Она работала над несколькими секретными проектами с широкими возможностями применения в военной сфере, но чем больше мы их изучали, тем яснее становилось, что дело тут не в них. Семья у нее состоятельная, но не Рокфеллеры, конечно. Ее дядя работает в суде штата, но никаких важных дел на нем сейчас не висит.
— Онтонгард работает на будущее, они могли рассчитывать на что-то, что случится только лет через пять. Что за проекты, над которыми она работала?
Индиго сморщилась.
— Я не могу обсуждать их с тобой. Скажу только, что на их осуществление понадобятся годы, и доктор Хейз занялась ими совсем недавно. Ее повысили всего несколько недель назад, когда был убит ее непосредственный начальник.
В голове Укии вдруг завертелись воспоминания Стаи, и он вскочил, чуть не уронив Индиго.
— Все в порядке? Что случилось?
Он взял ее за руки.
— То, что я сейчас скажу, не для людей. Ренни ничего мне не рассказывал, ну, то есть почти ни чего. Он отдал мне свои воспоминания. Начальником Дженет Хейз был доктор Сэм Робб. Он из Онтонгардов, и Ренни убил его — испортил газовую трубу в доме Робба, и дом взорвался.
Она кивнула, подтверждая это.
— Так и было. Мы подозревали поджог, но взрыв уничтожил все доказательства.
— Ренни был в Шенли-парке, когда я убил Хейз, потому что не сомневался: Онтонгард придет за ней. В ее доме было полно полицейских, поэтому он отправился в парк и нашел нас раньше, чем полиция.
— Значит, надо искать в компании, где она работала.
Укия кивнул. Жаль, Индиго не может рассказать ему об этой работе! Вдруг снова удалось бы расшевелить память Стаи.
— Они могли быть заинтересованы в одном из ее проектов.
Агент несколько минут глядела в потолок, размышляя.
— Очень трудно заглядывать в будущее. Банда террористов-инопланетян может интересоваться любым проектом, если у них хватит терпения дождаться его завершения. Но я не вижу, при чем здесь похищения наших агентов.
— Компания Хейз довела хоть один проект до конца?
— Думаешь, их интересовало что-то уже готовое?
Он пожал плечами.
— Они очень спешили. Между убийством ее начальника и тем, как Онтонгарды вышли на нее, прошла всего пара недель. — Он вспомнил книги о бессмертии и фотографию. — Причем ее уговаривали, а не похищали. То, что они делали с агентами, — их обычный образ действий.
— Похитив ее, они точно так же привлекли бы к себе внимание.
Он поднял вверх палец:
— Если они нацелились на пять лет вперед, то похищение и возвращение ничего не испортят, за столько лет все забудется. Но если цель их в настоящем, Хейз нельзя было хватать. ФБР никак не связано с компанией Хейз, поэтому их агентов можно и похитить, для планов это относительно безопасно.
— А сейчас в их действиях чувствуется отчаяние. Как будто в самый важный момент что-то пошло не так и они засуетились.
— У компании сейчас есть законченные проекты? То, что они уже готовы показать?
— Только один, но банду террористов-подпольщиков он заинтересовать не может. Он даже не секретный.
— И что это?
Она взяла пульт, включила телевизор и нашла канал НАСА. По экрану медленно плыл марсианский пейзаж.
— Они построили марсоход.
«Трибот», компания, где работала доктор Дженет Хейз, располагалась в скромном трехэтажном здании желтого кирпича между Центральной авеню и бульваром Бом в Окленде. Индиго нажала кнопку звонка, поговорила с кем-то из служащих, и их впустили. В приемной сидела хорошенькая девушка, впрочем, сейчас она выглядела взволнованной.
— Специальный агент Женг, сегодня мы не ждали ФБР. Кому мне сообщить о вашем визите — снова мистеру Лангу?
Агент покачала головой.
— Мы хотели бы поговорить с кем-нибудь из тех, кто занимается марсоходом.
Секретарша очень удивилась и быстро набрала короткий внутренний номер. Она повернулась вместе с креслом и очень тихо говорила в микрофон, но Укия услышал:
— Мистер Ланг, опять пришла особый агент Женг, хочет поговорить о марсоходе. Вся команда в рубке, мне проводить их вниз? Не знаю. Да, сэр.
Секретарша снова повернулась, теперь на лице ее играла улыбка.
— Мистер Ланг разрешил вам спуститься и поговорить с учеными, которые этим занимаются.
