Глава 18
По здравому размышлению Джоанна решила пока ничего не рассказывать Тэйлору. Один звук, хотя и записанный на пленку, не мог служить убедительным доказательством того, что они добились успеха. Поэтому она послушно занялась делегатами в ООН, думая про себя, что скоро все равно вернется только к эксперименту с Адамом.
После последнего завтрака она встречалась с родителями всего один раз. Сначала Сэм был на каком-то симпозиуме, потом Боб и Элизабет на три месяца укатили в Европу. Бобу удалось договориться с компанией, чтобы эта поездка была наполовину отпуском, наполовину командировкой, а сам признался, что просто хочет пошиковать перед пенсией. В последние годы они вообще без конца путешествовали. Работа в авиакомпании давала Бобу возможность не тратиться на дорогу и пользоваться большими скидками в лучших отелях мира. Как говорила его жена — самое приятное в зрелом возрасте, что ты уже не так беден и не так занят, чтобы путешествие было для тебя недоступно, и достаточно молод, чтобы получить от него удовольствие. Конечно, неплохо бы заиметь внуков, но Джоанну никто не торопит, пусть не думает.
Через пару дней, когда волнение еще не улеглось, Джоанна заехала за Сэмом в лабораторию. Было около шести. Они собирались сходить на Бродвей, а потом поужинать в тайском ресторанчике, о котором слышали хорошие отзывы. Когда Джоанна вошла, Сэм и Пит поделились с ней потрясающей новостью. Приятель Пита, акустик, проанализировал стук, который они записали на пленку. Оказалось, что он действительно отличается от обычного стука. Джоанна посмотрела полученные графики, и даже она, хотя в этом ничего не понимала, заметила разницу. Пит, как мог, объяснил ей:
— Когда по столу бьют костяшками пальцев, молотком или любым твердым предметом, звук громче всего вначале, а потом колебания затухают. А здесь наоборот, громкость возрастает от начала к концу графика. Это полностью противоречит норме.
— В Торонто во время эксперимента с «Филиппом» наблюдалось то же самое, — с торжеством в голосе сказал Сэм. — Мы на верном пути.
Спектакль на Бродвее оказался вполне увлекательным, чтобы досмотреть его до конца, а ресторан был достоин того, чтобы дождаться заказа. Поскольку он находился ближе к западной части города, они решили переночевать у Сэма. В такси Сэм рассеянно молчал; Джоанна тихо поглядывала на него, понимая, что сейчас он мыслями далеко. Прошло всего несколько минут, но, очнувшись от задумчивости, Сэм поглядел на нее как человек, который проснулся после долгого сна. Он взял ее за руку.
— Что?.. — тихо спросила она.
Сэм пожал плечами:
— Как всегда. Что все это значит? А если ничего не значит, тогда зачем это все?
— Я думала, ученые не спрашивают зачем. Только — как.
— Я знаю. Но, как любит говорить Роджер, на его конце спектра были созданы микросхемы и тефлоновые сковородки, в то время как я ни на шаг не приблизился к пониманию паранормального по сравнению с тем, что писал Вильгельм Джеймс в 1910 году. Мне не пришлось даже заучивать этот отрывок наизусть, потому что с тех пор, как я впервые его прочел, он не выходит у меня из головы. — Сэм помолчал, глядя в окно на огни ночного Манхэттена. — «Признаюсь, — процитировал он вполголоса, — что временами я испытываю большое искушение поверить, что Создатель твердо намерен держать этот раздел природы за перегородкой, чтобы не дать угаснуть в равной мере нашей надежде, любопытству и подозрению. Поэтому мы никак не можем ни отмахнуться от привидений, ясновидения или посланий с того света, так и ни доказать их существование».
— Хорошая цитата. Я вставлю ее в статью.
— Можешь еще добавить, — уже обычным тоном сказал Сэм, — что это не помешало ему продолжать исследования.
Джоанна крепче сжала его руку:
— Можно, я скажу тебе одну вещь?
— Конечно.
— Я люблю тебя.
Он заглянул ей в глаза.
— Занятно — я как раз собирался сказать тебе то же самое.
— Телепатия?
— Нет, не думаю. — Сэм поцеловал ее. — Скорее совпадение.
Ванночка с теплым парафином вызвала большой интерес у всех участников эксперимента. Сэм повторил свой рассказ о «руках фантомов» в Париже.
— Это уже забавно, — задумчиво проговорила Мэгги. — Трижды Париж.
— Что вы имеете в виду, Мэгги? — спросил Сэм.
— Эти гипсовые слепки хранятся в Париже. Адама мы поместили в Париж. И минуту назад мне Джоанна сказала, что ее родители сейчас в Париже.
