А сначала контейнер будет отстрелен в Космос. Так что от «Пепла» – простите за каламбур – даже пепла не останется...
– Поэтому нападающие, видимо, на первом этапе столкновения ограничатся угрозой и предупредительными ударами, от которых надежно защищает антирадиационный блок. Учитывая это, при первых признаках тревоги весь экипаж должен сосредоточиться именно там... Все, кроме дежурного по рубке. «Прием» бандитам окажут мои люди – можете на них положиться...
– Разумно, – согласился кэп, – но люди дока Сандерса...
– В первую очередь должна быть гарантирована безопасность экипажа – без этого Груз просто не сможет быть доставлен на Нимейю... – Полковник расцепил пальцы и провел ладонью по короткой щетке волос. – Повторяю: нет оснований полагать, что нас попытаются сразу же уничтожить. Поэтому острой необходимости загонять всех людей на корабле в один отсек – нет. Если говорить по-хорошему, лучшее, что сможет сделать в этой ситуации весь этот детский сад под командой своего академика, – это оставаться пристегнутыми к противоперегрузочным лежанкам и не мешать вашим и моим людям... В каютах, в конце концов, есть средства индивидуальной защиты... Поверьте, это не первая операция такого рода, в которой мне приходится участвовать.
– Что ж – вам виднее, – согласился поостывший уже кэп Даниэльс. – Я отдам соответствующее распоряжение. Теперь займемся делом – я своим, вы – своим...
* * *
– Ч-черт – жутко мне, – признался Робби. – Словно не на помощь идем, а на абордаж... Что нам делать-то теперь – после маневра сближения? Кэп распорядился всем, не занятым в процессе управления судном, сосредоточиться в антирадиационном отсеке... На нас это распространяется?
Русти тоже было не по себе на вмиг опустевшем «Констеллейшн», каким он вдруг застал родной корабль, поднявшись из противоперегрузочного кресла. Коридоры были безлюдны и наполнены шорохом расширяющихся после удара шестью «ж» уплотнительных соединений. Полупригашенное освещение только добавляло жути. На всех мониторах коммутаторов, развешанных по коридорам, была выставлена одна и та же картинка с бортового телескопа – на ней медленно вращалась надвигающаяся из пустоты безмолвная, ажурная, но и зловещая в то же время конструкция «Леди Игрек» – судна типа «суперклипер» сомнительной принадлежности.
Выполнить капитанское распоряжение относительно укрытия в противорадиационном отсеке Русти не торопился – он нутром чуял, что нужен здесь, а не в герметически запертом получулане защитного блока. Нет, не то чтобы Русти не боялся гамма-удара – боялся, и еще как, но чувствовал он в ситуации этой какой-то подвох. А чутье редко обманывало его. Чутье... Ощущение тревоги... А налетевший на него из-за угла Роб Мак-Интайр еще более уверил его в правильности этого ощущения.
– Понимаешь... – растерянно зашептал тот. – Как дали сигнал тревоги, я сразу растерялся: какой там противорадиационный бокс, когда по Уставу техдежурный при объявлении тревоги должен следовать в рубку управления и получить задание... Ну я – поколебался, поколебался и ломанул в рубку... А там – понимаешь – ни-ко-го! Ни-ко-го! Там же ведь дежурные по штурманской вахте должны находиться... Христо и Беннигсен... А там – ни-ко-го! Пустые кресла... И – и – кровь...
Русти понял, что жареным уже не пахнет. Жареным несло вовсю. Он поправил на поясе табельный шпалер.
– Кажется, влипли мы... – он снял оружие с предохранителя. – Дуй на второй уровень – поднимай Следователя из амортизаторов и излагай ему все. Дальше – поступаешь в его полное распоряжение. Я обхожу коридор по периметру, и встречаемся у стыковочного. Понял?
Робби понял. Он тоже снял свой «узи» с предохранителя и припустил к переходному тамбуру.
– Кэп? – осведомился в микрофон коммутатора Русти. – Кэп? Вы слышите меня?
Коммутатор молчал как мертвый.
Выставив перед собой ствол, Русти двинулся по коридору. Дойдя до дверей осевой холодильной камеры, он вдруг остановился как громом пораженный. Господи – да ведь там идеальное место для засады диверсанта, о котором они толковали с Федеральным Следователем! Как он забыл про эти сотни кубометров бесконтрольного пространства на борту «Констеллейшн»?