Девушка объяснила им, как добраться до рубки. Индиго явно уже бывала в здании: в некоторых местах пояснения она кивала. Проходя мимо дверей кабинетов, Укия внезапно уловил знакомый запах, остановился и принюхался, сравнивая новый запах с уже известными. Мускус… Запах Онтонгарда. Он похлопал по бедру, чтобы убедиться, что вооружен, потом двинулся на запах по лабиринту коридоров. Перед дверью одного из внутренних кабинетов он остановился, здесь Онтонгардом несло так, что у него волосы становились дыбом.
— Что такое?
Укия прочел надпись на табличке у двери: «Сэм Робб».
— Этот кабинет занимал доктор Сэм Робб, начальник Хейз, Онтонгард, которого убил Ренни.
Кабинет оказался темным, неуютным кубиком без окон. После смерти Робба никто не спешил его занять, и он был все еще завален бумагами, книгами, таблицами и графиками. В глаза бросалось отсутствие личных вещей: ни фотографий, ни плакатов, ни картин на стенах. На столе тоже не нашлось ничего запоминающегося. В поисках пропавших людей Укия часто руководствовался той информацией о личности, которую можно почерпнуть из безделушек и мусора; этот кабинет ничего не говорил о личности своего бывшего владельца.
— Семья Робба забирала личные вещи?
— У Робба не было семьи, — ответила Индиго, — а также ближайших родственников и телефона для связи в экстренных случаях. Дело оставалось открытым только из-за одной странности: мы нашли в его документах множество дыр, а то и просто лжи.
— Как же его взяли на работу в компанию, которая занимается секретными проектами?
— ФБР это тоже интересно. Возможно, кто-то устроил его сюда за деньги.
Память Стаи подсказала возможный вариант:
— Или его принимал на работу Онтонгард.
Индиго не ответила, но глаза ее похолодели.
«Рубка» оказалась конференц-залом, напичканным продуктами высоких технологий. На стенах висели доски, сплошь исписанные странными знаками и формулами, карманные компьютеры всех работников подключались к экранам на столах, по которым бежали строчки компьютерных программ. Когда Укия и Индиго вошли, головы подняли всего один-два человека. Одна из них узнала девушку:
— Специальный агент Женг? Вы пришли не в лучшее время.
— Это доктор Элси Джанда, она теперь руководит проектом «Марсоход». Доктор Джанда, это Укия Орегон, мой консультант. — Агент обвела глазами комнату. — С марсоходом что-то не так?
Женщина выдавила слабую улыбку.
— Это мы и пытаемся выяснить. Час назад нам позвонили из НАСА: марсоход неожиданно отклонился от курса. Вроде бы ничего страшного, но аппарат не реагирует на их коррекцию курса.
— Они потеряли управление?
— В текущей ситуации это слишком сильно сказано. Бортовые компьютеры пока справляются с ситуацией, и мы надеемся вскоре исправить проблему.
Укия, склонив голову набок, смотрел на экран, по которому неслись строчки кода, и вдруг вспомнил клочок бумаги, пропавший из спальни Хейз: там было что-то похожее. Он вытащил карманный компьютер и записал то, что помнил.
— Простите, вам это ни о чем не говорит? — обратился он к руководителю проекта.
Та нахмурилась:
— Первая часть состоит из программных модулей для марсохода, вторая мне незнакома.
— Это нашли в комнате доктора Хейз после ее смерти. Могла она с помощью этого совершить диверсию?
— Дженет? — Джанда совершенно искренне удивилась. — Какая диверсия? Да она жила марсоходом! Говорила, что это ее пропуск в бессмертие, что теперь о ней напишут во всех учебниках истории.
— Бессмертие было так важно для нее?
Это Индиго.
— Она очень боялась забвения. Мы сами вызвали полицию в день ее смерти. Пропустить возможность показаться на телеэкране — это так на нее не похоже! Все местные каналы и некоторые государственные запланировали интервью с ней, а она не пришла и дома никто не снимал трубку. Вот тогда мы и поняли: что-то не так.
— Значит, диверсия на марсоходе исключена? — настаивала Женг.
Доктор Джанда обменялась виноватым взглядом с кем-то из подчиненных.
— Кто-то использовал ключ и пароли Дженет в ночь после ее смерти. Мы не стали об этом сообщать, потому что этот кто-то входил в старые файлы — кое-что из ее материалов и игрушки Робба.
— Игрушки? — хором спросили Укия и Индиго.
