— Мне было так больно! Так страшно, и вокруг — чужие люди! Почему, почему ты сразу не пришел ко мне?
— Я знал, что с тобою все будет в порядке, — сказал Санди. — Я должен был его взять, чтобы он не пришел снова. И я должен был допросить его сразу, чтобы за ночь с ним ничего не случилось. Он мог покончить с собой, только чтобы не говорить.
Она продолжала плакать, уткнувшись мокрым лицом ему в грудь.
— Это все ничего не значит, — упрямо сказала она. — Эта боль, Санди, я не забуду ее до конца жизни! Как ты мог уйти, когда эту штуку тащили из меня? Твой гнев был сильнее твоей любви, не так ли?
— Нет, любовь моя, голубка моя, не так, — Санди целовал мокрые щеки, глаза, волосы. — Ничто на свете не может быть сильнее моей любви к тебе.
И кажется, впервые он осознал, насколько правдивы эти его слова, и лаская ее, говорил еще и еще, не так связно, как тот заезжий трубадур, но куда более искренне, без предусмотрительной заботы о последствиях раскрывая ей все секреты своего глубокого чувства, впервые стоя перед очевидной перспективой навсегда ее потерять и чувствуя себя так, будто любовь, наконец, настигла его и всадила свой нож в его беззащитную спину.
Сэсс, ошеломленная, притихшая, заснула в его объятиях, а он лежал без сна, глядя в эту сумасшедшую, уже понемногу рассеивающуюся ночь. Он сделал сегодня все, что мог, и нигде не дал промашки, но утро приходило, неся с собою все те же проблемы. Эльф был прав, даже знание виновников покушения и его причин не уничтожало угрозу. Легкость, с которой убийца миновал охрану, говорила о многом, арсенал их уловок был неистощим. Во что превратится жизнь Сэсс, когда она проснется? В кошмар, в шараханье от каждой тени, в постоянное ожидание смерти? Безжалостная трезвая софистика подкрадывалась к нему, как тать в ночи. Голова Сэсс доверчиво покоилась на его плече, а в его руке, обвивавшей ее шею, отдавалось биение ее пульса. Ее сонная артерия. Одно легкое нажатие-и она уйдет во сне, никогда в жизни не испытав этого выпивающего душу страха, который, право же, куда хуже самой смерти. Санди ужаснулся сам себе. Нет, разумеется, он будет защищать ее любыми способами. Нет ничего такого, чем он обладает и через что он не мог бы переступить, чтобы защитить ее жизнь.
Он обвел глазами комнату, полную уже не чернотой ночи, а серой предрассветной мутью, и обратил внимание на то, что в одном из углов скопилось нечто вроде переливающегося, струящегося белесого тумана, и ощутил чье-то благожелательное присутствие. Если он что-то понимал в здешних правилах, это был призрак.
— Ты кто? — чуть слышно, чтобы не потревожить Сэсс, спросил его Санди. Призрак шевельнулся, как будто шагнул ближе, но в нерешительности замер. Внутри была какая-то форма, но весь он был словно задрапирован в туманные покрывала, не позволявшие рассмотреть его внешность, и сказать он тоже ничего не мог. Призраки лишены речи.
Санди попробовал угадать:
— Мама?
Увитая вуалями голова склонилась в согласии, рука приложила палец к губам, призывая к молчанию, и туман рассеялся, словно из окна дохнуло на него теплым ветром. Таков был еще один секрет Замка Клайгель.
ГЛАВА 20
НОВООБРЕТЕННАЯ КОРОЛЕВА
После завтрака Санди, Джейн и Рэй заперлись в кабинете принца Белого трона для экстренного совещания. Предстояло решить, как жить дальше. Рэй выглядел совершенно больным, кровопотеря и бессонная ночь лишили его почти всех сил. Джейн пыталась настоять, чтобы он отправился в постель, не подозревая, что ее уговоры имеют лишь обратное действие. Рэй ни за что не упустил бы случая поучаствовать в вершении судеб Волшебной Страны, а потому присутствовал как Могущественный, имеющий вполне определенное собственное мнение, сидя в удобном мягком кресле, с подушкой под раненным плечом.
— Как Сэсс? — спросила Джейн. — Рана тяжелая?
— Даже шрама не осталось, — ответил Санди. — Но живая вода не лечит психические травмы. Я хочу знать, что мне теперь делать.
Рэй взмахнул здоровой рукой.
— Странный вопрос, по меньшей мере странный, мэтр. Твою женщину пытались убить, и ты знаешь, кто отдал этот приказ. Если ты не хочешь связываться сам, или желаешь остаться в стороне, или еще из-за каких-то там ваших Белых принципов, то позволь действовать мне, и я положу голову Амальрика к твоим ногам.
