На девушке была его черная футболка и старые джинсы: ее взяли прямо из дома, где она спала в ожидании его звонка. Одна длинная прядь упала вперед, скрывая лицо: девушка не двигалась и казалась спокойной.
Укия увидел Гекса, когда ступил на лестницу, что вела вниз, на пол фабричного зала. На Онтонгарде была белая шелковая рубаха, левый рукав закатан, одна из его Тварей крепит жгут на обнаженной руке. Тварь заметила детектива, а Гекс даже головы не поднял.
— Возьмите собаку, только тихо, — протянул он.
И Твари рванулись к нему. Их было слишком много, Укия расстрелял всю обойму и упал под натиском их тел. Минута — и он уже лежит, одна Тварь просунула в круг дробовик и прижала дуло к его виску.
— Стойте, — прозвучал спокойный голос, и нападающие замерли на месте, как будто их заморозили.
В тишине прозвенели шаги, и появился Гекс.
Он был высок, очень худ, голова и лицо немного странной формы. Глаза полностью черные — ни белков, ни радужки. Волосы тоже черные, прямые, но лежат неподвижно и жесткие даже на вид, словно это не волосы, а щетина. Гекс оглядел Укию, потом поднял голову и посмотрел на мостик, на далекий потолок, возможно, даже на улицу.
— Ты один, а Стая одна не охотится. Зачем пришел?
Думать и не думать одновременно оказалось очень тяжело, но другого выхода не было: память Стаи говорила, что Гекс может читать его мысли. Укии в голову пришел план, и он тут же спрятал его, боясь разоблачения. Дробовик держала одна из Тварей, но говорил Гекс так, словно ружье в руках у него:
— Говорят, это очень больно.
— Мы знаем, что ты затеял, — прорычал Укия, — и знаем, что ты просчитался. Мы решили помочь тебе свалиться с трона.
Гекс хмыкнул, поправляя жгут, как поправляют перед зеркалом галстук.
— Блефуешь.
Детектив заставил себя рассмеяться.
— Она тебе его не принесет. У ФБР его нет и никогда не было.
Онтонгард остановился и прямо взглянул на Укию.
— О чем ты говоришь?
— На этот раз ты крупно вляпался. Ты был так уверен, что твоя игрушка у ФБР, что только что мишень на себе не нарисовал. Мы долго были твоими мальчиками для битья, но сейчас ты попал. ФБР знает о тебе все, они тебя ненавидят и прикончат, как последнего подонка.
Гекс повернулся и пошел прочь. Укия задергался в руках Тварей, стараясь подобраться к Индиго, чтобы заслонить ее от Гекса.
— Можешь сделать ее своей Тварью, но она тебе его не принесет.
Теперь Укия решился взглянуть на Индиго. Лицо ее сохраняло нейтральное выражение, но глаза, встретившись с его глазами, выдали такую боль, сильнее которой он ничего не видел. Впрочем, девушка быстро взяла себя в руки и изгнала из глаз всякое выражение. Гекс вернулся с длинной цепью, и Твари вздернули Укию вперед и вверх.
— У нее его нет? — И Гекс ударил Укию цепью по лицу. — Не принесет? — Еще один удар. — Игрушка? — Только третий удар смог выжать из юноши стон. — Хватит словами играть, скажи прямо.
— Дистанционный ключ. Дженет Хейз потеряла его в лесу и забыла об этом, так? Ты убил ее: она тебя подставила.
Гекс смотрел на него, сжимая в руках окровавленную цепь, и Укия понял, что его могут этой самой цепью забить до смерти. Ему захотелось еще раз взглянуть на Индиго, но он не решился: нельзя, чтобы Онтонгард понял, насколько она важна для него.
— В парке был Шоу. Ключ у него?
Гекс легко мог отличить ложь от правды, и Укия сказал ему правду:
— Ключ впервые оказался в руках Стаи.
Онтонгард уставился на юношу со злостью, во всяком случае, тому так показалось: выражение абсолютно черных глаз понять трудно. Во внезапно наступившей тишине зазвонил телефон
Укии, один из подручных Гекса выхватил его и снял трубку.
— Говори, — приказал Гекс.
— Да?