Догадка показалась ему столь блестящей, что про осторожность он и вовсе забыл. Прокрутив маховик запорного устройства, боцман рванул в сторону как можно более резко – настолько, насколько возможно резко рвануть выполненную из нескольких слоев теплонепроницаемого композита плиту, и влетел в пронизанную жутким холодом тьму. Которую тут же рассеяли огни автоматически врубившегося освещения. Мир вокруг Русти засверкал миллионами отраженных в кристалликах изморози огней, и на минуту он полностью утратил ориентацию, беспомощно выставив перед собой оружие и бестолково вертя головой в разные стороны.
* * *
«И в этот самый момент, мистер, – грустно усмехаясь, продолжал свою историю Хенки, – в этот самый момент дверь номера пятого – того самого, обитательница которого не соизволила даже явиться на „вечер знакомств“, наконец-то отворилась, и из нее в коридор выпорхнуло удивительной, знаете ли, хрупкости белокурое создание в пушистом белоснежном халате, с перекинутым за шею полотенцем, с тюбиком зубной пасты в одной руке, косметичкой – в другой и с зубной щеткой – естественно – в зубах. Создание было заспанное и до крайности возмущенное. И было чему возмущаться – продираешь ты глаза после почти полутора суток крепкого сна, и на тебе! Хочешь, как человек, умыться и почистить зубы, набиваешь себе полон рот зубной пасты, а в кране – ни капли воды. Вода, как вы сами понимаете, благополучно из системы спущена на время Броска и последующего маневра. Ты спросонья всего этого не знаешь и выходишь в коридор. В коридоре – ни души и все двери напрочь заперты. Ну, лезешь ты этажом ниже – посмотреть куда подевался весь честной народ. При этом – напоминаю – у тебя полон рот лучшей в мире зубной пасты со фтором и ментолом, что настроения заметно не улучшает».
* * *
На втором уровне белокурая сомнамбула прежде всего крепко навернулась об оставленную каким-то дурнем открытой дверь холодильной камеры. Окончательно потеряв самообладание, белокурая дамочка неожиданно крепким для ее сложения пинком вернула дверь в надлежащее положение, и сервомотор услужливо закончил учиненное ею непотребство, наглухо подтянув гермозапор и вдвинув титановые щеколды в пазы. Свет в камере тут же погас, и в полной темноте Русти ночным мотыльком заколотился в шершавую дверную плиту. Замка она изнутри не имела. Крики, которые испускал он при этом, были хотя и отменно многоэтажны, но абсолютно бесполезны холодильная камера «Констеллейшн» имела не только прекрасную термо-, но и такую же звукоизоляцию.
Сделав свое дело, белокурая сомнамбула двинулась дальше, и не думая оглядываться. С чего бы, в самом деле?
* * *
Полковник Кортни еще раз отрепетировал сигнал оповещения экипажа и, убедившись, что команда, четко выполнив распоряжение капитана, сбилась в отсеке радиационной защиты, бегом кинулся в стыковочный отсек. Там он закончил загодя начатую работу – с помощью небольшого плазменного резака срезал основные крепления, удерживающие панель с капсулами антиплазмы на корпусе суперконтейнера. Теперь только хлипкие сочленения точечной сварки соединяли снабженный – словно самостоятельный космический объект – собственным мини-тамбуром гигантский сундук-контейнер и панель, предназначенную для его уничтожения. Последнее, что оставалось выполнить Кортни, – это укрепить заранее заготовленные растяжки-держатели на стенах отсека и соединить их с наиболее прочными элементами системы уничтожения.
Теперь не оставалось сомнений, что, как только сработают пороховые ускорители, предназначенные для выброса подлежащего уничтожению Груза, Груз этот будет напрочь оторван от системы направленного взрыва и уйдет в Пространство, где и пребудет цел и невредим, оставив взрывчатый гостинец на память «Констеллейшн».
Справившись с этой – не требовавшей присутствия лишних глаз – работой, Кортни по своему блоку связи окликнул подчиненных – все были на положенных местах и только слегка удивились, получив от командира приказ сосредоточиться в блоке радиационной защиты. Отдав эту команду, он напоследок осмотрелся и неприятно вздрогнул с порога отсека на него немигающим скептическим взглядом смотрела рыжая кошка по кличке Марго. Он прикрыл глаза, перекрестился и снова открыл их – разумеется, никакой кошки в отсеке не было.
Глава 3
УБИЙЦЫ И КАРТЕЖНИКИ
Дьявол коварен – он может явиться к нам просто в образе дьявола.
