокий, но вполне предсказуемый рост. С точки зрения технологии, в том году человечество никуда не сдвинулось с уровня, достигнутого семьдесят лет назад, перед первой встречей с внеземной цивилизацией. К моменту второго визита гостей извне опыт космических перелетов оказался в значительной мере утерян; впрочем, в кое-каких жизненно важных отраслях, скажем в медицине и обработке информации, в последнем десятилетии XXII века человеческое общество обнаружило явное превосходство над достижениями родителей в 2130 году. Прошлый и нынешний корабли раман летели к дому схожих, но все-таки неодинаковых цивилизаций, и самое главное: поколения, жившие в 2196 году, особенно те, кто постарше, — а они-то и определяли политику, — пережили и помнили самые болезненные годы Великого хаоса. Они прекрасно знали, что такое страх. И его могучая сила определила намерения тех, кто организовывал экспедицию человечества на Раму II.
6. LA SIGNORA САБАТИНИ
— Итак, вы как раз работали над докторской диссертацией по физике в SMU, когда ваш муж сделал свое нашумевшее предсказание вспышки сверхновой 2191 года?
Элейн Браун сидела в большом и мягком кресле в собственной гостиной. Облаченная в абсолютно не женственный строгий коричневый костюм и блузку с высоким стоячим воротничком, она выглядела скованной и озабоченной, как будто не могла дождаться окончания интервью.
— Шел уже второй год аспирантуры, Дэвид был моим руководителем, — осторожно проговорила она, вопросительно поглядывая на мужа. Тот был в другой половине комнаты, за камерами. — Дэвид очень внимательно относился к своим выпускникам. Все знали об этом. Выбирая SMU для диссертационной работы, я это учитывала.
Франческа Сабатини выглядела великолепно. Длинные светлые волосы свободно ниспадали на плечи. Дорогую шелковую блузку украшал просто королевской синевы бант, завязанный вокруг шеи. Брюки были того же цвета, что и бант. Она сидела в кресле рядом с Элейн. Между ними на невысоком столике стояли две чашки кофе.
— Доктор Браун, кажется, уже был тогда женат? Я хочу сказать, когда он стал вашим руководителем.
Элейн заметно покраснела, не успев дослушать вопрос Франчески. Итальянка по-прежнему невинно улыбалась, словно бы в ее словах не было никакого подвоха. Миссис Браун помедлила, вздохнула и неуверенным голосом начала.
— Да-да, помнится, во время нашего знакомства он был еще официально женат, но развод оформили прежде, чем я завершила диссертацию. — Тут она вновь умолкла и лицо ее просветлело. — Он тогда подарил мне обручальное кольцо — сразу как только я закончила работу.
Франческа Сабатини пристально разглядывала предмет своего интервью. «После этих слов я могла бы разделать тебя под орех, — быстро пронеслось в ее голове.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64