Укия чуть не назвал свое имя, но прикусил язык. Звонил вожак Стаи:
— Ты где?
Услышав голос Ренни, главный Онтонгард забрал у Твари телефон.
— Шоу, у тебя моя вещь, а у меня — твоя. Уверен, ты помнишь, что я сделал с вашей последней маленькой глупой Тварью. — В голове Укии зажглась эта картинка, и его едва не стошнило: ребенок, лежащий на блюде, как жареный поросенок, поджаренный до золотистой корочки, поданный с мятным соусом… — Предлагаю сделку. Я даже отдам тебе агента ФБР, мне любезно сообщили, что она бесполезна.
— Иди к черту, — громко ответил Ренни.
Гекс отвел руку с телефоном в сторону. Дробовик тут же приставили к ноге Укии и выстрелили. Вместе с оглушительным шумом и отдачей пришла боль от множества дробинок, вгрызающихся в плоть. Укия закричал, стараясь не смотреть вниз, но плоть сама докладывала о повреждениях: вместе с ботинком с ноги сорвало мышцы, и сломанная кость белела в свете ламп. Когда крик превратился в стон, Гекс снова поднес телефон к уху.
— Он миленький щенок, Шоу, но если придется, я наделаю в нем дыр.
— Я уже близко и отплачу тебе той же монетой.
— Рычи, волк, рычи. Ты только на это и способен.
Однако Твари вдруг задвигались: они принесли откуда-то цепь и связали ею ноги и руки Укии, хотя он слабо сопротивлялся. Цепь протянули через балку и закрепили на ней, кто-то принес канистры с горючим.
— Я порычал, а теперь разорву тебе горло. Ренни говорил спокойно:
— Соглашайся, Шоу, не то от него и пепла не останется.
— Ты с ума сошел, если решил, что я весь мир променяю на жизнь одной Твари. Убей его, рассей пепел по ветру, только дистанционного ключа тебе тогда не видать.
Гекс отбросил телефон и начал бить Укию цепью, снова и снова. Юноша извивался под ударами, стараясь поднять над головой скованные руки. Внезапно Онтонгард схватил его за волосы и притянул к себе.
— Где он?
В лоб Укии словно что-то ударило, рот открылся словно сам собой и произнес:
— На дереве…
Он все же сумел закрыть рот и вцепился в свой предательский язык зубами. Гекс притянул Укию ближе к себе.
— Ты же знаешь. Ну, где ключ?
Желание сказать было почти непереносимо, но он сопротивлялся.
— Ты сказал: «на дереве», значит, скажешь и остальное.
Пришелец поднял голову Укии за подбородок и словно вцепился в него глазами.
— Ну, говори же. Где он?
«Дома, — хотелось закричать Укии, — у меня дома, там, где мамы и сестра», Но он не отпускал язык, вцепившись в него зубами. Нет. Молчи. Не говори. Молчи до самой смерти.
— Где он?!
Укия завыл, сначала как от боли, потом вой стал глубже, словно он нашел внутри себя прибежище. Вой отчаяния? Вызова? Нет, так он звал Стаю. Он выл, пока в легких не кончился воздух, глубоко вдохнул и снова начал выть. Позвать Стаю. Надо позвать Стаю, и Стая придет и убьет мучителя волчат.
Гекс зарычал, выхватил из рук Твари дробовик и выстрелил Укии прямо в грудь, перезарядил, и снова выстрелил, и снова перезарядил. Юноша потерял счет выстрелам, боль и шум смешались в одно. Потом стрельба прекратилась, но звон отдачи и боль остались. Укия пытался вдохнуть, он не хотел сдаваться, пока не увидит, что Индиго в безопасности. Гекс отвернулся:
— Сожгите их.
Укия дергался на полу. Он должен был спасти Индиго.
— Нет, — он уже едва хрипел, — не трогай ее.
— Не трогать?
Онтонгард направил на нее ружье.
— Она понесла, — хриплый вдох, — от моего семени. Она моя самка. Я сын Прайма.
Память Стаи подсказала, что на странном лице пришельца сменяются недоверие и признание ужасного открытия. Он стер с лица Укии кровь и лизнул ее.