— Знаете, он был странным. Очень талантливым, но странным. Придумывал дополнительные коды, которые заставляли наше оборудование делать странные вещи. Например, вот это, — Доктор Джанда вытащила откуда-то диаграмму. — Сэм придумал штуку, которая позволяла превратить наш радар ближнего действия в радиопередатчик, передающий определенный повторяющийся сигнал.
— Какой?
— Кто знает? — пожала плечами Элси. — Какая-то рифмованная строчка, Сэм говорил, это значит «проснись и приди».
Не буди спящих!
Укия заморгал. Вожак Стаи много раз говорил так, для них это было что-то вроде «Благослови тебя Господь». Он не додумался спросить! Каких спящих нельзя будить? И память Стаи подсказала ответ: команду корабля вторжения, сто тысяч человек. Но память утверждала, что они мертвы: Прайм убил их, стерев из памяти корабля программы пробуждения, а потом взорвав торпеды в пусковых трубах. Разве можно разбудить мертвых?
Укия постарался вспомнить, откуда пошло выражение. Именно эта фраза звучала в последних словах и мыслях Прайма; заряжая дротик, поразивший Койота, он повторял ее, как заклинание. «Пусть спящие не проснутся, не дай спящим проснуться». Прайм понимал, что должен поступить, как те, кого он ненавидит, чтобы продолжать бороться и после смерти. Вначале он поклялся сражаться до конца, своего конца, и борьба закончилась бы с его смертью. То, что заставило его передумать, осталось в черных дырах, болью разрывающих память. Стае он передал только знание о том, что вынужден стать меньшим злом, чтобы сражаться со злом большим. Койот создавал Тварей и уходил, оставляя их позади, но унаследованный от волка инстинкт заставил их сбиться в стаю, они даже создали свою культуру. Стая часто вспоминала, как был создан Койот: в этом было оправдание их жестокости и создания Тварей. Они перевели, как смогли, на английский заклинание своего создателя и использовали как лозунг: «Не буди спящих». Вчерашние волки, они никогда не думали, что это может значить. Какие спящие? И как их разбудишь, раз они мертвы?
— Ты в порядке?
Индиго коснулась его локтя, и он понял, что все еще стоит в рубке, где бешено работают программисты.
— Вы знаете, куда направился марсоход после перемены курса?
Доктор Джанда достала из-под бумаг на столе карту и стала показывать, водя пальцем по горам и долинам.
— Мы думаем, что он вернулся к более раннему курсу. К проекту имели отношение несколько влиятельных финансовых групп, и их мнения относительно того, что надо исследовать в первую очередь, разделились. Окончательное решение зависело от многих факторов, в частности, от того, сядет ли аппарат там, где планировалось.
— И что же? — поторопил Укия.
— Навигация на Марсе труднее, чем на Земле или Луне. Облака скрывают поверхность, а пылевые бури меняют ее до неузнаваемости. — Руководитель проекта нашла наконец то, что искала. — Вот место посадки. — От него она прочертила линии} и стукнула пальцем по карте: — А вот здесь произошла смена курса. Видите линию? Это один из первоначальных планов маршрута, он ведет вот к этому кратеру. Похоже, марсоход просто вернулся к более раннему коду.
— Похоже на место удара.
Индиго провела пальцем по границе указанной долины, и Укия почувствовал, как внутренности наливаются свинцом.
— Конечно! — Доктор Джанда даже улыбнулась. — Около трехсот лет назад здесь упало что — то очень большое.
В это время там должен был сесть главный корабль вторжения!
— Астрономы того времени заметили вспышку света на Марсе, — продолжала доктор. — Изучить этот кратер и вправду было бы интересно, но как раз перед запуском марсохода с телескопа Хаббла поступили данные о том, что это труднопроходимый район. Возможно, марсоход и мог бы его преодолеть, но никто не хотел рисковать: его главная задача — доставить на Землю образцы грунта.
— Сколько времени понадобится марсоходу, чтобы добраться до кратера? — спросил детектив, стараясь побороть растущую панику.
Доктор Джанда закусила нижнюю губу, глядя в пространство прищуренными глазами.
— Дня три, я полагаю. Однако мы надеемся ввести коррекцию курса и вернуться к выполнению программы.
— А отключить программу Сэма Робба вы можете?
Доктор взглянула на него удивленно:
— Нет. Для этого нам надо восстановить контроль над марсоходом.
Индиго взглянула на Укию, и глаза ее слегка расширились.
— Спасибо, доктор Джанда. — Она уже вела его к двери. — Возвращайтесь к работе, я свяжусь с вами позже.
