С трудом соображая, какук кнопку нужно нажать, Смирягин произнес в микрофон:
— Всем постам на этажах, приказываю задержать блондинку в черном платье… — Он сглотнул и добавил: — Босую Задержать любой ценой.
— Не стрелять! — резко сказал старший.
— Не стрелять… — повторил Смирягин. — Охране на улице — быть начеку. Всем свободным людям подняться на крышу.
— Вперед, — махнул рукой старший агент и быстрым шагом направился к лестнице в противоположном конце коридора. Дойдя до лестницы, он не выдержал и сорвался на бег. Двое других агентов и Смирягин со своими людьми тоже перешли на бег. Из коридоров на следующих этажах к ним присоединялись охранники.
Старший агент молчал, но бежал с завидной для его возраста скоростью. Он перепрыгивал через несколько ступенек, не держась за перила. Смирягин чувствовал, как в нем появляется охотничий азарт.
Они выбежали на крышу.
— Вон она! — крикнул кто-то из охраны. Агенты резко обернулись в ту сторону, старший достал пистолет.
То, что это пистолет, было понятно лишь интуитивно. Он выглядел как игрушечный: странной угловатой формы, сделанный словно из бежевой пластмассы.
Здание казино было длинным, и его крыша простиралась на несколько десятков метров. Кроме того, оно еще и было старым, как и многие здания в округе, поэтому крыша его была неровной, из нее выпирали потерявшие свои функции трубы, слуховые окна, чердачки.
Между этими выростами бежала девушка. Хорошо были заметны только ее золотистые волосы, отражавшие в темноте свет звезд и луны. Трое агентов бросились за ней, охранники побежали следом. Они грохотали по жестяной кровле каблуками туфель, перепрыгивали с одного выступа на другой, изо всех сил стараясь не споткнуться на замысловатом рельефе.
Девушка добежала до края крыши и, не останавливаясь, перепрыгнула на крышу следующего корпуса. Расстояние между домами было метра полтора, на высоте седьмого этажа, поэтому ее преследователи — все люди тренированные, не особо мешкая, последовали за ней. Следующая крыша была такой же неровной и почти такой же длинной. Один из охранников споткнулся и полетел в какую-то неглубокую щель. Никто не остановился.
Преследователи бежали быстро, но девушка, хоть и босая, была быстрее. Расстояние увеличивалось. Каждый надеялся только на то, что крыша когда-нибудь кончится. Но на что надеялась девушка?
Крыша кончилась. За ней была следующая. Расстояние — метров шесть. Прибавив скорости, девушка разбежалась и оторвалась от земли. Она летела странно, немного вытянувшись вперед, и приземлилась на четыре конечности, как зверь.
Смирягин, едва успев затормозить на краю, с ужасом взглянул вниз, на освещенный одиноким фонарем тупичок.
— Это невозможно! — изумленно произнес он, меряя глазами расстояние.
Агенты стояли на краю крыши. Девушки не было видно. Она, возможно, еще была на крыше соседнего здания, не такой длинной, как предыдущие. Но как бы она ни прыгала, бежать ей было некуда. Впрочем, теперь ничто не. мешало ей спуститься вниз через чердак, возвышавшийся маленьким домиком. Именно за этим чердаком она сейчас пряталась. Чтобы спуститься вниз, ей необходимо было проскочить в люк с этой стороны. Ей надо было сильно рискнуть. И она рискнула.
Старший агент вытянул руку со своим странным-оружием. Девушка уже открыла дверцу, уже проскользнула вниз, а агент все целился, держа теперь оружие обеими руками.
— Да стреляйте же, — не выдержав, воскликнул Смирягин, понимая, что это уже бесполезно. Тут он разглядел лицо агента: его глаза были закрыты.
Агент нажал на спуск.
Ничего не произошло. Только щелкнуло что-то внутри этого пистолета, как щелкунчики внутри обыкновенных игрушек. Агент открыл глаза и устало произнес:
— Вниз.
