А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Ощущение, как и в предыдущие разы, было непередаваемым, но Степану сейчас было недосуг в него погружаться: он запоздало спохватился, что не задал еще парочку вопросов – например, что представляет собой «точка прибытия»? Где он, черт возьми, должен будет оказаться? Опять в каком-нибудь зале с президиумом? А может быть, в чистом поле или, например, в тюремной камере? Предположить можно было все что угодно. Неизвестность тревожила куда больше, чем любая явная угроза или знакомое, так сказать, зло – вроде вездесущей троицы спасателей-тире-убийц, готовой объявиться за каждой новой дверью. По идее, Экселенц обязан был дать сотруднику представление об ожидающей его обстановке, однако явно не стремился опреснять ему жизнь, лишая ее сюрпризов.
Если так, то сюрприз на сей раз удался: когда путешествие закончилось, Степан, едва оглядевшись на новом месте, непроизвольно отступил назад: в двух шагах перед ним зияла пропасть. Он увидел ее в неверном свете двух лун, глядящих с ночного неба: одна из них была голубовато-белой, слегка похожей на земную, вторая – густо-оранжевой, в темных пятнах – эта, пожалуй, смахивала на подгнивший апельсин, местами изъеденный садово-огородным вредителем.
Не успел он все это отметить, как что-то невидимое с силой толкнуло его в грудь, заставив упасть на спину. Попытавшись встать, он понял, что не может шевельнуть и пальцем: его словно приковало, как жертвенного барашка, к холодному, ровному камню. А мгновением позже неизвестно откуда, как будто бы с небес, раздался издевательский женский голос:
– Смотрите-ка, кто к нам пожаловал!
Степану, беспомощно распростертому на скале и вынужденному поэтому глядеть в зенит, показалось, что это заговорила одна из лун, а именно: оранжевая, чья цветовая гамма и подпорченный вид вполне соответствовали едкой интонации:
– Вот уж не думала, что они отважатся прислать мужчину! – Помолчав немного, она спросила у кого-то – обыденно так, словно о чем-то повседневном: – Ну что, сбросим его в пропасть?
– Его заставили, – предположил с ноткой сочувствия другой голос, невольно приписанный Степаном белой луне, с первых минут куда больше ему понравившейся. – Или он – чертовски отчаянный парень! – добавила она, еще больше расположив к себе Степана.
– Я прибыл сюда добровольно! – крикнул он, прекрасно осознавая, в каком находится дурацком положении – прижатый, можно сказать, к горе неведомой силой, пытается разговаривать со спутниками Морры. Но голоса смолкли, из чего Степан сделал вывод, что, наверное, услышан – не лунами, конечно, а озвучивавшей их парочкой. – Для ведения переговоров! – уточнил он, слегка ободренный их молчанием, условно сочтя его за внимание. – Вы можете сбросить меня в пропасть, но сначала выслушайте. Поверьте, это в ваших интересах: в ближайшее время вам грозит… – Тут речь его оборвалась, и больше он не смог, как ни старался, произнести ни слова – его рот как будто прикрыло мягкой лапой, совсем не напоминающей кляп – разве что результатом: его заткнули.
– Опять угрозы, – вздохнул второй голос. – Подумать только – и ради того, чтобы лишний раз припугнуть нас, он готов был пожертвовать жизнью! – «Белая» ему явно сочувствовала и, возможно, готова была его слушать, а большего ему и не требовалось. Но «бурая» – эта жертва космической плодожорки, все испортила:
– Ты ошибаешься! – сказала она. – Перед нами вовсе не герой. Это потенциальный самоубийца, ищущий смерти, считай – просто говорящее послание со сноской: «По ознакомлении уничтожить».
– Не может быть! – удивилась «белая». – Что-то я не слышала ни о чем подобном…
– Когда я служила в органах Межпланетной Безопасности, – небрежно уронила «бурая», – одно время занималась их наймом. Типичный смертник. Уверена, что, если бы мы не заставили его замолчать, он сам в конце концов стал бы умолять нас о смерти.
Степан, конечно, не забыл, как донимал подобной просьбой Верлрока, но теперь-то он не помышлял ни о чем подобном! В данный момент его тревожила угроза, нависшая над жизнями невидимых собеседниц – где бы они ни находились, рядом с ними также незримо притаился его «зверь», готовый нанести упреждающий удар, и это они, а вовсе не он, балансировали у края пропасти. К несчастью для себя, они лишили его дара речи, так что вместо пламенных аргументов в свою, то есть по логике – в их, защиту он смог издать только неубедительное мычание. Разговор между тем продолжался:
– Получается, что, убив его, мы выполним самое заветное его желание?.. – размышляла «белая».