— Ты отродье Прайма, производитель чёртов, а я наделал в тебе дыр!
В ночи снаружи раздался волчий вой, громкий и гневный.
Гекс заорал от злости, повернулся к своим Тварям и выстрелил в одну из них. Расстреляв патроны в дробовике, он перехватил его и стал орудовать им в качестве дубины. Потом отбросил и присел рядом с Укией.
— Ты так или иначе поможешь мне захватить этот мир, — сказал он, поднимая с пола сопротивляющийся меховой комок, мышь из крови Укии. Сунув мышь в карман, Гекс подхватил с пола еще двух. — Берите их, и пошли.
Дверь, через которую детектив вошел на фабрику, взорвалась, и Гекс тут же двинулся в другом направлении. Он убегал от Стаи. Оставшиеся Твари развязали пленников. Укия мог только лежать и смотреть, как они возятся с цепями, скользкими от крови. Ему казалось, что он под водой и пытается дышать, втягивая воздух через воду. Боль ушла, остался только холод. Все окружающее удалялось от него, он словно падал в колодец. Укия смутно видел, что Индиго освободили и она молча борется с мучителями. Потом явилась Стая, и Твари Гекса превратились в мертвые тела, разбросанные по полу.
— Поймайте Гекса, — прорычал Ренни. — Пой майте и убейте.
И Стая помчалась вслед за убийцей, держа носы по ветру. Индиго оказалась рядом и сгребла Укию в объятия, она казалась такой горячей. В глазах ее, похожих на озера ртути, стояли слезы. Ренни сел рядом с Укией.
— Волчонок…
Укия рванулся к поверхности колодца.
— Я сказал ему… сказал ему… кто я… Индиго, подруга… с моим семенем… Береги ее.
Ренни коснулся его окровавленной щеки.
— Я позабочусь о ней. Перестань бороться, отдохни.
Укия посмотрел в глаза Индиго, потерялся в них и умер.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Понедельник, 22 июня 2004 года
Питтсбург, Пенсильвания
Укия пришел в себя. В ушах гремело эхо выстрелов, стреляли словно в самой его голове. Потом грохот утонул в тишине, и юноша лежал, слушая свое рваное дыхание и неровное биение сердца, пока они не усилились, став равномерными. Тогда Укия понял, что на нем нет одежды, ему холодно и он очень слаб. Детектив открыл глаза: белый фаянс занимал почти все поле зрения, холодил щеку. За стеной фаянса видна была часть комнаты, вокруг — незнакомая ванная, в воздухе пахло дезинфекцией и замкнутым пространством.
Что я здесь делаю?
Однако на первый осознанный вопрос ответа не нашлось. Укия помнил, как сидел дома на кухне и Макс накладывал ему омлет, потом — пустота, даже фрагментов воспоминаний не осталось. В голове девственно чисто, и он понятия не имеет, почему спал без одежды в незнакомой ванной.
Что со мной?
Краем глаза Укия поймал движение: три черные мыши бежали к нему по краю ванны. Одна оказалась храбрее остальных: она поставила лапки ему на нос и взглянула в глаза.
Ты моя? Мои потерянные воспоминания? Что же случилось?
Внезапно к Укии ринулась целая толпа мышей, стуча коготками. Они старались подобраться поближе к его лицу, и в голове юноши вспышками проносились отрывистые картины. Боль, лицо пришельца, запах Индиго… Все исчезло, осталась только одна мысль.
Индиго! Онтонгард захватил ее!
Он слабо взмахнул рукой, отгоняя мышей, те сгрудились на другой стороне ванны. Хватаясь за скользкую поверхность, Укия попытался встать и понял, что тело с трудом ему подчиняется. Неужели Стая снова брызгала в него газом? Наконец Укия встал, хватаясь за край ванны, и с него посыпались какие-то крохотные предметы, звеня по плитке пола. Он поднял один из них: шарик серого металла, размером меньше горошины. Укия нахмурился, потом на него снизошло озарение. Дробь! Видимо, Онтонгард стрелял в него из дробовика.
Юноша рухнул на пол. Коврик в ванной украшала надпись «Хилтон». Кроме того, теперь он видел комнату: две кровати, кресла, телевизор. Так он в гостинице «Хилтон»?