Лиза скатилась в загаженный голубями люк, пачкая свое платье пылью затвердевшего птичьего помета. Быстро сползая по железной лестнице на верхний этаж дома, она вдруг отпустила руки и, падая на кафельный пол, дико вскрикнула. С трудом поднимаясь, морщась, словно от жуткой боли, она разорвала ворот платья и ощупала руками грудь, справа под ключицей. В полутьме неосвещенного пролета было не видно, как расплывается на коже багровый потек.
Тихонько рыча, словно раненый зверь, она вскочила на ноги и побежала вниз по лестнице.
Выбежав во двор, она оглянулась, пытаясь сориентироваться. В проулке на стене дома мигнули фары дальнего автомобиля. Не мешкая, она бросилась через двор. Перебежав через дорогу, она вдруг остановилась и подняла голову.
Лиза стояла на паперти. Перед ней поднимались беленые стены церкви, в которых была большая деревянная с металлическими полосами двустворчатая дверь.
Был путь налево и был направо. Но, следуя одной ей, понятным мотивам, Лиза толкнула дверь и вошла внутрь.
В церкви было пусто. У алтаря перед иконами тлели лампады. Лиза медленно шла к алтарю. Она взошла на него, легла, свернулась калачиком и заснула.
Проснулась она от того, что в церкви кто-то был. Она лежала на алтаре, не открывая глаз и чувствуя, как к ней кто-то приближается — она уже знала кто. Вот он остановился в нерешительности и сделал то, чего она ожидала: не стал ее будить. И в этот раз она ждала, надеялась, что он с негодованием закричит, сбросит ее со святыни и с гневом выгонит из божьего храма. А он и в этот раз не стал ее будить, снова загнанную, как зверь, снова пришедшую сюда искать… защиты?
Лиза резко распахнула глаза, встала и встретилась взглядом с ним.
Священник был совсем не старым еще мужчиной, лет тридцати пяти, стройным и красивым. Всегда кажется странным и непонятным, почему такие стройные и красивые идут в священники. Впрочем, они-то это хорошо понимают. У него была русая, постриженная бородка и васильковые глаза, смотревшие на Лизу с ласковым сочувствием. Лиза не задавала язвительных вопросов — она знала, что он ответит. Она спросила другое:
— Что вы делаете здесь в такую рань?
Священник улыбнулся:
— Слуге божьему иногда надо побыть наедине со своим господином.
Лиза кивнула. Вдруг она заметила, что взгляд священника изменился: он стал испуганным и смотрел на грудь Лизы. Та частью почернела или, вернее, посинела до черноты, словно большая гематома.
— Ч-что с в-вами?!
— Это ничего страшного. Пройдет.
— Да что вы, девушка! Это ужасно! Вам нужна помощь!
— Не беспокойтесь! — настойчиво сказала Лиза. — Это скоро пройдет.
— Вы же умереть можете… — обреченно произнес священник.
Лиза скривилась в улыбке:
— Нет. Я бессмертна.
Священник вздрогнул, пристально посмотрел Лизе в глаза, но, видимо, разглядел в них иронию и успокоился. Лиза не была сумасшедшей. Но это черное пятно не давало ему покоя. Тогда Лиза надавила на него пальцем.
— Видите, мне совсем не больно. Там все в порядке, это просто большой синяк на коже.
— Хорошо. Я вам верю.
— Что? Во всем? Даже в том, что я бессмертна?
Священник смутился:
— Во всем, кроме этого. Вы не похожи на бессмертную. В вас слишком много жизни.
— А откуда вы знаете, как выглядят бессмертные?
— Все же… Сойдите, пожалуйста, с алтаря. Давайте отойдем и поговорим, если хотите.
Лиза смилостивилась и выполнила его просьбу.
— Так вы считаете, что я не похожа на бессмертную?
— Нет, — улыбнулся молодой священник. — Совсем не похожи. А если вы и на самом деле бессмертны, то возраст у вас совсем небольшой. Лет двадцать-двадцать пять.
— С чего вы взяли?
