Жаль, что я не запланировала всего этого еще перед отлетом из Узла».
Пока Николь старалась справиться с собственной эмоциональной реакцией на неожиданное взросление детей, Ричард болтал с обеими Тиассо. Они непринужденно отвечали на его вопросы. Ричард весьма удивлялся их возможностям, физическим и умственным.
– Неужели весь этот объем информации вы храните в своей памяти? спросил он у роботов в середине разговора.
– Подробной информацией о вашем здоровье располагаем лишь мы, Тиассо, отвечала 009-я. – Однако все гуманоидные биоты имеют доступ к широкому диапазону основных фактов. Впрочем, в момент первого контакта с людьми все типы биотов будут лишены части своей памяти. В ней не останется ни одного события, связанного с Орлом, Узлом, теми ситуациями, что имели место во время вашего сна. Из всего этого раннего периода мы будем располагать лишь информацией о вашем здоровье – все эти данные сохранятся в нас, Тиассо.
Николь как раз подумала об Узле.
– Вы до сих пор находитесь в контакте с Орлом? – вдруг спросила она.
– Нет, – на этот раз ответила 017-я Тиассо. – Безусловно, Орел или кто-либо, представляющий интеллект Узла, периодически контролирует ход нашей экспедиции, однако, после того как Рама оставил Ангар, никаких контактов не осуществлялось. Вы, мы и Рама предоставлены самим себе до выполнения поставленной задачи.
Кэти стояла перед высоким зеркалом и изучала свое нагое тело. Прошел месяц, но оно все еще оставалось для нее новым. Ей нравилось трогать себя. В особенности ей нравилось гладить свои груди и следить за поднимающимися сосками. Тогда она начинала оглаживать себя повсюду, пока наконец по телу не начинали волнами бегать мурашки, и хотелось плакать от удовольствия.
Мать объяснила ей, что это такое, но, когда Кэти захотела поговорить обо всем еще пару раз, сказала ей тихонько перед обедом.
– Мастурбация – это очень личная вещь, дорогая, и о ней говорят разве что с самыми близкими друзьями.
Ждать помощи от Элли не приходилось. Кэти не видела, чтобы сестра разглядывала себя, хотя бы разок. «Наверное, она никогда так не делает, подумала Кэти. – И, безусловно, не хочет говорить об этом».
– Ты уже помылась? – услыхала Кэти голос сестры из соседней комнаты. У каждой из девочек была отдельная спальня, однако ванная комната была одна на двоих.
– Да, – откликнулась Кэти.
Скромная Элли явилась в ванную завернутая в полотенце и коротко глянула на сестру, нагой красовавшуюся перед зеркалом. Младшая хотела что-то сказать, но передумала, сбросила полотенце и, ежась, вступила под душ.
Кэти следила за Элли через прозрачную дверь. Поглядев на тело сестры, она переводила взгляд на отражение собственного тела в зеркале и сравнивала каждую анатомическую деталь. Кэти решила, что лицо и цвет кожи у нее получше – после отца она была в семье, пожалуй, самой светлокожей, но у Элли была превосходная фигура.
– Почему я так похожа на мальчишку? – спросила Кэти у Николь недели через две, закончив читать кубик, содержащий описание старинных мод.
– Почему именно, я тебе не могу объяснить, – Николь отвлеклась от собственного чтения. – Генетика – чрезвычайно сложная вещь... Грегор Мендель даже не подозревал насколько.
Усмехнувшись самой себе – ясно, что Кэти просто не могла понять ее, Николь поправилась.
– Кэти, – продолжала она уже не столь наставительным тоном. – Каждый ребенок несет в себе уникальную комбинацию особенностей обоих своих родителей. Эти определяющие характеристики записываются на молекулах, именуемых генами. И наследственность одной пары может проявиться в миллиардах различных комбинаций. Вот почему дети одних родителей отличаются друг от друга.
Кэти нахмурилась – ее интересовало другое. Николь поняла и добавила утешительным тоном:
– К тому же твою фигуру мальчишеской не назовешь, ну разве что атлетической.
– В любом случае, – Кэти показала на сестру, углубившуюся в занятия в углу гостиной, – я на Элли мало похожа. Вот у нее тело действительно привлекательное, грудь даже больше и выше, чем у тебя.
Николь расхохоталась.
– Да, у Элли фигура впечатляющая. Но и у тебя не хуже – просто вы разные, – и Николь возвратилась к чтению, полагая, что разговор окончен.