В комнате кто-то двигался, и он, еще не видя кто, почувствовал: Стая. В дверях ванной остановилась Хеллена, глядя на него с легким удивлением.
— Очнулся!
Она легко подняла его, перенесла в комнату, уложила в постель и укутала одеялом. Мышей он не видел, но слышал и чувствовал: они волной последовали за ним. Судя по тому, сколько их, он был серьезно ранен.
— Я должен найти Индиго, — прошептал Укия.
— Ты уже нашел ее. — Хеллена говорила очень мягко. — Ты, как рыцарь без доспехов, пришел ей на помощь, спас ее, но теперь ты должен отдохнуть. Ты потерял много крови и очень ослаб.
Мыши влезли на постель, они думали о еде, и вслед за ними он почувствовал зверский голод.
— Я очень голоден…
Она рассмеялась и подняла трубку.
— Алло, это номер триста двадцать. Скажите, я могу заказать завтрак? Спасибо. Оладьи, сосиски, апельсиновый сок — все, что положено. Да, принесите. И можно попросить тарелку сыра? Да, нарежьте кубиками. Спасибо вам. — Повесив трубку, она по-матерински улыбнулась ему. — Через пару минут сможем поесть.
Он кивнул и осмотрелся.
— Зачем мы здесь?
— Мы прячемся. — Хеллена подоткнула ему одеяло. — Гекс знает о твоем существовании и о том, что только тебе известно, где дистанционный ключ. Он будет убивать, чтобы добраться до тебя.
Дистанционный ключ? Что это? Память Стаи подсказала ответ: тот странный цилиндр, что он нашел в Шенли-парке. И тут на него обрушилось понимание. Ключ можно использовать, только если корабль выжил. Если он выжил, спящих можно разбудить, и тогда Земля обречена.
Укия содрогнулся, вспомнив, как небрежно спрятал ключ в свой тайник.
— Ты будешь мерзнуть, пока не поешь. — Женщина решила, что он дрожит от холода. — Твое тело использовало почти всю энергию для исцеления. Ты еще не совсем здоров, но организм разбудил тебя, чтобы ты смог поесть.
Укия взглянул на мышей.
— А с ними как?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Укия увидел Гекса, когда ступил на лестницу, что вела вниз, на пол фабричного зала. На Онтонгарде была белая шелковая рубаха, левый рукав закатан, одна из его Тварей крепит жгут на обнаженной руке. Тварь заметила детектива, а Гекс даже головы не поднял.
— Возьмите собаку, только тихо, — протянул он.
И Твари рванулись к нему. Их было слишком много, Укия расстрелял всю обойму и упал под натиском их тел. Минута — и он уже лежит, одна Тварь просунула в круг дробовик и прижала дуло к его виску.
— Стойте, — прозвучал спокойный голос, и нападающие замерли на месте, как будто их заморозили.
В тишине прозвенели шаги, и появился Гекс.
Он был высок, очень худ, голова и лицо немного странной формы. Глаза полностью черные — ни белков, ни радужки. Волосы тоже черные, прямые, но лежат неподвижно и жесткие даже на вид, словно это не волосы, а щетина. Гекс оглядел Укию, потом поднял голову и посмотрел на мостик, на далекий потолок, возможно, даже на улицу.
— Ты один, а Стая одна не охотится. Зачем пришел?
Думать и не думать одновременно оказалось очень тяжело, но другого выхода не было: память Стаи говорила, что Гекс может читать его мысли. Укии в голову пришел план, и он тут же спрятал его, боясь разоблачения. Дробовик держала одна из Тварей, но говорил Гекс так, словно ружье в руках у него:
— Говорят, это очень больно.
— Мы знаем, что ты затеял, — прорычал Укия, — и знаем, что ты просчитался. Мы решили помочь тебе свалиться с трона.
Гекс хмыкнул, поправляя жгут, как поправляют перед зеркалом галстук.
— Блефуешь.
Детектив заставил себя рассмеяться.
— Она тебе его не принесет. У ФБР его нет и никогда не было.
Онтонгард остановился и прямо взглянул на Укию.
— О чем ты говоришь?