— Вы выглядите лет на двадцать — двадцать пять, — веско произнес священник, пока его губы боролись с иронической улыбкой. — И потом, я уверен, что печать веков оставляет след, который заметен. Если на глазах человека проходят годы, десятки лет, меняются поколения, эти глаза становятся другими. Нечеловеческими.
— Или лучше будет сказать, сверхчеловеческими, не так ли? Вот такой должен быть у меня взгляд.
Лиза Разина поймала взгляд священника, и тот вздрогнул. С его лица сползла улыбка, губы опустились, задрожали, он силился оторвать взгляд — и не мог; он с такой силой напряг шею, пытаясь отвернуть голову, что его уши зашевелились.
Лиза опустила глаза и кротко улыбнулась:
— Поздравляю вас, батюшка. Вы только что смотрели в глаза сверхчеловеку.
Священник не отвечал. Он усмирял дыхание. Лиза знала, о чем он сейчас думал. Раньше он верил только в существование Бога. Сейчас он думал о том, что есть и дьявол. И дьявол этот, как всегда, в женском обличье.
Глаза священника украдкой разглядывали Лизу, которая сделала вид, что изучает роспись на потолке. Она приняла самый наивный вид. Снова пытаясь непринужденно улыбнуться, священник сказал:
— И все-таки вы — обычная девушка, хоть и «белокурая бестия». Конечно, вы очень красивы и у вас завораживающий взгляд, но это не значит, что вы сверхчеловек.
— Почему вы мне не верите? — спросила Лиза тоном голубоглазой блондинки.
Священник, успокаиваясь окончательно, ответил:
— Ну, хотя бы потому, что «бестия» — это от слова «bestia» — зверь, чудовище. А вы не похожи на чудовище… — Он сменил тон на серьезный, заметив, как ему показалось, раздражение. — Поймите, чтобы поверить в существование сверхчеловека, мне пришлось бы расстаться с верой в Бога. А вера в сверхчеловека не даст мне надежды на спасение, как дает моя вера.
— На спасение от чего, глупый вы человек?! — Лиза сбила нужный тон, и в нем сверкнула молния ненависти. — От смерти вас ничто не спасет, а все остальное не имеет значения.
— Вы не понимаете, вы еще слишком молоды. Смертная жизнь — не главное. Главное, прожить ее достойно во имя другой, вечной жизни.
— Да что вы знаете о вечной жизни! — сорвалась Лиза. — Вы думаете, что это награда? Вы думаете, бессмертие — это блаженство?!
— Блаженство — вечное единение с Богом.
— Да нет, нет вашего Бога!!! — закричала Лиза и вскочила со скамьи. Она одной рукой схватила священника за воротник сутаны и подняла над собой, держа на вытянутой руке. —Я тысячи лет пыталась обнаружить хоть какой-то след Бога на этой планете, а находила только людей. Слабых, глупых и смертных. Величайшие цивилизации поклонялись смерти. Величайшие религии — вера в жизнь после смерти и жизнь ради смерти. Бессмертие — вот к чему вы стремитесь всю свою жизнь, и бессмертия вы ждете от Бога. Я — бессмертна! Значит, я бог?!!
Голос Лизы звенел под потолком, волнами отражался от стен, закручивался на алтаре и рассыпался в ликах святых. Тех, что обрели вечную жизнь и вечное блаженство.
Священник закрыл глаза и молился, едва шевеля губами. Лиза по-прежнему держала его над собой, и ее рука, перевитая натянутыми ремешками мышц, золотилась в первых солнечных лучах. Она опустила человека, и тот упал перед ней на колени.
— Господи, спаси и сохрани! Господи, спаси и сохрани!.. — шептал он. Вдруг он открыл глаза и, глядя на распятие над алтарем, произнес: — Вот мой Бог!
— Этот? — Лиза небрежно взглянула на распятие. — Ну уж нет. Я собственными глазами видела, как он умер. И клянусь тебе, он умер как самый обычный человек, твой Бог.
Выходя из церкви, она столкнулась со старушкой, которая испуганно перекрестилась, увидев рваное грязное платье Лизы и черное пятно, расползшееся по груди и шее.