— Это экстремизм, — возразила Джейн. — Черным только на руку, если мы возьмемся убивать друг друга.
Рэй сделал протестующий жест, но Санди тоже жестом попросил его помолчать.
— Смерть Амальрика не решит нашей проблемы, — сказал он. — Решение принято, и оно будет выполняться. Надо отменить решение. Заставить их его отменить.
— Тогда война, — рассудил Рэй. — Заставь их захлебнуться собственной кровью и позабыть о второстепенных вопросах.
Джейн негодующе фыркнула.
— Я в безвыходном положении, — сказал Санди. — Поэтому я рассмотрю любое предложение, в том числе и это.
Он и Джейн скрестили взгляды, как шпаги.
— Ты как-то сказал, что Тримальхиар не будет восстановлен ценой войны.
— Так то Тримальхиар. Если единственным средством спасти Сэсс будет война, я буду воевать с кем угодно, вплоть до Люитена.
— Он тебе за каждым кустом мерещится, — сказала Джейн. — Это субъективно, по-моему. Если ты решишься воевать, я, разумеется, поддержу тебя. Но это безнадежно, Санди. Ты, видишь ли, плохо знаешь, что такое эльфы.
— Тогда расскажи нам, — попросил Санди, и Рэй в своем кресле тоже навострил уши.
— Эльфы — самые старые обитатели Волшебной Страны. Старше людей и всех прочих здешних тварей. Они первые осознали себя единым народом, и подчинены строгой централизованной власти. Решение, принятое главой народа, выполняется неукоснительно и безоговорочно. Эльфы абсолютно вездесущи. Практически нет места, куда они не могли бы проникнуть. За сто шагов в полной темноте эльф-лучник попадает в беличий глаз. Их способность к камуфляжу, а также к быстрому и бесшумному передвижению считается непревзойденной, я надеюсь, ты уже осознал это в результате двух предыдущих покушений. Они многочисленны, хотя заметить их трудно, так ловко они прячутся. Они всегда в курсе интересующих их событий. По определению они задуманы и созданы как Добрый Народ, и являются извечными врагами Черного трона. Они, разумеется, волшебные существа, но не вырабатывают собственную энергию, а стало быть, их магия базируется либо на чужом Могуществе, либо на энергии источников, в обнаружении которых они очень ловки. А теперь главное. Все силы Волшебной Страны делятся на Темные и Светлые именно исходя из своего отношения к эльфам и Черному трону. Исходя из стороны, занимаемой в этом конфликте. Ты являешься главой Совета и принцем Белого трона. Твой авторитет велик. Но если Амальрик, как представитель эльфов, покидает Совет, тот автоматически перестает быть Светлым. Таким образом, ты теряешь трон. Совершенно очевидно, что кроме меня тебя в Совете никто не поддержит.
— Если дело в троне, пусть его забирает, кто хочет. Сэсс важнее.
— Дело не только в троне. Ты проиграешь войну. Эльфы многочисленны, стойки и мобильны, а у тебя даже нет армии. Без сомнения, эльфов поддержат все Светлые Силы. Черному трону удавалось подавлять их сопротивление лишь за счет крайней жестокости. Крайней. Санди, я не думаю, что ты пойдешь на это, а значит ты будешь разбит и все равно потеряешь Сэсс, потому что в случае войны ее убийство из тягостной неприятной обязанности превратится для эльфов в святое правое дело. Как ты ее защитишь, и кому ты сможешь довериться? Запрешься вместе с ней в башне без дверей и окон и не будешь смыкать глаз? Сколько вы выдержите? Сутки?
— Безрадостная перспектива, — признал Санди. — Война мне, разумеется, не по вкусу, но есть другой путь. Светлый Совет. Что скажешь, если я немедленно помчусь туда и, пользуясь своим авторитетом и положением, буду убеждать весь Совет присоединиться к моему требованию отменить это жуткое решение? Разве решение Совета не обязательно для всех его членов?
— Амальрик обладает правом вето. Как я уже сказала, именно его участие в Совете делает Совет Светлым. Его решение могла бы отменить только Королева. Даже если тебя поддержат, он имеет право сказать «нет». Если он вынес это решение, значит он просчитал все возможные варианты. Поверь мне, Санди, в Волшебной Стране нет мозгов лучше, чем у Амальрика.
— Хотел бы я посмотреть, каковы они на вид, — буркнул Рэй.
— И все же эту возможность нельзя сбрасывать со счетов. Джейн, я завтра же отправляюсь в Совет, и ты поедешь со мной. Мне необходима твоя поддержка. Неплохо было бы также заручиться согласием Вальдора.
— А Сэсс ты оставишь здесь?
Санди опустил голову.
— Нет, — сказал он. — Здесь она не останется.