В коридоре детектив тяжело оперся о стену, и девушка заглянула ему в глаза:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
— Онтонгард работает на будущее, они могли рассчитывать на что-то, что случится только лет через пять. Что за проекты, над которыми она работала?
Индиго сморщилась.
— Я не могу обсуждать их с тобой. Скажу только, что на их осуществление понадобятся годы, и доктор Хейз занялась ими совсем недавно. Ее повысили всего несколько недель назад, когда был убит ее непосредственный начальник.
В голове Укии вдруг завертелись воспоминания Стаи, и он вскочил, чуть не уронив Индиго.
— Все в порядке? Что случилось?
Он взял ее за руки.
— То, что я сейчас скажу, не для людей. Ренни ничего мне не рассказывал, ну, то есть почти ни чего. Он отдал мне свои воспоминания. Начальником Дженет Хейз был доктор Сэм Робб. Он из Онтонгардов, и Ренни убил его — испортил газовую трубу в доме Робба, и дом взорвался.
Она кивнула, подтверждая это.
— Так и было. Мы подозревали поджог, но взрыв уничтожил все доказательства.
— Ренни был в Шенли-парке, когда я убил Хейз, потому что не сомневался: Онтонгард придет за ней. В ее доме было полно полицейских, поэтому он отправился в парк и нашел нас раньше, чем полиция.
— Значит, надо искать в компании, где она работала.
Укия кивнул. Жаль, Индиго не может рассказать ему об этой работе! Вдруг снова удалось бы расшевелить память Стаи.
— Они могли быть заинтересованы в одном из ее проектов.
Агент несколько минут глядела в потолок, размышляя.
— Очень трудно заглядывать в будущее. Банда террористов-инопланетян может интересоваться любым проектом, если у них хватит терпения дождаться его завершения. Но я не вижу, при чем здесь похищения наших агентов.
— Компания Хейз довела хоть один проект до конца?
— Думаешь, их интересовало что-то уже готовое?
Он пожал плечами.
— Они очень спешили. Между убийством ее начальника и тем, как Онтонгарды вышли на нее, прошла всего пара недель. — Он вспомнил книги о бессмертии и фотографию. — Причем ее уговаривали, а не похищали. То, что они делали с агентами, — их обычный образ действий.
— Похитив ее, они точно так же привлекли бы к себе внимание.
Он поднял вверх палец:
— Если они нацелились на пять лет вперед, то похищение и возвращение ничего не испортят, за столько лет все забудется. Но если цель их в настоящем, Хейз нельзя было хватать. ФБР никак не связано с компанией Хейз, поэтому их агентов можно и похитить, для планов это относительно безопасно.
— А сейчас в их действиях чувствуется отчаяние. Как будто в самый важный момент что-то пошло не так и они засуетились.
— У компании сейчас есть законченные проекты? То, что они уже готовы показать?
— Только один, но банду террористов-подпольщиков он заинтересовать не может. Он даже не секретный.
— И что это?
Она взяла пульт, включила телевизор и нашла канал НАСА. По экрану медленно плыл марсианский пейзаж.
— Они построили марсоход.
«Трибот», компания, где работала доктор Дженет Хейз, располагалась в скромном трехэтажном здании желтого кирпича между Центральной авеню и бульваром Бом в Окленде. Индиго нажала кнопку звонка, поговорила с кем-то из служащих, и их впустили. В приемной сидела хорошенькая девушка, впрочем, сейчас она выглядела взволнованной.
— Специальный агент Женг, сегодня мы не ждали ФБР. Кому мне сообщить о вашем визите — снова мистеру Лангу?
Агент покачала головой.
— Мы хотели бы поговорить с кем-нибудь из тех, кто занимается марсоходом.
Секретарша очень удивилась и быстро набрала короткий внутренний номер. Она повернулась вместе с креслом и очень тихо говорила в микрофон, но Укия услышал:
— Мистер Ланг, опять пришла особый агент Женг, хочет поговорить о марсоходе. Вся команда в рубке, мне проводить их вниз? Не знаю. Да, сэр.
Секретарша снова повернулась, теперь на лице ее играла улыбка.
— Мистер Ланг разрешил вам спуститься и поговорить с учеными, которые этим занимаются.