Лиза поднялась по лестнице на станции метро «Чистые пруды» и вышла на улицу. На Лизе был простой легкий сарафан из материала вроде ситца, но, как и на любой очень красивой девушке, такая простота на ней смотрелась вызывающе. Впрочем, в двенадцать часов рабочего дня на это мало кто обращал внимание.
Был солнечный осенний полдень, нежаркий, но яркий. Лиза опустила на глаза солнечные очки и огляделась. Налево шла узкая пустая улица старых невысоких домов. Направо, возле перекрестка, стояло несколько столиков летнего кафе. Маленький двухэтажный домик под вывеской «Русское бистро» объяснял, кому принадлежит кафе.
Лиза не стала занимать столик, а сразу вошла в бистро и поднялась по узенькой витой лестнице на второй этаж. Здесь была небольшая чистая закусочная. Лиза подошла к прилавку, достала из простенького мешочка с бахромой вместо сумочки пятьдесят тысяч и попросила невзрачную девушку в форменном козырьке:
— Чашку кофе и пару булочек.
Поставив этот свой завтрак на поднос, она села в дальний угол, за пустой столик у окна. В это время почти все столики были пустыми. Лиза села у окна и сквозь раскрытые жалюзи смотрела на улицу, прихлебывая горячий вареный кофе из непривычной для кафешек керамической кружки. Краем глаза она заметила, что по лестнице поднялся среднего роста кудрявый темноволосый мужчина в серой тройке. Лиза никак на это не отреагировала. Мужчина подошел заказал чашку кофе и подошел к ее столику:
— Позволите присесть?
Лиза молчала, не удостоив его даже взглядом. Зато невзрачная девушка за стойкой завистливо поглядела в их сторону.
Мужчина сжал губы большого рта и сел напротив.
— Вы же видите, вам от нас никуда не деться. Пусть нам вас не поймать, но жизни мы вам тоже не дадим.
Он пристально посмотрел в чашку, в которой, как в черном кривом дрожащем зеркале, отражался он сам, окно, жалюзи, пористый подвесной потолок кафе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
— Всем постам на этажах, приказываю задержать блондинку в черном платье… — Он сглотнул и добавил: — Босую Задержать любой ценой.
— Не стрелять! — резко сказал старший.
— Не стрелять… — повторил Смирягин. — Охране на улице — быть начеку. Всем свободным людям подняться на крышу.
— Вперед, — махнул рукой старший агент и быстрым шагом направился к лестнице в противоположном конце коридора. Дойдя до лестницы, он не выдержал и сорвался на бег. Двое других агентов и Смирягин со своими людьми тоже перешли на бег. Из коридоров на следующих этажах к ним присоединялись охранники.
Старший агент молчал, но бежал с завидной для его возраста скоростью. Он перепрыгивал через несколько ступенек, не держась за перила. Смирягин чувствовал, как в нем появляется охотничий азарт.
Они выбежали на крышу.
— Вон она! — крикнул кто-то из охраны. Агенты резко обернулись в ту сторону, старший достал пистолет.
То, что это пистолет, было понятно лишь интуитивно. Он выглядел как игрушечный: странной угловатой формы, сделанный словно из бежевой пластмассы.
Здание казино было длинным, и его крыша простиралась на несколько десятков метров. Кроме того, оно еще и было старым, как и многие здания в округе, поэтому крыша его была неровной, из нее выпирали потерявшие свои функции трубы, слуховые окна, чердачки.
Между этими выростами бежала девушка. Хорошо были заметны только ее золотистые волосы, отражавшие в темноте свет звезд и луны. Трое агентов бросились за ней, охранники побежали следом. Они грохотали по жестяной кровле каблуками туфель, перепрыгивали с одного выступа на другой, изо всех сил стараясь не споткнуться на замысловатом рельефе.
Девушка добежала до края крыши и, не останавливаясь, перепрыгнула на крышу следующего корпуса. Расстояние между домами было метра полтора, на высоте седьмого этажа, поэтому ее преследователи — все люди тренированные, не особо мешкая, последовали за ней. Следующая крыша была такой же неровной и почти такой же длинной. Один из охранников споткнулся и полетел в какую-то неглубокую щель. Никто не остановился.