— На этот раз ты крупно вляпался. Ты был так уверен, что твоя игрушка у ФБР, что только что мишень на себе не нарисовал. Мы долго были твоими мальчиками для битья, но сейчас ты попал. ФБР знает о тебе все, они тебя ненавидят и прикончат, как последнего подонка.
Гекс повернулся и пошел прочь. Укия задергался в руках Тварей, стараясь подобраться к Индиго, чтобы заслонить ее от Гекса.
— Можешь сделать ее своей Тварью, но она тебе его не принесет.
Теперь Укия решился взглянуть на Индиго. Лицо ее сохраняло нейтральное выражение, но глаза, встретившись с его глазами, выдали такую боль, сильнее которой он ничего не видел. Впрочем, девушка быстро взяла себя в руки и изгнала из глаз всякое выражение. Гекс вернулся с длинной цепью, и Твари вздернули Укию вперед и вверх.
— У нее его нет? — И Гекс ударил Укию цепью по лицу. — Не принесет? — Еще один удар. — Игрушка? — Только третий удар смог выжать из юноши стон. — Хватит словами играть, скажи прямо.
— Дистанционный ключ. Дженет Хейз потеряла его в лесу и забыла об этом, так? Ты убил ее: она тебя подставила.
Гекс смотрел на него, сжимая в руках окровавленную цепь, и Укия понял, что его могут этой самой цепью забить до смерти. Ему захотелось еще раз взглянуть на Индиго, но он не решился: нельзя, чтобы Онтонгард понял, насколько она важна для него.
— В парке был Шоу. Ключ у него?
Гекс легко мог отличить ложь от правды, и Укия сказал ему правду:
— Ключ впервые оказался в руках Стаи.
Онтонгард уставился на юношу со злостью, во всяком случае, тому так показалось: выражение абсолютно черных глаз понять трудно. Во внезапно наступившей тишине зазвонил телефон
Укии, один из подручных Гекса выхватил его и снял трубку.
— Говори, — приказал Гекс.
— Да?
Укия чуть не назвал свое имя, но прикусил язык. Звонил вожак Стаи:
— Ты где?
Услышав голос Ренни, главный Онтонгард забрал у Твари телефон.
— Шоу, у тебя моя вещь, а у меня — твоя. Уверен, ты помнишь, что я сделал с вашей последней маленькой глупой Тварью. — В голове Укии зажглась эта картинка, и его едва не стошнило: ребенок, лежащий на блюде, как жареный поросенок, поджаренный до золотистой корочки, поданный с мятным соусом… — Предлагаю сделку. Я даже отдам тебе агента ФБР, мне любезно сообщили, что она бесполезна.
— Иди к черту, — громко ответил Ренни.
Гекс отвел руку с телефоном в сторону. Дробовик тут же приставили к ноге Укии и выстрелили. Вместе с оглушительным шумом и отдачей пришла боль от множества дробинок, вгрызающихся в плоть. Укия закричал, стараясь не смотреть вниз, но плоть сама докладывала о повреждениях: вместе с ботинком с ноги сорвало мышцы, и сломанная кость белела в свете ламп. Когда крик превратился в стон, Гекс снова поднес телефон к уху.
— Он миленький щенок, Шоу, но если придется, я наделаю в нем дыр.
— Я уже близко и отплачу тебе той же монетой.
— Рычи, волк, рычи. Ты только на это и способен.
Однако Твари вдруг задвигались: они принесли откуда-то цепь и связали ею ноги и руки Укии, хотя он слабо сопротивлялся. Цепь протянули через балку и закрепили на ней, кто-то принес канистры с горючим.
— Я порычал, а теперь разорву тебе горло. Ренни говорил спокойно:
— Соглашайся, Шоу, не то от него и пепла не останется.
— Ты с ума сошел, если решил, что я весь мир променяю на жизнь одной Твари. Убей его, рассей пепел по ветру, только дистанционного ключа тебе тогда не видать.
Гекс отбросил телефон и начал бить Укию цепью, снова и снова. Юноша извивался под ударами, стараясь поднять над головой скованные руки. Внезапно Онтонгард схватил его за волосы и притянул к себе.
— Где он?