Станислав Ежи Лец
– Да, вы верно угадали, мистер, – Хенки тяжело вздохнул и сосредоточил взгляд на своих ладонях, уютно пристроенных на облаченном в кипенно-белый фартук чреве.
Пальцы, несмотря на внешнюю их неуклюжесть, он переплел довольно замысловатым образом взяв в замок, и только два из них – оба больших – совершали взаимовращательное движение, как бы наматывая на себя или, наоборот, вытягивая из недр его существа нить рассказа. Сейчас, подойдя к довольно сложному моменту изложения, повергающему самого рассказчика в тяжкие раздумья, он замедлил вращение этих своих членов, что свидетельствовало о крайнем напряжении его душевных сил.
– Верно вы догадались, мистер, не ангелом-хранителем, вообще не ангелом оказался полковник Джозеф Кортни, а – прямо вам скажу – сукою, – Хенки со значением посмотрел на собеседника.
Тот задумчиво рассматривал сырный крекер, выражая всем своим видом согласие со словами хозяина заведения.
– Потом в прессе было, – продолжил Хенки, – кое-что насчет того, что полковник имел на своем счету делишки, за которые его далеко не погладили бы по головке даже те – прости мне, Господи, такие слова – проститутки и прохиндеи, что обычно покрывают таких типов и делают из каждой попытки разобраться в их подноготной настоящий цирк. Коли вас, мистер, мотает по таким закоулкам, как наш «Транзит», у вас, наверное, нет иллюзий относительно этих героев из «Альф», «Омег» и Десанта? – Хенки слегка наклонился к собеседнику и понизил тон. – Не так уж далеко они ушли от наемников из Легиона. Тут и наркотики, что в гробах – вместо покойников, а то и в покойниках – вместо потрохов, и заказные убийства – под шумок, знаете. И ничего удивительного нет в том, что полковник уже давно и прочно висел на крючке у Папы.
Так вот всегда и бывает, мистер, начинает человек с простого, как мыло, убийства, а там – приходится связываться с контрабандой оружия, дело осложняется растлением малолетних, потом ему уже надо врать на судах, еще шаг, другой – и начинает он в приличной компании за покерным столом карты передергивать.
И тут уж дальше идти, как говорится, – некуда... Так портятся порой неплохие люди.
Вот и получилось так, что с самой первой минуты этого проклятого рейса «Констеллейшн» оказался фактически полностью в руках человека Мафии. И, конечно, на таком посту ему были все карты в руки, какие бы хитрые системы защиты ни понавыдумывали господа там – в своих кабинетах... А чертов предатель, конечно, рассудил по-своему: Миссия – люди хорошо известные и безоружные – прямо-таки идеальные заложники. А его собственные подчиненные да команда «Констеллейшн» – совсем другой коленкор... Тут и на сопротивление нарваться недолго. А как заложники – прямо скажем – для дела материал третьесортный... Так что их Джозеф Кортни и определил сразу – в расход... И первое, что сделал, так это обеспечил, чтобы согнать их всех, словно баранов, в заранее подготовленный отсек радиационной защиты. Все там и собрались, кроме дежурного по кораблю, которому по уставу положено быть на своем посту, да Русти, которого Господь уберег – тот, в своем рефрижераторе запертый, ничего и не знал о том, что вокруг творится...
* * *
– Вы уверены, что здесь все? – уточнил полковник. – Весь экипаж?
Кэп нервно огляделся.
– Нет дневального. И, как всегда, где-то ошивается боцман... Так зачем вы нас всех?..
– Момент, – прервал его Кортни, протискиваясь в проход. – Сейчас вам все станет ясно, – добавил он уже из коридора.
И сталь гермодвери гильотиной отсекла его от сгрудившегося в отсеке народа. Последовавший взрыв петарды, прикрепленной к заглушке системы герметизации отсека, был почти не слышен в основном корпусе корабля, так же как дьявольский свист и шипение воздуха, покидавшего отсек радиационной защиты. Может быть, кто-то из запертых в стремительно лишающемся атмосферы стальном ящике и успел вдавить в стену кнопку аварийной сигнализации, но та, заботливо отключенная колонелем еще час назад, исправно промолчала.