Преследователи бежали быстро, но девушка, хоть и босая, была быстрее. Расстояние увеличивалось. Каждый надеялся только на то, что крыша когда-нибудь кончится. Но на что надеялась девушка?
Крыша кончилась. За ней была следующая. Расстояние — метров шесть. Прибавив скорости, девушка разбежалась и оторвалась от земли. Она летела странно, немного вытянувшись вперед, и приземлилась на четыре конечности, как зверь.
Смирягин, едва успев затормозить на краю, с ужасом взглянул вниз, на освещенный одиноким фонарем тупичок.
— Это невозможно! — изумленно произнес он, меряя глазами расстояние.
Агенты стояли на краю крыши. Девушки не было видно. Она, возможно, еще была на крыше соседнего здания, не такой длинной, как предыдущие. Но как бы она ни прыгала, бежать ей было некуда. Впрочем, теперь ничто не. мешало ей спуститься вниз через чердак, возвышавшийся маленьким домиком. Именно за этим чердаком она сейчас пряталась. Чтобы спуститься вниз, ей необходимо было проскочить в люк с этой стороны. Ей надо было сильно рискнуть. И она рискнула.
Старший агент вытянул руку со своим странным-оружием. Девушка уже открыла дверцу, уже проскользнула вниз, а агент все целился, держа теперь оружие обеими руками.
— Да стреляйте же, — не выдержав, воскликнул Смирягин, понимая, что это уже бесполезно. Тут он разглядел лицо агента: его глаза были закрыты.
Агент нажал на спуск.
Ничего не произошло. Только щелкнуло что-то внутри этого пистолета, как щелкунчики внутри обыкновенных игрушек. Агент открыл глаза и устало произнес:
— Вниз.
Лиза скатилась в загаженный голубями люк, пачкая свое платье пылью затвердевшего птичьего помета. Быстро сползая по железной лестнице на верхний этаж дома, она вдруг отпустила руки и, падая на кафельный пол, дико вскрикнула. С трудом поднимаясь, морщась, словно от жуткой боли, она разорвала ворот платья и ощупала руками грудь, справа под ключицей. В полутьме неосвещенного пролета было не видно, как расплывается на коже багровый потек.
Тихонько рыча, словно раненый зверь, она вскочила на ноги и побежала вниз по лестнице.
Выбежав во двор, она оглянулась, пытаясь сориентироваться. В проулке на стене дома мигнули фары дальнего автомобиля. Не мешкая, она бросилась через двор. Перебежав через дорогу, она вдруг остановилась и подняла голову.
Лиза стояла на паперти. Перед ней поднимались беленые стены церкви, в которых была большая деревянная с металлическими полосами двустворчатая дверь.
Был путь налево и был направо. Но, следуя одной ей, понятным мотивам, Лиза толкнула дверь и вошла внутрь.
В церкви было пусто. У алтаря перед иконами тлели лампады. Лиза медленно шла к алтарю. Она взошла на него, легла, свернулась калачиком и заснула.
Проснулась она от того, что в церкви кто-то был. Она лежала на алтаре, не открывая глаз и чувствуя, как к ней кто-то приближается — она уже знала кто. Вот он остановился в нерешительности и сделал то, чего она ожидала: не стал ее будить. И в этот раз она ждала, надеялась, что он с негодованием закричит, сбросит ее со святыни и с гневом выгонит из божьего храма. А он и в этот раз не стал ее будить, снова загнанную, как зверь, снова пришедшую сюда искать… защиты?
Лиза резко распахнула глаза, встала и встретилась взглядом с ним.
Священник был совсем не старым еще мужчиной, лет тридцати пяти, стройным и красивым. Всегда кажется странным и непонятным, почему такие стройные и красивые идут в священники. Впрочем, они-то это хорошо понимают. У него была русая, постриженная бородка и васильковые глаза, смотревшие на Лизу с ласковым сочувствием. Лиза не задавала язвительных вопросов — она знала, что он ответит. Она спросила другое:
— Что вы делаете здесь в такую рань?