Сэм задумался, приподняв одну бровь, а потом рассмеялся.
— Вы правы. Знать бы еще, что это значит.
— Смысл любых совпадений в том, — сказал Роджер, заняв свое место за столом, — что они не имеют смысла.
— За исключением того, — вставил Райли, — что, по Юнгу, они указывают на единый принцип, лежащий в основе значимых совпадений.
— В этом утверждении хромает логика, — возразил Роджер, обрадованный, что нашел человека, с которым можно поспорить не менее энергично, чем с Сэмом. — Она основывается на предпосылке, что совпадения имеют значение, а это еще не доказано.
— Погоди, Роджер, — сказал Сэм, не желая отставать. — Такого же мнения придерживался и Вольфганг Паули. Он даже написал об этом книгу.
— Я знаю Паули, — пренебрежительно фыркнул Роджер. — Он гений, но склонен к фантазиям, и к тому же он слишком много пил, — с этими словами он придвинул свой стул поближе к столу, давая понять, что тема исчерпана.
Когда все расселись, Сэм огласил анализ записанного на пленку стука, и всех, даже Роджера, живо заинтересовал этот отчет.
— В прошлый раз, — продолжал Сэм, — произошел значительный сдвиг, и я уверен, что теперь дело пойдет. Я предлагаю завести беседу с Адамом и для начала задать ему вопросы, требующие ответа «да» или «нет». Один стук будет означать «да», два подряд — «нет», — все согласились, и Сэм сказал: — Что ж, давайте попробуем.
Легким движением он опустил руки на стол. Остальные последовали его примеру.
Глава 19
Чуть ли не самым странным Джоанне казалось то, что они так быстро освоились, болтая с Адамом. Сначала приходилось задумываться, чтобы сформулировать вопрос так, чтобы он требовал только ответа «да» или «нет», но потом все привыкли, и это стало получаться само собой. Они без смущения отвлекались, чтобы найти нужное место в одной из книг по истории, что были сложены стопкой в углу, потом снова опускали руки на стол и деловито задавали Адаму вопрос. Знает ли он о том-то и том-то? Бывал ли он там-то и там-то? Видел ли того-то и того-то, делал ли то-то и то-то?
— Как звали этих неприятных парней, о которых говорил Райли? — спросил Пит.
— Калиостро и Сен-Жермен, — ответил Уорд. — И разумеется, с ними еще маркиз де Сад.
— Ты знаком с кем-то из них, Адам? — спросил Пит.
Одиночный стук подтвердил, что знаком. Джоанна увидела, как брови Уорда Райли изумленно поползли вверх.
— Со всеми из них? — спросил он.
Вновь один стук.
— Наш пострел везде поспел, — пробормотал Пит себе под нос и едва не подскочил, когда в ответ стук раздался прямо там, где лежали его руки.
— Доводилось ли тебе когда-нибудь видеть, — спросил Уорд, когда стихли удивленные возгласы, — чтобы кто-то из них проявлял какие-то необычные способности?
Была долгая пауза, потом раздался одиночный стук, но слегка неуверенный.
— Ты хочешь сказать — доводилось?
И вновь неуверенный стук.
— Можешь ли сказать, что это было?
На сей раз стук был двойной — «нет».
Сэм перехватил взгляд Уорда и начал спрашивать сам:
— Знаешь, Адам, я не верю, будто ты что-то видел. Ты так говоришь только для того, чтобы сделать Уорду приятное, так ведь?
Наступила долгая тишина. Потом Мэгги сказала:
— Может быть, ему не хочется об этом говорить, — ей явно самой не нравились эти вопросы. — Я права, Адам?
В тот же миг раздался громкий одиночный стук.
— Хорошо, Адам, — сказал Сэм. — Если тебе не нравится, сменим тему.
Уорд пожал плечами, но уступил.
— Я хотел бы поговорить о политической ситуации, — сказал Барри. — Адам, за те пять лет, что ты прожил в Париже, был момент, когда ты понял, что кровавая революция неотвратима?
Из недр стола послышался двойной стук.
— Оглядываясь назад, — продолжал Барри, — задним числом, ты видишь, что она была неизбежна?
Один отчетливый стук — «да».
— Оглядываясь назад с какого именно места? — поинтересовался у Барри Роджер.
— Отсюда, — ответил за Херста Сэм. — Он знает, что знаем мы, потому что он — часть нас самих. Разве не так, Адам.
В ответ раздались два решительных стука. Все посмотрели на Сэма.
— Похоже, у него свое мнение, — с мягкой иронией произнес Роджер.
Сэм ухмыльнулся:
— Ладно, Адам, если тебя нет здесь, то где же ты?
В ответ раздался звук, но он не был похож на стук.