В лоб Укии словно что-то ударило, рот открылся словно сам собой и произнес:
— На дереве…
Он все же сумел закрыть рот и вцепился в свой предательский язык зубами. Гекс притянул Укию ближе к себе.
— Ты же знаешь. Ну, где ключ?
Желание сказать было почти непереносимо, но он сопротивлялся.
— Ты сказал: «на дереве», значит, скажешь и остальное.
Пришелец поднял голову Укии за подбородок и словно вцепился в него глазами.
— Ну, говори же. Где он?
«Дома, — хотелось закричать Укии, — у меня дома, там, где мамы и сестра», Но он не отпускал язык, вцепившись в него зубами. Нет. Молчи. Не говори. Молчи до самой смерти.
— Где он?!
Укия завыл, сначала как от боли, потом вой стал глубже, словно он нашел внутри себя прибежище. Вой отчаяния? Вызова? Нет, так он звал Стаю. Он выл, пока в легких не кончился воздух, глубоко вдохнул и снова начал выть. Позвать Стаю. Надо позвать Стаю, и Стая придет и убьет мучителя волчат.
Гекс зарычал, выхватил из рук Твари дробовик и выстрелил Укии прямо в грудь, перезарядил, и снова выстрелил, и снова перезарядил. Юноша потерял счет выстрелам, боль и шум смешались в одно. Потом стрельба прекратилась, но звон отдачи и боль остались. Укия пытался вдохнуть, он не хотел сдаваться, пока не увидит, что Индиго в безопасности. Гекс отвернулся:
— Сожгите их.
Укия дергался на полу. Он должен был спасти Индиго.
— Нет, — он уже едва хрипел, — не трогай ее.
— Не трогать?
Онтонгард направил на нее ружье.
— Она понесла, — хриплый вдох, — от моего семени. Она моя самка. Я сын Прайма.
Память Стаи подсказала, что на странном лице пришельца сменяются недоверие и признание ужасного открытия. Он стер с лица Укии кровь и лизнул ее.
— Ты отродье Прайма, производитель чёртов, а я наделал в тебе дыр!
В ночи снаружи раздался волчий вой, громкий и гневный.
Гекс заорал от злости, повернулся к своим Тварям и выстрелил в одну из них. Расстреляв патроны в дробовике, он перехватил его и стал орудовать им в качестве дубины. Потом отбросил и присел рядом с Укией.
— Ты так или иначе поможешь мне захватить этот мир, — сказал он, поднимая с пола сопротивляющийся меховой комок, мышь из крови Укии. Сунув мышь в карман, Гекс подхватил с пола еще двух. — Берите их, и пошли.
Дверь, через которую детектив вошел на фабрику, взорвалась, и Гекс тут же двинулся в другом направлении. Он убегал от Стаи. Оставшиеся Твари развязали пленников. Укия мог только лежать и смотреть, как они возятся с цепями, скользкими от крови. Ему казалось, что он под водой и пытается дышать, втягивая воздух через воду. Боль ушла, остался только холод. Все окружающее удалялось от него, он словно падал в колодец. Укия смутно видел, что Индиго освободили и она молча борется с мучителями. Потом явилась Стая, и Твари Гекса превратились в мертвые тела, разбросанные по полу.
— Поймайте Гекса, — прорычал Ренни. — Пой майте и убейте.
И Стая помчалась вслед за убийцей, держа носы по ветру. Индиго оказалась рядом и сгребла Укию в объятия, она казалась такой горячей. В глазах ее, похожих на озера ртути, стояли слезы. Ренни сел рядом с Укией.
— Волчонок…
Укия рванулся к поверхности колодца.
— Я сказал ему… сказал ему… кто я… Индиго, подруга… с моим семенем… Береги ее.
Ренни коснулся его окровавленной щеки.
— Я позабочусь о ней. Перестань бороться, отдохни.
Укия посмотрел в глаза Индиго, потерялся в них и умер.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Понедельник, 22 июня 2004 года
Питтсбург, Пенсильвания
Укия пришел в себя. В ушах гремело эхо выстрелов, стреляли словно в самой его голове. Потом грохот утонул в тишине, и юноша лежал, слушая свое рваное дыхание и неровное биение сердца, пока они не усилились, став равномерными. Тогда Укия понял, что на нем нет одежды, ему холодно и он очень слаб. Детектив открыл глаза: белый фаянс занимал почти все поле зрения, холодил щеку. За стеной фаянса видна была часть комнаты, вокруг — незнакомая ванная, в воздухе пахло дезинфекцией и замкнутым пространством.