Кортни промокнул платком чуть вспотевший лоб и, уже не заботясь о том, как он выглядит со стороны, бросился вниз – в стыковочный отсек, четко и по-спортивному преодолевая нагромождения искусственных препятствий, которыми были, с точки зрения профессионала-десантника, тесные проходы, коридоры и тамбуры корабля экстренной доставки «Констеллейшн».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
– Поэтому нападающие, видимо, на первом этапе столкновения ограничатся угрозой и предупредительными ударами, от которых надежно защищает антирадиационный блок. Учитывая это, при первых признаках тревоги весь экипаж должен сосредоточиться именно там... Все, кроме дежурного по рубке. «Прием» бандитам окажут мои люди – можете на них положиться...
– Разумно, – согласился кэп, – но люди дока Сандерса...
– В первую очередь должна быть гарантирована безопасность экипажа – без этого Груз просто не сможет быть доставлен на Нимейю... – Полковник расцепил пальцы и провел ладонью по короткой щетке волос. – Повторяю: нет оснований полагать, что нас попытаются сразу же уничтожить. Поэтому острой необходимости загонять всех людей на корабле в один отсек – нет. Если говорить по-хорошему, лучшее, что сможет сделать в этой ситуации весь этот детский сад под командой своего академика, – это оставаться пристегнутыми к противоперегрузочным лежанкам и не мешать вашим и моим людям... В каютах, в конце концов, есть средства индивидуальной защиты... Поверьте, это не первая операция такого рода, в которой мне приходится участвовать.
– Что ж – вам виднее, – согласился поостывший уже кэп Даниэльс. – Я отдам соответствующее распоряжение. Теперь займемся делом – я своим, вы – своим...
* * *
– Ч-черт – жутко мне, – признался Робби. – Словно не на помощь идем, а на абордаж... Что нам делать-то теперь – после маневра сближения? Кэп распорядился всем, не занятым в процессе управления судном, сосредоточиться в антирадиационном отсеке... На нас это распространяется?
Русти тоже было не по себе на вмиг опустевшем «Констеллейшн», каким он вдруг застал родной корабль, поднявшись из противоперегрузочного кресла. Коридоры были безлюдны и наполнены шорохом расширяющихся после удара шестью «ж» уплотнительных соединений. Полупригашенное освещение только добавляло жути. На всех мониторах коммутаторов, развешанных по коридорам, была выставлена одна и та же картинка с бортового телескопа – на ней медленно вращалась надвигающаяся из пустоты безмолвная, ажурная, но и зловещая в то же время конструкция «Леди Игрек» – судна типа «суперклипер» сомнительной принадлежности.
Выполнить капитанское распоряжение относительно укрытия в противорадиационном отсеке Русти не торопился – он нутром чуял, что нужен здесь, а не в герметически запертом получулане защитного блока. Нет, не то чтобы Русти не боялся гамма-удара – боялся, и еще как, но чувствовал он в ситуации этой какой-то подвох. А чутье редко обманывало его. Чутье... Ощущение тревоги... А налетевший на него из-за угла Роб Мак-Интайр еще более уверил его в правильности этого ощущения.
– Понимаешь... – растерянно зашептал тот. – Как дали сигнал тревоги, я сразу растерялся: какой там противорадиационный бокс, когда по Уставу техдежурный при объявлении тревоги должен следовать в рубку управления и получить задание... Ну я – поколебался, поколебался и ломанул в рубку... А там – понимаешь – ни-ко-го! Ни-ко-го! Там же ведь дежурные по штурманской вахте должны находиться... Христо и Беннигсен... А там – ни-ко-го! Пустые кресла... И – и – кровь...
Русти понял, что жареным уже не пахнет. Жареным несло вовсю. Он поправил на поясе табельный шпалер.
– Кажется, влипли мы... – он снял оружие с предохранителя. – Дуй на второй уровень – поднимай Следователя из амортизаторов и излагай ему все. Дальше – поступаешь в его полное распоряжение. Я обхожу коридор по периметру, и встречаемся у стыковочного. Понял?
Робби понял. Он тоже снял свой «узи» с предохранителя и припустил к переходному тамбуру.
– Кэп? – осведомился в микрофон коммутатора Русти. – Кэп? Вы слышите меня?
Коммутатор молчал как мертвый.
Выставив перед собой ствол, Русти двинулся по коридору. Дойдя до дверей осевой холодильной камеры, он вдруг остановился как громом пораженный. Господи – да ведь там идеальное место для засады диверсанта, о котором они толковали с Федеральным Следователем! Как он забыл про эти сотни кубометров бесконтрольного пространства на борту «Констеллейшн»?