– А в этих журналах таких женщин, как я, немного, – после недолгого молчания возобновила беседу Кэти. Она показала на экран своего электронного блокнота, но Николь не обратила внимания. – А знаешь что, мама, – продолжила дочь, – по-моему, Орел что-то напутал в моем ложе. Наверное, я получила гормоны, предназначенные Патрику или Бенджи.
– Кэти, дорогая, – ответила Николь, осознав, что дочь действительно расстроена своей фигурой, – могу тебя уверить, ты осталась такой же, как было запрограммировано в генах в момент зачатия. Ты очаровательная и умная юная женщина. И будешь куда счастливее, если перестанешь искать в себе недостатки, а обратишься к многочисленным достоинствам.
После пробуждения их разговоры имели одну и ту же направленность. Кэти казалось, что мать не хочет понять ее и всегда готова отвечать наставлением или колкостью. «Жить – это не значит быть довольной собой», вечно звучало в ушах Кэти. С другой стороны, Элли как будто бы удостаивалась одних похвал: «Элли так хорошо учится, хотя начала лишь недавно», «Элли всегда поможет, ее ни о чем не надо просить», «Почему у тебя всегда не хватает терпения на Бенджи, поучись у Элли».
«Сперва у нее Симона, потом Элли, – говорила себе Кэти, голой улегшись под одеяло после ссоры с сестрой... Мать отругала только ее. – Она не понимает меня. Мы такие разные. Можно и не пытаться...»
Пальцы сновали по телу, возбуждая желание. Кэти, предвкушая, вздохнула. «Во всяком случае, – решила она, – кое в чем можно обойтись и без матери».
– Ричард, – сказала Николь. Они были в постели. До Марса оставалось еще шесть недель пути.
– Ммммм, – отозвался он, засыпая.
– Меня беспокоит Кэти, – проговорила Николь. – Меня радует прогресс прочих детей, особенно Бенджи, благослови его Господь. Но Кэти тревожит меня по-настоящему.
– Чем именно? – поинтересовался Ричард, опираясь на один локоть.
– Своими мнениями. Кэти невероятно эгоцентрична. Она раздражительна и нетерпелива с другими детьми, даже с Патриком, который обожает ее. Она все время противоречит мне, часто из-за пустяков. И, по-моему, слишком много времени проводит в своей комнате.
– Ей скучно, – ответил Ричард. – Физически Кэти уже чуть за двадцать. Пойми – она молодая женщина, ей уже на свидания бегать пора, а тут еще независимый нрав. Здесь же ей не на кого поглядеть... Признай, и мы подчас относимся к ней, словно к двенадцатилетней девочке.
Николь молчала. Ричард потянулся к ее руке.
– Мы же всегда знали, что наша Кэти самая тонкая из детей. Увы, ей досталось от меня слишком много.
– Но ты по крайней мере направляешь собственную энергию в дело, возразила Николь. – А Кэти то строит, то разрушает... Ричард, поговори с ней. Иначе у нас возникнут проблемы, когда мы встретимся с другими людьми.
– И что же мне сказать ей? – помолчав, осведомился Ричард. – Что жизнь – не цепь развлечений?.. И зачем выгонять ее из комнаты, из придуманного ею мирка? Возможно, там интереснее. К несчастью, в Новом Эдеме в настоящее время нет ничего привлекательного для молодой женщины.
– Я рассчитывала на большее понимание с твоей стороны, – ответила Николь с некоторым раздражением. – Ричард, мне нужна твоя помощь. К тому же Кэти лучше реагирует на тебя.
Ричард снова умолк, опускаясь в постель.
– Пойдем с ней завтра кататься на водных лыжах – она это любит, – и я попрошу ее хотя бы считаться с остальными членами семьи.
– Очень хорошо. Великолепно, – проговорил Ричард, закончив читать тетрадь Патрика. Он выключил блокнот и поглядел на мальчика, с некоторым беспокойством глядевшего на него из кресла.
– Ты быстро освоил алгебру, – продолжил Ричард. – У тебя явные способности к математике. Когда в Новом Эдеме появятся люди, ты будешь вполне подготовлен для поступления в университет – по крайней мере по математике и точным наукам.
– Но мама говорит, что с английским у меня не все в порядке, – ответил Патрик. – Она утверждает, что такие сочинения пишут малые дети.
Услыхав разговор, из кухни выглянула Николь.
– Патрик, дорогой, Гарсиа 041 говорит, что к письму ты относишься легкомысленно. Я понимаю, что за один вечер всего не выучишь, но, если ты хочешь избежать недоразумений при встрече с остальными людьми, тебе следует подтянуться.
Входная дверь вдруг распахнулась, внутрь влетела Кэти. За ней следовала Элли. Кэти сияла.