Священник улыбнулся:
— Слуге божьему иногда надо побыть наедине со своим господином.
Лиза кивнула. Вдруг она заметила, что взгляд священника изменился: он стал испуганным и смотрел на грудь Лизы. Та частью почернела или, вернее, посинела до черноты, словно большая гематома.
— Ч-что с в-вами?!
— Это ничего страшного. Пройдет.
— Да что вы, девушка! Это ужасно! Вам нужна помощь!
— Не беспокойтесь! — настойчиво сказала Лиза. — Это скоро пройдет.
— Вы же умереть можете… — обреченно произнес священник.
Лиза скривилась в улыбке:
— Нет. Я бессмертна.
Священник вздрогнул, пристально посмотрел Лизе в глаза, но, видимо, разглядел в них иронию и успокоился. Лиза не была сумасшедшей. Но это черное пятно не давало ему покоя. Тогда Лиза надавила на него пальцем.
— Видите, мне совсем не больно. Там все в порядке, это просто большой синяк на коже.
— Хорошо. Я вам верю.
— Что? Во всем? Даже в том, что я бессмертна?
Священник смутился:
— Во всем, кроме этого. Вы не похожи на бессмертную. В вас слишком много жизни.
— А откуда вы знаете, как выглядят бессмертные?
— Все же… Сойдите, пожалуйста, с алтаря. Давайте отойдем и поговорим, если хотите.
Лиза смилостивилась и выполнила его просьбу.
— Так вы считаете, что я не похожа на бессмертную?
— Нет, — улыбнулся молодой священник. — Совсем не похожи. А если вы и на самом деле бессмертны, то возраст у вас совсем небольшой. Лет двадцать-двадцать пять.
— С чего вы взяли?
— Вы выглядите лет на двадцать — двадцать пять, — веско произнес священник, пока его губы боролись с иронической улыбкой. — И потом, я уверен, что печать веков оставляет след, который заметен. Если на глазах человека проходят годы, десятки лет, меняются поколения, эти глаза становятся другими. Нечеловеческими.
— Или лучше будет сказать, сверхчеловеческими, не так ли? Вот такой должен быть у меня взгляд.
Лиза Разина поймала взгляд священника, и тот вздрогнул. С его лица сползла улыбка, губы опустились, задрожали, он силился оторвать взгляд — и не мог; он с такой силой напряг шею, пытаясь отвернуть голову, что его уши зашевелились.
Лиза опустила глаза и кротко улыбнулась:
— Поздравляю вас, батюшка. Вы только что смотрели в глаза сверхчеловеку.
Священник не отвечал. Он усмирял дыхание. Лиза знала, о чем он сейчас думал. Раньше он верил только в существование Бога. Сейчас он думал о том, что есть и дьявол. И дьявол этот, как всегда, в женском обличье.
Глаза священника украдкой разглядывали Лизу, которая сделала вид, что изучает роспись на потолке. Она приняла самый наивный вид. Снова пытаясь непринужденно улыбнуться, священник сказал:
— И все-таки вы — обычная девушка, хоть и «белокурая бестия». Конечно, вы очень красивы и у вас завораживающий взгляд, но это не значит, что вы сверхчеловек.
— Почему вы мне не верите? — спросила Лиза тоном голубоглазой блондинки.
Священник, успокаиваясь окончательно, ответил:
— Ну, хотя бы потому, что «бестия» — это от слова «bestia» — зверь, чудовище. А вы не похожи на чудовище… — Он сменил тон на серьезный, заметив, как ему показалось, раздражение. — Поймите, чтобы поверить в существование сверхчеловека, мне пришлось бы расстаться с верой в Бога. А вера в сверхчеловека не даст мне надежды на спасение, как дает моя вера.
— На спасение от чего, глупый вы человек?! — Лиза сбила нужный тон, и в нем сверкнула молния ненависти. — От смерти вас ничто не спасет, а все остальное не имеет значения.