Девушка объяснила им, как добраться до рубки. Индиго явно уже бывала в здании: в некоторых местах пояснения она кивала. Проходя мимо дверей кабинетов, Укия внезапно уловил знакомый запах, остановился и принюхался, сравнивая новый запах с уже известными. Мускус… Запах Онтонгарда. Он похлопал по бедру, чтобы убедиться, что вооружен, потом двинулся на запах по лабиринту коридоров. Перед дверью одного из внутренних кабинетов он остановился, здесь Онтонгардом несло так, что у него волосы становились дыбом.
— Что такое?
Укия прочел надпись на табличке у двери: «Сэм Робб».
— Этот кабинет занимал доктор Сэм Робб, начальник Хейз, Онтонгард, которого убил Ренни.
Кабинет оказался темным, неуютным кубиком без окон. После смерти Робба никто не спешил его занять, и он был все еще завален бумагами, книгами, таблицами и графиками. В глаза бросалось отсутствие личных вещей: ни фотографий, ни плакатов, ни картин на стенах. На столе тоже не нашлось ничего запоминающегося. В поисках пропавших людей Укия часто руководствовался той информацией о личности, которую можно почерпнуть из безделушек и мусора; этот кабинет ничего не говорил о личности своего бывшего владельца.
— Семья Робба забирала личные вещи?
— У Робба не было семьи, — ответила Индиго, — а также ближайших родственников и телефона для связи в экстренных случаях. Дело оставалось открытым только из-за одной странности: мы нашли в его документах множество дыр, а то и просто лжи.
— Как же его взяли на работу в компанию, которая занимается секретными проектами?
— ФБР это тоже интересно. Возможно, кто-то устроил его сюда за деньги.
Память Стаи подсказала возможный вариант:
— Или его принимал на работу Онтонгард.
Индиго не ответила, но глаза ее похолодели.
«Рубка» оказалась конференц-залом, напичканным продуктами высоких технологий. На стенах висели доски, сплошь исписанные странными знаками и формулами, карманные компьютеры всех работников подключались к экранам на столах, по которым бежали строчки компьютерных программ. Когда Укия и Индиго вошли, головы подняли всего один-два человека. Одна из них узнала девушку:
— Специальный агент Женг? Вы пришли не в лучшее время.
— Это доктор Элси Джанда, она теперь руководит проектом «Марсоход». Доктор Джанда, это Укия Орегон, мой консультант. — Агент обвела глазами комнату. — С марсоходом что-то не так?
Женщина выдавила слабую улыбку.
— Это мы и пытаемся выяснить. Час назад нам позвонили из НАСА: марсоход неожиданно отклонился от курса. Вроде бы ничего страшного, но аппарат не реагирует на их коррекцию курса.
— Они потеряли управление?
— В текущей ситуации это слишком сильно сказано. Бортовые компьютеры пока справляются с ситуацией, и мы надеемся вскоре исправить проблему.
Укия, склонив голову набок, смотрел на экран, по которому неслись строчки кода, и вдруг вспомнил клочок бумаги, пропавший из спальни Хейз: там было что-то похожее. Он вытащил карманный компьютер и записал то, что помнил.
— Простите, вам это ни о чем не говорит? — обратился он к руководителю проекта.
Та нахмурилась:
— Первая часть состоит из программных модулей для марсохода, вторая мне незнакома.
— Это нашли в комнате доктора Хейз после ее смерти. Могла она с помощью этого совершить диверсию?
— Дженет? — Джанда совершенно искренне удивилась. — Какая диверсия? Да она жила марсоходом! Говорила, что это ее пропуск в бессмертие, что теперь о ней напишут во всех учебниках истории.
— Бессмертие было так важно для нее?
Это Индиго.
— Она очень боялась забвения. Мы сами вызвали полицию в день ее смерти. Пропустить возможность показаться на телеэкране — это так на нее не похоже! Все местные каналы и некоторые государственные запланировали интервью с ней, а она не пришла и дома никто не снимал трубку. Вот тогда мы и поняли: что-то не так.
— Значит, диверсия на марсоходе исключена? — настаивала Женг.
Доктор Джанда обменялась виноватым взглядом с кем-то из подчиненных.
— Кто-то использовал ключ и пароли Дженет в ночь после ее смерти. Мы не стали об этом сообщать, потому что этот кто-то входил в старые файлы — кое-что из ее материалов и игрушки Робба.
— Игрушки? — хором спросили Укия и Индиго.
— Знаете, он был странным. Очень талантливым, но странным. Придумывал дополнительные коды, которые заставляли наше оборудование делать странные вещи. Например, вот это, — Доктор Джанда вытащила откуда-то диаграмму. — Сэм придумал штуку, которая позволяла превратить наш радар ближнего действия в радиопередатчик, передающий определенный повторяющийся сигнал.