Кто-то скребся, словно пытался вырваться на волю.
Все изумленно переглянулись, и Мэгги первая сообразила:
— Он пытается написать!
Объяснение было таким очевидным, что никто даже не подумал с ним спорить. Сэм положил на стол доску с буквами, и все прикоснулись пальцами к блюдечку. Потом Сэм повторил вопрос:
— Если тебя нет здесь, где же ты?
Тишина. Все уже подумали, что им не суждено получить ответ, как вдруг блюдечко начало двигаться, постепенно набирая скорость, пока они не прочли по буквам: «Я НЕ ЗНАЮ».
— Ох, как трудно с таким разговаривать, — вздохнула Джоанна. — О чем бы еще его спросить?
— Может, спросим, не хотел бы он сам нам что-нибудь сообщить? — предложил Пит. — Хочешь, Адам? Все, что угодно.
И опять тишина. Они опять принялись задавать вопросы, но на них никто не отвечал.
— Может, он ушел? — предположила Дрю.
— Наверное, дело в том, что мы задали ему вопрос, на который сами не знаем ответа, — задумчиво проговорил Райли. — Одно дело, понимать, что Адам это личность, созданная усилиями нашего общего воображения, и совсем другое — знать, где именно в нас он существует.
— Не вернуться ли нам к вопросам, требующим ответа «да» или «нет»? — сказала Мэгги. — Если он захочет что-нибудь написать, то может опять поскрестись.
Все положили руки на стол и принялись задавать простые вопросы. Но ответом по-прежнему было молчание.
— Он ушел, — повторила Дрю; на сей раз она просто констатировала факт.
Словно признавая ее правоту, все откинулись на спинки стульев и убрали со стола руки.
— Думаю, это все на сегодня, — сказал Сэм и посмотрел на часы. — Хотя время у нас еще есть, можно попробовать еще что-нибудь сделать.
Никто не спешил уходить. Но и выдвигать свежие идеи — тоже. Барри подошел к карточному столику. Мэгги последовала за ним. Пит встал и сладко потянулся. Роджер развернул стул и завел разговор с Джоанной.
— А знаете, что делали те парни в Торонто? — спросил Пит, забирая у Мэгги кофейник. — Иногда они пели своему «Филиппу» и даже рассказывали анекдоты. Эй, Адам, как ты на это смотришь? Спеть тебе песенку?
Стук, раздавшийся в ответ, поразил всех не только своей громкостью, но и тем, что рядом со столом в этот момент никого не было. Все как по команде развернулись в сторону стола, а потом посмотрели друг на друга.
— Он к нам вернулся, — проговорила Дрю. — Да еще как! — и сказала Питу: — Ты это придумал, вот сам и пой.
— Слушайте, да у меня же нет слуха, — запротестовал он. — Вы все должны помогать. — Никто не откликнулся, и он взмолился: — Ну в самом деле! Мы же вместе работаем!
И снова все обменялись взглядами — на этот раз в том смысле, что почему бы, собственно, и не спеть?
— Итак, что же мы споем? — спросил Сэм. — Эстрадную песню? Псалом? Элвиса Пресли? Битлз?
Трудно было найти песню, которую бы каждый знал наизусть. В конце концов остановились на «Десять зеленых бутылок», сократив их до восьми, поскольку за столом было восемь человек.
Уорд сказал, что плохо помнит мелодию, и Барри ему напел. Пит начал, и все подхватили рефрен. Потом запела Мэгги, удивив всех сильным и приятным сопрано. Сэм пел с большим воодушевлением, но немного фальшивил. Дальше настала очередь Уорда, и оказалось, что он поет куда более глубоким и звучным голосом, чем говорит. Когда хор подхватил рефрен, стол принялся отбивать ритм. Сначала все от изумления замолчали, но стол продолжал отщелкивать такты, и песня зазвучала опять. Когда она кончилась, барабанная дробь сменилась серией характерных хлопков — несомненно, им аплодировали.
Все были так тронуты, что залились счастливым смехом, как дети.
— Мы ему нравимся! Спорим, он хочет еще послушать — правда, Адам? — сказал Пит, и стол утвердительно стукнул. Они запели «Джона Брауна», но вскоре выяснилось, что слов почти никто не помнит. Однако мелодия была такая зажигательная, что под нее можно было горланить любую чушь и, конечно же, Адама это ничуть не смутило. В конце он наградил их еще более громкими аплодисментами.
— Ну а теперь что? — спросил Пит, оглядев своих довольных товарищей.
Стол издал серию хлопков — он явно желал продолжения концерта.
— Ради Бога, Пит, — смеясь, проговорила Дрю. — Если ты его будешь спрашивать, он так и будет всегда отвечать.
— Только если мы сами этого хотим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41