– Совершенно верно. Но пусть не надеется, что мы пойдем навстречу его мечте!
Вряд ли они заметили, что после этих слов пленник вздохнул с некоторым облегчением.
– Как же тогда с ним поступить? Не можем же мы просто отправить его обратно? Или… можем?
Тут Степан снова впал в отчаяние – посланника могли завернуть назад, даже предварительно не выслушав! Это грозило полным провалом его миротворческой миссии.
– Да ты в своем уме? – возмутился висящий в небесах гнилой фрукт. – Разумеется, мы его не отпустим.
– И что ты предлагаешь? Взять его в заложники?
– Он не может стать заложником, поскольку его уже заранее списали, – резонно заметила «пе-респелка». – Мы, пожалуй, сделаем вот что…
Объект спора, лишенный возможности внести в «лунный диалог» свою лепту, с тревогой ожидал их решения: мужчина, как известно, может пригодиться в хозяйстве не только в качестве рабочей силы, но и в иных целях. Первое и самое простое, что приходит в голову, – для продолжения рода. И очень сомнительно, что «зверь» станет его в таком случае спасать, если только не возникнет угрозы, что пленника заэксплуатируют его новыми обязанностями до смерти.
В это время «в эфире» раздался короткий взвизг. Будь он женским, стало бы ясно, что «зверь» счел уже ситуацию угрожающей и взялся за дело. Но нет – пока еще нет: такой звук издает приемник при смене радиопрограмм. И голоса исчезли – видимо, не сочли дальнейшее обсуждение достойным слуха невежественного самца.
Он остался лежать среди абсолютного безмолвия, нарушаемого лишь его собственным зубовным скрежетом.
Конечно, рассуждая здраво, торопиться ему по большому счету было некуда – спешить надлежало им, о чем они пока не подозревали. И, кажется, не собирались спрашивать, а вместо этого издевались над дипломатическим посланником в меру своего женского садизма. Луны безмолвно таращились на него с высоты, словно глаза глупого чудовища – один ясненький, а другой больной, не иначе как подбитый. Ему страсть как хотелось крикнуть: «Куда вы, тетки, подевались? Я, между прочим, замерзнуть могу!» Но приходилось молчать – не из гордости, а потому что он, как вы помните, был лишен права голоса принудительным методом. Иначе бы не постеснялся в выражениях, потому что ему в самом деле становилось чертовски холодно: лежа на камне, не в силах двинуться, он начал думать о том, что это, возможно, и есть их решение – оставить его прикованным, как Прометея, к горе, на растерзание здешним орлам или иным хищникам, которых тут, наверное, пруд пруди – охотиться-то некому, поскольку народонаселение – одни бабы. Хотя – он был уверен, что «зверь» не даст ему погибнуть и даже переохладиться вряд ли позволит. Но как насчет выполнения поставленных перед ними задач? Пока его вездесущий охранник не больно-то в этом способствовал, а ведь всего-то и надо было – изложить женщинам условия мирного решения их проблемы. Чего уж, казалось бы, проще?..
Но как ни кляни «зверя», а дело свое он знал: именно в тот момент, когда Степан понял, что начинает всерьез замерзать, где-то в районе его ног раздался мощный треск, затем последовал оглушительный грохот. После чего Степан неожиданно почувствовал, что свободен – его больше ничто не держало! Он пошевелил затекшими конечностями, потом сел и огляделся под затихающий аккомпанемент разбуженного обвалом горного эха. Зрелище перед ним открылось не для слабонервных, но Степан остался относительно спокоен – не впервой.
Плато, ставшее значительно короче, кончалось теперь ровно у его ног: часть скалы откололась и рухнула, что, видимо, нарушило стабильность наведенных здесь силовых полей и явилось причиной его освобождения. Редкая удача – сказал бы непосвященный свидетель, однако для Степана подобные катастрофические «фарты» уже являлись обычным делом. Главное – ничто больше не затыкало ему рот, поэтому он не преминул подать голос, надеясь, что связь продолжает работать и теперь-то уж ничто не помешает ему изложить невидимым стервам условия их капитуляции:
– Эй, вы, там! Слышите меня? Вызывает дипломатический курьер! Есть разговор! Прием!