Что я здесь делаю?
Однако на первый осознанный вопрос ответа не нашлось. Укия помнил, как сидел дома на кухне и Макс накладывал ему омлет, потом — пустота, даже фрагментов воспоминаний не осталось. В голове девственно чисто, и он понятия не имеет, почему спал без одежды в незнакомой ванной.
Что со мной?
Краем глаза Укия поймал движение: три черные мыши бежали к нему по краю ванны. Одна оказалась храбрее остальных: она поставила лапки ему на нос и взглянула в глаза.
Ты моя? Мои потерянные воспоминания? Что же случилось?
Внезапно к Укии ринулась целая толпа мышей, стуча коготками. Они старались подобраться поближе к его лицу, и в голове юноши вспышками проносились отрывистые картины. Боль, лицо пришельца, запах Индиго… Все исчезло, осталась только одна мысль.
Индиго! Онтонгард захватил ее!
Он слабо взмахнул рукой, отгоняя мышей, те сгрудились на другой стороне ванны. Хватаясь за скользкую поверхность, Укия попытался встать и понял, что тело с трудом ему подчиняется. Неужели Стая снова брызгала в него газом? Наконец Укия встал, хватаясь за край ванны, и с него посыпались какие-то крохотные предметы, звеня по плитке пола. Он поднял один из них: шарик серого металла, размером меньше горошины. Укия нахмурился, потом на него снизошло озарение. Дробь! Видимо, Онтонгард стрелял в него из дробовика.
Юноша рухнул на пол. Коврик в ванной украшала надпись «Хилтон». Кроме того, теперь он видел комнату: две кровати, кресла, телевизор. Так он в гостинице «Хилтон»?
В комнате кто-то двигался, и он, еще не видя кто, почувствовал: Стая. В дверях ванной остановилась Хеллена, глядя на него с легким удивлением.
— Очнулся!
Она легко подняла его, перенесла в комнату, уложила в постель и укутала одеялом. Мышей он не видел, но слышал и чувствовал: они волной последовали за ним. Судя по тому, сколько их, он был серьезно ранен.
— Я должен найти Индиго, — прошептал Укия.
— Ты уже нашел ее. — Хеллена говорила очень мягко. — Ты, как рыцарь без доспехов, пришел ей на помощь, спас ее, но теперь ты должен отдохнуть. Ты потерял много крови и очень ослаб.
Мыши влезли на постель, они думали о еде, и вслед за ними он почувствовал зверский голод.
— Я очень голоден…
Она рассмеялась и подняла трубку.
— Алло, это номер триста двадцать. Скажите, я могу заказать завтрак? Спасибо. Оладьи, сосиски, апельсиновый сок — все, что положено. Да, принесите. И можно попросить тарелку сыра? Да, нарежьте кубиками. Спасибо вам. — Повесив трубку, она по-матерински улыбнулась ему. — Через пару минут сможем поесть.
Он кивнул и осмотрелся.
— Зачем мы здесь?
— Мы прячемся. — Хеллена подоткнула ему одеяло. — Гекс знает о твоем существовании и о том, что только тебе известно, где дистанционный ключ. Он будет убивать, чтобы добраться до тебя.
Дистанционный ключ? Что это? Память Стаи подсказала ответ: тот странный цилиндр, что он нашел в Шенли-парке. И тут на него обрушилось понимание. Ключ можно использовать, только если корабль выжил. Если он выжил, спящих можно разбудить, и тогда Земля обречена.
Укия содрогнулся, вспомнив, как небрежно спрятал ключ в свой тайник.
— Ты будешь мерзнуть, пока не поешь. — Женщина решила, что он дрожит от холода. — Твое тело использовало почти всю энергию для исцеления. Ты еще не совсем здоров, но организм разбудил тебя, чтобы ты смог поесть.
Укия взглянул на мышей.
— А с ними как?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34