Он вошел в спальню, где безвылазно сидела Сэсс. Она даже не стала одеваться и сидела в постели в своей ночной сорочке с оборками, такой трогательно деревенской на фоне роскоши Замка. Сэсс была розовая и растерянная. Теперь она знала, ЧТО она для него, и это открытие вытесняло страх, потому что два сильных чувства вместе не уживаются.
— Сэсс, — сказал Санди, избегая подходить слишком близко, потому что сейчас ему предстояло приказать, настоять, и он опасался, что сегодня у него может не хватить твердости, — тебе придется на некоторое время вернуться в Бычий Брод.
— Но, Санди… Это решительно невозможно. Здесь мой дом, ты и Солли. Нет, я не хочу и не могу. У меня там нет никого. Как я там буду жить? Как брошенная жена?
— Сэсс… — Санди опустил глаза. — На некоторое время. Ненадолго. Позволь мне утрясти это дело. Только убрав тебя из Волшебной Страны, я могу обеспечить тебе настоящую безопасность.
Она опустила руки, и лицо ее стало неподвижным.
— Эльфы бессмертны, — глухо сказала она. — Они могут позволить себе ждать. А я не могу. Наша с тобой жизнь и так достаточно коротка. У нас только что все было так прекрасно, и я подумала, что сейчас самое время завести для Солли братишку. Я знала многих людей, и далеко не все они были добры ко мне, но я никогда не встречала человека жесточе тебя, любовь моя.
Она легла на бок, повернувшись к окну неподвижным лицом.
— Но что же мне делать, Сэсс?
— Давай заберем Солли и вернемся вместе в Бычий Брод. Навсегда. И позабудем про Могущество и его жестокие игры. Если ты любишь меня.
Санди подошел к окну и бросил долгий взгляд вниз, на ожившие кварталы Тримальхиара, на синюю ленту Дайре с множеством кораблей, на рыночную площадь с ее разноцветными торговыми палатками, на жар-птиц, вьющихся над своей башней, играя в солнечных лучах блеском золотого оперения… Оставить… это? Бежать от первой угрозы?
— Если ты хочешь, — сказал он, — я поеду.
Он отвернулся от окна, почуяв ее взгляд.
— Санди, — сказала она, — мне проще мучиться самой, чем видеть, как страдаешь ты. Я поеду одна.
— Сэсс! — он бросился к ней. — Это ненадолго! Я приложу все силы, чтобы убедить Амальрика прекратить этот кошмар.
Она засмеялась.
— Милый, ему полторы тысячи лет. Он старше любого дракона. Я для него всего лишь бабочка-однодневка. Тебе не переубедить его, потому что это самый старый и мудрый пройдоха Волшебной Страны. Когда?
— Завтра, — прошептал Санди. — Утром.
Сэсс кивнула.
— Побудь со мной, — попросила она.
Ручка двери, ведущей в комнату Рэя, повернулась, хозяин напрягся, его здоровая рука метнулась к ножу. Рэй опустил руку, когда на пороге возникла Солли.
— Можно? — спросила она и, не дожидаясь разрешения, вошла. — Обстановочка паршивая, — доложила она. — Мамочка плачет, на папочке нет лица, он норовит спровадить ее с глаз долой, а самому ему, наверное, еще хуже, чем ей. Так что до нас с тобой никому дела нет.
— Убить бы этого Амальрика, — мечтательно сказал Рэй, — а там посмотрели бы, что будет. Может, они бы испугались. Поняли бы, что твоим отцом вертеть не стоит. Думаю, ему все же придется воевать.
— Никто этой войны не хочет, — возразила Солли, — кроме тебя. У меня есть план получше. Мамочка останется здесь, и никто ее пальцем не тронет. Эльфам нужна Королева, так надо им ее дать.
— А где ее взять?
Солли протянула руку и коснулась Листа. На мгновение в глазах Рэя мелькнула настороженность, но потом он расслабился, снял с шеи шнурок и протянул нож девочке.
— Ты им татуировку делал? — поинтересовалась она.
Рэй кивнул.
— Значит и руну Ку ты смог бы наколоть?
— Ну… в принципе, это совсем просто.
— Тогда давай, — Солли закатала рукав.
Рэй упер в стол кончик ножа, положил на рукоять руки, а на рукиподбородок и уставился на свою решительную маленькую гостью.
— Это мужское решение, малявка, — сказал он. — Ты всерьез надумала сбежать из дома? Ведь тебе придется идти в лес, где с тобою не будет ни мамы, ни папы, а только какие-то эльфы.
— Но ты же меня проводишь?
Рэй усмехнулся.
— Представляешь, какой переполох поднимется, когда ты исчезнешь? Боюсь, что твоей мамочке будет еще хуже. Ты о ней подумала?
— Подумала. Они вполне могут завести другого ребенка, которого будут любить, а мне может не представиться другого случая стать Королевой эльфов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32