Догадка показалась ему столь блестящей, что про осторожность он и вовсе забыл. Прокрутив маховик запорного устройства, боцман рванул в сторону как можно более резко – настолько, насколько возможно резко рвануть выполненную из нескольких слоев теплонепроницаемого композита плиту, и влетел в пронизанную жутким холодом тьму. Которую тут же рассеяли огни автоматически врубившегося освещения. Мир вокруг Русти засверкал миллионами отраженных в кристалликах изморози огней, и на минуту он полностью утратил ориентацию, беспомощно выставив перед собой оружие и бестолково вертя головой в разные стороны.
* * *
«И в этот самый момент, мистер, – грустно усмехаясь, продолжал свою историю Хенки, – в этот самый момент дверь номера пятого – того самого, обитательница которого не соизволила даже явиться на „вечер знакомств“, наконец-то отворилась, и из нее в коридор выпорхнуло удивительной, знаете ли, хрупкости белокурое создание в пушистом белоснежном халате, с перекинутым за шею полотенцем, с тюбиком зубной пасты в одной руке, косметичкой – в другой и с зубной щеткой – естественно – в зубах. Создание было заспанное и до крайности возмущенное. И было чему возмущаться – продираешь ты глаза после почти полутора суток крепкого сна, и на тебе! Хочешь, как человек, умыться и почистить зубы, набиваешь себе полон рот зубной пасты, а в кране – ни капли воды. Вода, как вы сами понимаете, благополучно из системы спущена на время Броска и последующего маневра. Ты спросонья всего этого не знаешь и выходишь в коридор. В коридоре – ни души и все двери напрочь заперты. Ну, лезешь ты этажом ниже – посмотреть куда подевался весь честной народ. При этом – напоминаю – у тебя полон рот лучшей в мире зубной пасты со фтором и ментолом, что настроения заметно не улучшает».
* * *
На втором уровне белокурая сомнамбула прежде всего крепко навернулась об оставленную каким-то дурнем открытой дверь холодильной камеры. Окончательно потеряв самообладание, белокурая дамочка неожиданно крепким для ее сложения пинком вернула дверь в надлежащее положение, и сервомотор услужливо закончил учиненное ею непотребство, наглухо подтянув гермозапор и вдвинув титановые щеколды в пазы. Свет в камере тут же погас, и в полной темноте Русти ночным мотыльком заколотился в шершавую дверную плиту. Замка она изнутри не имела. Крики, которые испускал он при этом, были хотя и отменно многоэтажны, но абсолютно бесполезны холодильная камера «Констеллейшн» имела не только прекрасную термо-, но и такую же звукоизоляцию.
Сделав свое дело, белокурая сомнамбула двинулась дальше, и не думая оглядываться. С чего бы, в самом деле?
* * *
Полковник Кортни еще раз отрепетировал сигнал оповещения экипажа и, убедившись, что команда, четко выполнив распоряжение капитана, сбилась в отсеке радиационной защиты, бегом кинулся в стыковочный отсек. Там он закончил загодя начатую работу – с помощью небольшого плазменного резака срезал основные крепления, удерживающие панель с капсулами антиплазмы на корпусе суперконтейнера. Теперь только хлипкие сочленения точечной сварки соединяли снабженный – словно самостоятельный космический объект – собственным мини-тамбуром гигантский сундук-контейнер и панель, предназначенную для его уничтожения. Последнее, что оставалось выполнить Кортни, – это укрепить заранее заготовленные растяжки-держатели на стенах отсека и соединить их с наиболее прочными элементами системы уничтожения.
Теперь не оставалось сомнений, что, как только сработают пороховые ускорители, предназначенные для выброса подлежащего уничтожению Груза, Груз этот будет напрочь оторван от системы направленного взрыва и уйдет в Пространство, где и пребудет цел и невредим, оставив взрывчатый гостинец на память «Констеллейшн».
Справившись с этой – не требовавшей присутствия лишних глаз – работой, Кортни по своему блоку связи окликнул подчиненных – все были на положенных местах и только слегка удивились, получив от командира приказ сосредоточиться в блоке радиационной защиты. Отдав эту команду, он напоследок осмотрелся и неприятно вздрогнул с порога отсека на него немигающим скептическим взглядом смотрела рыжая кошка по кличке Марго. Он прикрыл глаза, перекрестился и снова открыл их – разумеется, никакой кошки в отсеке не было.
Глава 3
УБИЙЦЫ И КАРТЕЖНИКИ
Дьявол коварен – он может явиться к нам просто в образе дьявола.