— Вы не понимаете, вы еще слишком молоды. Смертная жизнь — не главное. Главное, прожить ее достойно во имя другой, вечной жизни.
— Да что вы знаете о вечной жизни! — сорвалась Лиза. — Вы думаете, что это награда? Вы думаете, бессмертие — это блаженство?!
— Блаженство — вечное единение с Богом.
— Да нет, нет вашего Бога!!! — закричала Лиза и вскочила со скамьи. Она одной рукой схватила священника за воротник сутаны и подняла над собой, держа на вытянутой руке. —Я тысячи лет пыталась обнаружить хоть какой-то след Бога на этой планете, а находила только людей. Слабых, глупых и смертных. Величайшие цивилизации поклонялись смерти. Величайшие религии — вера в жизнь после смерти и жизнь ради смерти. Бессмертие — вот к чему вы стремитесь всю свою жизнь, и бессмертия вы ждете от Бога. Я — бессмертна! Значит, я бог?!!
Голос Лизы звенел под потолком, волнами отражался от стен, закручивался на алтаре и рассыпался в ликах святых. Тех, что обрели вечную жизнь и вечное блаженство.
Священник закрыл глаза и молился, едва шевеля губами. Лиза по-прежнему держала его над собой, и ее рука, перевитая натянутыми ремешками мышц, золотилась в первых солнечных лучах. Она опустила человека, и тот упал перед ней на колени.
— Господи, спаси и сохрани! Господи, спаси и сохрани!.. — шептал он. Вдруг он открыл глаза и, глядя на распятие над алтарем, произнес: — Вот мой Бог!
— Этот? — Лиза небрежно взглянула на распятие. — Ну уж нет. Я собственными глазами видела, как он умер. И клянусь тебе, он умер как самый обычный человек, твой Бог.
Выходя из церкви, она столкнулась со старушкой, которая испуганно перекрестилась, увидев рваное грязное платье Лизы и черное пятно, расползшееся по груди и шее.
Лиза поднялась по лестнице на станции метро «Чистые пруды» и вышла на улицу. На Лизе был простой легкий сарафан из материала вроде ситца, но, как и на любой очень красивой девушке, такая простота на ней смотрелась вызывающе. Впрочем, в двенадцать часов рабочего дня на это мало кто обращал внимание.
Был солнечный осенний полдень, нежаркий, но яркий. Лиза опустила на глаза солнечные очки и огляделась. Налево шла узкая пустая улица старых невысоких домов. Направо, возле перекрестка, стояло несколько столиков летнего кафе. Маленький двухэтажный домик под вывеской «Русское бистро» объяснял, кому принадлежит кафе.
Лиза не стала занимать столик, а сразу вошла в бистро и поднялась по узенькой витой лестнице на второй этаж. Здесь была небольшая чистая закусочная. Лиза подошла к прилавку, достала из простенького мешочка с бахромой вместо сумочки пятьдесят тысяч и попросила невзрачную девушку в форменном козырьке:
— Чашку кофе и пару булочек.
Поставив этот свой завтрак на поднос, она села в дальний угол, за пустой столик у окна. В это время почти все столики были пустыми. Лиза села у окна и сквозь раскрытые жалюзи смотрела на улицу, прихлебывая горячий вареный кофе из непривычной для кафешек керамической кружки. Краем глаза она заметила, что по лестнице поднялся среднего роста кудрявый темноволосый мужчина в серой тройке. Лиза никак на это не отреагировала. Мужчина подошел заказал чашку кофе и подошел к ее столику:
— Позволите присесть?
Лиза молчала, не удостоив его даже взглядом. Зато невзрачная девушка за стойкой завистливо поглядела в их сторону.
Мужчина сжал губы большого рта и сел напротив.
— Вы же видите, вам от нас никуда не деться. Пусть нам вас не поймать, но жизни мы вам тоже не дадим.
Он пристально посмотрел в чашку, в которой, как в черном кривом дрожащем зеркале, отражался он сам, окно, жалюзи, пористый подвесной потолок кафе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38