– Извините за опоздание, – сказала она, – но у нас был такой день, она обернулась к Патрику. – Я сам а переправилась на лодке через все озеро Шекспир. Гарсиа мы оставили на берегу.
Элли восторга сестры не разделяла, она даже казалась обиженной.
– С тобой все в порядке, детка? – спросила Николь у младшей дочери, пока Кэти потчевала семейство повествованием о приключении на озере.
– Так здорово было, – делилась впечатлениями Кэти. – Мы мчались по волнам, быстро-быстро. Бам-бам-бам – с волны на волну. Мне даже казалось, что я лечу.
– Лодки – это не игрушки, – отозвалась спустя недолгое время Николь. Она пригласила всех к столу. Бенджи, таскавший пальцами на кухне салат из миски, последним присоединился к обедающим.
– А что бы ты стала делать, если бы лодка перевернулась? поинтересовалась Николь, когда все уселись за стол.
– Гарсиа спасли бы нас, – в голосе Кэти не было сомнений. Их там было трое на берегу, и все приглядывали за нами... В конце концов, зачем еще они нужны... Кстати, мы были в спасательных жилетах, и я умею плавать.
– А твоя сестра – нет, – с осуждением в голосе возразила Николь, – и ты знаешь, что ей было бы страшно упасть в воду.
Кэти начала возражать, но Ричард вмешался и переменил тему прежде, чем успел вспыхнуть конфликт. Все нервничали и без того. Рама уже месяц находился на орбите вокруг Марса, а с Земли никто не прилетел. Николь всегда предполагала, что встреча с людьми состоится сразу же, как только Рама выйдет на орбиту Марса.
После обеда вместе с Ричардом все отправились в маленькую обсерваторию на заднем дворе, чтобы поглядеть на Марс. Обсерватория была подключена к датчикам внешнего обзора, но на самом Раме она ничего не позволяла видеть вне Нового Эдема (Орел твердо настаивал на этом во время обсуждения проекта), так что люди могли только наслаждаться великолепным видом красной планеты.
Особенно любил эти наблюдения Бенджи. Он гордо показывал на вулканы в районе Тарсис, на огромный каньон, именуемый Долиной Маринера, и область Хрис, где более двухсот лет назад опустился на Марс первый «Викинг» [американский космический аппарат, впервые совершивший посадку на поверхность Марса в 1976 г.]. К югу от станции Матч, ядра крупной марсианской колонии, заброшенной в скорбные годы, последовавшие за Великим хаосом, образовывалась пыльная буря. Ричард рассуждал вслух о том, что эта буря может распространиться на всю планету: наступало время подобных бурь.
– А что будет, если земляне не прилетят? – спросила Кэти во время паузы в наблюдениях. – Мама, только отвечай прямо. Мы уже не дети.
Николь не обратила внимания на выпад.
– Если я ничего не забыла, мы должны оставаться на орбите Марса шесть месяцев. Если за это время встреча не состоится, Рама направится к Земле. – Она помедлила несколько секунд. – Но о том, что будет после того, мы с отцом не имеем ни малейшего представления. Орел сказал, что, если придется обращаться к дублирующим планам, нам сообщат ровно столько, сколько следует знать.
На громадном настенном экране сменяли друг Друга изображения Марса.
– А где же Земля? – спросил Бенджи.
– Она обращается вокруг Солнца внутри орбиты Марса, третья от нашего светила планета, – ответил Ричард. – Помнишь, я показывал тебе все планеты на компьютере.
– Я не об этом, – очень медленно проговорил Бенджи. – Я хочу видеть Землю.
Простая просьба. Ричарду даже в голову не приходило, хотя он уже не раз приводил семью в обсерваторию, что детям интересен маленький голубой огонек в звездном небе.
– Отсюда Землю не разглядеть, чересчур далеко, – Ричард запросил у базы данных процедуру выхода на нужный видеодатчик. – Она выглядит как яркая звезда, например Сириус.
Ричард не понимал их. Стоило только ему отыскать Землю и установить в центре экрана крохотный огонек, как дети с неподдельным вниманием принимались изучать светлую точку.
«Это наш дом, – думала Николь, удивленная внезапной сменой настроения в комнате, – хоть вы и не были там, мои дорогие». Она тоже смотрела на эту звездочку, и воспоминания о Земле сменяли друг друга. Николь почувствовала такую тоску по дому, такое стремление вернуться на благословенную, полную чудес океанскую планету. Слезы наполнили ее глаза, и она постаралась обнять сбившихся в кучу детей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68