Станислав Ежи Лец
– Да, вы верно угадали, мистер, – Хенки тяжело вздохнул и сосредоточил взгляд на своих ладонях, уютно пристроенных на облаченном в кипенно-белый фартук чреве.
Пальцы, несмотря на внешнюю их неуклюжесть, он переплел довольно замысловатым образом взяв в замок, и только два из них – оба больших – совершали взаимовращательное движение, как бы наматывая на себя или, наоборот, вытягивая из недр его существа нить рассказа. Сейчас, подойдя к довольно сложному моменту изложения, повергающему самого рассказчика в тяжкие раздумья, он замедлил вращение этих своих членов, что свидетельствовало о крайнем напряжении его душевных сил.
– Верно вы догадались, мистер, не ангелом-хранителем, вообще не ангелом оказался полковник Джозеф Кортни, а – прямо вам скажу – сукою, – Хенки со значением посмотрел на собеседника.
Тот задумчиво рассматривал сырный крекер, выражая всем своим видом согласие со словами хозяина заведения.
– Потом в прессе было, – продолжил Хенки, – кое-что насчет того, что полковник имел на своем счету делишки, за которые его далеко не погладили бы по головке даже те – прости мне, Господи, такие слова – проститутки и прохиндеи, что обычно покрывают таких типов и делают из каждой попытки разобраться в их подноготной настоящий цирк. Коли вас, мистер, мотает по таким закоулкам, как наш «Транзит», у вас, наверное, нет иллюзий относительно этих героев из «Альф», «Омег» и Десанта? – Хенки слегка наклонился к собеседнику и понизил тон. – Не так уж далеко они ушли от наемников из Легиона. Тут и наркотики, что в гробах – вместо покойников, а то и в покойниках – вместо потрохов, и заказные убийства – под шумок, знаете. И ничего удивительного нет в том, что полковник уже давно и прочно висел на крючке у Папы.
Так вот всегда и бывает, мистер, начинает человек с простого, как мыло, убийства, а там – приходится связываться с контрабандой оружия, дело осложняется растлением малолетних, потом ему уже надо врать на судах, еще шаг, другой – и начинает он в приличной компании за покерным столом карты передергивать.
И тут уж дальше идти, как говорится, – некуда... Так портятся порой неплохие люди.
Вот и получилось так, что с самой первой минуты этого проклятого рейса «Констеллейшн» оказался фактически полностью в руках человека Мафии. И, конечно, на таком посту ему были все карты в руки, какие бы хитрые системы защиты ни понавыдумывали господа там – в своих кабинетах... А чертов предатель, конечно, рассудил по-своему: Миссия – люди хорошо известные и безоружные – прямо-таки идеальные заложники. А его собственные подчиненные да команда «Констеллейшн» – совсем другой коленкор... Тут и на сопротивление нарваться недолго. А как заложники – прямо скажем – для дела материал третьесортный... Так что их Джозеф Кортни и определил сразу – в расход... И первое, что сделал, так это обеспечил, чтобы согнать их всех, словно баранов, в заранее подготовленный отсек радиационной защиты. Все там и собрались, кроме дежурного по кораблю, которому по уставу положено быть на своем посту, да Русти, которого Господь уберег – тот, в своем рефрижераторе запертый, ничего и не знал о том, что вокруг творится...
* * *
– Вы уверены, что здесь все? – уточнил полковник. – Весь экипаж?
Кэп нервно огляделся.
– Нет дневального. И, как всегда, где-то ошивается боцман... Так зачем вы нас всех?..
– Момент, – прервал его Кортни, протискиваясь в проход. – Сейчас вам все станет ясно, – добавил он уже из коридора.
И сталь гермодвери гильотиной отсекла его от сгрудившегося в отсеке народа. Последовавший взрыв петарды, прикрепленной к заглушке системы герметизации отсека, был почти не слышен в основном корпусе корабля, так же как дьявольский свист и шипение воздуха, покидавшего отсек радиационной защиты. Может быть, кто-то из запертых в стремительно лишающемся атмосферы стальном ящике и успел вдавить в стену кнопку аварийной сигнализации, но та, заботливо отключенная колонелем еще час назад, исправно промолчала.
Кортни промокнул платком чуть вспотевший лоб и, уже не заботясь о том, как он выглядит со стороны, бросился вниз – в стыковочный отсек, четко и по-спортивному преодолевая нагромождения искусственных препятствий, которыми были, с точки зрения профессионала-десантника, тесные проходы, коридоры и тамбуры корабля экстренной доставки «Констеллейшн».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36