— Какой?
— Кто знает? — пожала плечами Элси. — Какая-то рифмованная строчка, Сэм говорил, это значит «проснись и приди».
Не буди спящих!
Укия заморгал. Вожак Стаи много раз говорил так, для них это было что-то вроде «Благослови тебя Господь». Он не додумался спросить! Каких спящих нельзя будить? И память Стаи подсказала ответ: команду корабля вторжения, сто тысяч человек. Но память утверждала, что они мертвы: Прайм убил их, стерев из памяти корабля программы пробуждения, а потом взорвав торпеды в пусковых трубах. Разве можно разбудить мертвых?
Укия постарался вспомнить, откуда пошло выражение. Именно эта фраза звучала в последних словах и мыслях Прайма; заряжая дротик, поразивший Койота, он повторял ее, как заклинание. «Пусть спящие не проснутся, не дай спящим проснуться». Прайм понимал, что должен поступить, как те, кого он ненавидит, чтобы продолжать бороться и после смерти. Вначале он поклялся сражаться до конца, своего конца, и борьба закончилась бы с его смертью. То, что заставило его передумать, осталось в черных дырах, болью разрывающих память. Стае он передал только знание о том, что вынужден стать меньшим злом, чтобы сражаться со злом большим. Койот создавал Тварей и уходил, оставляя их позади, но унаследованный от волка инстинкт заставил их сбиться в стаю, они даже создали свою культуру. Стая часто вспоминала, как был создан Койот: в этом было оправдание их жестокости и создания Тварей. Они перевели, как смогли, на английский заклинание своего создателя и использовали как лозунг: «Не буди спящих». Вчерашние волки, они никогда не думали, что это может значить. Какие спящие? И как их разбудишь, раз они мертвы?
— Ты в порядке?
Индиго коснулась его локтя, и он понял, что все еще стоит в рубке, где бешено работают программисты.
— Вы знаете, куда направился марсоход после перемены курса?
Доктор Джанда достала из-под бумаг на столе карту и стала показывать, водя пальцем по горам и долинам.
— Мы думаем, что он вернулся к более раннему курсу. К проекту имели отношение несколько влиятельных финансовых групп, и их мнения относительно того, что надо исследовать в первую очередь, разделились. Окончательное решение зависело от многих факторов, в частности, от того, сядет ли аппарат там, где планировалось.
— И что же? — поторопил Укия.
— Навигация на Марсе труднее, чем на Земле или Луне. Облака скрывают поверхность, а пылевые бури меняют ее до неузнаваемости. — Руководитель проекта нашла наконец то, что искала. — Вот место посадки. — От него она прочертила линии} и стукнула пальцем по карте: — А вот здесь произошла смена курса. Видите линию? Это один из первоначальных планов маршрута, он ведет вот к этому кратеру. Похоже, марсоход просто вернулся к более раннему коду.
— Похоже на место удара.
Индиго провела пальцем по границе указанной долины, и Укия почувствовал, как внутренности наливаются свинцом.
— Конечно! — Доктор Джанда даже улыбнулась. — Около трехсот лет назад здесь упало что — то очень большое.
В это время там должен был сесть главный корабль вторжения!
— Астрономы того времени заметили вспышку света на Марсе, — продолжала доктор. — Изучить этот кратер и вправду было бы интересно, но как раз перед запуском марсохода с телескопа Хаббла поступили данные о том, что это труднопроходимый район. Возможно, марсоход и мог бы его преодолеть, но никто не хотел рисковать: его главная задача — доставить на Землю образцы грунта.
— Сколько времени понадобится марсоходу, чтобы добраться до кратера? — спросил детектив, стараясь побороть растущую панику.
Доктор Джанда закусила нижнюю губу, глядя в пространство прищуренными глазами.
— Дня три, я полагаю. Однако мы надеемся ввести коррекцию курса и вернуться к выполнению программы.
— А отключить программу Сэма Робба вы можете?
Доктор взглянула на него удивленно:
— Нет. Для этого нам надо восстановить контроль над марсоходом.
Индиго взглянула на Укию, и глаза ее слегка расширились.
— Спасибо, доктор Джанда. — Она уже вела его к двери. — Возвращайтесь к работе, я свяжусь с вами позже.
В коридоре детектив тяжело оперся о стену, и девушка заглянула ему в глаза:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34