Ответом ему была тишина – особая, гулкая, воцарившаяся только-только после обвала. Лишний раз сотрясать воздух он не опасался – если и рухнет еще что-нибудь, то разве что на голову того самого пресловутого орла или иного хищника, задумавшего отведать его печени. Так что привлечь голосом местных любителей свежей требухи он тоже не боялся. Тревожило его молчание двух «ягнят», что совсем недавно наперебой блеяли, а теперь не отзывались, словно их той скалой завалило. Ведь они могли находиться все это время вовсе не за тридевять земель, а где-то поблизости.
Запретив себе паниковать раньше времени, Степан решил подождать: вряд ли к нему потеряли интерес, выходит, так или иначе на него должны были выйти. Он стал прогуливаться вдоль площадки, осматривая местность, заодно пытаясь согреться.
Его заинтересовали огни в долине – их было сравнительно немного, но и время, поди, стояло позднее. «Вот где они – космические феминистки, стало быть, окопались», – думал Степан, подходя к самому краю. Надо заметить, что в прошлом он панически боялся высоты, теперь же буквально нависал над пропастью, лишь мимолетно удивляясь в душе собственному бесстрашию. Впрочем, какое там бесстрашие: да хоть задумай он сигануть отсюда вниз, все равно его неусыпный охранник ему этого не позволит, трудно сказать, как, но сумеет остановить, либо соломки внизу постелет, уж в этом-то Степан не сомневался. Но и прыгать, хотя бы ради эксперимента, пока не торопился – прежде всего дело. А после видно будет.
Потом, сделав шаг в сторону, он наткнулся ногой на какой-то предмет. На плато, оказывается, обреталась не только его персона, кроме того, тут что-то валялось.
Не задумываясь о последствиях – даже окажись это бомба, ему-то она в любом случае не повредит, – Степан наклонился и взял предмет в руки. Вещь была странная, совершенно непонятного предназначения – что-то вроде металлического жезла с двумя кнопками на рукоятке. Это здесь как будто обронили. Но кто?.. Вот еще загадка.
Ответ, вероятно, таился в кнопках – стоило Степану их обнаружить, как появился непреодолимый соблазн нажать. Синдром кнопки – одна из самых мощных провокаций, изобретенных, или, скорее, открытых, человеком: загадочная кнопка, где бы она ни была расположена, действует магнетически на любое существо – вне зависимости от степени его разумности, – обладающее пальцами. Вопрос только в том, раньше или позже она будет нажата.
А в распоряжении Степана волею обстоятельств оказалось целых две кнопки. Какое искушение, не правда ли? Именно поэтому он не стал пока ничего нажимать. Все, что ему требовалось, – это лишь быть услышанным, и не настолько отчаянным было его положение, чтобы вступать в игру с непредсказуемыми последствиями. Женщины – существа коварные, могли специально подкинуть ему этот пульт, уверенные, что он не устоит перед соблазном. А там – кто знает, какие сюрпризы его ждут, одно можно сказать наверняка – вряд ли они будут приятными. У него имелись сутки, уже чуть меньше, и, если здешние хозяйки намерены были занять позицию молчаливого ожидания, что ж – это время он как-нибудь продержится, не прибегая к сомнительной возможности добиться чего-либо с помощью подозрительных находок.
Впрочем, оставаться в бездействии он тоже не собирался – жалко же баб, пропадут ведь из-за своего глупого упрямства! Опять же, холодно было сидеть тут, ничего не предпринимая. Небо к этому времени слегка посветлело, и Степан решил разведать, можно ли будет с рассветом спуститься в долину, чтобы явиться к ним во плоти и заставить-таки себя выслушать.
– Оставайтесь на месте и положите конденсор! – раздался над ним в этот момент властный голос – тот самый, что его воображение приписывало буролицей луне, этой перезрелой брюкве – хотя, конечно, старушка была ни при чем, тем более что ближе к утру она изрядно потускнела и ладилась к горизонту – на покой.
Для начала он постарался не подать виду, как рад восстановлению связи. Чтобы наладить с ними взаимопонимание, необходимо было действовать с хитростью. Говорить по-хорошему он уже пытался, и к чему это привело? Ему просто грубо заткнули рот. Не-ет, он уже понял, что вежливостью и хорошими манерами проложишь путь не в любые женские сердца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов